История девочки Маши. Часть 4

История девочки Маши. Часть 4

Приближался день отъезда, и надо было собирать вещи. Маша выявила желание самой нести свои вещи.

– Хорошо, Машенька. Купальник не забудь, – сказала мама, – А что завтра оденешь? Давай, наденем лифчик от купальника, всё-таки на курорт едешь. А снизу мы наденем…

– Мам, а можно голубенькие шортики? – хитро спросила Маша.

– А, те самые, в которые мы шнурок вставили? Смотри, Маша, целый день ведь придётся проходить с открытой писей, это тебе не на пару часов в парк выйти, – ответила мама, – И да, завтра на завтрак выходи уже одетой, как на выход.

Мама вышла из комнаты, предоставив Маше свободу действий. Маша положила в рюкзачок розовую футболочку с лотосом, белый спортивный топик, черные трусики-стринги и трусики от купальника. «Всё, мне этого достаточно», – подумала Маша.

Наутро, заправив постель, Маша надела свои любимые шортики и так, без майки, пошла на кухню.

– Доброе утро, Машунь! – сказал папа, обхватив выглядывающую из шортиков дочкину попку.

– Садись завтракать, – сказала Мама. Поставив перед Машей омлет с колбасой к кружку чая, она обняла дочку за голую грудку.

– Ну, красавица, давай сюда свой лифчик, – сказала мама, когда все позавтракали. Маша принесла верх от купальника, и мама завязала его.

– А что у нас здесь? – мама раздвинула половые губки, – Узелочек удобно лежит?

– Ну-ка, ну-ка, а я ещё не видел, как моя задумка выглядит, – сказал папа, подсаживаясь рядом, – Красиво. По-моему, это стоит запечатлеть, подождите я сейчас камеру возьму.

Папа достал камеру из кармана чемодана и вернулся к ним.

– Маша, повернись ко мне, – сказал папа, настраивая крупный план на Машину писю, – Так, отлично! Юля, теперь раскрой её писю пошире… ага! Маша, хочешь посмотреть?

Маша кивнула, и папа протянул ей камеру. Маша с интересом разглядывала снимок своей раскрытой писи.

– Ну, все готовы? – спросил папа, отвлекая Машу от разглядывания снимков, – Вызываем такси?

Когда такси подъехало, мама собрала Машины волосы в хвостик и надела на неё кепку.

– Чтобы голову не напекло, – улыбнулась она.

Выйдя к машине и отправив чемодан в багажник, папа сел рядом с водителем, мама с дочкой расположились на заднем сидении. Маша сидела за водителем, так что подробности её наряда остались незамеченными. Через полчаса они доехали до автовокзала. Оставив маму с дочкой на лавке, папа отошел в кассу за билетами.

– А вот и наш автобус, – сказал папа, указывая на подъезжающий к перрону автобус. Пройдя в салон, папа забросил чемодан на полку над сидениями и бросил Машин рюкзачок в угол кресла.

– Маша, будь умничкой, слушайся папу. А я, как освобожусь, приеду к вам, – мама присела и поцеловала Машин животик.

– Пролазь к окошку, – сказал папа, когда мама завела Машу в автобус, – Ну, Юля, удачи тебе на работе, надеюсь, скоро отпустят. Сервис я предупредил, что машину ты заберёшь, так что проблем быть не должно.

Через несколько минут все пассажиры расселись и автобус отъехал от площадки, увозя всех в место соединения земли и неба.

***

– Ну вот, Маш, мы и приехали, – папа помог Маше надеть рюкзачок и взялся за чемодан. Свободной рукой он обнял дочку за голое плечико, – Кажется, нам туда.

Они направились в сторону деревни. Вскоре им попался указатель.

– Ого, далековато! – папа вскинул брови, прочитав расстояние до пансионата, — Ну, что пойдём?

— Пойдем, — ответила девочка. Она подтянула шортики и полезла пальчиком в выглядывающую щёлку.

— Что такое? – Игорь заметил движение дочери, — Узелок натирает? Если сильно трет, можешь его вытащить.

— Нет, пап, — ответила Маша, — Просто шортики поправила, сползли, пока ехали.

— Дай я всё-таки гляну, что там у тебя, — Игорь присел перед дочкой и развёл в стороны её половые губки.

— Та-ак… Узелочек влажный, это нормально, значит сильно уже не натрёт. Писечка немного порозовела, но в целом всё нормально, учитывая, что ты с ним уже полдня проходила, — сказал папа, осторожно перебирая пальцами у Маши в щелке, — Думаю, узелок можно и даже нужно оставить.
Они свернули с главной дороги, и пошли в сторону, указанную на табличке. Они прошли несколько метров, как вдруг их обогнала старенькая иномарка. Машина прижалась к обочине, подняв клубы пыли, из неё высунулся водитель:

– Давай подвезу, – крикнул он пешеходам.

– Спасибо, – согласился папа.

– Отдыхать, значит, приехали, – сказал водитель, – а я вот родителей забираю, на пару недель свозил сюда.

Папа сел на переднее сидение, Маша села сзади папы. Машина начала набирать скорость.

– Андрей, – протянул руку водитель, вспомнив, что не представился.

– Игорь, – ответил папа, – а это Маша, папина радость.

– А красивая у вас дочка, – отметил Андрей, разглядывая девочку в зеркало заднего вида.

– Вся в маму, – улыбнулся папа.

– Классные шортики, юная леди, – сделал комплимент Андрей.

А Маша засмотрелась в окно и сидела в такой позе, что не будь водитель занят дорогой, он давно бы разглядел все девичьи секреты.
Минут через десять машина была на стоянке перед большими воротами.

– Всё, приехали, – сказал Андрей и пошёл открывать багажник. Когда он отдавал рюкзачок Маше, Андрей всё-таки заметил непорядок в её внешнем виде.

– Маша, у тебя штанишки расстегнулись, – сделал водитель замечание.

– Да нет, это у них такой дизайн, – ответил папа.

– П-п-ц! – закашлялся Андрей, – и ты вот так ходишь и не стесняешься?!

– Ага! – хихикнула Маша, – Всем на удивление наше представление!

– Ну, ты хулиганка! – рассмеялся Андрей, – Какое красивое представление!

Маша с папой отправились к главному корпусу на регистрацию. Папа выбрал двухкомнатный номер с душем. Для Маши взяли дополнительный комплект постельного белья, чтобы организовать спальное место на диване. Им выдали ключ от номера, который располагался в третьем корпусе на третьем этаже, и рассказали короткую дорогу до здания.

– Машунь, ты же у меня голодная? – спросил папа, пока они шли по тенистой тропинке (надо сказать было уже больше трех часов дня, а ужин в столовой начинался не раньше шести) – Сейчас оставим вещи и пойдём, кажется, я видел пару летних кафешек за забором.

Маша согласно закивала. И вот, бросив чемодан с рюкзачком в комнате, они вышли за ворота пансионата. Папа был прав, метрах в пятнадцати от стоянки был сооружен небольшой павильон, рядом с которым стояло несколько пластиковых столиков с пластиковыми креслами. Также на улице стояли холодильники с мороженым и напитками. Маша с папой расположились за столиком под зонтом, и папа сделал заказ. Пока они ожидали заказ, Маша развалилась в кресле в привольной позе, которая выставляла напоказ все девочкины секреты.

– Ты моя красавица! – сказал папа, поглаживая Машин животик. Постепенно его рука опустилась ниже и уже ласкала девочку между петлями шнурка в шортиках. Маша зажмурилась от удовольствия.

– Что, нравится? – спросил папа, пощипывая половые губки. Маша закивала. Когда её дыхание начало учащаться, папа убрал руку и сказал:

– Ладно, Маша, хорошего помаленьку. Скоро нам обед принесут, а мы тут балуемся.

– У-у-у… – промычала Маша. Ей явно хотелось продолжения игры.

– Не «у-у», а обедать, – сказал папа, указывая на официанта, идущего к ним, и заправил узелок на место.

После обеда папа протянул Маше купюру:

– На, купишь нам мороженого.

– Спасибо, – сказала Маша, повиснув у папы на шее. В этот момент её открытая пися скользнула по папиным шортам. Про себя Маша отметила, что ей очень даже понравилось прикосновение грубой ткани к её нежной коже. Маша пошла к холодильнику и выбрала мороженое, потом она заглянула в павильон.

– Два клубничных, – сказала она, протягивая деньги молодому парню за прилавком.

– А ты смелая девочка, как я погляжу,– сделал комплимент парень, отсчитывая сдачу,– Классные шортики! Интересная модель, смотрятся на тебе очень красиво.

Маша вышла из павильона и пошла к папе, который ждал её за столиком. Они распаковали сладкое лакомство и приступили к десерту. Из-за того что старый холодильник на улице плохо справлялся со своей работой, мороженое было слегка подтаявшим и быстро начало капать. Несколько капель упало Маше на живот и даже на открытый холмик между ног. Заметив это, папа потянулся к дочке. Он собрал, или может больше размазал, сладкие капли по Машиным животику и писе. Потом он облизал палец.

– А так даже вкуснее, – сказал он, причмокнув, – На пляж сегодня мы уже, наверное, не успеем, так что предлагаю осмотреть территорию. Ты не против?

– Хорошо, – согласилась Маша.

– Тогда пойдём, возьмём камеру, пофоткаем.

Папа с дочкой пошли к своему корпусу. Подойдя к входу, папа предложил:

– Может, подождёшь меня на улице? – и оставил Машу одну. Через пару минут он вернулся и сфотографировал дочку, увлёкшуюся разглядыванием цветов на клумбе перед входом.

– А теперь повернись ко мне личиком, – окликнул папа Машу и сделал ещё пару снимков. Не забыл папа и про особенность Машиных шортиков, сделав даже крупный снимок Машиного холмика с щёлкой, плотно перетянутого шнурком. Они пошли гулять по узким тенистым тропинкам и по широким залитым солнцем аллеям.

– Маша, сядь вон на ту скамеечку, – папа показал на скамейку возле пересечения двух дорожек. Маша плюхнулась на указанную скамейку, а потом вернулась к папе посмотреть новый снимок.

– Отлично получилось! А давай теперь, как будто ты залезаешь вон на ту раздвоенную сосну, – предложил папа, и Маша побежала к дереву.

– Стой! – окликнул папа дочку, когда та повернулась к нему спиной, – Что у тебя сзади? Ну-ка повернись, я посмотрю.

А сзади у Маши творился настоящий кошмар. Свежая краска на скамейке под действием солнца размякла и запачкала Машины шортики и выглядывающую из них попку.

– Скорее в душ! – скомандовал папа, – Может быть, удастся спасти твои шорты.

Они быстрым шагом пошли к своему номеру. Заперев входную дверь, папа полез в чемодан за мылом.

– Давай сюда свои шортики, – сказал папа, заведя Машу в душ. Маша стянула шорты, оставшись в одном лифчике от купальника. Папа намылил штанишки и бросил их в угол кабины.

– Пусть отмокают, а пока займёмся тобой, – сказал он. Маша залезла в кабину, и папа снял с неё лифчик. Он нанёс гель на мочалку и начал разгонять пену по телу дочери. Естественно, с первого раза отмыть мало что получилось. Тогда папа перевернул мочалку более жесткой стороной и стал сильнее растирать Машину попку.

– Ай! Не так сильно! – взвизгнула Маша.

– Терпи, доченька. Будешь знать, как садиться не глядя, – ответил папа, – Почти всё оттерли, сейчас ещё разок намылю, и будешь чистой.
– Всё! – сказал папа, отпуская Машу после десяти минут интенсивных растираний, – Теперь займёмся шортами.

Увы, как папа не старался, краска никак не хотела покидать ткань. Папа вышел на балкон и повесил шорты на натянутую там верёвку. Вернувшись в комнату, он сел рядом с Машей, которая голышом лежала на диване попкой к верху, подперев голову руками.

– Не отстирались, – сказал папа, погладив Машу по попке, – Может, когда вернёмся, в химчистку сдадим, или новые закажем на худой конец. Жалко, конечно, мне тоже нравилось, как они на тебе сидят. Что, Маша, сильно попку печёт?

– Угу.

– Надо холодным кремом намазать, легче будет, – папа достал баночку с кремом из чемодана и поставил в холодильник. Пока крем охлаждался, папа взял дочкин рюкзак, посмотреть, что Маша взяла на смену.

– Не густо ты одежды набрала, – ухмыльнулся папа, увидев, что Маша кроме купальника взяла только одну пару трусиков и две маечки, – Я смотрю, тебе нравится показывать своё тело?

– Угу, – Маша смущённо закивала.

– Ну, не стесняйся, – сказал папа, – это очень хорошо, что ты сама себе нравишься и себя не стесняешься. Тем более, что ты действительно хорошо сложена. Так, крем, наверное, уже достаточно охладился, – папа достал баночку из холодильника.

– Ай! Холодно! – задрыгала ногами Маша, когда холодный крем коснулся её раскрасневшейся попки, – А-а-а-а!!!

– Ну что Маша, давай собирайся на ужин, уже половина шестого, – папа глянул на телефон, закончив с Машиной попкой, – Завтра спрошу, можно ли отсюда позвонить домой, а то из-за гор сеть не ловит, попрошу маму привезти что-нибудь, ну а до тех пор будешь обходиться трусиками с маечками. Кстати, какую ты сейчас наденешь? Может, вот эту? – папа протянул спортивный топик.

Маша встала с дивана и надела топик со стрингами. Про себя она отметила, что именно этот топик она давненько не примеряла и не заметила, как он стал ей маловат. Он доставлял девочке дискомфорт в подмышках, а резинка по нижнему краю топика проходила как раз под сосочками, и это в натянутом состоянии, а если взмахнуть руками… «Ну не дура, ведь у меня же ещё три белых топика, которые мне как раз, нет, вытащила, не глядя, именно этот», – в мыслях ругала себя Маша.

– Замечательно! – прокомментировал папа, – Такой спортивный вид, и сочетание цветов классическое: белый верх чёрный низ. Только мне кажется, он тебе в подмышках должен тереть.

– Ну, есть немного, – честно призналась Маша, – Я его с другим спутала.

– Значит, осталась у тебя одна футболочка. Ну не мучать же мне тебя этим топиком, – улыбнулся папа и, запустив ладони под топик, снял его с Маши, попутно погладив её сосочки, – Надеюсь, хоть футболка у тебя нормальная.

Маша надела розовую футболку. Её нижний широкий край был на пару пальцев выше девочкиного пупочка.

– Твоя любимая футболочка? – спросил папа, обняв дочкин животик. Маша кивнула.

– Тогда пойдём, – сказал папа, щипнув за верёвочку стрингов, прячущуюся в Машину попку.

Когда они вышли, на улице стало больше отдыхающих, в основном вернувшихся с пляжа. Люди подтягивались к столовой. Войдя в большой зал, Маша с папой сели за свободный столик, пройдя через весь зал. Официанты развозили ужин. Осмотревшись по сторонам, Маша заметила, что только она одна была голозадой. Самые откровенные наряды были у группы девушек в коротких шортах (Машины шорты всё равно были короче) и рубашках, завязанных под грудью. Тем не менее, никто не обращал внимания на Машу, ну или, по крайней мере, не стал делать по поводу её вида замечаний. Закончив с ужином, Маше снова пришлось идти через весь зал, сверкая голым задом, но Машу это нисколько не пугало.

Вернувшись с ужина в номер, папа решил, что неплохо было бы, наконец, разобрать вещи. Сложив содержимое чемодана в шкаф у входа, папа предложил:

– Маш, ещё искупаться не хочешь?

– Не-а, – ответила Маша, – разве что умоюсь и с пяток пыль смою.

– Тогда иди умываться, а я после тебя приму душ, – сказал папа. Маша сняла футболку, в которой она продолжала ходить после ужина, и пошла в душевую. Пока Маша умывалась, папа сложил футболку в шкаф и приготовил себе полотенце.

– Давай трусишки состирну, – сказал папа, когда Маша освободила душевую.

– Так у меня на смену одежды нет, – ответила Маша.

– И что теперь, в грязных трусах ходить? Давай снимай, ну походишь немного голышом, можно подумать ты меня стесняешься. Спать-то ты всё равно голая ложишься, – папа потянул резинку. Маша не сопротивлялась, поддавшись на уговоры.

Минут через десять – пятнадцать папа вышел из душа в одних трусах. Он вышел на балкон, где повесил на верёвку Машины стринги. Вернувшись в комнату, он сел на диван рядом с дочкой, которая смотрела телевизор, лёжа на животе.

– Давай уже подготовим постель, да может, ляжем пораньше, – предложил папа, – Был трудный день и вид у тебя утомлённый.

Они расстелили простынь на диване. Поскольку воздух в комнате ещё не остыл, Маша накинула лёгкий плед на спинку дивана, чтобы быстро укрыться, если станет прохладно. Она легла на спину, предоставив папе обзор на своё полностью голое тело. Папа потушил свет, и минут через десять в номере воцарилась тишина, прерываемая лишь мерным посапыванием.