Хочешь нажить себе врага, дай ему в долг.
(народная мудрость)
Претендовать на вакансию горничной пришли две женщины. Одна постарше, простая приятная тётка, приезжая из чувашской деревни. Другая помоложе, субтильненькая, манерная немного, с претензией на изысканность. Мне хотелось остановить выбор на первой, но вторая, рассказывая о себе, озвучила душещипательную историю.
Она представилась Натальей. Рассказала, что в данное время она проживает с мужчиной в гражданском браке, а в наш город она приехала из другого края. С Алексеем она познакомилась в интернете и решила объединить с ним судьбу, так как он очень хороший человек и нуждается в поддержке, потому что его бросила жена, оставив ему на постоянное попечение полуторагодовалого мальчика. По этой причине Алексей бросил работу и сидит с малышом дома. Почему-то никаких пособий он не получает и жить им не на что. И ей срочно нужна работа. Вдвойне им удобно то, что наша гостиница находится в пяти минутах ходьбы от их дома. Она всегда рядом, если что, ведь с маленьким ребенком могут произойти всякие неожиданности. Я как-то прониклась трогательной историей о брошенном ребёнке, во мне сработала жалость и той женщине из чувашской деревни пришлось отказать.
Вот Наталья вышла на работу первый день. Она сразу начала рассказывать, что у неё когда-то был свой бизнес, и как же у неё в том бизнесе все грамотно было построено, не то что у нас! Новенькая горничная раскритиковала весь уклад нашего трудового расписания. И это у нас неправильно, и то у нас через заднее место. Не горничная, а просто великий комбинатор какой-то!
Вечером к ней пришёл её суженый. Это был молодой мужчина ростом под два метра, в плечах косая сажень, но вид имел маргинальный. От него по всему холлу распространился запах спиртного. Наталья, выпорхнув из служебного помещения, села с ним на диван в вестибюле гостиницы, и они обнялись, как положено молодожёнам. Минут через пятнадцать она проводила своего Алексея до входной двери и сразу подошла ко мне:
— А могу я выписать аванс?
— Наташа, я этот вопрос не решаю. Я простой администратор.
— Пожалуйста, помогите мне. У нас в семье нет ни копейки даже на питание.
Мне сразу пришёл на ум запах алкоголя, которым её муженёк наполнил холл гостиницы…Значит на питание нет денег… Ага…А с кем же малыш? Нянька-папа сидит здесь один.
— Наташ, тебе не дадут сейчас аванс. Ты не отработала даже одну смену. Хотя бы после трёх смен бухгалтерия как-то может рассмотреть аванс. Сейчас тебе просто откажут!
— Я вас очень прошу, поговорите, пожалуйста, с начальником, пока она здесь. Поймите, у нас с мужем маленький ребёнок голодный сидит. Ему всего полтора года. Нам даже не на что молока купить! Вы же давно работаете, вам же не откажут.
— Нет, я просить никого не буду, на моей практике ещё такого не бывало, чтоб человек не успел начать работу, а уже просит оплату. Давай я дам тебе в долг из своих. Сколько тебе нужно?
— Ну хотя-бы тысячи три…
— Трёх тысяч у меня нет, могу дать тебе… — я начала ковыряться в своём кошельке, — одну тысячу двести рублей. Больше у меня нет.
— Ну хотя бы столько. И на том спасибо. Я получу зарплату и вам отдам. — глаза горничной были полны слёзной благодарности.
— Хорошо, Наташ, даю только до зарплаты, ладно? А то у меня тоже каждая копейка расписана. Тем более я ухожу в отпуск.
Просительница кивнула головой и сунула деньги в карман.
— Мне надо отнести ему денежку, пусть ребёнку молока купит. Отпустите меня на минуточку, я бегом туда и обратно.
Она вернулась быстро, как и обещала. Смену мы утром благополучно сдали, и я ушла в отпуск на две недели. Этот счастливый период отдыха я провела на даче, потому что на курортный отдых у меня средств никогда не хватает.
Вернувшись с отпуска, в первый же день я узнала, что Наталья уже неделю назад уволилась без объяснения причин, получила расчётные и вернуть мне долг, как обещала, не соизволила.
— Девочки, может она кому-то оставила мои деньги?
— Да нет, она молча забрала своё обмундирование и тихо ушла, ни слова не сказавши. Если б я знала, что она тебе должна, я обязательно её остановила бы. Хотя бы спросила. — ответила мне сменщица.
Я недоумевала:
— Тоже интересная такая… Хоть бы позвонила, предупредила меня, чтоб я зря о ней плохое не думала.
— Соня, ты всем подряд деньги раздаешь, первый раз человека увидела и даёшь в долг.
— Ну как не дать… Там ребёнок маленький. Она так просила, чуть не плакала!
— Хочу тебе сказать, Сонечка, тебя кинули! Запей холодной водой и забудь.
С одной стороны, если подумать, то тысяча двести — это не та сумма, из-за которой стоит расстраиваться, с другой стороны для меня это тоже деньги. А главное, что коробило, так это, то что человек так равнодушно ушёл. Хоть бы позвонила, попыталась объясниться, мол, ты извини, так получилось, что я ухожу, но я не забыла, я помню, я верну обязательно. Просто сейчас мне очень тяжело. Написала бы смс. И я бы даже совсем простила ей эти несчастные копейки. Но вот этот игнор я сочла, как полное неуважение ко мне, и набрала номер телефона:
— Алло, — я услышала голос бывшей горничной.
— Здравствуй, Наташа. Это я, Софья.
Ответ своей дерзостью меня ошеломил:
— Здравствуйте! И что?! — вызывающе раздражённо ответили мне. В голосе была такая сталь, будто это я должна ей.
Во мне вздернулось возмущение.
— А ты собираешься долг возвращать?
— Какая разница собираюсь я или нет! Вы мне что, теперь постоянно будете телефон обрывать?! — резко, даже злобно, вопросом на вопрос, да повышенным тоном Наталья отбрила меня и бросила трубку.
Я сидела, как оплеванная, как будто меня облили помоями. Я вообще-то позвонила первый раз и обрывать телефон ей я не собиралась. Видимо я, по её мнению, не имела права даже один раз спросить про свои деньги.
Я ходила и думала, что какая я дура, что раздаю деньги налево и направо, когда мне самой они достаются очень трудно. Ведь дала практически первому встречному человеку. Пожалела ребёнка! Каким голосом она умоляла, когда ей было нужно, и как вдруг изменилась интонация, когда надо возвращать. Злость во мне закипала от такой наглости.
Мало ли добра в течение жизни было потеряно. Часто бывало, что я давала деньги нуждающимся и возврата не ждала. Бывало такое, что мне давали и назад не просили. И ей бы я их оставила с миром, если б она повела себя по-человечески. Что-то меня подбешивало в ней. То ли высокомерное отношение к людям, то-ли, то, что она поступила со мной, как с последним лохом и плевать хотела на меня. Какое-то несогласие топорщилось в душе и не давало отпустить ситуацию. Каждый раз, когда на ум приходил этот случай, было ощущение, что мне нагадили прямо на голову и смеются надо мной. Я успокаивала себя тем, что эти деньги я дала для ребёнка и поэтому бог с ними, а эта женщина, она несчастный человек и поэтому она себя так ведёт.
Однажды в супермаркете я столкнулась с Натальей. Она была со своим Алексеем. Они оба меня увидели и как-то вызывающе демонстративно отвернулись от меня. Эта парочка вела себя так, будто они королевских кровей и мне, холопке, должно быть за великую честь дарить им, заработанные тяжким трудом, свои деньги. И я должна их благодарить, что они ещё берут у меня эти деньги. Короли никому ничего не должны и поэтому я молча прошла мимо.
Дни проходили за днями. Прошло что-то около года. Однажды сижу я на смене за ресепшеном, открывается дверь и входят два мужика-красавца. И с ними, кто бы мог подумать… она… Наталья!!! Мужчины стояли впереди, моя знакомая стояла, прячась за их широкие спины.
«Вот ты и попалась! » — подумала я и нажала кнопку блокировки двери.
Мужчины были статусные, написано это было прямо у них на лбу: либо военные, либо менты при хороших погонах. Они заказали два часа пребывания в номере. Втроём! Двое мужчин и одна молодая женщина! Никому не надо объяснять, зачем мужчины и женщины ходят в номера… Хотя свечку не держала, ничего утверждать не буду.
«А как же наш двухметровый Алексей? – не без сарказма транслировала я взглядом, пока гости оплачивали услугу. Когда мужчины двинулись по коридору, ведущему в номера, я поманила бывшую горничную пальчиком и тихо сжато прошептала ей:
— Сегодня тебе придётся вернуть долг.
Её зрачки злобно вздрогнули, она опустила глаза в пол и одними губами беззвучно прошипела: «Да пошла ты…» И стремительно направилась за своими благодетелями.
Я вслед ей уже громко кинула фразу:
— Я тебя услышала! Надеюсь, и ты меня.
Прошёл час, один мужчина вышел. Ещё через час в коридоре замаячили фигуры моих долгожданных клиентов. Они, такие уверенные в себе, направились к выходу и наткнулись на заблокированную дверь. Мужчина вопросительно повернул ко мне голову.
— Молодой человек, вы выходите, а с вашей дамой мне надо пообщаться. — я держала палец на кнопке, но не нажимала.
Солидный мужчина смотрел то на меня, то на Наталью и понял, что здесь конфликт.
— Нет, я сюда пришёл с ней и отсюда я уйду с ней. — мужчина разговаривал вежливо, но твёрдо.
Я ему не собиралась уступать.
— Молодой человек, идите пожалуйста, я вас не держу. Мне нужно поговорить с этой дамой.
— Мы отсюда уйдём вместе. — голос мужчины прозвучал уже с лёгким оттенком угрозы.
У Натальи злорадно заискрили глаза. Я читала её мысли, мысли дитя неразумного. Рядом с ней стоял мужчина при власти, я это сразу поняла, хотя он был в гражданке. Наталья была уверена, что сейчас её друг махнет передо мной корочкой, и я от страха затрясусь, а она, гордо рассмеется, хлопнув дверью перед моим носом. Товарищ на самом деле достал корочку и предъявил мне со словами:
— Можете объяснить, что здесь происходит?
На что я очень спокойно ответила:
— А зачем вы мне показываете удостоверение? Какой у вас повод? Вы хотите оказать на меня давление? Мне вас страшиться нечего. В моей жизни нет ничего такого, чтобы я вас боялась. А вот ваша дама должна мне деньги и возвращать не хочет. А я с её позицией не согласна. Вот вы представитель закона, как считаете, долги надо отдавать?
Мужчина видимо не ожидал такого отпора от обычной женщины и постарался закрыть вопрос по-мужски.
— Сколько она вам должна?
— Спросите у неё, если она помнит.
Молодой человек обратился с вопросом к своей спутнице.
— Тысячу двести, — побежденным голосом ответила Наталья. Глаза ее потухли.
— Тысячи хватит? — спросил друг Натальи у меня. Он из нагрудного кармана достал купюру и положил передо мной.
— Хватит! — ответила я и нажала кнопку, открывая им дверь.
Они ушли.
Я ликовала, что моё уязвленное самолюбие наконец-то отмщено, что справедливость восторжествовала.
Через день я уже забыла об этой истории и на следующую смену пришла как ни в чем ни бывало.
Сижу, значит, работаю, вдруг звонок по внутреннему телефону: «Софья, вас вызывает Ольга Владиславовна.»
Бегу в кабинет начальника и думать забыла по какому поводу меня могут вызвать на ковёр.
Вхожу:
— Здравствуйте, Ольга Владиславовна.
— Здравствуйте, боевик-террорист, даже не знаю, как вас назвать.
— А что я такого натворила? — изумленно задаю вопрос.
— Вы с ума сошли? Вы понимаете, что вы буквально, взяли людей в заложники и незаконно удерживали! Вы что себе позволяете?!
— Так она мне должна деньги уже год и нагло игнорирует. А тут случай подвернулся. Извините, я как-то не подумала, что это настолько серьёзно…
— Рядом с ней стоял полковник полиции! Вы отдаёте отчёт своим действиям?
Я молчала, а про себя думала: «Ну и что, что полковник? Если там полковник стоит, значит не надо долги отдавать?!»
Начальница устало вздохнула:
— Эта ваша должница написала жалобу, она просто рвёт и мечет, я должна на жалобу отреагировать. Ну что мне с вами прикажете делать. Один то натворит, другой ещё круче номер выкинет, загоните вы меня за Можай когда-нибудь. Идите, работайте!
Я вернулась на рабочее место, и в моей голове крутились мысли, что личные дела, конечно же, надо решать не на рабочей территории, но тут нашла коса на камень. Глянь-ка на неё! Она ещё рвёт и мечет! Совсем у человека нет совести. И дело вовсе не в этой копеечной сумме.
Я хорошо щелкнула её по наглому носу и правильно сделала. А если я сотворила что-то террористическое, то пусть этот полковник посадит меня за решётку, чтобы я впредь была умнее и не руководствовалась бы жалостью.
58
Загрузка...
Кому я в долг ни давал — врагами не стали… Что-то тут не так… 🙄
Нет, полковник точно ничего делать не будет: ещё вскроются его похождения с девушками с пониженной социальной ответственностью и злоупотребление служебным положением. Не в его интересах из-за ерунды погонами рисковать.