Весь день у Сони были пары с утра и почти до вечера. Поэтому она напрочь забыла о Пимкинсе, что сидел в рюкзаке и строил против неё коварные планы.
Поэтому домой она возвращалась весёлая и в прекрасном расположении духа. Коля её сопровождал домой и рассказывал забавные истории. Это он заставлял Соню смеяться, лишь бы она не вспоминала о своих домашних кошмарах.
Парень отозвался на приглашение девушки попить чаю. Он уже открыл ей старую скрипучую калитку и пропустил вперёд.
— Хех, некому у вас петли смазать, да забор покрасить. — сделал замечание Коля.
— Не надо смазывать, так всегда слышно, когда кто-то приходит. — ответила ему Соня.
Из дома доносился запах жареных пирожков с картошкой, который перебивал аромат перегнивших осенних листьев на улице. Бабушка собрала граблями кучи этих умерших, потускневших, разлагающихся останков деревьев. Какие-то из них были обожженного оранжевого цвета, некоторые и вовсе обгорели на солнце до красноты, кто-то так и погиб молодым и зелёным, а какие-то давно увяли и почти превратились в труху.
Как ни прискорбно это было, но листья надо было сжечь, пока они не разлетелись по всему участку, гонимые ветром. Тогда пришлось бы заново сгребать их в такие кучи.
Соня настолько над этим задумалась, что у неё мелькнула мысль: «Надо попросить у бабушки спички, да подпалить их… Видимо, она так занята, что совсем про это забыла».
Как только парочка пересекла порог дома, на кухне их поджидал сюрприз. На столе сидел медвежонок и казалось, будто одной лапой он тянется к горячим пирожкам.
— Бабушка! Что делает Пимкинс на столе?! Как он тут оказался?
Бабушка Сони искала что-то в холодильнике в этот самый момент.
— А, Соня! Ты уже вернулась?
Она достала из холодильника баночку с домашней сметаной, потом издала старческий кряк, разогнулась и неспешной походкой зашаркала к столу.
— О, Коля! И ты пришёл? Рада тебя видеть. Мойте руки и садитесь за стол. Пирожков на всех хватит.
Бабушкины команды немного сбили с толку ребят, и они послушно двинулись к раковине. Потом, когда оба вытирали ладони полотенцем, взгляд Сони снова вернулся к столу, где она опять заметила сидящего на нём медведя. На этот раз он как будто немного сдвинулся. Соня повторила свой вопрос:
— Ба, что делает медведь на столе?
-Ой, батюшки! — вздохнула Лидия Евгеньевна*. — Действительно, на столе игрушке не место.
Она поторопилась его убрать, а пока размышляла, куда же пристроить плюшевую игрушку, Соня вернула её к теме:
— Да мне всё равно, где он будет стоять. Ба, оставь его в покое. Скажи, как он попал на стол?
Старушка так растерялась, что просто пересадила Пимкинса на подоконник, чтобы тот смог полюбоваться видом из плаксивого окна. Потом она поспешила обратно за стол:
— Да вот утром решила подмести хату, всё думала, куда же я дела этот треклятый веник. Вдруг услышала, как в коридоре из шкафа какой-то шорох раздался. Думаю, никак мыши и туда добрались, падлюки серые. Решила глянуть, думаю авось и веник там найду, ага. Открываю шкаф, а оттуда твой рюкзак мне прям на ноги свалился и из него выпал этот твой Пимкинс. Думаю, никак Соня хотела его с собой взять, да забыла. Ну я игрушку твою достала, да на стол и поставила. А потом пошла дальше веник искать.
Коля, чтобы переключить разговор, решил спросить:
-Ну и как? Нашли веник, Лидия Евгеньевна?
— Та, какой там! — махнула старушка рукой. — Видишь, пол весь в пылюке! Пошла листья во двор загребать.
— Под раковиной Ваш веник вместе с совком! Я его там видел, когда мусор кидал.
— Тююю! Слепая совсем! — засмеялась бабка. — Веришь, нет, я туда три раза заглядывала. Да что это я. Пирожки же остынут! Давайте, кушайте скорей. Я и сметанку достала. Свежая, вчера с молока собрала.
Бабушкина суета и забота смогли разрядить обстановку. Есть пирожки с картошкой, приготовленные родной бабушкой — сплошное удовольствие. От такой трапезы все невзгоды за раз забываются. Такие домашние пирожочки даже фигуры не испортят. Их можно и несколько штук за раз съесть.
Соня напомнила бабушке за кучи с листьями, что нужно их сжечь, пока не отсырели или ветер не разнёс.
— Ах, да! Пока стряпала, совсем забыла про листья. Представляете, пошла домой же за спичками. Тут пришла в гости Петровна, сказала что в магазин свежий хлеб привезли. Я и отвлеклась. Вспомнила, что и молока надо, да яиц. Пошли с Петровной в магазин вместе. Увидела в магазине на полке пирожки позавчерашние, подумала, не, ну как можно этим людей травить. Сказала Машке, чтобы она убрала их с прилавка и не позорилась. А потом подумала, что сама давно свою внучку пирожками не баловала. Ну и вернулась с авоськой домой, пошла тесто замешивать. Да про листья так и не вспомнила.
Петровна жила по соседству, это старая подруга Лидии Евгеньевны, которая от скуки часто к ней захаживала. То она ворчала, что её старый дед совсем глухой и склерозный весь. Всё забывать стал, даже таблетки для памяти пить и те забывал. Да ещё ему сложно докричаться. Иногда Лидия Евгеньевна сама Петровне напоминала, чтобы та не кричала громко, потому что она-то не глухая. На что соседка постоянно извинялась и на время сбавляла обороты, а потом опять забывалась и переходила на рупорную громкость.
Иногда они вместе просто гуляли по СНТ. Дачи для них давно стали постоянными домами. А иногда, как сегодня, Петровна наведывалась, чтобы «сходить до маГазину». Так она выражалась, сильно гэкая и делала ударение на второе «а». Похоже, старушка перебралась в Ленобласть то ли с Краснодарского края, а то ли из Украины. Отсюда и гэканье осталось вместе с приставкой «до».
— Ба, да ты отдыхать теперь иди. Ты, итак, сегодня много работала, наверное. — Коля листья пожжет, а я подмету здесь, да полы помою.
— Та мне-то не сложно, отмахивалась Лидия Евгеньевна. Мне всё равно заняться нечем, а тебе поди уроки учить надо.
— Ба, у нас в универе нет уроков. Я же не в школе. У нас всё зубрят только к сессии, а она ещё не скоро будет. Сходи вон, Евангелие почитай или ещё чего. Отдохни.
Бабушку Сони не пришлось долго уговаривать, тем более у неё опять что-то спина разболелась. Она решила последовать совету внучки. После смерти своего супруга, Лидия Евгеньевна старалась загрузить себя заботами по дому, пока спина не станет напоминать ей о старости да о радикулите. Остальное время она читала, или вязала спицами, или болтала с Петровной.
Телевизором и интернетом Сонина бабушка не была искушена. Из газет ей по подписке почтальон приносил очередной «ЗОЖник» с рецептами от разной хвори, да с болтавнёю таких же старушек, как и она. Каждую газету после прочтения Лидия Евгеньевна аккуратно клала на стопочку. А стопочку из газет обвязывала бечёвочкой. Берегла она каждый экземпляр, чтобы ни в коем случае не утерять ценную информацию. Эти газеты были для Лидии Евгеньевны её гуглом, её поисковой системой.
Иногда бабушка Сони перечитывала старые романы, что ей то кто-то случайно заносил, да так и забывал, то она сама покупала что-то по дешевке на барахолке. Были среди них как классические произведения, так и откровенный современный мусор, который бабуля просто взяла из-за красивой картинки на обложке. Но чаще всего она старалась читать церковную литературу вроде «Жития святых» или «Евангелия», а то и просто библию. Однажды она по своей старческой наивности купила у Свидетелей их вариант Библии. Уж очень они настаивали и обещали, что эта вариации данной божественной книги раскроет ей глаза.
Глаза у Лидии Евгеньевны действительно раскрылись, когда она попыталась читать эту книженцию, только от ужаса, что там было написано, да от мерзких картинок, показывающие якобы правдивость бытия. Да так эту книжку она и захлопнула, не дочитав. Но почему-то не выкинула. Но этих дам больше в дом не пускала.
Вот и сейчас бабушка поплелась всё той же шаркающей походкой в свою комнату. Там она улеглась на кровать, достала Евангелие от Луки, включила свой старенький радиоприёмник, да погрузилась в чтение.
Тем временем Соня нашла спички на кухне и протянула их Коле:
— Пожги пока листья, а я заберу медвежонка, да схожу в лес, пока совсем не стемнело.
— Что ты задумала?
— Верну его, откуда взяла. Может, это всё кошмары, и может они закончатся, когда я избавлюсь от этого медведя. В любом случае, стоит попробовать.
— Ты не боишься сама ходить? Может, лучше я пойду с тобой.
— Нет, я больше боюсь его здесь оставлять. Я сама его когда-то потеряла, сама теперь и назад отнесу. Не переживай. Я возьму с собой мобильник и фонарик, на всякий случай. Да и тут идти полчаса от силы в одну сторону. Сейчас только четыре, может и стемнеть не успеет. А потом вернусь, да уберу в доме. Бабушка после чтения обычно спит, она даже не заметит, что я ушла. А если вдруг и заметит, скажи, что в магазин пошла или ещё что придумай. Только не говори, что я в лесу, хорошо?
— Как знаешь. Соня, ты точно уверена, что мне с тобой не стоит идти?
Парень очень сильно переживал, как бы Соня не попала там в беду. А то мало ли, вдруг там и правда маньяк какой водится и поджидает её.
— Нет, Коля. Займись листьями, а то ещё немного и они отсыреют.
После этих слов девушка подошла к подоконнику и оторвала Пимкинса от его занятия — глядеть в окно.
— Всё, Пимкинс, или кто ты там! Мы идём в лес. Пора с этим покончить.
На секунду Соне померещилось, будто медведь скосил голову и недовольно посмотрел на неё. От этого девушка чуть не выронила плюшевую игрушку на пол, но быстро взяла себя в руки и проморгалась. Конечно же, медведь не мог вертеть головой самостоятельно. Ей просто померещилось.
Она вернулась в коридор, достала оттуда свой рюкзак, пихнула туда игрушку и наглухо закрыла основной отсек. Потом проверила, не забыла ли она мобильник и фонарь, посмотрела, что оба устройства исправны, оделась в теплую куртку с капюшоном, обула ботинки с высоким бортом, чтобы защитить ноги от намокания. Ведь местами почва в лесу пропиталась влагой, а где-то даже можно было вступить в лужу, которая могла ловко спрятаться в траве.
Напоследок, Соня отсалютовала Коле, развернулась и нырнула в мокрый и промозглый осенний воздух, да там и растворилась в осевшей туманной дымке.
Медвежуть
122
Загрузка...
