We danced in the snow of a crystal December.
In the dying of our souls our bodies were the only answer.
Avalanches of the violent disharmony
From the coma I’m woken and I’m walking.
In the cover-up of disgraceful abuses
Avalanches of the violent disharmony.*
Стоял промозглый холодный октябрь и автобус, изрядно переполненный людьми, резко заворачивал на поворотах так, что даже складывалось впечатление, будто до дома доехать мне не светит. Да куда я денусь! Пятница, поздний вечер. Я наконец-то приехала домой, в свой родной маленький городок. Неделя учебы закончилась, и я была чрезмерно рада этому. Немного подустала и вымоталась, но не настолько, чтобы угрюмо вздыхать, как это делали мои попутчики.
Позади были скучные пары, поездка в трясущемся вагоне электрички, блеклые и невыразительные люди; доведенные до изнеможения студенты, возвращавшиеся домой на выходные… И вот, наконец я еду с вокзала в автобусе, на котором оставалось лишь преодолеть путь до своей остановки и я наконец доберусь до цели. Все же это настоящее наслаждение — после длительной продуктивной недели учебы возвращаться домой, в родной город.
Деревья уже давно сбросили охапки желтых и багряных листьев, а прохладный ветер подбросил их и рассеял по серым улицам. Октябрь… Время, когда безумно хочется окрылиться новым вдохновением. Хочется созидать и творить. Рисовать или писать. Сочинять. Запечатлевать кадры на фотоаппарат. Чувствовать. Опустошить душу, вывернуть себя всего наизнанку! Найти источник упоения и, внимая ему, стихийно обрести гармонию.
Я смотрела в окно. За ним мелькали огни города, серые девятиэтажки, пекарни и магазинчики. Ночная автострада растягивалась, сменяя одни огни за другими. Бились о гранитный парапет проезжающие машины. Пейзаж расстилался хоть и невыразительным, зато родным и надёжным для моей истомленной души. В наушниках играла приятная мелодия, мотив которой я уже начисто позабыла. Помню лишь то, что она как нельзя кстати выражала мое внутреннее состояние.
Я на достаточно длительное время засмотрелась в одну точку, куда-то вдаль за окном, что мои глаза машинально заслезились, ибо я долго не моргала, будто позабыв, что это нужно делать. Вообразить нелепо… Однако, вытирая невольные слезы, я наконец вернулась из абстрагирования в сознание и с изумлением оглядела салон автобуса, отметив, что он значительно опустел. И точно же, оставалась всего одна остановка. Что-то я замечталась.
Вытерев быстро глаза, я начала копаться в сумке в поисках кошелька, но взор мой совершенно случайно скользнул влево, на два соседних сидения. Я увидела его… и затаила дыхание в рьяном удивлении. Он беспокойно смотрел в мою сторону, не потрудившись даже отвести взгляд. Я лишь отвернулась и прикусила губу в насмешке над самой собой, однако краем глаза все еще ощущала его тревожное внимание. Он видимо подумал, что я заплакала? Да нет же, я всего лишь… Ай, как глупо, ну и ладно.
Начисто позабыв об этой нелепой сцене, я вышла из автобуса, снова задумавшись о чем-то своем, и направилась в сторону своего дома. Напевая песню, играющую в плеере, и глядя на темное небо, я перешла дорогу. Лишь после этого я посмотрела вперед и обомлела, так и застыв на месте. Он шел впереди меня с дорожной сумкой, перекинутой через плечо, держась на небольшом расстоянии. Прямо по тому же пути, который мне оставалось преодолеть до своей девятиэтажки.
Потрудившись сдвинуться с места, я злобно выругалась. Нет, это уже слишком. Вышел на моей остановке, да еще и идет в сторону моего дома… Я фыркнула, но не стала останавливаться.
Он повернул голову вполоборота, словно пытаясь незаметно глянуть на меня, и я невольно пришла в смятение. Ну чего ему нужно? Я с вызовом зашагала прямо по его пятам, проложенным в сторону моего дома, и взмолилась, чтобы он жил не в моем подъезде. Только бы не в моем подъезде! Не знаю, чего я так испугалась, однако ужасно не хотела этого.
Все же прошел мимо… Я выдохнула с облегчением и вошла в свой подъезд. Да уж, день действительно выдался ярким и нагруженным…
Вихрь повседневных дел, увлечений, рутинных мыслей, крутившихся в моей голове, загруженных дней и бесконечной учебы подхватил меня и унес куда-то. Неделя длилась долго, но вот наконец снова вечер пятницы. В этот раз я была более измотанной, чем в предыдущий. Но сил придавали только мысли о предстоящей фотосессии, которая принесет мне опыт в копилку развития в любимом хобби и немножко заработка. Не успев порадоваться этой мысли как следует, я выбежала из автобуса и тут же вытаращила глаза. Тот парень… Тот самый парень снова шел впереди меня. Я даже забеспокоилась, все ли у меня дома. Может я уже с катушек слетела и мне просто кажется?..
Я перешла дорогу, не отрывая глаз от его прямой ровной спины, стан которой точёно вырисовывался даже под черной осенней курткой. Он, в свою очередь, повернул голову вбок и вскользь глянул назад. Да быть не может! Нет, это уже издевательство! Я заметила в его правой руке ту же дорожную сумку, явно набитую вещами. Неужели тоже студент с электропоезда? Ну и ладно, мне-то что.
Я лишь демонстративно прыснула, словно происходящее меня не касалось (хотя так оно и было!) и нырнула в подъезд. Вечно я надумаю себе всякого, после чего мне становится стыдно за свое глупое воображение и отчаянные обрывки фантазий. Ну обычный человек, подумаешь совпадение. Хватит уже с меня безумных мыслей…
Однако ровно через неделю, в следующую пятницу, начисто позабыв об этих ситуациях и выбившись из сил окончательно после длительных пар, я пришла на станцию. Непонятно почему я пребывала в свирепом настроении, вследствие чего швырнула сумку с вещами на скамейку ожидания. Немного успокоившись, я перевела дыхание, и блекло посмотрела на время. До электрички оставалось пятнадцать минут, и… я мгновенно вросла в каменную плиту, буквально остолбенев, когда взор мой скользнул чуть ниже часов, стоявших на перроне, и увидел его… Молния, упавшая к моим ногам, не так поразила бы меня в ту секунду, как увиденное. Проклятье, я вспомнила всех богов на свете! Как такое может быть? Неужели он тоже садится на этой треклятой станции? Немыслимо… Нет, правда. Почему из всех возможных десяти железнодорожных станций, вмещавшихся в этот крупный город, он садится именно на той, откуда всегда уезжаю я!? Соседние дома в одном районе нашего маленького городка еще можно понять, но это…
По взгляду его отмечалось, что он тоже меня узнал и был немного удивлен такому совпадению. Хотя я уже чертыхалась про себя в голове, начисто позабыв о насущных неприятностях в университете и в личной жизни. Между тем, октябрь уже перевалил за свою половину, и изрядно похолодало, так что вновь пришел час для моего черного пальто и длинного бежевого шарфа. Этот осенний поэтический образ долго сидел у меня в голове.
В вагоне я погрузилась в чтение, стараясь не думать ни о чем, и выбыла из жизни на два с половиной часа. По приезде в свой город, я забежала в автобус и плюхнулась на передние сидения, в надежде выбежать на своей остановке первой.
Так я и сделала. Не оборачиваясь, я быстро выскочила из автобуса самой первой, небрежно кинув водителю денег, и помчалась домой. Уму непостижимо, что за тупица… Вообразила себе, будто он преследует меня, умереть и не встать можно. Это ведь обычное совпадение, не более. Ему вообще было абсолютно безразлично. Ненавижу себя за неистовые фантазии.
Тогда я не знала, к чему это приведет впоследствии, поэтому совсем не обратила внимания на странного прохожего, и лишь отметила у себя в голове эту ситуацию хоть и неординарной, но вполне сносной и обыденной.
— Представляешь, со мной ехал парень в автобусе и почему-то смотрел в мою сторону… — через несколько дней поведала я о нелепом случае тогдашнему еще молодому человеку. — Когда я домой ездила на выходные, недели три назад.
— Брось, — усмехнулся тот, пережевывая печенье, — тебе наверняка просто показалось.
— Нет говорю! — нахмурилась я. — Он смотрел на меня достаточно долго, мне не могло показаться.
— Да тебе вечно что-то кажется, забудь уже. — отмахнулся тот. Я лишь вздохнула.
Мне изрядно надоела такая жизнь, и, пожалуй, спасение я находила только в поездках домой по пятницам. Мне иногда даже казалось, что поступала я в этот крупный город только для того, чтобы скучать как следует по родительскому дому и радоваться каждым выходным. А ждать их я начинала уже в начале недели. Ужасный город, серый и невыразительно-скучный. Чувствую себя в нем чужой, да и никто меня тут не держит, даже… неважно. Я просто устала от этого. Настолько устала, что решила закончить те дурацкие и бессмысленные отношения, тянущие меня словно бы на дно и не дающие вздохнуть свободно.
Да, этим мне и запомнились первые дни ноября. Конец отношениям, длившимся полтора года. Мне не было обидно или досадно, ибо я уже давно не любила того человека, и вообще начала сомневаться в том, что у меня хоть когда-то были настоящие чувства к нему. Мне лишь было жаль потраченных нервов и времени на все это. Только от этого было грустно. Еще я чувствовала себя опустошенной. Вдохновение, проскользнувшее было в мою душу с ворвавшимся потоком ветра промозглой осенью, тут же улетучилось, оставляя мрачность на сердце. Я не знала, в чем себя искать и чему посвятить. Ничего не хотелось. Только домой. Да, домой. Только это спасало от груза на душе.
Придя на станцию в обед пятницы, я стала ждать электропоезд. Только бы поскорее приехать домой и забыться от всего. Предстояли длинные выходные, потому что на понедельник выпадал праздник. Но даже это не веселило меня. В голове крутился последний диалог, в котором мне наговорили много грубостей, и весьма неприятный расход. Радовало только, что этот этап закончился, однако свободной я себя почему-то все еще не ощущала.
Неожиданно я поймала себя на мысли, что до поезда оставалось пять минут, а Его все не было. Неужто несколько недельная традиция оборвалась? Вот так бывает, человек привыкает ко всему, и я привыкла уже каждую пятницу сталкиваться с Ним. И сейчас, когда на перроне его не было, я невольно удивилась. Даже стала оборачиваться и взглядом искать знакомую фигуру, но тщетно. Кучки однотонных людей, бесцветные прохожие и тусклые попутчики, вовсе не похожие на него… Я непроизвольно усмехнулась одним уголком губ и продолжила вдыхать наступающий морозный воздух. Он не пришел… Подумаешь, на самом деле не больно-то и хотелось.
Тянулись безрадостные ноябрьские дни, и я, будучи глубоко погруженной в учебу, уже начисто позабыла того загадочного парня. Самый обыкновенный человек, простой прохожий, мне совершенно не было дела до него, тем более, что он больше не попадался на глаза.
И хоть мне нелегко дался разрыв прошлых отношений, однако я существенно ушла с головой в курсовые проекты, контрольные работы, домашние задания, хорошие оценки, чтение книг, оставляя место и для любимого хобби фотографа, конечно же. Незаметно для себя, я успокоилась. Сердце перестало трепетать в воодушевленном предвкушении, душа не требовала вдохновения, а я сама окончательно погрузилась в обыденность и рутину. В скуку. И я была даже рада тому, что мое внутреннее состояние перестало бушевать, а сердце больше не терзали тревоги.
В середине ноября, когда в жизнь ворвался морозный свежий воздух, я сидела на скамейке перрона в ожидании поезда. Огорчало лишь то, что сезон элегантного утонченного пальто закончился, и приходится теперь ходить в темно-синей парке и кутаться в шарф, прячась под зонтиком от дождя. Но радость принесло сегодняшнее занятие по курсовому проекту, на кое я явилась единственная из группы, вследствие чего уже заработала уважение преподавателя. «Ну и аншлаг!» — выразился он. Вот уж за что, а за этот предмет я точно не переживала.
Вдоль открытого перрона, уложенного каменной резкой плиток, располагались два ряда скамеек, приставленных спинками друг к дружке. Всего их было около пяти в каждом ряду, и я сидела на самой крайней, что располагалась под крышей. Было холодно и свежо, но зато прикрытие спасало от моросящего дождика. В наушниках тянулась приятная безмятежная мелодия, под которую я даже прикрыла глаза, покачивая головой:
蛍火の杜へ — 秋も冬も春も
Душевное спокойствие наполняло меня, в голове царил полный штиль. Я ненароком посмотрела влево, скользнув взглядом меж ожидавших попутчиков. В одночасье мое сердце подпрыгнуло и совершило тройной кувырок! Я увидела его… Того самого необычного парня. Губы невольно расцепились в удивлении, а я так и застыла, глядя на его силуэт. Он стоял поодаль, рядом с первой скамейкой ожидания, и вдыхал ноябрьскую свежесть, вскинув голову вверх. Черты его загадочного лица, таинственный образ… Бледный тон кожи. Серо-зелёный цвет глаз, балансирующий спокойствие и задумчивость, цвет гармонии… Я смотрела на его красивый и сдержанный профиль, не отрывая взгляда. Он казался персонажем книги, сошедшим со страниц… Героем неразгаданной повести… Его неимоверный безмолвный облик выделялся на фоне беспечно шагающих прохожих, совсем не походивших на него.
Холодный поток ветра отрезвил меня, и я тут же смущенно отвернулась, уткнувшись в железнодорожные пути, уходящие вдаль. К счастью он не заметил моего чрезмерно нагловатого внимания, и продолжил всматриваться в темное небо. Моросящий дождь словно не был помехой для него.
Я тоже вскинула голову вверх. Туманная дымка заслоняла собой блеклые звезды. Я сжала кулаки и постаралась вернуть себя в разум. Чего это я вдруг?.. Однако сердце продолжало трепетно биться в непонятном мне волнении.
Когда объявили электропоезд, я встала и прошла к краю платформы в ожидании. Все что осталось в моей памяти — это огни вдалеке, отражавшиеся в зеркальных рельсах. Звук приближающегося состава. Дождь, отбивающий ритм по зеленому клетчатому зонту. Поток вихря, взъерошивающий волосы. Прохладный вечер, будоражащий нежную кровь. И… его фигура совсем рядом. На мгновение мне показалось, что мы одни в этом мире…
Вернувшись в разум, я немного удивилась, ведь перрон был достаточно длинным, но он почему-то встал рядом со мной в ожидании подъезжающего поезда, хотя до этого нас разделяли четыре скамейки. Однако я больше мысленно не возмущалась непонятным совпадениям, напротив, какая-то часть меня будто окрылилась этой очередной встречей.
Трясущийся вагон унес меня в мой родной городок, и я забылась чтением и музыкой на два с половиной часа. Только изредка поглядывала на его ровную спину, осанка которой практически не колебалась. Я усмехнулась: что за череда совпадений, ну надо же. Одна станция, поездка в одном вагоне, затем в одном автобусе до общей остановки, и путь до дома. Правда жили мы в соседних домах, но в каком именно жил он — я не знала.
О, окончательно с небес на землю меня вернул переполненный салон автобуса. Тут-то я вспомнила о дурацкой обыденной реальности, совершенно расходившейся с мечтами и книгами. Давка была ужасающей, и я с трудом протиснулась в конец салона, где было более менее посвободнее. Однако, я чуть было не споткнулась, когда схватилась за поручень и увидела его прямо перед собой!
Он стоял буквально в шаге от меня, держась за ту же самую опору. Слишком близко. Бессознательно взор мой столкнулся с его взглядом, и я смущенно отвернулась. Мне не хватало воздуха, тело окатил сноп мурашек, а ладони импульсивно задрожали. Как можно улыбаться одними глазами?.. Нет, правда. Совершенно спокойное, ровное — не побоюсь сказать печальное — выражение лица, вот только взор чистых серо-зеленых глаз сиял, словно выражая улыбку. В его глазах был запечатлен цвет северной хвои, обрамленной золотистой радужкой. Да еще вдобавок ко всему болотного цвета парка, темные волосы, бледная кожа и слегка обветренные щеки — будто знал, как подчеркнуть свои глаза…
Дорога до дома прошла в беспамятстве, на одном дыхании. Я будто действительно забыла, как дышать и мыслить. За окном мелькали серые улицы, освещенные фонарями и автострадой. Глаза резал яркий зеленый свет вывесок, постепенно сменявшийся на тусклый оранжевый. Я держалась за поручень спокойно и непоколебимо, дыша ровно и уткнувшись в одну точку. Однако внутри бушевал шторм, безумное воодушевление, сумасшедшая одержимость! Моего сердца коснулся визит музы и окрылил меня.
…Avalanches of the violent disharmony
From the coma I’m woken and I’m walking
In the cover-up of disgraceful abuses
Avalanches of the violent disharmony…
Скрипка словно играла на струнах души… Мотив песни, монотонно звучавший в наушниках, как нельзя открыто выражал мою внутреннюю субстанцию. Плавная мелодия постепенно окрыляла мое трепещущее сердце, унося куда-то далеко от реальности, а строки песни воспламеняли душевный порыв.
…Лавины жестокой дисгармонии…
Из-за толкучки набитого автобуса, мы стояли с ним слишком близко. Так близко, что рукава наших курток слегка касались друг друга на поворотах. А когда автобус поворачивал неожиданно резко, я невольно осязала прикосновение его плеча даже через плотную ткань одежды. Я думала, что сойду с ума, прежде чем доберусь до дома… Я не понимала, что за чувства настигли меня в тот момент. Чувства, которые будоражили кровь, опьяняли мысли и будили необъяснимое волнение. Думала ли я о том, что влюбилась? Я совру, если скажу, что нет.
Выходила я из автобуса не спеша и перешла дорогу, держась поодаль от него. Он снова шел впереди меня, находясь на значительном расстоянии, а я смотрела на его ровный точёный стан и прямую спину… В ту секунду обрывки бурной фантазии настигли мои мысли, переплетаясь между собой и создавая новые безумные сюжеты, в коих я не сознаюсь даже под страхом смертной казни.
Я не отрывала глаз от его аккуратного профиля. Да и как тут не посмотришь, если шел он прямо впереди меня. Это было непонятно и нелепо. Я с трудом сдерживалась, чтобы не броситься, не схватить за руку и не закричать: «Кто ты? Как твое имя?». Заставив себя унять томную горячность и необузданный пыл, я все же кое-как открыла дверь подъезда, с трудом прислонив трясущейся ладонью ключ к домофону, и забежала внутрь. Остаток вечера я пролежала лицом в подушку, прокручивая воспоминания в голове и анализируя собственное поведение. Мне не хотелось ни есть, ни спать — апатия настигла меня. Я не понимала, что со мной творится и как это обуздать, однако забыть его я теперь не могла.
***
Наступил декабрь. Я стала ждать каждую пятницу… Я поняла, что одержима им. Да, одержима. Я не знала, кто он. Не знала его имени и ни разу не слышала его голос. Я никогда не встречала его на улицах нашего района. Даже не знала, в каком именно доме он жил, потому что ни разу не сталкивалась с ним во дворе. Не натыкалась на него также ни в продуктовом, ни в книжном, ни в аптеке. И никогда не попадалась с ним в электропоезде по воскресеньям, когда нужно было возвращаться обратно на учебу. Про крупный город, в котором я проводила будни, и речи быть не может.
Словно его никогда и не было… Я даже начала задумываться, может я просто сошла с ума, и мое больное воображение отчаянно выдумало его? Однако каждую пятницу, раз в две недели, мы ездили в одном вагоне электрички в наш родной городок, а после в одном автобусе до самого дома.
Его загадка притягивала меня, не давала покоя. Меня не столько поглощал он сам, сколько его таинственный образ. Он действительно был словно персонажем, пришедшим со страниц книги. Совсем не походил на обычных изнуренных студентов, что ездили со мной в электричках сотнями.
Сейчас я пишу об этом открыто, потому что осознанно выражаю чувства в строках и отчетливо понимаю то внутреннее душевное состояние. Но тогда я боялась в этом признаться даже самой себе, однако не отрицала, что ждала каждую пятницу с нетерпением.
Я даже не хотела знакомиться с ним и тем более узнавать, кто он такой. Мне было достаточно просто видеть его. Ехать с ним в одном вагоне, изредка поглядывая на его задумчивый профиль, печально смотрящий в окно. Потом и в одном автобусе. А после идти домой, шагая поодаль от него и гадая, как его зовут, чем он живет, в каком университете учится, какую музыку слушает, любит ли читать, есть ли у него собака… Он тоже замечал и узнавал меня каждую пятницу, но никогда не заговаривал со мной. Значит, ему было либо безразлично, либо тоже достаточно одной тайны. Конечно же, я держусь первого варианта.
Я была счастлива тогда. Он был для меня упоением. Он был для меня неразгаданным образом моих фантазий. Был моей тайной. Был лавиной жестокой дисгармонии, накрывшей меня. Драконом, воплощающим агонию безудержного полёта внутри. Он вдохновил меня жить и воодушевил писать. И я благодарна ему за то, что он, сам того не зная, окрылил меня и воодушевил на новые свершения. Я была счастлива ждать каждую пятницу, только чтобы увидеть его.
Но я не позволяла своей любви выказаться наружу, и тем более не позволяла себе хоть как-то потревожить его этим; однако, если взгляды могут говорить, то и круглый дурак догадался бы, что я отчаянно влюблена. Возможно, я слишком возвышаю и приукрашиваю его, но за те моменты наших встреч он никогда не делал и не говорил того, что омрачило или же опустило бы его сдержанное поведение. Это меня и восхищало в нем.
Однако вскоре он перестал приходить. Он ушел вместе со снегом, также тихо и безмолвно, как и ворвался в мою жизнь однажды. Так и закончилась история, и настал конец тому периоду. И я знала, что рано или поздно все заканчивается. Ведь, что однажды началось необыкновенным образом, должно непременно также и закончиться. Полюбить человека, которого не знаешь… Что может быть глупее и нелепее… Непонятно почему в мыслях всплыли строки из произведения Ремарка:
«— Я тебя люблю.
— Но ты же меня даже не знаешь.
— А какое это имеет отношение к Любви?»*
Больше я его не видела. Я приходила на станцию каждую пятницу и пыталась найти его, незаметно скользя взглядом меж тусклых и блеклых людей. Каждую пятницу я уезжала в разное время, чтобы хоть раз поймать его. Но его не было среди ожидавших на перроне пассажиров ни утром, ни днём, ни вечером. Будто и не существовало вовсе…
Я очень хотела нарисовать его или запечатлеть волшебные кадры с его участием на свой фотоаппарат. Но смогла только сделать героем своей повести. Хотя, какая это повесть — я всего лишь нашла неидеальную форму для своих идеальных мечтаний.
Но я никогда не стану достойной его, поэтому единственное и самое лучшее, что я смогу сделать для него — это не попадаться ему на глаза и никоим образом не беспокоить. Самым правильным будет просто отпустить. Поэтому я научилась быть благодарной и счастливой, и просто отпустила его. Отпустила и искренне пожелала счастья. Я не знаю, что у него за жизнь, и какая судьба, но я очень хочу, чтобы он был счастлив. Я благодарна ему за те безумные, но в то же время трепетные, моменты. Благодарна за то, что он спас мою истомленную душу однажды и вдохновил жить.
…мы танцевали под снегом хрустального декабря, в агонии наших душ наши сердца были единственным ответом…
***
P.S. Просто крик, вырвавшийся однажды из моей души. Просто осень была томительно-воодушевляющей, и ты однажды вдохновил меня жить и писать. Просто такой период. Судьба забавная штука — если бы не электричка, я бы и не знала, что ты всегда был рядом… Но рано или поздно все заканчивается… а ты вряд ли увидишь эти строки…
и прости меня, если сможешь
октябрь 2019 — декабрь 2019
Примечания:
2* Строки из произведения Э.М. Ремарка «Триумфальная арка»
110
Загрузка...
