Марианна

Я к счастью иду, одинок мой путь.
Печалишься дни и ночи ты.
Мечтаешь в глаза мои заглянуть,
Прийти в моё одиночество.

Напишется, знаю, моя строка.
Кто верит, любовь найдёт.
Дорога к моей любви далека,
Но я иду лишь вперёд.
Да, да, я иду только вперёд.

Удастся ли счастье своё найти?
Мечта – как речная зыбь.
Я знаю, что встречу любовь в пути,
Иначе не может быть.
Да, да, иначе не может быть.

Ты к счастью идёшь, одинок твой путь.
Печалишься дни и ночи ты.
Мечтаю в глаза твои заглянуть,
Прийти в твоё одиночество.

Марья-Анна

Марианна пришла в гости к своей однокласснице. После школы девочки учились по разным профилям: Марианна – актёрской игре, одноклассница – педагогике. Они уже получили дипломы. Но дружба всё равно продолжалась.

— Марья-Анна, как я рада, что мы отучились! — воскликнула одноклассница. Она всё ещё называла подругу школьным прозвищем.

— Куда ты теперь хочешь пойти работать?

— Ой, не нажимай на моё больное место! Мне так и так придётся идти в школу, а там не работают парни! Я не знаю уже, когда я выйду замуж!

— Удивляюсь, почему для тебя так важно замужество.

— Для женщины самое главное – это семья, — посерьёзнела одноклассница.

— Сейчас есть столько возможностей сделать карьеру, на любой вкус. Женщина не должна быть привязанной только к дому. Это так интересно – испробовать свои силы!

— Ну, да. Только после работы всё равно захочется домой, поесть, отдохнуть, расслабиться. Надо, чтобы кто-то тебя ждал. Кошка не в счёт, — одноклассница погладила кошку, ходящую здесь же. – В нашем педучилищном цветнике, конечно, не найдёшь мужа. Я не понимаю, когда я наконец выйду замуж? Я бы любила и мужа, и детей! Марья-Анна, я так хочу родить троих! Один для мамы, другой для папы, а третий пусть бегает! Не знаю, куда пойти работать, чтобы там были мужчины.

— Это, конечно, основной критерий. Вот я хочу только в драмтеатр, пусть всё хоть горит огнём! Ты не поверишь, — энергичное выражение лица Марианны сменилось мечтательным, — мне даже снится во сне, что я стою на сцене в королевском платье и говорю, говорю… Кажется, я говорю не текст какой-то пьесы, а что-то от себя, даже потом, когда просыпаюсь, не могу вспомнить, о чём же я вещала… И как будто вижу в зале много лиц, и вижу каждое в отдельности, и каждый человек следит за мной глазами…

Девочки были совершенно разными и внешне, и внутренне. Марианна – тонкая, бледная, изящная и в движениях, и в словах. Она то кажется тихой и грустной, то побежит куда-то вдруг, сверкая глазами и призывая всех смотреть туда же. Куда и она. В школе учителя считали Марианну скромной девочкой, но потом не знали, чего от неё ожидать. Подруга Марианны – полненькая, круглолицая, с тёмными кудряшками и глазами, в очках. Она всегда была весёлой, открытой, и люди знали, что в девочке ничего не изменится. Перед её обаянием никто не мог устоять. Девочка смеялась, много и громко говорила, быстро сходилась с людьми, растапливая любые сердца. Марианна уже давно грезила о сцене. Она играла в школьных спектаклях, но ей было этого мало. Марианна ставила перед собой всё более трудные задачи, иначе ей было бы неинтересно жить. Сейчас самое трудное – попасть в местный драмтеатр. Одноклассница Марианны мечтала о свадьбе и семейном очаге. Она быстро поступила в педучилище, но, к сожалению, там учились одни девочки. Вот в училище культуры, которое окончила Марья-Анна, есть парни! Но девочку не взяли бы туда без актёрского таланта, что уж теперь говорить. Подруг объединяли молодость и мечта о счастье, да и школьные годы тоже.

— Тебе легко говорить, — надулась одноклассница Марианны. – Ты всегда как-то сразу знала, куда ты пойдёшь и что будешь делать. У тебя ещё с детства мечта о сцене.

— А у тебя ещё с детства мечта о любви, — засмеялась Марианна и обняла подругу. – Ладно, смотри на всё с хорошей точки зрения! Я думаю, что обе наши мечты исполнятся. Я попаду  в театр и сыграю королеву, а ты пойдёшь под венец в фате и с цветами!

Обрадованная одноклассница предложила спеть. Она взяла гитару, заиграла, и девочки прочувствованно запели «Yesterday» («Вчера»):

— Я вчера огорчений и тревог не знал,
Я вчера ещё не понимал, что жизнь – нелёгкая игра…

Мариана

В драматическом театре появилась молодая актриса. Самый юный возраст актёров зашкаливал за тридцать, многие уже завели семьи и детей. Поэтому появление девочки стало значительным событием. Внешне она выглядела бледной, тихой, незапоминающейся. В левом уголке губ – родинка. Правда, богатая густая коса ниже пояса, какого-то размытого цвета.

— Меня зовут Марианна, — представилась девочка тихим голосом.

— Ваше имя пишется с одной «н» или с двумя? – полюбопытствовала красивая актриса.

— С двумя, — робко подсказала Марианна. – Это сочетание двух имён, Мария и Анна.

— Есть ещё имя Мариана, с одной «н» — оно означает «морская».

— А я вас знаю! – глаза Марианны засияли, лицо озарилось улыбкой. – Вы играли белокурую Изольду в «Тристане и Изольде», ведь да?

— Да, я была королевой Изольдой.

— Какая прелесть! – Марианна обняла красавицу и поцеловала в губы. – Я всегда так восхищалась вашей игрой! Я ходила на вас смотреть и в школе, и в училище! Ой, можно, я возьму вас за руку? Я не верю просто, что стою рядом с Изольдой из спектакля!

— Можно, — разрешила актриса, улыбаясь восторженности наивной девочки. – Марианночка, вы, значит, не однажды приходили сюда на спектакли?

— Да-да-да, у меня «Тристан и Изольда» — самая любимая постановка, но я смотрела ещё много чего, я помню, тут шла «Жизнь Давида Копперфильда»… Я ещё ходила в балетный театр, там я «Щелкунчика» любила с детства… Каждый раз, когда я шла из театра домой, вспоминала всю пьесу от начала до конца, представляла, как бы я сама сыграла Изольду! Даже не представляла, что когда-нибудь смогу поблагодарить вас за вашу прекрасную работу! Вы играете такую красивую любовь! У меня есть одноклассница, она мечтает о том же самом – чтобы выпить любовный напиток и влюбиться навсегда!

Марианночка всегда восторгалась всем, что ей нравилось, бурно выражая свои чувства. Когда ей что-то не нравилось, она изливала свой гнев, не считаясь с чьим-то возрастом и положением. При этом ей нельзя было сказать слова —  Марианночка легко начинала плакать, слёзы текли из её глаз непрерывными струями. Взрослые актёры замечали её талант, но импульсивность молодой актрисы начала пугать всех. Ей боялись сказать обидные или, наоборот, добрые слова – Марианночка на всё отзывалась целой бурей эмоций. Наверное , дело в её молодости… Но на всякий случай к ней старались не обращаться, опасаясь растравить тонкую душу Марианночки. Марианночка не понимала этого, вмешивалась во все разговоры – её касалось всё.

— Она, наверное, безумна, — говорили о ней.

— Как же так? Посмотри, как она отлично играет.

— В том-то и дело. Она выкладывает себя без остатка, такие потом срываются…

Разговор происходил при актрисе, игравшей белокурую Изольду.

— Это что такое? – возмутилась она. – Сделайте так, чтобы я больше не слышала сплетен о Марианне! Мне всегда неприятно, когда вы обсуждаете друг друга, но её оставьте в покое, она ещё девочка!

Заступничество актрисы остановило сплетни. Но она всё же решила поговорить и с Марианночкой.

— Марианночка, мне кажется, что ты не задумываешься о своём поведении, — начала актриса. – Твои объятия, поцелуи и слёзы выглядят странно.

— Но в чём я виновата? – Марианночка шагнула к актрисе, заломив руки. – Я всегда говорю то, что думаю. Мы в училище культуры никогда не стеснялись друг друга…

— Вот именно, сейчас ты уже не в училище, а у нас. Понимаешь, здесь на первый план ставят дело, а не эмоции, здесь другой стиль отношений…

Актриса имела представление об училище культуры – это милая большая деревня, где ни у кого нет секретов. В драмтеатре – официальная обстановка, здесь можно только слаженно работать, но не дружить. Увидев, как опечалилась Марианночка, актриса продолжила уже более мягко:

— Ты самая молодая из нас, поэтому ты придаёшь значение только чувствам. Лет через двадцать ты тоже станешь серьёзной, взвешенной, ты будешь говорить то же самое юным актрисам…

— Не верю! – вспыхнула Марианночка. – Я навсегда останусь молодой!

Ну, что ещё объяснять? Актриса тайно приглядывалась к Марианночке. Эта девушка вся была заполнена чувствами, она не умела ни врать, ни скрывать что-то – по ней сразу было видно, что у неё на душе. Она, правда, рассказывала какие-то свои сказочные грёзы, но ведь это нельзя назвать обманом – Марианночка верила в то, о чём мечтала. Из мыльных пузырей не построишь прочный дом, но их смысл – не в этом, они существуют для минутной красоты. Всё красиво по-своему. Это фраза Марианночки. Она во всём видит красоту. Марианночка не знает середины ни в чём. В ней словно бродит хмель, причём во время застолий она отказывается от спиртных напитков. Марианночка выглядит застенчивой, вежливой девочкой. Но на самом деле она – бесконтрольная стихия.

Марианночка дебютировала в «Цыганах», в роли Земфиры. Внешне бесцветная девушка мало походила на цыганку, но во время репетиций стало видно, как подходит Марианночке её роль. Никто не сыграл бы так убедительно взрывную Земфиру, полную противоречий. После спектакля устроили банкет. Актриса высказала одобрение Марианночке. Здесь же были младшая сестра актрисы и их двоюродный брат. Женщина и мужчина тоже играли. Они похвалили игру Марианночки вместе с актрисой. Марианночка сфотографировалась в театральном костюме. Тут подошла её одноклассница – она смотрела спектакль, а сейчас Марианна пригласила её на банкет.

— Отлично, Марья-Анна! – воскликнула одноклассница. – Только почему ты выступаешь цыганкой, а не королевой?

— Потому что мне пока не дают играть королеву, — улыбнулась Марианна. – Не всё зависит от меня.

— Да? Раньше ты говорила, что всё зависит только от нас самих… А откуда такие салаты? – одноклассница обвела глазами стол.

— Заказали в ресторане.

— Матерь Божья, это ж такие деньги! Я сама могла бы нарезать такие же!

Двоюродный брат актрисы с улыбкой наблюдал за подругами. Он давно не видел такой свежей и наивной красоты. Одна девушка – сдержанная, гордая, хрупкая, загадочная. Другая – весёлая, жизнерадостная, простая, уютная. Подруги приковывали к себе восхищённые взгляды.

— Когда мне удастся погулять на твоей свадьбе? – полушутя, полусерьёзно спрашивала актриса двоюродного брата за столом.

— Тебе придётся долго ждать, — в тон ей ответил он.

— Нет, правда, не затягивай с этим делом! Тебе уже двадцать семь.

— Ведь ты сама живёшь одна.

— Я всё-таки выходила замуж и родила сына и дочь, а уже потом развелась. Это большая разница…

Актриса заметила, как Марианночка вышла из комнаты в слезах. Выйдя вслед за ней, актриса увидела Марианночку уже в полуистерике.

— Что случилось? – актрисе удалось кое-как успокоить девочку. – Ну, всё же так хорошо было!

— Я знаю, — простонала Марианночка.- Но я хотела не так… я хотела другого…

— Чего бы ты хотела?

— Мне так трудно идти к своей цели! — воскликнула Марианночка. – Мне некому помочь! Я – бесприданница! Я не помню свое

го родства! У меня нет ни отчества, ни фамилии!

— Как же нет, золотко? Ведь в твоём паспорте что-то написано?

— В моём паспорте написано – Марианна Ивановна Иванова! Когда мои родители развелись, мама записала меня так!

— Ну, всё… всё…

Актриса гладила Марианночку по голове. Вскоре девушка успокоилась.

Мэри-Энн

Марианночка была уже не единственной молодой актрисой. В театр пришли её однокурсники из училища культуры. Впрочем, Марианночка всё равно выглядела самой необыкновенной. Сейчас молодые актрисы собрались слушать Анну – младшую сестру белокурой Изольды. Она инструктировала их, как нужно правильно одеваться.

— Женщина должна нравиться, — говорила Анна. – Сейчас в моду всё больше входят джинсы, но в юбках и платьях девушки выглядят романтичнее. Конечно, приходится следить за состоянием своих чулок. Лучше морщины на лице, чем морщины на чулках…

Марианночка любила слушать советы по стилю, правда, никогда им не следовала. Белокурая Изольда тоже говорила, что приличные девочки носят юбки. Но Марианночка носила свитера и джинсы – в них удобнее двигаться, они не стесняют движений. Она десять лет проходила в ужасной школьной форме на сваях – тесное платье, которое мешает дышать, чулки на тугих резинках, и всё это прикрывается сверху фартуком, от которого вообще никакой пользы. Теперь Марианночка имеет полное право носить комфортные вещи.

Близился юбилей драмтеатра. Артисты готовили «капустник». Однокурсники Марианны тоже хотели показать что-то своё, «засветиться» в театре. Взяли отрывки из пьесы Шекспира «Много шума из ничего». Марианне предназначалась роль Геро. Но её друзья решили поставить Шекспира необычно. Они собирались сделать декорации современной комнаты и выступать не в театральных костюмах, а в той одежде, которую носили каждый день. Молодые артисты смеялись, представляя эффект от своей затеи.

— Ребята, вам не стоит этого делать, — решилась сказать Марианна. – Мы работаем тут недавно, нам надо подружиться с основным составом. Это будет нехорошо, если мы шокируем всех.

— Мэри-Энн, я тебя не понимаю! – сказал один из парней (молодые люди переделывали имена друг друга на английский манер). – Сейчас ты такая тихоня, а когда ты целовалась на сцене с преподом по вокалу – так там, скажешь, ты не эпатировала!

— Я поцеловала его вовсе не в пошлом смысле! – глаза  Марианны наполнились слезами. – Я выразила восхищение его игрой на фортепиано!

— Ну, да, восхищение! – захихикал парень. – Он старый, старше нас на двадцать лет с гаком, сидит играет, а Мэри-Энн подходит и – ах! – парень поцеловал воздух. – Он ничего понять не мог!

— А ты не трогай Мэри-Энн! – вмешалась девушка. – Ты просто завидуешь, что она поцеловала не тебя!

— Да ент, что уж… Я пожертвовал своим счастьем ради счастья препода по вокалу. Это, наверное, был его последний поцелуй!

— Я поцеловала его в благодарность за его гений! – крикнула Марианна, проливая слёзы ручьями. – С его великим талантом нужно играть не в нашем училище перед стадом эгоистов, а в московских концертных залах! Я пыталась поддержать его, чтобы он знал, что его талант не остался незамеченным! Мне стыдно за вас! Я не буду выступать с вами на юбилее!

Марианна, плача, выбежала из зала.

Когда на праздновании юбилея выступали молодые артисты, Марианна с трудом оглядывала собравшихся. Да, её друзья постарались не зря… Белокурая Изольда, выпрямившись, строго и пристально смотрела на сцену, закусив губы. Её сестра Анна опустила глаза к своему вязанью, показывая, что её здесь нет. Двоюродный брат обеих актрис еле сидел на месте, сжимая кулаки.  Марианна поняла, что «Много шума из ничего» впечатлило взрослых артистов. Едва однокурсники произнесли последние слова, Марианна выбежала на сцену, прихватив по пути гитару. Не дав никому опомниться, она заиграла и запела:

— Я вчера огорчений и тревог не знал,
Я вчера ещё не понимал, что жизнь – нелёгкая игра.
Без тебя жизнь моя трудней день ото дня,
И сегодня вспоминаю я о том, что потерял вчера.

Стоящие на сцене начали ей подпевать. Лица старшего поколения разгладились. Нежную песню группы «Биттлз» любили все.

— Пожалуйста, не сердитесь на ребят! – просила Марианна белокурую Изольду после праздника. – Они все хорошие, просто у них ветер в голове.

— Я прекрасно поняла, что это был вызов, — актриса оставалась строгой.

— Вовсе нет, они обязательно подружатся с вами.

— Удивительно, ты училась с ними вместе, но ты ведёшь себя взрослее, чем они. Ладно уж, — улыбнулась актриса, — считай, что все забыли эту выходку.

Марианна повеселела. Она умышленно обратилась к актрисе. Если примадонна простит ребят, все сделают то же самое вслед за ней.

Двоюродный брат сообщил актрисе, что скоро он наконец-то сыграет свадьбу.

— На ком ты женишься? – спросила актриса, уже зная ответ.

Он назвал одноклассницу Марианны.

— Странно… — растерялась актриса. – Конечно, твоя избранница не блещет ни воспитанием, ни интеллектом. И, вообще… Я думала, что ты женишься на Марианночке.

— Нет, Марианна не для меня. Она часто говорит о том, что хочет посвятить себя актёрской игре и никогда не выйдет замуж. Марианна рассуждает, как мужчина, её страшно слушать иной раз. Она считает бедой то, что остальные женщины считают счастьем, и наоборот.

— Ты зря не выбрал Марианночку, уж прости, что я это говорю. Она ничего не делает наполовину и готова на всё ради любви. Ты был бы смыслом её жизни.

— Я тебя не понимаю. Почему ты говоришь, что Марианна готова на всё ради любви, когда она – карьеристка и эмансипе?

— Я говорю то, что есть. Она готова на всё ради любви.

— Нужно думать о будущем и представлять себе, во что выльется твоё решение, — видно было, что мужчина не раз обдумывал то, о чём рассказывал сейчас. – Марианну невозможно удержать в семейном гнезде, она всё время стремится к чему-то новому. Она бросает все силы на своё дело. Если бы я на ней женился, она не смогла бы разорваться между карьерой и семьёй. Потом стала бы проклинать меня за то, что я отнял у неё волю. На блистательную актрису хорошо смотреть из зала, но у себя дома я хочу видеть просто любящую жену, которая будет обо мне заботиться. Что делать, в двадцать лет я тоже хотел я тоже хотел поражать мир, — улыбнулся он, — а в двадцать семь мне нужен тихий обывательский уют.

Актриса сама не понимала, почему ей так хочется, чтобы Марианночка стала её родственницей. Жаль, что этого не случится, но ведь главное, чтобы молодожёны были счастливы.

Марина Мнишек

В производственном районе снег лежал на дорогах толстым слоем. Короткий путь от автомобиля до здания завода, приткнувшегося наискосок от проезжей части, был приключением. Актриса и гитарист уверенно шли в валенках. Марианночка увязала валенками в снегу, да ещё и останавливалась, разглядывая бескрайний белый пейзаж и невиданный район. Она набирала снег в варежки и раскидывала вокруг себя.

— Марианночка, ну, ты скоро? – позвала актриса. – Как будто в первый раз видишь снег!

— Столько – в первый раз! – ответила радостная Марианночка.

Актриса помогла ей взобраться на крыльцо.

— Женщина должна элегантно выглядеть даже в валенках! – сказала актриса. – Ну, вот и завод!

Актрисы должны были петь романсы под гитару для рабочих лакокрасочного завода. Они переобулись в туфли на каблуках перед выступлением. Пели в большом цехе, приготовленном для их прихода.

— Смотри, какая она красивая! – прошептал один из заводских парней другому.

— Ну, да, только старая.

— Да я не про ту, я про молодую!

— А! Ага, Илюха, у неё волосы прямо шикарные.

— Вот-вот! И вообще!

Выехав из производственного района, Марианночка и актриса делились впечатлениями.

— Ну, как поездка? – спросила актриса.

— Волшебно! Никогда раньше не бывала в том месте! Такая красота, вокруг снег!

— Я бывала. В том районе работает мой бывший муж. Когда мы жили вместе, я приезжала туда с концертами.

Смотрю на те прекрасные снежные поля, и хочется помолиться. Иногда меня тянет пожить в женском монастыре. Это на работе я в вечной гонке, а на самом деле люблю уединение.

— Я когда-то жила в монастырском поселении, до семи лет. У мамы были проблемы с жильём, а потом меня уже надо было отдать в школу.

— А выступление тебе понравилось?

— Конечно. Понравилось. Но вот только… — смутилась Марианна. – Мне нужно всему радоваться, а я всё равно недовольна. По-моему, песни на заводе – это несерьёзно… Я хотела бы другого.

— Чего бы ты хотела, солнышко?

— Я уже давно мечтаю сыграть Марину Мнишек, — твёрдо сказала Марианна. – Ещё в шестом классе мы проходили Бориса Годунова. Я тогда просто влюбилась в Марину Мнишек, только не смейтесь, пожалуйста. Она выглядит злой, но ведь женщина должна быть самостоятельной, целеустремлённой, знать себе цену! Во время патриархата считалось, что главное в женщине – смирение, гордая женщина казалась тогда чудовищем. Но ведь можно добиваться успеха, не причиняя никому вреда! У Марины Мнишек есть благородные манеры, красота, сила, сознание своего достоинства. Тогда же, в шестом классе, мы писали сочинение на тему «Мой любимый литературный герой». Я написала про Марину Мнишек. За это я получила тройку – мол, зачем ты пишешь сочинение про отрицательного персонажа? Но я всё равно продолжала обожать Марину Мнишек. Я рисовала её в альбоме и подписывала цитаты из «Бориса Годунова», ну, там ещё песенник был.

Актриса слушала с сомнением. Марианночка такая нежная и беззащитная, её приходится постоянно опекать. Трудно представить себе, как она возглавляет царство. Но всё же актриса ответила:

— Я понимаю. Мне часто приходится играть в пьесах на тему из современной жизни. Обычно я – красавица-инженер, к которой прислушиваются в трудных ситуациях. А мне так хочется окунуться в прошлое, пожить не такой жизнью, какая меня окружает… Мечтаю играть в древнегреческих трагедиях. Там так упорядочено действие, невозможно ни в чём ошибиться!

— Я не просто так выбраал Марину Мнишек. Ведь я и сама – наполовину полячка…

Папа Марианны – поляк, мама – русская. Они поженились в Польше, но потом развелись, когда дочери было два года. Мама привезла ребёнка в Россию. В Польше девочку крестили под именем Мария-Анна. Но в России мама дала ей слитное имя Марианна, записала её под другим отчеством и фамилией. У мамы долго не было постоянного жилья, поэтому они жили в поселении. Мама поняла, что нельзя оставаться там долго, потому что при монастыре не было школы. На впечатлительную Марианну повлияла монастырская жизнь. Она до сих пор оставалась мистично религиозной. Её мама выросла в атеизме, поэтому не обращала внимания на религию. А Марианна помнила религию столько же, сколько и себя. Переехав в город, Марианна оцепенела от восторга перед тем, что увидела. Город не был большим и богатым, но после монастырской тишины он казался Марианне огромной пёстрой сказкой. Мама Марианны, сильная и умная, могла заменить собой и папу, и других родственников. Только в тринадцать лет Марианна узнала о своём происхождении. Школьная подруга и сейчас зовёт её в шутку Марьей-Анной. Потом в Россию приехал папа, но это уже не могло обрадовать  Марианну.

Марианна восхищалась актрисой, но актриса всегда смотрела на неё с не меньшим восхищением. «Эта девочка будет талантливой актрисой, — говорила мысленно женщина, — если только не влюбится». Актриса могла бы родить такую дочь в восемнадцать лет. Сына и дочь она родила уже не в юном возрасте, сначала хотела получить профессию. Актриса рассказала  Марианночке, что можно жить в полной семье, но не чувствовать радости. Её родители – умные, обеспеченные люди, часто говорили, что дочери живут за их счёт, поэтому ничего не могут решать сами, сначала пусть научатся обеспечивать себя, хотя этого никогда не будет… Главным образом выплёскивали злобу в старшую дочь, ей было шестнадцать, Анне – тринадцать. С тех пор актриса запомнила, что, только имея твёрдое положение и деньги, она может поступать так, как хочет. Её считают железной леди. Никто не знает, что в детстве ей внушили мысль о том, что без заработка она ничего не представляет. Актриса одержимо училась, зарабатывая повышенную стипендию. Она неплохо знала английский язык, поэтому могла переводить по заказу. Актриса честно делила всё заработанное пополам с Анечкой. Анечка потом тоже выбрала сцену. Она получала обычную стипендию, училась не так сосредоточенно, тайком ходила на танцы в клуб. Актриса разгадала манёвры Анечки, но не ругала её за это, ведь младшая сестра всё равно хорошо училась. Потом актриса вышла замуж. Муж оказался ревнивым. Однажды он выпалил ей: «Ты гуляла по мужикам с шестнадцати лет» — она как-то рассказывала, что в неё влюблялись тогда. Актриса сказала только: «Я подаю на развод». Потом Анечка рассказала, как муж старшей сестры пытался повеситься, придя домой. Но всё-таки они развелись.

— Теперь я понимаю: актриса – не жена, — убеждённо сказала актриса. – Муж сегодня есть, а завтра нет. А нашу профессию мы создаём сами. Она не изменит нам, если мы не изменим ей.

— Но как же тогда любовь? – осторожно спросила Марианночка. – Ведь она даёт человеку вдохновение на все его дела, и на профессию тоже.

— Это порочный круг, Марианночка. Если человек ни в кого не влюблён, значит, ему не нужно выполнять его дело? Да и вообще, работа ревнует нас к семье.

Марианночка сейчас влюблена в драмтеатр. Для неё это – волшебный мир, для актрисы – сельский клуб. Марианночка влюблена в пьесы. Она делит их по принципу «нравится-не нравится», закончилось свадьбой или нет. Каждую пьесу Марианночка сравнивает с историей кого-то из бесчисленных подруг. Ей не понять, что в драматургии отражены не человеческие судьбы, а дух времени. Актриса тоже любит свою работу, она бы не выбрала дело не по любви. Но у неё уже погасло наивное очарование, она привыкла к театральной деятельности, относится к ней по-бытовому. Удивительно, что обе актрисы, взрослая и юная, похожи друг на друга. Они хорошего среднего роста, светлоглазые, с правильными чертами лица.  Актриса – блондинка с голубыми глазами, похожая на мраморную статую, на застывший лёд. Строгая, сдержанная дама долго обдумывает, как поступить, но в итоге всегда находит безошибочное решение. Марианночка – вода, которую невозможно удержать, она течёт во всех направлениях. Всё, что твёрдо обозначено в актрисе, едва набросано в Марианночке. У девушки блеклые волосы, глаза неуловимого цвета, уголками чуть вниз. Таких красок ент в природе, они есть только в волосах и глазах  Марианночки. Она берёт не столько идеальной красотой, сколько нежной мечтательностью в глазах и улыбке. Марианночка захлёбывается жизнью, хочет взять всё и сразу, учится только на своих ошибках. Марианночка и восхищается, и осуждает – через край, ей интересно всё, что её окружает.

Марианна стала часто бывать в гостях у актрисы. По дороге она покупала продукты, обязательно приносила не тот хлеб, который ела семья.  Актриса говорила: «Эх, Марианночка, ничего ты не умеешь». Её младшая сестра без слов принимала покупки Марианны. Марианна и сама считала себя нескладёхой – она не умела не выбирать продукты, ни делать уборку – готовила только овсянку и никогда  не мыла по углам. Но потом хлеб всё равно съедали.

Марианночка предложила нарисовать портрет актрисы. Она принесла бумагу и краски. Актриса сидела в профиль к Марианночке. Марианночка разрешила ей читать. Рисуя, Марианна испачкала краской нарукавники, пальцы, даже нос. Она заколола волосы на затылке, иначе они тоже оказались бы в краске. Зато портрет получился великолепным. Точёный профиль актрисы, светлое сияние её волос легко было узнать.

— Нет, чего-то не хватает, —  Марианна критически оглядела картину, потом – комнату. – Пожалуйста, достаньте из шкафа белую блузку с кружевным воротничком… Вот! Переоденьтесь в неё и посидите ещё чуть-чуть.

Марианна дорисовала белый воротничок на портрете. Теперь лицо актрисы глядело как будто из морозного узора. Актриса хотела обнять Марианночку, но Марианночка, смеясь, отступила назад – она перемазалась краской уже основательно.

***

Темнеет Маринкина башня
В лазурном вечернем тумане.
Усталый мой путник, не страшно?
Сейчас полнолунье настанет.

Ты слышишь вдали крик вороний,
Ворона вкруг башни летает.
Здесь в крепости клад захоронен,
Ворона его охраняет.

Никто не увидит сокровищ,
Которые спрятала полька.
Напрасно за кладом проходишь,
Ты клад не разыщешь, постой-ка!

Ворона ударится оземь
И станет полячкой прекрасной.
К фонтану несёшь ты ей розан,
Отдашь русский трон ей безгласно.

В тот день ставили «Бориса Годунова». Марианна играла Марину Мнишек. Она, как никогда, чувствовала себя самой собой. Актрисой можно было залюбоваться – бледная коса вокруг головы светилась не хуже алмазного венца. А потом Марианна заговорила. Она сейчас говорила за всех актрис, играющих до этого спектакля, и тех, кто будет играть после. Марианна соединяла  в себе молодость и зрелость, романтичность и мудрость. Глядя на игру Марианны, каждый вспоминал того, кто дороже ему больше всех. Она могла принять любой образ. И всё же тысячи прекрасных женщин – это одна Марианна.

— Марианночка, ответь: ты не умеешь превращаться в ворону? – после выступления допытывался актёр, игравший Бориса Годунова. – Ты чисто Марина Мнишек, поздравляю!

— Поздравляю, Марианночка! – присоединилась Анна.

— Боже мой, Марианночка, зачем ты сегодня играла панну Мнишек? – воскликнула белокурая Изольда. – Я поняла, что мне больше нечего делать на сцене! Победителю-ученику от побеждённого учителя!

— Нет, я вовсе не хотела никого побеждать! – испугалась Марианна. – Вы всегда будете самой талантливой!
За кулисы к Марианне пришли два парня с цветами. Приглядевшись, она узнала парней с завода, где пела романсы. Они тогда шептались, глядя на неё и актрису. Сейчас они с благоговением озирались вокруг.

— Здравствуйте! Мы вот… Пришли поблагодарить…

— Прямо не верится, что видим Марину Мнишек…

Смущённые молодые люди подарили  Марианне цветы. Она приняла букеты с тайной гордостью – уже появились почитатели её таланта! Марианна и заводские ребята вышли из театра вместе. Парни стеснялись потому, что рядом шла Марина Мнишек. Марианна стеснялась идти с двумя молодыми людьми. Но вскоре все развеселились, разговор пошёл легко.

Марианночка подружилась с парнями, познакомила с ними одноклассницу и её молодого мужа-артиста. Молодые люди и девушки встречались компанией, гуляли, играли в снежки. Марианночка первой оказывалась в снегу. Парни с завода смотрели на неё с восхищением. Им уже не хватало видеть её Мариной Мнишек в спектакле. Наконец один из них, Илья, сказал своему другу:

— Слушай, тебе не надо больше ходить к Марианне. Она всё равно выберет меня.

— не надо решать одному за всех, ладно?

— Мы с тобой по-прежнему друзья, нам работать вместе. Но Марианна останется со мной.

— Я люблю её точно так же, как и ты. Извини, но я буду продолжать с ней встречаться. И только если Марианна сама не захочет видеть меня, я не буду спорить. А так… Нет, нет… Даже не надо тут это…

Марианночка сидела на столе в одном из кабинетов и расчёсывала волосы. В это время вошла актриса.

— Марианночка, ты опять села на стол?

— Да, —  Марианночка задумчиво пропускала прядь волос сквозь расчёску.

В последнее время Марианночка всё чаще думала о своей привлекательности. Она расчёсывала волосы на глазах у всех, чтобы другие видели их красоту. Что ж, волосы Марианночки текут водопадом, полюбоваться на них – это, и правда, удовольствие.

— Марианночка, кто из твоих друзей с завода тебе больше нравится? – спросила актриса.

— Я не знаю, — Марианночка в смущении опустила глаза.

— Мне кажется, что ты знаешь ответ на этот вопрос.

— Нет, правда, не знаю.

На самом деле сердце Марианны говорило за неё, кто стал ей дороже всех на свете. Она сама не заметила, как полюбила его, а когда заметила, уже нельзя было повернуть назад. Марианна не знала, как сложится её любовь, но теперь уже не представляла себя без неё.

— Ну, хорошо, — сказала актриса. – Главное, что тебе нравится твоё дело, ведь так? О нём никогда нельзя забывать.

— Да, так и есть.

— Ты теперь – жрица храма Мельпомены.

— Нет, я – ваша жрица! – Марианночка обняла актрису.

Они попрощались. Актриса должна была вечером играть Донну Анну в «Каменном госте», Марианночка вышла на улицу. Её ждал у входа Илья.

— Привет! – она подбежала к нему.

— Привет! – Илья поцеловал её в тёмную родинку над левым уголком губ. – Я принёс нам билеты на балет «Шопениана»!

— Ой, прелесть! Молодец, Илюша!

— Это такая проблема, когда девушка играет в драмтеатре! Прямо не знаешь, куда её повести!

Они, смеясь, вышли на улицу.

Ифигения

Марианна сидела в гостях у одноклассницы. Сын подруги катал машинки по полу, дочка лежала в детской кроватке. Марианна тоже ждала ребёнка, это было уже хорошо заметно.

— Можешь меня поздравить! – сказала Марианна. – Я окончила иняз!

— Поздравляю. Марья-Анна, я удивляюсь, как тебе не лень постоянно брать на себя новые обязательства? Я бы сроду не потянула два образования!

— Просто я так давно мечтала изучить английский как следует. Я ведь его знаю в основном по песням типа «Yesterday». Да и в будущем может пригодиться, это даст дополнительный заработок.

— С тобой всё понятно. Лично я надеюсь, что мне больше не придётся работать.

Подруги, болтая, включили телевизор. Шёл сериал «Трудное счастье», где играла белокурая актриса. Она теперь жила в Москве. Сериал с ней в главной рои обожали женщины и девушки.

— Теперь вижу её только на экране, так соскучилась! — призналась Марианна.

— Я чего-то давно не общалась с той семьёй, — вспомнила одноклассница. – Марья-Анна, ты к ним ходишь?

— Да как тебе сказать… Один раз я их навещала, но там выдался такой трудный день…

Марианна не дружила тесно со вторым мужем актрисы, да и с её детьми-подростками тоже. После отъезда актрисы она пришла к ним в гости. Как раз в тот день младшая сестра актрисы, Анна, приехала на такси с вещами. Она недавно вышла замуж и переселилась к мужу, но теперь вернулась обратно. Было видно, как осунулось лицо Анны. Она закрылась в ванной и включила воду, но все слышали, что она плакала.

— Ни фига себе! – удивилась подруга Марианны. – Ты думаешь, она разведётся?

— Да, мы догадывались, что может так быть…

— Офигеть, обе золовки так поздно вышли замуж! Как же она теперь найдёт другого мужа?

— Просто не знаю, как дальше будет, — вздохнула Марианна. – Ты лучше расскажи ещё раз, как ты поехала в Москву и устроила трам-тарарам?

Двоюродный брат актрисы тоже уехал в Москву, сниматься в сериале «Мужской разговор». Он играл главную роль – его герой Сеня Камень безвинно попадал в тюрьму, продажная милиция «топила» его. По сюжету Сеня Камень сбегает из тюрьмы вместе с соседями по камере и хочет остановить бандитов, которые делают пакости в городе. При этом он влюблён в красавицу-следователя. Она работает честно, ей нужно найти Сеню Камня и вернуть его в тюрьму. Сеня Камень не может обнаружиться перед ней, но он наводит любимую на след преступников. Одноклассница Марианны давно уяснила для себя, что её муж только подаёт вид влюблённого на сцене или в кино. Она, в общем-то, не опускалась до ревности. Но тут родители показали ей газету, где Сеня Камень сфотографировался со своей сериальной любимой. Рядом располагалась статья  с рассказом о любви артистов. Родители сказали молодой жене, что она зря отпустила мужа в Москву. Одноклассница Марианны поехала к мужу и устроила ему и партнёрше скандал на съёмочной площадке. Он с трудом объяснил, что газетная статья – ложь от первой до последней буквы. Однокласснице Марианны стало стыдно. Она испекла пирог и пошла с ним к партнёрше мужа. Женщина оказалась душевной, познакомила одноклассницу Марианны со своим мужем. Все быстро подружились. Одноклассница Марианны, уезжая, обещала писать новым друзьям.

— Марья-Анна, ты бы знала, как мне иногда трудно! – оправдывалась она. – Его узнают на улицах, бегут за ним, просят автограф… Тебе-то хорошо, у тебя Илья – заводчанин, на него никто не смотрит! Он никому не нужен!

— Ты сама выбирала судьбу! – засмеялась Марианна.

Её муж Илья уже не просто заводчанин, он стал начальником цеха. Дела Марианны тоже пошли в гору. В последний раз она играла Ифигению Еврипида.

— Как интересно, — сказала Марианна о спектакле. – В трагедии Еврипида чувствуется дух времени, но, с другой стороны, она и сейчас актуальна. Важно знать, на какой алтарь принести жертву. Мы тоже ищем свои алтари. Неизвестно только, вознесётся ли человек на Олимп, или…

— А, по-моему, всё-таки кошмар пьеса, — возразила одноклассница. – Вот что та Ифигения будет делать в сонме богов? Может быть, она хотела прожить земную жизнь, выйти замуж за Ахилла, родить ему детей?

— Да, философский вопрос – лучше быть богиней или женщиной? Мне трудно объяснить, что со мной происходит сейчас. Раньше я думала, что моё сердце безраздельно принадлежит театру, что моя работа – это самое главное. Я не могу жить без сцены, и это навсегда. Я боялась влюбиться в мужчину. Мне казалось, что семейная жизнь не даст мне возможности играть, что я буду разрываться между двух огней. А потом я встретила Илью и отдалась любви сразу. Моя жизнь – в нём. Я на всё смотрю в одном направлении с ним. И вот что странно: я одновременно люблю и Илью, и мою работу… и теперь – нашего ребёнка. И всё во мне уживается. Любовь к мужчине, к семье, совсем не мешает любви к театру, и наоборот. Во мне как будто живут два существа – женщина и актриса. И каждая из них – это я, и я никогда не изменяю себе. Когда я с Ильёй – я люблю его всем сердцем, и когда я на сцене – я люблю её всем сердцем. Не понимаю, почему так часто говорят, что женщина и актриса в конфликте, что они не существуют вместе? Мне кажется, что для счастья нужно и то, и другое. Современная женщина может быть счастливой и в карьере, и в семье.

Закончилась реклама. Подруги продолжили смотреть «Трудное счастье».

За аристократический лоск
Прячем немощную печаль.
Не помог нам расплавленный воск,
Наш челнок не нашёл причал.

И не можем мы день за днём
Разрешить ни один вопрос.
Мы любовный напиток не пьём,
Не плетём белокурых кос.

Нам сердца изнурила печаль,
Что не прожили нашу жизнь,
Что уже не придётся качать
Ни своих детей, ни чужих.

Милагрос

В школе – большая перемена. В столовой класс выстроился в очередь.

— Вы знаете, что у нас новая англичанка? – спросил мальчик.

— Опять? Это которая уже?

— Вроде она четвёртая за три месяца.

— А, я тоже её видела. Такая измученная, точно встала из могилы. Как её зовут?

— Я даже не помню, как звали ту, которая ушла. А у этой какое-то трудное имя. Как-то Марн… Мамрн…

— Наша Мымра! – девочки засмеялись.

Редкое имя учительницы действительно все путали, никак не могли дойти до отчества. Помнили, что такое же имя звучало в одном из популярных сейчас бразильских сериалов. То ли Милагрос, то ли Мануэла… Из женщины, казалось, выжаты все соки. Она была бледна, печальна, двигалась медленно и бесшумно – ни дать ни взять призрак. В левом углу губ – пятно, похожее на капельку крови, как будто Милагрос кусала губы. Милагрос оказывалась всюду незаметно, как привидение. Иногда школьники стоят, болтают о своих делах, вдруг обернутся – рядом Милагрос. Она говорила тихим, бесцветным голосом, не отвечала на вопросы прямо – «да» или «нет». Говорила: «Если посмотреть на это так, может быть так, но если посмотреть не так, может быть совсем не так…» Казалось бы, в этом проявлялась деликатность Милагрос – она не хотела обидеть кого-то несогласием. Но в результате невозможно было понять, что думает Милагрос на самом деле. Она отвечала расплывчато на любой вопрос, как юрист. Только изредка кому-то из коллег и учеников казалось, что серость Милагрос отличается от серости других женщин. Иногда она смотрела вдаль, будто видела что-то, различимое только ей. На лице Милагрос отражались её невидимые фантазии. В такие моменты блеклая учительница казалась таинственной, романтичной. Но чаще всего Милагрос ходила с опущенными глазами, ссутулившись.

На одном из уроков английского дети развернули дискуссию – зачем надо изучать иностранные языки?

— Сейчас идёт сериал «Дикий ангел», — сказала Милагрос. – Мне кажется, здесь многие его смотрят.

— Да, — ответил кто-то из девочек. – А вы что, тоже его знаете?

— Не буду обманывать, смотрю по вечерам. Позволяю себе отдохнуть от работы и от детей. Ну, так вот, помните песню из титров?

Милагрос запела неожиданно сильным, звучным голосом:

— Cambio dolor, pur lubertad,
Cambio heridas pur un sueno…

Девочки подхватили песню. Мальчики уже тоже выучили наизусть треклятые слова – их мамы и бабушки смотрели «Дикого ангела».

— Кто-нибудь знает, что означает то, что поёт главная героиня? – спросила Милагрос, но ученики молчали. – Это переводится как: «Я променяла боль, свобода, я променяла раны на мечту…»

— Вы классно поёте, прямо как актриса, — похвалили девочки.

— Я раньше играла в нашем театре, — призналась Милагрос.

Ученики засыпали её вопросами про театр, постановки, актёров.

— А вы знаете Алёну Апину?

— А группу «Руки Вверх»?

Милагрос их не знала. В провинциальный город не поехали бы ни Алёна Апина, ни группа «Руки Вверх».

— Но я знаю главную героиню «Трудного счастья» и главного героя «Мужского разговора», — объявила Милагрос.
Класс огласился восторженным воплем. Женская часть обожала «Трудное счастье», мужская – «Мужской разговор». Тут беседам про актёрскую работу не стало конца, на них уходили все перемены.

— С ума сойти, Милагрос Ивановна! – восклицали девочки. – Вы такой необыкновенный человек!

Милагрос считала себя обыкновенным человеком, просто игравшим на сцене. Она не болела звёздной болезнью. По обе стороны занавеса (или экрана) у людей одинаковые заботы.

Выйдя из школы, Милагрос остановилась за её углом возле берёзы. Мимо шла одна из учительниц.

— Вы кого-то ждёте? – спросила она, поравнявшись с берёзой.

— Нет, я загадываю желание, — улыбнулась Милагрос. – Здесь такое хорошее место, когда я здесь произношу своё желание, оно обязательно сбывается.

— И какое у вас желание?

— Может быть, перейдём на «ты»? – предложила Милагрос. – У нас нет большой разницы в возрасте.

— Принято, — согласилась учительница и пожала руку Милагрос. – О чём же ты загадала?

— Я прошу на этом месте, чтобы мой муж вернулся с работы пораньше. Он – начальник цеха, ему приходится там задерживаться допоздна. Я редко загадываю, чтобы он пришёл рано, ведь он занят важными делами. Но как раз сегодня можно, сегодня моё желание ему не помешает!

Интерес школьников к языкам вырос. Один из учеников даже попросил Милагрос подтянуть его по английскому. Она предложила ему приходить к ней домой по субботам – в будни у Милагрос и мальчика не совпадало время.
В субботу он поднялся на лифте на четвёртый этаж дома Милагрос. Из одной квартиры выскочил мужчина, хлопнув дверью. Тут же он опять открыл дверь и крикнул:

— Смотри не спали квартиру и детей, истеричка!

Потом мужчина захлопнул дверь уже окончательно, подбежал к лифту, не обращая внимания на мальчика, и спустился вниз. Мальчик сверился  с адресом. Ему нужна квартира, из которой только что ушёл этот человек. Мальчик позвонил в дверь.

Ему открыла Милагрос, одетая в джинсы и домашнюю кофту, короткие волосы стянуты в «дюймовочку», глаза распухли, словно от слёз. Милагрос повела мальчика в кухню. Там они занимались английским каждую субботу.

К ним приходили дети Милагрос – мальчик и девочка в одинаковых домашних комбинезонах, близнецы, королевская пара. По субботам их не водили в детский сад. Близнецов интересовало происходящее на кухне. Мама никогда не прогоняла их. Ученик Милагрос любил возиться с мелкими. Он и Милагрос рисовали для них, делали что угодно, только не задания по английскому. Дочка Милагрос всегда держала в руках Барби, нежно относилась к куклам. Сын Милагрос расстреливал кукол Барби из игрушечного пистолета. Малышка бросала Барби и накидывалась на брата. Правда, когда мама растаскивала их, они тут же прекращали борьбу, слушались Милагрос. Она очень любила детей, они тянулись к маме, это было видно. Только сейчас мальчик заметил, что Милагрос ещё не старая. Дети как будто делились с ней своей юностью. В школе мальчик давал Милагрос лет на десять больше её настоящего возраста. У него есть соседка, примерно ровесница Милагрос, у неё тоже есть мелкий. Считается, что соседка сидит в декрете. Но с мелким водятся её родители, а сама соседка ходит по дискотекам. Поэтому к ней относятся как-то несерьёзно…

— Твоя Барби больше никогда не будет королевой! – запищал сын Милагрос, кидаясь подушкой в сестру. Она подобрала подушку и стала бить брата по голове.

— Брэк! – крикнул мальчик, разнимая детей.

В рюкзаке мальчика часто лежали детективы из серии «Следствие дилетантов», вышедшей недавно.  Милагрос, заметив однажды один из них, спросила мальчика, что занимательного можно найти в книге.

— Ну, как же! – воскликнул мальчик. – Там такие крутые главные герои, муж и жена, они всегда раскрывают все дела!

Милагрос явно сомневалась в достоинствах «Дилетантов», но промолчала. У неё на кухонном столе часто лежали толстые книги, на которых было написано «Еврипид» или «Эсхил». Мальчик заглянул в одну из них, заполненную длинными строчками. Конечно, чтобы вместить такой текст, нужна огромная книга, её не поносишь с собой в рюкзаке. Вот «Следствие дилетантов» печатают в маленьких книжках, которые без мыла всюду влезут.

Мальчик иногда видел мужа Милагрос. Мужчина не запомнил его с первой встречи. Мальчик догадывался, что между мужем и женой что-то не так. Довольно часто муж одевался и уходил к своим родителям. Конечно, это звучит по-дурацки. Обычно женщина уходит из квартиры с криком: «Я ухожу к маме!» Но родители мужа живут через несколько домов, а мама Милагрос – в другом районе, куда надо ехать с пересадкой. Мужу легче дойти до родительского дома, чем Милагрос собрать детей и трястись в автобусе.

Один раз мальчик сидел в кухне и рисовал самолёты для детей Милагрос. Ему не хватило цветных карандашей, и он пошёл за рюкзаком в коридор. По пути он заметил приоткрытую дверь комнаты, где  Милагрос разговаривала с мужем. Мальчик сам не понял, как остановился.

— Я чувствую, что у меня отнимут стул начальника цеха, — говорил муж Милагрос. – Прямо вижу это во сне.

— Илья, да я уже жду не дождусь, когда ты потеряешь эту должность! Ты гоняешься за деньгами и не видишь ничего вокруг! Я уже давно не помню, когда мы собирались семьёй!

— Между прочим, только благодаря моей должности мы ещё можем что-то есть! Как я могу ещё кормить семью?

— Нет, Илья, только вот этого не надо! Если бы  твоей зарплаты хватало на жизнь, я бы не уволилась из театра.

— А, ясно! Ты соскучилась по аплодисментам и поклонникам! Ведь ты же у нас – королева, а я – рабочая кость! Так вот, ты уже не будешь снова королевой!

В ответ Милагрос произнесла грязное слово, которое мальчик иногда говорил ребятам во дворе, но никогда девочкам. Он даже подумал: может, ему только послышался тихий мягкий голос Милагрос, вылившийся  в мужскую брань? Мальчик узнал интонацию её мужа – он сам недавно точно так же плаксиво и тягуче выпрашивал у мамы рюкзак с черепашками-ниньзя. Вот откуда мелкий Милагрос взял фразу про королеву, он всегда повторял всё, что слышал.

В комнате зазвонил телефон. Милагрос подняла трубку.

— Алло? Что? Папа, это ты? Кто тебе сказал этот телефон? Что? Так, папа, я давала тебе деньги в начале месяца… Нет, я не спрашиваю, куда ты их потратил. У меня сейчас нет денег, — Милагрос опять выругалась. – Вот что, папа, если ты ещё раз сюда позвонишь… — она ещё раз выругалась и повесила трубку.

— Вот! – муж, казалось, обрадовался новой теме для скандала. – Мы еле тянем от зарплаты до зарплаты, дай-ка ещё заработаем тестю на пиво  сводкой!

— Замолчи, — неожиданно спокойно сказала Милагрос. – Он дал мне жизнь, а ты что? Я бы наложила на себя руки, но как я оставлю моих детей на тебя, они с тобой пропадут.

Мальчик увидел в щель, как Милагрос закрыла себе глаза рукой. Другую руку целовал муж, нервно дрожа. Мальчик, опомнившись, дошёл до рюкзака, забрал карандаши и тихо вернулся в кухню.

Он потом долго думал о чём-то, не зная, как обозначить свои мысли. Мальчик впервые увидел близко, что жизнь актрисы – не праздник, что в её семье случилось что-то такое, что изводит всех. Но что именно случилось – мальчик не понимал.

Анна

Анна пришла в школу, где работала Марианночка. Надо было поговорить о чём-то важном. У Марианночки закончились уроки английского, она сидела в учительской.

— Ну, как вам моя работа? – спросила Марианночка.

— Симпатичная школа, — похвалила Анна.

Она пришла сюда впервые. На неё оглядывался кое-кто из детей и учителей. Анна, женщина подросткового сложения, была роскошно одета – розовое пальто с оборками в виде жабо, в белых перчатках. Из-под шляпки выпущены завитки каштановых волос. Началась весна, наряд Анны напоминал цветок. Она обожала шить немыслимые платья разных цветов и фасонов, разглядывала журнал «Домохозяйка» с выкройками, но окончательную модель придумывала сама. Ещё Анна хорошо вышивала и вязала. Её старшая сестра относилась к рукоделию категорично. Шитьём занимаются только ограниченные женщины, лучше потратить время на чтение. Одежду можно купить в магазине. Правда, сейчас далеко не всё можно купить в магазине. Умение Анны стало ценным. Марианночка не любила шить ещё со школьных уроков домоводства. У неё никогда не хватало терпения сидеть над тканью. Марианночка делала неровные выкройки, злилась, швыряла ткань об пол.

Анна не походила на свою старшую сестру. Белокурая актриса родилась величественной красавицей. Маленькая кудрявая Анна покоряла не столько шармом, сколько скромностью, мягкостью, сочувствием к чужим делам. Перед её нежностью смирялись любые сердца. Люди стеснялись обратиться  к старшей сестре, видя её строгость. К младшей тоже стеснялись обратиться, но по другой причине. Она выглядела такой трогательно-беззащитной, что к ней боязно было прикоснуться – вдруг это причинит ей вред? Сама  Анна не торопилась завязывать новые знакомства. Коллеги тайно засматривались на неё, когда она сидела с вышивкой – как будто рядом, но на самом деле уносилась в свой отдельный мир, далёкий от реальности. Спокойную Анну иногда считали скучно-правильной. Но в её сердце жила беспредельная любовь к актёрскому искусству – единственное правило, которому она подчинялась. Анна смотрела на свою работу не как на источник денег или славы. Театр был её жизнью. Нежное существо хранило в себе огромную любовь к своему делу. Те, кто видел её игру, уже не могли забыть театральное искусство, даже если не были с ним связаны. Благодаря игре Анны невидящий – увидел, неслышащий – услышал, неиграющий – заиграл. Про Анну говорили,  что она играет все роли, как саму себя. Но для неё нужно написать отдельную пьесу, чтобы раскрыть Анну полностью. А кто напишет такую пьесу? Если такой писатель есть, неизвестно, где он сейчас ходит, кого выбирает на главную роль своей пьесы, понимая, что всё же не нашёл единственную актрису? По какой дороге ему нужно пойти, чтобы встретиться с Анной? Или он уже втайне написал пьесу, но не говорит, о ком она? Пока что неизвестно.

— Марианночка, я хочу с тобой поговорить, ты, наверное, знаешь, о чём, — начала Анна. – Возвращайся  к нам. Знаешь, все скучают без тебя, мне постоянно кажется, что я пришла куда-то не туда. Без тебя это стал совсем не тот театр. Да и ты скучаешь без своей работы, я же понимаю.

— Ой, Анна, мне приятно это слышать. Но я скоро могу стать завучем, уже немного осталось ждать… А кто сейчас занят  в спектаклях вместо меня?

— Вот, например, ты играла деревенскую поэтессу. Её сейчас играю я.

— Вы? Вот это да… Значит, теперь мы с вами – один и тот же человек. Представляю, как вы прекрасно выглядите.

— Марианночка, нет, не хвали меня. Эта поэтесса должна быть молодой, понятно по тексту. Там не указано, сколько ей лет. Меня успокаивают, что героиня могла быть и в моём возрасте. Но я помню, как ты блистала в этой роли, пытаюсь пародировать тебя. Мне кажется, что у меня получается кто угодно, только не деревенская поэтесса.

Анна с грустью наблюдала, как изменилась Марианночка. Остригла волосы, глаза потухли, Марианночка не улыбалась. Волосы, допустим, можно отрастить. Но Марианночка лишилась главных украшений – восторженных глаз и славной улыбки, с успехом заменявших красоту. Теперь её лицо казалось безжизненной маской. Анна старалась развеселить Марианночку, рассказывала ей про общих знакомых. Когда-то Марианна устроилась в драмтеатр после училища. Увлекающаяся девочка казалась людям странной. Анна сразу хорошо отнеслась к юной актрисе, не позволяла коллегам иронизировать над ней. А вскоре многие взглянули на себя глазами Марианночки, снова влюбились в свою работу, как в первый раз, подобно ей. Марианночка многих вдохновила, а сама теперь не знает, куда двигаться. Каким чудесным созданием была Марианночка! Как гармонично в ней сочетались восторженность и благоразумность, кокетство и скромность, категоричность и воспитанность! Теперь в ней как будто что-то сломалось. Качества Марианночки словно бы остались теми же, но они проявлялись странно и уродливо. Марианночка или сжималась, вела себя тихо, не решалась никому возразить, или вдруг срывалась, могла закричать, даже сквернословила. Середины не было для неё, как и раньше. Марианночка сама чувствовала это. Например, недавно четыре ученика опоздали на её урок. Марианночка в тот день вышла из дома с испорченным настроением. Она вылила раздражение на опоздавших – накричала на них и заставила писать самостоятельную работу. Где-то в середине урока Марианночка раскаялась в своей жестокости, на её глаза наворачивались слёзы. Она поставила ученикам пятёрки за самостоятельную. Хотя ребятки не написали бы на «отлично» даже с подготовкой.

— Я думала отдать детей в эту школу… — сказала Марианночка.

— Ты можешь отдать их и в нашу, у нас прекрасная школа, — Анна имела в виду школу, которую закончили её племянники.

Когда Анна переехала к мужу, племянники чувствовали себя заброшенными. Стало некому готовить им обеды. Мама жила в Москве, её второй муж готовил не лучше детей – ешьте, гости дорогие, всё равно выкидывать. Осиротевшие дети питались консервами и жвачкой. Племянник и племянница Анны прибегали  к Марианночке – «тётя Марианночка, выручай, у нас опять в холодильнике шухер!» Марианночка кормила их овсянкой и «неправильным» хлебом, который мальчик и девочка сели с аппетитом. Марианночка говорила: «Тётя Аня вас избаловала, я уже в двенадцать лет могла сварить себе овсянку… Ну, что, может, пожарить вам огурцов?»

— Мануэла Ивановна! – крикнул женский голос из коридора. – Можно взять журнал?

— Да, пожалуйста, — Марианночка отдала журнал через дверь.

— Это что, к тебе обращаются? – удивилась Анна.

— Здесь меня постоянно путают с героинями бразильских сериалов, — объяснила Марианночка, садясь на стол.

— Мне это не нравится. У тебя есть своё имя. И своё лицо… Марианночка, я всё-таки повторяю: возвращайся… Я прошу.

— У моего Ильи такие трудности на работе… Я сюда-то устроилась из-за этого… Я так хочу, чтобы моей семье было хорошо.

— Но разве твоей семье хорошо, когда ты постоянно печальная, усталая? Мне кажется, они чаще радовались бы, если бы видели, что радуется их мама…

Анна старалась говорить деликатно. На самом деле ей не нравилось поведение Ильи, мужа Марианночки. Когда-то это была милая молодая компания: Марианночка, Илья, двоюродный брат Анны, одноклассница Марианночки, друг Ильи. Сейчас дружба сохранилась только у женщин. Илья разругался с друзьями, ревнуя Марианночку к ним. Илья был красивым, любимым Марианночкой, умел хорошо работать. Но его не радовала любовь жены – он постоянно ждал, когда она ему изменит. Не радовало положение начальника – он постоянно ждал, что кто-то его «подсидит». Илья ревновал Марианночку к театру, где на неё смотрело много людей. Главным образом он ревновал её к двоюродному брату Анны. Марианночка устала объяснять, что она просто дружит с мужчиной по работе, что он любит одноклассницу Марианночки, на которой женился. Анна звонила Илье на завод, хотела с ним поговорить. Он ответил: «Анна, не надо делать из меня изверга, я и так слышу то же самое от её мамы, теперь от вас! Я не виноват, что Марианна – человек  с неустойчивой психикой. Один раз мы поссорились, и она пыталась поджечь квартиру!» Анна просто возмутилась, услышав это. Как можно так отвратительно лгать?

Дело в том, что Марианночка по-прежнему любит мужа. Она не видит, что симпатичный мальчик превратился в мужчину, злого на всех. Любовь Марианночки не изменилась, поэтому ей кажется, что её муж тоже не изменился. Анна не решалась сказать, правильно ли поступила Марианночка. Сама Анна никогда не стояла перед выбором – любовь или призвание. Может быть, у неё не было такой любви ни в возрасте  Марианночки, ни сейчас. Может быть, никто не решался диктовать Анне условия – понимали, что бесполезно. Когда деликатная Анна что-то решала, она так и делала.

— Я уже чувствую себя такой одинокой, мне даже не с кем поговорить… — Марианночка, смущаясь, объяснила, что скучает без старшей сестры Анны. – Она мне не пишет.

— она и нам тоже не пишет! Она с детства была такая – отличница, если что-нибудь делает на совесть – ничего не видит, не ест, не спит… Это я постоянно пытаюсь делать десять дел сразу. Зато в последнем письме она написала, что скоро наши москвичи вернутся сюда!

Сестра Анны после «Трудного счастья» начала сниматься ещё в одном сериале под рабочим названием «Зелёные луга». Актриса чувствовала, что новый сериал не такой талантливый, как прежний. Наконец работа над «Зелёными лугами» сошла на нет. Ещё хуже дело обстояло с «Мужским разговором». Сериал закончился свадьбой Сени Камня с его возлюбленной. Должно было выйти продолжение. Но люди стали возмущаться – по сути, снят сюжет о беглых каторжниках, зрители должны им сочувствовать, а милиция якобы ничего не умеет. Это безнравственный сериал! Двоюродный брат Анны в бешенстве кричал, что он не сидел в тюрьме в реальной жизни. Артистов приглашали на телешоу и задавали им вопросы о «Мужском разговоре», провоцировали их на скандалы. Сеня Камень устал от столичной жизни. Он и белокурая Изольда решили вернуться на родину. Жена Сени Камня к тому времени родила третьего ребёнка, мальчика. Она с нетерпением ждала отца семейства.

Марианночка начала улыбаться, говоря о своих коллегах из театра. Теперь Анна видела прежнюю юную актрису.

— Ты же скучаешь без нас! – сказала Анна.

— Я думал о том, чтобы вернуться, — призналась Марианночка. – Только меня останавливает одно…

— Что именно?

— Я не знаю, с какими глазами появлюсь в театре. Про меня скажут, что я бросила театр, когда начались годы разрухи, а когда всё исправилось, пришла обратно.

Марианночка заплакала. Анна обняла её, сидящую на столе. Нет, даже злопыхатели не сказали бы, что Марианночка бросила театр ради богатой и счастливой жизни. Она мучилась всё это время. От прежней  Марианночки, не знающей преград, мало что осталось. Не осталось даже имени – коллеги по школе и ученики всё время его путали.

Если бы кто-то вошёл в учительскую, он увидел бы странную живописную картину. Молодая женщина, глядящая старухой, почти завуч, плакала, уткнувшись в плечо взрослой дамы, похожей на девочку-подростка.
Дуся

Семья пошла в театр. Дусе тогда было двенадцать лет. Она радовалась заранее, ещё до спектакля, любуясь красивым интерьером театра. Ставили «Орестею» Эсхила. Дуся в восторге не отрывала глаз от сцены. Вышла Афина, богиня мудрости.

— Помнишь, мы смотрели здесь лет пять назад «Ифигению в Авлиде»? – шепнула Дусина мама Дусиному папе. – Кажется, Ифигению играла актриса, которая сегодня в роли Афины.

— Да ну? Та была с косой, а эта – нет.

— Им могут надевать парики, но вот в лице есть что-то общее… Ну, приглядись!

— Если честно, я уже не помню, какая та была с лица.

Глядя, как Афина вершит суд, мама сказала:

— Нет, наверное, это две разные женщины. Та актриса играла с надрывом, я помню, на одном дыхании. А эта… Вот как будто всё хорошо, но такое впечатление, что она спит на ходу.

В конце спектакля на сцену вышел мужчина и подарил Афине цветы.

— Это моя жена! – объявил он залу, держа её за руку. – Я самый счастливый человек на свете, потому что я люблю её!

Дуся радостно смотрела на происходящее. Если бы и с ней когда-нибудь произошло то же самое!

В тот год их соседями по площадке стали друзья родителей – дядя Илья и тётя Надя. Дусина мама с тётей Надей когда-то учились в одном классе, познакомили впоследствии своих мужей. Дуся помнила тётю Надю и дядю Илью, когда-то давно они приходили в гости, потом общение прекратилось на время. Теперь мамины друзья обменялись квартирами с семьёй, которая жила здесь раньше. К тринадцати годам Дуся узнала о себе правду. Её родители – не родные ей. На самом деле она дочь дяди Ильи и тёти Нади. Дядя Илья, талантливый пианист, не хотел обременять себя ребёнком, и тётя Надя отдала дочку в семью одноклассницы. Сейчас муж и жена насытились успехом, хотели семейного счастья. Особенно мучилась  глупенькая нервная тётя Надя. По её настоянию они с мужем поселились возле Дусиной семьи. Тётя Надя, мучаясь, глядела на свою дочь, часто плакала и в конце концов решилась рассказать правду. Дуся, услышав об этом, ужаснулась, втайне надеялась, что ей сказали неправду. Но мама подтвердила, что всё было так. Она бы не стала лгать.

— Если хочешь, мы сделаем экспертизу, — предложила мама.

Дуся тогда расплакалась, дико кричала, что как же это может быть? Она чуть не сбежала из дома. Тут тётя Надя упала на колени, стала просить прощения у Дуси, говорила, что уже наказана за свою дурость… Дуся пожалела её. Хрупкая тётя Надя у всех вызывала сочувствие. Обе семьи решили, что пока поживут, как прежде. Дуся называла приёмных родителей мамой и папой, кровных — тётей Надей и дядей Ильёй.

Как будто в жизни двух семей ничего не изменилось. Они по-прежнему жили на одной площадке, ходили друг к другу в гости, советовались. Тётя Надя готовила еду на всех. И приёмные, и кровные родители е дарили подарки Дусе – все считали себя виноватыми перед ней. Но ей не становилось лучше от этого. Дуся словно задыхалась в запоздавшей любви, уже не нужной ей. Дядя Илья и тётя Надя активно вмешивались в её школьные дела, хотя ничего о них не представляли. Любовь папы и мамы к Дусе тоже становилась какой-то полубезумной, вывихнутой.

Вообще, обе семейные пары являли собой странный контраст. Дусина мама – утончённая госпожа, Дусин папа – человек из рабочей семьи. Они оба – статные, приятные лицом, ведут себя сдержанно (это дома Дуся видит их стычки). Тётя Надя – неразвитая, нечитающая. Её родители приехали в город из татарской деревни. Сейчас тётя Надя поклоняется мужу – своему кумиру. Дядя Илья – пианист от Бога, холеричный и истеричный. Он часто оскорбляет тётю Надю, бьёт её. Их квартира всегда перевёрнута вверх дном, между супругами то и дело вспыхивают скандалы. «Ты ухайдакал мою жизнь! Я с тобой не видала счастья!» «Да ты что! А кто тебе сказал, что ты будешь счастливой?» Дусины родители стараются отнять тётю Надю от дяди Ильи, но потом всё начинается сначала. Дядя Илья и тётя Надя, как на подбор, маленького роста, а когда они кричат друг на друга, от их криков некуда деться.

Дуся всё же никогда не подавала вида, что ей трудно. Никто из одноклассников не знал о её семье. Дуся дружила с классом, но не настолько близко, чтобы поделиться несчастьем. Да и стыдно рассказывать такую историю. Дуся никогда не заостряла внимание на плохом, встречала улыбкой каждый день. За окном солнце, голубое небо – уже хорошо! А сколько радости будет в течение дня! Дуся трогала любые сердца своей улыбкой. Глядя на неё, можно было поверить, что всё будет хорошо. Дуся замечала в себе татарские черты тёти Нади. Лицо Дуси – нежное, аккуратно обрисованное, при этом живое, подвижное. По лицу Дуси все читали её чувства, как по книге. Дуся даже сердилась на себя за это. Но обычно она сияла радостью. У неё тёмно-карие глаза и длинные тёмные волосы, как водопад. Волосы как будто перевешивали её хрупкую фигурку, не давая ей окончательно оторваться от земли. Дуся носила джинсы, но могла надеть и юбки, и платья – к её тонкости шло всё. Она любила петь и танцевать, сама не замечала, как напевала что-нибудь или двигалась. Дуся часто улыбалась. Из-за этого папа даже раздражался – у него проблемы на работе, а она смеётся. Но, с другой стороны, Дуся уже не помнила, когда у папы были удачные дни.

Дуся даже взяла понемногу опыта от родителей. Мама читала стихи Серебряного века и писала по ним исследования, дискутируя с чьими-то другими работами. Дуся тоже полюбила Серебряный век, правда, читала его только для удовольствия, потому что там всё красиво. Дядя Илья научил её немного играть на фортепиано. Дуся никогда бы не стала такой же блистательной, как он, но всё-таки развлекала компанию камерной игрой. Отношения в семьях между тем превращались в безумие. Дусин папа ревновал Дусину маму, они часто ссорились. Нетрезвый дядя Илья то бил тётю Надю, то выгонял её на площадку. В квартире он играл дикую мелодию на пианино – что-то среднее между романсом «Ямщик, не гони лошадей» и «Эх, яблочко на тарелочке». Тётя Надя рыдала на площадке. Там была ещё третья квартира. Соседи звонили в дверь к Дусиным родителям с просьбой успокоить их родню – соседям нет дела, что рядом с ними живёт музыкальный гений, им хочется отдохнуть в тишине после работы. Часто семьи расходились в разные квартиры, на мужскую и женскую половины.  Дусин папа шёл к дяде Илье допивать то, что ещё осталось. Тётя Надя приходила к Дусе и маме. Дуся в последнее время не могла понять, чей она ребёнок. Наполовину – у одних, наполовину – у других. Раньше у неё было хоть сколько-то ясное представление о семье: одна пара – её родители, другая – их друзья. А теперь непонятно, где её место.

Дуся всё же никогда не подавала вида, что ей трудно. Никто из одноклассников не знал о её семье. Дуся дружила с классом, но не настолько близко, чтобы поделиться несчастьем. Да и стыдно рассказывать такую историю. Дуся никогда не заостряла внимание на плохом, встречала улыбкой каждый день. За окном солнце, голубое небо – уже хорошо! А сколько радости будет в течение дня! Дуся трогала любые сердца своей улыбкой. Глядя на неё, можно было поверить, что всё будет хорошо. Дуся замечала в себе татарские черты тёти Нади. Лицо Дуси – нежное, аккуратно обрисованное, при этом живое, подвижное. По лицу Дуси все читали её чувства, как по книге. Дуся даже сердилась на себя за это. Но обычно она сияла радостью. У неё тёмно-карие глаза и длинные тёмные волосы, как водопад. Волосы как будто перевешивали её хрупкую фигурку, не давая ей окончательно оторваться от земли. Дуся носила джинсы, но могла надеть и юбки, и платья – к её тонкости шло всё. Она любила петь и танцевать, сама не замечала, как напевала что-нибудь или двигалась. Дуся часто улыбалась. Из-за этого папа даже раздражался – у него проблемы на работе, а она смеётся. Но, с другой стороны, Дуся уже не помнила, когда у папы были удачные дни.

Дуся даже взяла понемногу опыта от родителей. Мама читала стихи Серебряного века и писала по ним исследования, дискутируя с чьими-то другими работами. Дуся тоже полюбила Серебряный век, правда, читала его только для удовольствия, потому что там всё красиво. Дядя Илья научил её немного играть на фортепиано. Дуся никогда бы не стала такой же блистательной, как он, но всё-таки развлекала компанию камерной игрой. Отношения в семьях между тем превращались в безумие. Дусин папа ревновал Дусину маму, они часто ссорились. Нетрезвый дядя Илья то бил тётю Надю, то выгонял её на площадку. В квартире он играл дикую мелодию на пианино – что-то среднее между романсом «Ямщик, не гони лошадей» и «Эх, яблочко на тарелочке». Тётя Надя рыдала на площадке. Там была ещё третья квартира. Соседи звонили в дверь к Дусиным родителям с просьбой успокоить их родню – соседям нет дела, что рядом с ними живёт музыкальный гений, им хочется отдохнуть в тишине после работы. Часто семьи расходились в разные квартиры, на мужскую и женскую половины.  Дусин папа шёл к дяде Илье допивать то, что ещё осталось. Тётя Надя приходила к Дусе и маме. Дуся в последнее время не могла понять, чей она ребёнок. Наполовину – у одних, наполовину – у других. Раньше у неё было хоть сколько-то ясное представление о семье: одна пара – её родители, другая – их друзья. А теперь непонятно, где её место.

Близился Новый год. Дядя Илья и тётя Надя пошли на вечеринку в филармонию, где работал дядя Илья. Музыканты быстро опьянели. Один из них пытался пригласить тётю Надю на танец. Она, не желая вызывать ревность дяди Ильи, отказала ему. Пьяный музыкант ударил тётю Надю по лицу. Тётя Надя, не сдержавшись, закричала. Дядя Илья заметил это и подошёл к директору филармонии с требованием уволить разгулявшегося сотрудника. Директор сказал, что он не собирается лишаться кадров из-за пьяных разборок. Тогда дядя Илья начал драться с директором. Тётя Надя, прикладывая к щеке пять рублей, позвонила Дусиной маме и попросила забрать её отсюда. Дусина мама потом бушевала — что это такое, чем кончаются праздники в филармонии?

Во время очередного скандала Дусин папа сказал Дусиной маме: «Ты, наверное, родила Дусю от Ильи, поэтому и забрала её себе, я всё знаю, у вас кровосмесительный брак» (При чём тут кровосмесительство?). Дуся плакала два дня после этого. Мама уговаривала её не вспоминать об эти словах, папа просто ведёт себя, как псих… Папа даже не извинился, как будто и правда ничего не говорил. Просто он уже не считал, что обидел Дусю. Он так разговаривал со всеми.

Перед Новым годом тётя Надя и Дуся выносили ковёр. Дуся сказала, что тётя Надя должна пойти в милицию и написать заявление на приятеля дяди Ильи. Тётя Надя истерично закричала, что Дуся ещё не доросла указывать ей, что она должна делать, тётя Надя никогда не пойдёт против мужа и не затеет историю на его работе. Она пихнула свёрнутый ковёр в Дусю. Дуся, тоже разозлившись, бросила ковёр на пол и ушла из дома.

В Дусе соединились три нации. Тётя Надя — татарка, дядя Илья — наполовину поляк, наполовину русский. Это называется «полукровка». Но Дуся всегда радовалась, напевала и смеялась, не стесняясь того, что она полукровка. По мнению Дуси, людям жилось бы гораздо лучше, если бы они каждое утро просыпались с мыслью, что всё будет хорошо и иначе быть не может. Но сегодня её подкосили домашние скандалы. Она долго ходила по улицам, не видя, куда идёт. Наконец нашла открытый подъезд, зашла в него, села на пол и заплакала. Красивые волосы Дуси опустились на грязный пол.

— За что мне это? — стонала она. — Со мной живут четверо родителей, а от них одна маета! Хоть бы они все развелись, Господи! Не надо мне их любви, дайте мне покоя! Покоя хочу!

Дуся сходила с одноклассниками в кафе перед Новым годом. В Новом году они должны были закончить школу и обещали не забывать свою дружбу. В зале заиграла музыка и запела Тамара Гвердцители:

— Майское небо, расшитое звёздами, надо мной,
Надо мной бесконечно.
В дальней дороге под солнцем и грозами будь со мной,
Будь со мной день и ночь.

Дуся никогда не могла спокойно слушать музыку, не двигаясь ей в такт. Несмотря на свою грусть, она и сейчас не усидела на месте, вышла из-за столика и стала танцевать, подпевая Гвердцители:

— Так долго шли мы с тобой, дети земли,
К нашей встрече с тобой, к нашей любви,
К святым берегам Нового дня
И к надежде твоей, судьба моя.

Одноклассники, как обычно. не сводили глаз с Дуси — так весело и ловко она танцевала.

— Круто, Дусь! — сказала одна из девочек после танца. — Тебе надо учиться на балерину!

— На балерину учатся с детского сада, — ответила Дуся. — Но, с другой стороны, я бы хотела петь или танцевать.

Тридцать первого декабря семья готовилась к Новому году. Дусина мама предупредила папу, чтобы он не пел песню со словами: «За худой женой намаешься, за хорошей – накрасуешься», а то дядя Илья устроит скандал, как в прошлый раз. Дуся избегала смотреть на тётю Надю. Но, когда Дуся доставала из духовки курицу, тётя Надя пришла к ней на кухню.

— Дусенька, прости меня, — тётя Надя обняла Дусю.

— Тётя Надя, ты сначала орёшь на меня, потом просишь прощения, — Дуся попыталась сказать то строго, но в душе уже не сердилась на тётю Надю.

— Дусенька, солнышко, ну, прости! Ты у нас добрый ангел, а я — психичка! Смотри, какой подарок я тебе приготовила!

Тётя Надя показала Дусе кольцо с небольшим, но ярким красным камнем.

— Какая красота! — восхитилась Дуся.

— Это рубин.

— Слушай, но оно дорогое, наверно…

— Ради тебя ничего не жалко! — тётя Надя обняла Дусю.

Дуся сняла кухонные варежки и надела кольцо.

С самого Нового года она чувствовала себя хорошо. Дусю ничего не мучило. Она не обращала внимания на свою большую семью — как будто её нет. Дуся готовилась к отъезду в Санкт-Петербург. Она решила поступить на историка. Дуся волновалась — получится или нет? Но она поступила и осенью уже жила в Петербурге.

Дуся радостно и удивлённо рассматривала культурную столицу, к которой она теперь тоже принадлежала. Хотелось всё узнать, всё увидеть. Конечно, Дуся жила небогато, но пока новая жизнь казалась ей роскошной — можно пройти по любой улице и получить массу впечатлений. Вскоре Дуся нашла хореографическую студию «Полёт». Там занимались испанскими танцами, причём время занятий не накладывалось на её учёбу. Танцоры «Полёта» выступали на концертах время от времени. Дуся сразу же записалась в «Полёт».

Дусе понравилась компания «Полёта», а руководитель вызывал в ней благоговейный трепет. Это был уже немолодой человек, полнеющий, не очень красивый. Но он менялся и лицом, и телом, когда танцевал. Руководитель «Полёта» был фанатично предан своему делу и требовал такой же самоотдачи от студийцев. Дуся тоже любила танцевать, но для неё танец — приятное времяпрепровождение, а для руководителя — и счастье, и любовь, и каторжная работа.

Однажды занятия отменились из-за болезни руководителя. Он вышел через две недели, у него ещё кружилась голова после простуды — в Петербурге опять сменилась погода. Дуся услышала, как он говорит сотруднику, работающему в том же здании: «Валяюсь на кровати, голова как в огне, надо пойти попить лекарство — просто сил нет встать и открыть аптечку. Вот когда боишься, что так и помрёшь один в квартире». Дуся задумалась — почему «один в квартире», а где его жена и дети? Дуся ходит в «Полёт» довольно давно. Руководитель почему-то ни разу не говорил о своей семье. Вот бедный, неужели ему некому помочь? Танцоры «Полёта» как будто долго общаются, но ничего не знают друг о друге. Дуся восхищалась руководителем, а с одним из мальчиков «Полёта» она подружилась. Руководитель – сильный, всемогущий идол. Мальчик во всём похож на Дусю — тоже мечтательный, неустроенный, непрактичный.

Мальчик глядел на неё во все глаза с первого дня, когда Дуся пришла в «Полёт». Тогда студийцы читали медицинский журнал, где говорилось про лечение от бесплодия (один из парней работает в больнице). Кто-то из девушек назвал бесплодных женщин «неполноценными». Из толпы выскочила эфирная девочка с тяжёлыми тёмно-русыми волосами.

— Это не те бедные женщины неполноценные! — крикнула она, пылая широко раскрытыми глазами. — Неполноценные — те, кто отказывается от своих детей и хотят спихнуть их неведомо куда!

Все смутились от слов маленького существа. Здесь же был руководитель, у него почему-то даже нервно задёргались губы.

— Вы всё правильно сказали! — воскликнул мальчик. — Простите, как ваше имя-отчество?

— Можно просто Дуся.

С тех пор мальчик беспрестанно думал о ней. Весной Дуся проговорилась, что у неё скоро день рождения. Мальчик придумал сюрприз для неё. «Полёт» откупил на вечер катер ярко-красного праздничного цвета. День рождения Дуси прошёл на Неве.

Во время дискотеки мальчик сказал:

— Дуся, я не знаю, как тебе объяснить… Ты мне понравилась ещё с первого дня, когда пришла сюда записываться. Я понимаю, что ты считаешь меня ниже себя…

— Почему? Как ты мог такое подумать? — удивилась Дуся.

— Ну, мы с мамой и папой приехали сюда три года назад… А ты — коренная петербурженка… играешь на пианино…

Сам он не умел играть, поэтому преклонялся перед всеми, кто играл.

— Ой, что ты! — Дуся засмеялась. — Я сама приехала сюда учиться после школы! Почему ты решил, что я — здешняя?

— Ты такая утончённая, деликатная… даже питерцы не все такие… И я думал, что ты влюблена в шефа…

— Нет, вовсе нет! Мне просто его жалко, он ведь совсем одинокий. Мне показалось, что он хочет семью…

Дуся с мальчиком обнялись. Вода шумела за ярко-красным бортом.

Мария

В «Полёте» танцевала молодая пара, муж и жена. Он — высокий, крупный, весёлый. Она — тоненькая, с небольшими зелёными глазами, с длинными вьющимися волосами цвета каштана. Руководитель «Полёта» обратился к девушке:

— Простите, у вас нет родственницы с именем Мария?

— Да, есть, это моя тётя.

— Вы поразительно похожи на неё. Вам об этом не говорили?

— Да, мне часто говорят, что я ношу её лицо, — засмеялась девушка. — А когда вы с ней общались?

Руководитель назвал город, где они с Марией работали в театре оперы и балета. Племянница Марии с мужем приехали в Петербург оттуда же. Руководитель попросил девушку рассказать о Марии. Девушка рассказала то, что ему и так было известно. Когда-то давно её тетя выходила замуж, правда, неудачно. Муж Марии не расписывался с ней, долго вёл тяжбы с первой женой. Потом Мария и её муж уехали в Армению. Через какое-то время Мария вернулась домой. К тому времени её племянница подросла. Стало заметно её сходство с тётей, удивительное, просто портретное…

Руководитель «Полёта» не признался девушке, что её тётя вышла замуж за него, что это он и был несостоявшимся мужем. К нему как будто вернулось его прошлое, когда он увидел девушку — живое повторение Марии. Мужчина не выдавал своих чувств, но в душе волновался, думая о приезжей девушке. Он уже не различал её и Марию, две женщины стали для него одним целым, как будто ангел воплотился в теле земной девушки. Мужчина боялся себя. Он не понимал, как относится к танцовщице — как отец или как муж? При этом подружился с настоящим мужем девушки.

Людям из богемной среды трудно удержаться на грани между партнёрством и соблазном, потому что они слишком восхищаются друг другом. Такое восхищение не всегда бывает порядочным. Руководитель «Полёта» умел держать себя в рамках. Он снял квартиру молодожёнам, обманывал их, что квартира принадлежит ему. Молодому мужу руководитель нашёл подработку — заказы на проведение праздников. Сейчас руководитель делал для молодой пары столько, сколько не делал для тех, кому это было нужно в своё время. Руководитель незаметно следил за танцующими молодожёнами во время занятий. Они танцевали танго. Молодой муж — бездарно, но старательно, молодая жена — великолепно.

В родном городе мужчина был женат первым браком, у него родились сын и дочь. Между супругами не было страстной любви. Когда родились дети, жена сидела с ними в декретном отпуске. Она стала неряшливой, истеричной, кричала на мужа, что он не понимает, как ей трудно. Он еле дотаскивал измученные ноги до дома. Жена не считала, что мужу тяжело во время танцев, говорила, что это непыльная работа, вот если бы он посидел с сыном и дочерью… Мужа раздражала опустившаяся жена. Он не особенно хотел стать отцом, но жена сказала, что у них уже не юный возраст, скоро будет поздно заводить детей. Муж довольно часто говорил, что дочку и сына надо сдать в детдом, всё равно он разведётся с женой и не будет их воспитывать, а жена уморит детей голодом, она же не умеет зарабатывать… На самом деле он по-своему любил детей, ему нравилось с ними играть в свободное от работы время. Просто он переносил на них ненависть к жене.

Мария, одна из балерин, была хрупкой, маленькой, завязывала каштановые кудряшки ленточками. Она горячо спорила о том, что её волновало, никогда не сдавала своих позиций. Но когда Мария, улыбаясь, заговаривала с людьми, её улыбка обезоруживала кого угодно. Про неё часто говорили, что она живёт в танце.

— У вас счастливый возраст, — сказал мужчина однажды, — перед вами открыты бесконечные радости. Для вас жизнь — праздник…

— Какой же у меня возраст? — удивилась Мария.

— Я просто имел в виду… вы ведь недавно выпустились…

— Я только на пять лет моложе вас, — отчеканила она.

— На пять? — удивился мужчина. — Да, извините… я просто смотрю на вас — вы так молодо выглядите… косички…

— Так это чтобы кудри не цеплялись во время танца.

Теперь мужчине казалось, что Мария ближе к нему, что у них есть общие проблемы. Он стал иначе смотреть на неё. Раньше он видел в ней черты, схожие с чертами ребёнка. Сейчас ему становились заметнее женские черты Марии. Мужчина развёлся с женой. Его взаимопонимание с детьми утратилось окончательно. Мария почему-то сумела с ними подружиться. Если бы тогда Мария родила дочь от мужа, ей было бы сейчас столько же лет, сколько племяннице Марии, и она выглядела бы так же…

Племянница Марии была подростком, когда тётя вернулась из Армении. Многие замечали их сходство, думали, что они мать и дочь. Мария нежно относилась к девочке. Когда племянница влюбилась в двадцатипятилетнего рок-певца и он отказал ей в любви, а его друзья посмеялись над ней, она пришла к Марии, расплакалась и рассказала про свою любовь. Мария утешала девочку, вспоминала свои школьные влюблённости. Родители просто размазали бы дочь по стенке, узнав, что она ходила в ночные клубы слушать рок-певца. А Мария спокойно слушала о злоключениях племянницы, утешала её. Мария любила девочку какой угодно.

Со временем у Марии разладились отношения  с братом и невесткой — родителями племянницы. Невестка не понимала, почему Мария выбрала эфемерное искусство танца. Карьера балерины — бабочка-однодневка. Мария занималась балетом, сколько могла, её жизнь казалась всем романтичной. Но вот наступила пенсия. Отдельно от балета Мария стала просто несуразным, неприкаянным существом. Хотя иные люди замечали, что танец Марии не кончался, он продолжался каждый новый день. Племянница по-прежнему приходила к Марии, правда, тоже всё меньше понимала тётю. Мария считала, что главное — любовь к человеку или к своему делу. Её доброта выглядела слишком прописной. Племяннице хотелось выкидывать назло какие-нибудь штуки. Но Мария прощала ей абсолютно всё. Мария не советовала молодожёнам выбирать работу в Санкт-Петербурге ради выгоды. Племянница, не выдержав, поссорилась с ней перед отъездом, назвала Марию неудачницей — тётя Маша выбирала балет по любви, поэтому теперь не может никуда приткнуться со своим призванием, её жизнь абсолютно неправильная, неприемлемая для нормальных людей. Сейчас племянница сама понимала, что попрощалась с Марией как-то не по-хорошему. Она ведь не имеет ничего против танцев, тоже обожает танцевать, записалась с мужем в студию. Но на балете не наживёшь достаток…

Молодожёны пришли в «Полёт». Племянница Марии в тот день оделась в белую футболку и джинсовый комбинезон. Вокруг головы она обвязала чёрный платочек с рисунком в виде белых якорей.

— Какой стильный платок! — похвалил руководитель «Полёта».

— «Ретро»! — объяснила племянница Марии. — Я сегодня так ходила на работу. Надо же поднимать настроение себе и окружающим!

Руководитель всегда поражался сходству Марии и её племянницы. Возле губ, слева, у них есть одинаковые тёмные родинки. Но, кроме внешности, у них нет ничего общего. Мария доверяла всем, даже во вред себе. Она была деликатным человеком, боялась кого-то обидеть. Мария разговаривала с людьми вежливо. Её племянница постоянно говорила людям резкости, не стесняясь касаться никаких больных мест. Если в «Полёте» затевался конфликт — было понятно, что всё началось с племянницы Марии. Руководитель слышал, как девушка ругала крепкими словами своего мужа за то, что он неправильно распределил деньги. Сам руководитель очень редко говорил только одно из ругательств, произнесённых девушкой. Племянница Марии шикарно выглядела, одевалась в нарядные блузки и юбки. С работы она приходила в элегантных костюмах. Мария одевалась в спортивные вещи, которые можно легко надеть и которые не стесняют движения. Ещё, что самое интересное — племянница унаследовала хрупкость от тёти, но девушка никому не казалась маленькой. Возможно, потому, что носила высокие каблуки-шпильки. Марию видели то в пуантах, то в обуви на плоской подошве, она выглядела крошечной. У Марии были доверчивые зелёные глаза, ей всё было интересно и удивительно, она стремилась узнать как можно больше. У её племянницы хищный взгляд, она никому не доверяет, относится к миру насторожённо. Племянница Марии усвоила, что, если ты не пройдёшь по чьей-то голове, пройдут по твоей.

Зайдя однажды в гости к молодожёнам, руководитель заметил распустившийся цветок на подоконнике. Он неожиданно вспомнил, что сегодня день рождения Марии. Комнатное растение словно специально выбрало этот день, чтобы разбудить воспоминания о любви.

Наступило лето. Руководитель «Полёта» оплатил съёмную квартиру молодожёнам за три месяца вперёд. Потом он попросил племянницу Марии дать адрес тёти. Племянница, кажется, догадалась, какие отношения связывали мужчину с Марией, а возможно, нет. Она назвала адрес. Руководитель и раньше знал дом Марии, значит, она живёт там же. Он решил съездить в родной город.

Мария-Анна

Дуся приехала домой на летние каникулы. Мама написала ей в письме, что она развелась с папой и они разменяли квартиру. Сейчас мама встретила Дусю на вокзале и повела её в новый дом. Район, где теперь жила мама, Дуся знала и раньше. Дусе понравилась новая квартира.

Мама скучала без Дуси после того, как дочка окончила школу и уехала. Было понятно, почему Дуся не осталась здесь. Она хотела куда-то деться от постоянных истерик в доме. Мама как-то забыла, от кого Дуся родилась на самом деле. Главное, что Дуся была здесь, пела, бегала по комнатам, никогда не унывала, от её улыбки было светло… Мама объявила семье, что она больше не будет жить с ними вместе, и Дуся тоже. Своей любовью родители только расшатали Дусе нервы.

Дуся рассказала маме о главном. Она собирается выйти замуж за своего партнёра из студии «Полёт». Он уже познакомил её со своими мамой и папой. Дусина мама втайне грустила. Теперь её развод уже не так нужен Дусе, если бы сделать это раньше… Дуся уже решила построить собственную семью в Санкт-Петербурге, она не повторит чужих ошибок. Ей, должно быть, неприятно возвращаться в родные места. Но Дуся радовалась и маме, и городу. Главное, что мама всё-таки отказалась от семьи, построенной на подлости. Дуся соскучилась по одноклассникам, надо будет опять собраться в любимом кафе.

— Это кольцо будет моим обручальным, — Дуся помахала рукой, на которую был надет рубин.

— Ты стала кокеткой, — улыбнулась мама.

— Просто кольцо такое удобное, его даже не чувствуешь, — засмеялась Дуся, ей на самом деле хотелось нравиться. —

Я, когда чего-нибудь хочу, смотрю на него и загадываю желание. И оно исполняется!

— Это старинное кольцо, — сказала мама. — В семье Ильи с польской стороны оно передавалось дочерям в день совершеннолетия или невесткам в день свадьбы. Получилось так, что самой молодой из его родни была Надя. А потом она передала рубин тебе, следуя традиции.

— Стоило родиться у них, чтобы получить колечко.

— У Ильи с польской стороны был двоюродный брат, много старше него. Двоюродный брат женился на русской женщине, и ей подарили на свадьбу кольцо с рубином. Это было в Польше. У них родилась дочка Мария-Анна. Впоследствии кольцо должно было перейти к ней. Но родители Марии-Анны развелись, её мама вернулась в Россию и оставила польской семье кольцо. Потом оно дошло до Ильи — он и Надя были последним поколением.

— Значит, у меня есть сестра? — изумилась Дуся. — Как это называется…

— Троюродная сестра.

— Ничего себе, а я всегда считала, что я — единственный ребёнок в семье! Мне в детстве так не хватало сестры или брата, а взрослых в нашей семье было хоть отбавляй!

— Я же сказала, между Ильёй и его двоюродным братом — большая разница. Мария-Анна моложе нас лет на семь, ты вряд ли смогла бы с ней играть.

— Мама, мне как-то жалко, — огорчилась Дуся. — А вдруг ей тоже нужно это кольцо? Ведь оно могло бы достаться ей. Наверное, надо вернуть его.

— Вряд ли у тебя это получится. Илья сто лет не общался с той роднёй, они живут в Польше. Марию-Анну увезли в Россию, но никто не знает, куда. Ей вроде бы сменили имя и фамилию.

Дуся на другой день пошла опять же в прежний район, где жила раньше сама и где жили её одноклассники. По дороге она внезапно увидела руководителя «Полёта». На секунду Дусе показалось, что она до сих пор в Питере. Но тут же она поняла, что мужчина тоже приехал сюда. Он не заметил Дусю и прошёл мимо. Рядом с ним шло существо ниже его ростом, в джинсах, похожее на подростка — мальчика или девочку. Можно было понять, что это женщина, глядя на каштановые кудряшки — праздничные, растрёпанные, ангельские. Женщина двигалась быстро. То бежала впереди мужчины, то забегала назад, дёргала его за рукав, показывала на дома и деревья, один раз попинала ногой бортик на асфальте. Руководитель взял спутницу за обе руки и как будто что-то говорил ей. Она слушала его, стоя неподвижно, но потом вырвалась и отпрыгнула в сторону. Женщина энергично махала рукой, отстраняя руководителя. Потом она быстро пошла. Он шёл за ней, как за магнитом. То ли догонял, то ли они шли ещё вдвоём.

Дусю заворожило это действие без слов. Она не знала ни начала, ни конца встречи. Ей оставалось только догадываться, что произошло между руководителем и кудрявой женщиной. Но Дуся желала руководителю счастья. Она ведь знает, как важно, когда счастье рядом.Проходя мимо своего бывшего дома, Дуся зашла в гости к дяде Илье и тёте Наде. Она уже не огорчалась из-за того, что происходило в этом доме. Дуся пришла с делом.

— Мама рассказывала, что у меня есть сестра, Мария-Анна, — сказала она.

— Неужели ещё кто-то помнит Марию-Анну? — удивился дядя Илья.

Он рассказал, что его двоюродный брат живёт здесь же, ещё приходил к ним занимать денег, но дядя Илья не дал. Сюда переехали из Польши жена родственника с дочерью Марией-Анной. Если принести родственнику бутылку, он, можно надеяться, даст адрес Марии-Анны.

Дядя Илья привёл Дусю в гости к своему двоюродному брату. Дядя Илья называл родственника спившимся интеллигентом, хотя, по мнению Дуси, если спившийся — то уже не интеллигент. Родственник вряд ли понял, кем Дуся приходится дяде Илье, благодарно принял водку, записал адрес на листок. «Вот свинтус, — подумала Дуся, — продаёт свою дочь за бутылку. А если бы я была бандиткой?»

Дуся сняла с пальца яркое кольцо, положила его в целлофановый пакетик, пакетик — в сумочку. Взяла адрес и отправилась в дорогу.

***

— Садись. Пожарить тебе огурцы?

— Да, давай, спасибо.

— У меня, конечно, незатейливое меню.

— Ничего, мы  в питерском общежитии тоже готовим что-нибудь, лишь бы побыстрее… Ой, прости, можно, я к тебе прикоснусь? Ну, прямо не верю, что моя родственница — актриса!

— Актрисы не отличаются от других людей, уж поверь.

— Я, значит, вхожу сюда, снимаю туфли, потом иду мыть руки, и возле крана вспоминаю, что видела тебя в спектакле… Как теперь тебя называть? Марией-Анной?

— В России меня назвали Марианной. Здесь странно звучало бы двойное имя, поэтому два имени стали одним. Я даже не думала, что кто-то помнит моё польское имя.

— Ой, огурцы прямо прелесть! Да, чуть не забыла: я же принесла тебе кольцо с рубином! Я из-за этого и начала тебя искать.

— Покажи… Какая прекрасная работа… Мне мама рассказывала про это кольцо. Даже осталась чёрно-белая фотография, но там рубин похож на тёмное пятно. Красота…

— Я думаю, что я несправедливо поступлю, если буду его носить. Кольцо должно быть твоим.

— Ты же говорила, у тебя скоро свадьба. Тебе оно будет нужнее.

— Я думала… тебе оно принадлежит по праву…

— Нет, пусть уж оно тебе принадлежит.

— Ой. спасибо… Я, если честно, так к нему привязалась. По-моему, ты первый человек, который считает, что мне что-то принадлежит. Знаешь, я загадывала желания, глядя на него.

— Отлично. Я в своё время загадывала желания возле берёзы… Тогда я пожарю оставшиеся огурцы?

— Да, у меня уже проснулся аппетит на них, можно жарить.

Анна-Мария

— Ты точно запомнил маршрут до Старых Дворов?

— Да точно, точно.

— Тогда жду.

— Я возьму с собой ребят.

— Только не светитесь с ними возле монастыря.

Мальчик собирался провести лето в палаточном лагере возле монастырского поселения Старые Дворы. Они с друзьями давно хотели выбраться в поход. А сейчас его невеста Дуся поехала на лето в поселение. Мальчик решил объединить свой отдых с ё отдыхом.

Ночь получилась бестолковой — ребята перед сном долго сидели у костра, пели песни. Мальчик не мог заснуть, ему мешали любые звуки — шуршание травы, писк насекомых. Он заснул очень ненадолго, потом проснулся, как только стало светать. Мальчику не терпелось увидеть Дусю, он думал только об этом, не знал, куда себя деть. Он походил недалеко от монастырских домов, потом прошёлся по лесу, собрал веток для костра. Наконец пришло время встречаться с Дусей.

Мальчик пришёл в рощу возле поселения. Дуся уже сидела там недалеко от речки. Она лепила замки из мокрого песка. Мимо неё прошла женщина и сказала: «Ты опять сняла платок». Дуся накинула платок на свои роскошные волосы. Мальчик выждал, пока женщина уйдёт, и приблизился к Дусе. Дуся, рассмеявшись. побежала к нему. роняя платок. они обнялись.

Дуся приехала сюда с троюродной сестрой, которая только что прошла здесь. У сестры двойное имя, в нём сочетаются имена Анна и Мария — Анна-Мария. Сестра родилась в Польше, поэтому её так назвали. В Старых дворах она жила в детстве, теперь привезла Дусю посмотреть на них. Анна-Мария предупреждала, что сюда надо взять длинные юбки и платки, хотя она сама не особенно любит их носить. Есть ещё одно поселение — Клёново, там живёт актриса из сериала «Трудное счастье».

Жених встречался с Дусей тайно. Вряд ли монастырским понравилось бы присутствие парня. Дуся иногда приходила к друзьям мальчика. Оставаясь вдвоём, они танцевали — не забывали любимое занятие даже в деревне. Мальчик видел монашек издали. Видел и Анну-Марию вдвоём с Дусей. Анна-Мария иногда снимала платок, старивший её. Сёстры пели песни у реки — то «Дышала ночь восторгом сладострастья, неясных дум и трепета полна…», то «На улице дождик». Они не походили друг на друга, да и родство было далёким. Анна-Мария — бледная, задумчивая, светлоглазая, словно иконописный образ, плавно двигается, неспешно разговаривает. Дуся — намного моложе сестры, у неё лицо в форме сердечка и лукавые карие глаза, тёмные волосы, её видно и слышно сразу, она любит смеяться, ждёт, что все и всё принесут ей радость и удовольствие. Но, несмотря на внешние различия, что-то другое, более важное, объединяло сестёр. Это —  их умиротворённость, нежность, доброта ко всему, что их окружало. Сёстры не имели нужды притворяться злыми и неуязвимыми. Все сразу видели, что это два открытых и хрупких существа. По мнению мальчика, никто не был таким одинаковым с Дусей, как Анна-Мария. Старшей сестрой можно восхищаться снизу вверх, как идолом. Младшая сестра понятна мальчику в каждом поступке. В этом и заключается прелесть обеих сестёр.

Как-то раз Анна-Мария шла к роще, где мальчик встречался  с её младшей сестрой. Мальчик сначала хотел спрятаться за деревьями, но тут же решил остаться. Он познакомился с Анной-Марией, представился ей женихом Дуси. Анна-Мария восприняла его спокойно. Теперь он мог подходить к сёстрам, когда они гуляли вдвоём.

Дуся не имела большой склонности к религии и монастырской жизни. Она приехала сюда, чтобы приятно провести лето. Кругом природа, воздух, рядом с ней — жених и старшая сестра, значит, Дуся — самый счастливый человек. Анна-Мария, видимо, без памяти любила Старые Дворы, ведь здесь прошло её детство. Некоторые монахини помнили её маленькой, некоторые пришли сюда недавно и были ровесницами Анны-Марии. Она быстро подружилась с ними. Дуся видела, что это обычные женщины среднего возраста. Они часто разговаривали о своей мирской жизни. Такие девушки, как Дуся, не жили здесь, но ей хватало общения  с друзьями жениха.

Мальчик вышел к реке, дождался сестёр.

— Мария-Анна, я хочу, чтобы вёдро стояло подольше, — говорила Дуся.

— Так и то, поди-ка, простоит.

В поселении сёстры вдруг заговорили с деревенскими интонациями. Наверное, повлияла природа.

Глядя на Дусю и Анну-Марию, мальчик вспоминал «Собор Парижской Богоматери». Дуся — один в один Эсмеральда. Люди забывают, что цыганка не родилась цыганкой. Это хрупкое радостное создание, впитавшее цыганские нравы. Дуся соединяла в себе русскую, польскую и татарскую культуры. В результате такого контраста появилось светлое чудо. Анна-Мария — скорее, сестра Гудула, подчинённая одной идее и не видящая ничего, кроме неё. В книге её цель — найти ребёнка, но любой человек ищет что-то главное точно так же. Мальчик знал, что у обеих сестёр были проблемы  с родителями. Дуся жила на две семьи — приёмную и родную. Анна-Мария, наоборот, жила без отца, только с матерью. И Дуся, и Анна-Мария часто не понимали, где их корни. Они познакомились недавно. Пожалуй, только друг о друге они могли сказать твёрдо: «Это моя сестра». Сёстры тянулись друг к другу, потому что каждая помнила историю их общей семьи.

Дуся восхищалась счастьем старшей сестры — Анна-Мария любит и мужа, и детей, и работу в театре, её сердца хватает на всё. У Дуси и её жениха скоро свадьба. Дуся мечтает, чтобы их любовь сложилась так же счастливо, как у Анны-Марии и её мужа. По рассказам Дуси, в театре муж признавался Анне-Марии в любви прямо на сцене. Анна-Мария сказала что-то вроде: «Дусенька, в чужих руках кусок всегда кажется больше». Мальчик смотрел на Анну-Марию пристальней, чем Дуся. Если Анне-Марии так хорошо живётся, почему её тянет в монастырь, в затишье? Что её так утомляет, почему она успокаивается только здесь?

Утром мальчик гулял возле реки, смотрел издали на женщин, идущих за водой, среди которых шли сёстры. Дуся отбегала из общей кучи, засматривалась то на цветы, то на насекомых. Анна-Мария вместе со всеми слушала рассказ одной из женщин.

— А он мне говорит: «Ну, что ты уехала?» — женщина шумела на весь берег. — А я ему: «Заткнись!» А он мне: «Ну, скажи хотя бы, где находится твоё поселение?» А я ему: «Заткнись!»

Она перезванивалась с мужем и потом пересказывала подругам разговоры, всегда одинаковые. Вряд ли женщина в городе столько беседовала с мужем, сколько здесь по сотовому. Она прохладно относилась к религии, ушла сюда из-за конфликта с мужем. Жених Дуси потом встретил мужа той женщины на берегу. Мужчина еле добрался сюда, перепутал Старые Дворы с Новыми Дворами, и точно так же, как мальчик, подглядывал за монашками. Женщина встретила мужа скандалом. Тогда мальчик позвал его к своим друзьям. Мужчина благодарил ребят, хотя в душе тосковал. Но вскоре его жена стала часто выходить вечерами за водой, хотя вряд ли ей нужно было столько воды. Муж и жена помирились и уехали в город вместе, счастливые и умиротворённые.

Сёстрам и мальчику с друзьями тоже пришло время возвращаться домой. Они попрощались с лесом и монастырём. Старые Дворы остались ждать их до следующего лета.