II часть.
К истокам.
И была боль, пронизывающая, всепоглощающая, захватывающая все существо, не оставляя место разуму. И был страх пред невидимым, липкий, леденящий. И неотвратимость того, что должно было свершиться. Это словно давно забытое воспоминание, которое не дано никому помнить – рождение из лона матери, в новый мир.
Айвен отчётливо слышал где-то далеко, далеко громкий рев большого зверя. Ему хотелось открыть глаза, но веки ему не подчинялись, его тело и сознанье было перемолото в «жерновах времени», через которое он прошел. На попытку пошевелиться тело дернулось в судороге, и его сознанье ушло в забытье, растворяясь между прошлым и будущем. Уже второй раз взошло солнце над двумя казавшись на первый взгляд безжизненными телами. Айвен рассматривал высокие деревья, через ветвистые кроны которых пробивался яркий солнечный свет. Из глубины его подсознанья появились беспокойство и страх. Он стал постепенно вспоминать последние минуты перед тем, как провалиться в эту бездну. В голове возникли естественные вопросы: где я, что со мной, где мой спутник? Он машинально отвел руку, ища оружие, но сильная боль пронзила все тело, отчего он потерял сознание. Придя в себя, он окончательно вспомнил все, что с ними произошло, и новая волна вопросов возникла в его голове: сколько времени я здесь и где я вообще? Осторожно и медленно поворачивая голову, невдалеке от себя он увидел своего путника. От радости, что он не один в этом незнакомом мире, Айвен окликнул профессора, но из его гортани издался еле слышный хрип. После чего ему стало трудно дышать, закружилась голова, но сознанье его не покидало. С трудом превозмогая боль и непонятную усталость, он стал разминать свое тело и дыхание и разговаривать сам с собой, чтобы побыстрее акклиматизироваться. «Двигаться могу значит все цело. Дышать тяжело, сильно обогащенный кислород — это хорошо, очень хорошо привыкнем.»
Профессор еще не двигался, дышал учащенно и тяжело. Айвен хлопотал над его телом и ругался время от времени.
— Зачем я тебя послушал, оставив свое снаряжение, пропадем мы тут без него! Да и что нам тут делать?
После каждого предложения приходилось прокашливаться, но он все ругал своего путника, тем самым успокаивая себя.
— Ни разу не видел такой растительности. Мы и впрямь попали в другой мир. Какие-то животные, которых не видно, а только слышно. Здесь точно нет людей да чтоб тебя!
В это время простонал профессор. Айвен подбежал к нему, хлопоча.
— Ничего не говори, не шевелись, вот, давай, я тебя поудобнее устрою.
Он повернул путника на другой бок, а сам стал бесцельно ходить рядом, не выпуская из виду профессора, пока случайно не наткнулся на свою пластину. Этой находке он обрадовался, как ребенок, который долго не мог найти свою игрушку и обнаружил ее, когда совсем отчаялся ее найти. Он стал ей резать, как ему казалось, малые деревья, которые окружали путников.
— Теперь мы кое-что, теперь мы сила.
Он изо всей силы ударил по одному растению, срубив его. Внутри оно было пустотелым. Из этой пустоты тек обильный сок. Он подошел к верхушке срезанного им растения, отрезал один лист, помял, потер в ладонях. Через некоторое время проверил руки – никаких признаков ядовитости не было. После чего попробовал пожевать. Вкус напоминал молодой липы и щавеля. Взяв с собой небольшой запас, он направился к профессору, который сидел, уперевшись спиной к могучему дереву.
— Я приглядывал за вами, но не заметил, как вы проснулись. Увлекся вот этой диковиной растительностью. Мне удалось срезать его хоть высота составила больше трех метров. Я попробовал листья, мне кажется, они съедобные.
Он подал своему спутнику несколько штук. Тот в свою очередь долго изучал листья и только потом стал неспеша их есть после трапезы высказал свое мнение:
— Не знаю, что и сказать мой друг, но это похоже на разновидность щавеля. Еще в народе его называют стребунец. Когда-то эта растительность наполняла нашу планету повсеместно. Она не только съедобны, но и полезна. В ней полно аминокислот.
— Ну, и хорошо, значит с голоду мы не помрем. Будем питаться растительностью, как травоядны, — с долей иронии проговорил Айвен, но профессор не поддержал собеседника. Отклонившись к стволу дерева, он закрыл глаза. Он еще не отошел от перехода и был очень слаб. Айвен не стал беспокоить ученого, еще немного побродив, стал тоже готовиться ко сну.
Айвен как и положено охотнику проснулся первым и, пока его спутник еще спал, он соорудил из больших листьев нехитрую одежду для себя и профессора. Когда они облачились в эти наряды, оба рассмеялись.
— Мы похожи на первобытных людей, — просмеявшись, сказал Айвен, на что профессор невозмутимо добавил:
— Возможно, так оно и есть, все теперь возможно, и мы с вами обязательно это выясним.
Ему не терпелось познать этот мир, и он этого не скрывал, но и Айвен только и ждал, когда оправится профессор, чтобы побыстрее отправится в путь. У него было заготовлено копье и трость для профессора, которую протягивая своему путнику, пошутил:
— Что мне нравится в нашем путешествии — это поклажи мало. Кроме себя нести нечего. К слову, мы тысячелетие знакомы, а как вас звать я не знаю.
— Уилл Бернет, всепланетная академия точных наук. Ну, с Богом, в путь, профессор.
— С Богом!
Повторил профессор, и они отправились в путь. У Айвена было хорошее настроение, они отправились на охоту. Пусть за неизвестностью, но все же на охоту. Деревья затеняли солнечные лучи, но жара утрудняла путь путешественникам. Разговаривали только при необходимости. Профессор был не приспособлен к таким переходам и, от усталости присев у дерева, проговорил:
— Извините, но мне нужно передохнуть.
Айвен был намного выносливее своего путника, но он выглядел как выжитый лимон.
— Вы правы, нам нужен отдых, но до захода солнца мы должны найти питьевую воду. Вы отдыхайте, а я огляжусь, где и что находится, заодно проложу курс нашего пути.
Айвен выбрал не самое большое дерево, но вполне удобное, чтобы на него взобраться. Снизу оно выглядело как исполин, казалось, что его верхушка упиралась в дымчатые облака. Когда он вскарабкался почти на самую вершину, перед ним открылась великолепная панорама. На всей протяженности, что улавливал человеческий глаз, была зелень, зелень могучих деревьев, частично низменной растительность. А у самого горизонта виднелись горные хребты, у их основания простиралось огромное озеро, зажатое горными хребтами с одной стороны и могучими вековыми деревьями с другой. И все это великолепие накрывало чистое голубое небо, освещенное ярким солнцем.
Спустившись вниз, по пути нарезав сочного щавеля, он вернулся к профессору. За трапезой он поведал путнику, что видел и как дальше идти.
— Километров через семнадцать-двадцать по нашему маршруту есть впадина. Там должен быть ручей или родниковый ключ. Если до захода доберемся, то на следующий день мы достигнем озера.
Луна заняла свое почетное место на небосводе, когда путники дошли до намеченного пункта. Айвен не ошибся – здесь протекал небольшой ручей. Вдоволь утолив свою жажду, они молча лежали, смотря в ночной небосвод. На бескрайнем звездном небе горели звезды. Это походило на живую картину, меняя свои образы: в одном углу небосвода они гасли, чтобы зародиться в другом месте. Скопление туманностей плавающих в вечности и недоступном для человеческого сознания бесконечности.
Далекий и одинокий рев зверя, нарушающий тишину, постепенно удаляясь, стихал. Перед рассветом Айвен проснулся от жажды. Насладившись ключевой водой, он засмотрелся на отражение звездного неба и удивился, увидев в отражении луну. Оторвав взгляд, он поднял свой взор на небосклон. Над его головой светила луна. Возбужденный он побежал к своему путнику и, тряся его, затараторил:
— Профессор, проснитесь, взгляните на небо. Там луна!
Профессор спросонья, не понимая, в чем дело, переспросил:
— Ну, луна, и что?
— Как что, мы вчера ее видели на этом самом месте, а скоро рассвет.
— Да, это странно, либо она стоит на месте…
Айвен не дал ему договорить:
— Вчера, когда я стал засыпать, она была уже за деревьями, а сейчас опять над нами. Она, что два витка делает за одну ночь?
— Погодите, мой друг, мне кажется, мы попали в прошлое, далекое прошлое. По одной из гипотез в то время у нашей планеты было два спутника.
— Эту историю я тоже слышал, но вот только ваша наука доказывает, что жизни на земле не существовало.
Айвен от волнения ходил как маятник от часов, ускоряя свой шаг. Профессор наоборот был спокоен и также невозмутимо парировал:
— Наука тоже ошибается.
Из впадины, где они провели ночь, до вершины хребта, шли молча. Поднявшись на вершину, решили устроить привал. Перекусив, профессор лег передохнуть, и охотник, по обыкновению, стал искать путь для спуска. Он вышел на небольшую поляну, с которой было видно озеро. Перед ним было что-то похожее на болото, оно было огромное. А за озером песчаные дюны, на которых были животные, пришедшие на водопой. Он в начале не поверил своим глазам. Машинально потер их и взглянул вновь. Зрение его не обманывало. Он ушел за профессором, осторожно и не говоря ни слова, тащил его на поляну. Профессор стал расспрашивать, в чем дело, но Айвен только подал знак тише, довел до места и указал вниз, где были животные. Это были травоядные динозавры. Они грациозно и неспеша шли к озеру. Путники, разинув рты, любовались этими величавыми животными. Приглушенно как бы боясь спугнуть, профессор стал рассуждать вслух:
— Вместо этих природных красот, мы настроили мертвые сооружения, искусственные деревья и робо зверей. Мы, не разобравшись в самих себе, стали перекраивать все и вся по своему усмотрению. А потом полезли в космос, чтобы найти еще похожую планету, так как эту практически уничтожили, превратив ее в безжизненную искусственную пустыню. Мы варвары, и нам нет место на живых планетах!, — заключил профессор. Он так был взволнован, что не заметил приближающегося птицезавра. Охотник рванул ученого за руку в дупло дерева, находившегося рядом. Несколькими секундами позже на том месте, где они находились, щелкнул пустой клюв птицы. Она еще немного покружилась и удалилась к озеру.
— Вот и доказательство, что мы не одни, так как эти твари не клюют все подряд. Что же касается варварства, я с вами солидарен, а пока от нас эта планета не избавилась, вам придется слушаться меня, потому как мы попали в живой мир, полный опасностей. За малейшую неосторожность расплата «жизнь».
В подтверждение сказанного охотником раздался громкий рев огромного хищника совсем рядом. Теперь уже с осторожностью и опаской путники двигались к границе, разделяющих их от хозяев этой планеты, гуляющих гигантов на озере, и ими, пришельцами из другого мира. Оставалось преодолеть последнее препятствие на их пути – это болото, к которому они вышли. Болото было с низкой растительностью, по меркам здешних обитателей, но превышало рост путников.
— Вы останетесь здесь, тут по крайне мере безопасно, а я схожу разведаю дальнейший путь.
С этими словами Айвен скрылся в болотной растительности. Вес человека не проминал болотистую почву, Айвен с трудом и осторожностью охотника углублялся все дальше. На его пути встречались розовые шарики. Они были с человеческую голову на очень тоненьком стебельке. Обходя или перешагивая их, он подумал на обратном пути надо взять с собой. Время от времени он останавливался и прислушивался. Он отчетливо слышал быстрые шорохи чьих-то ног, похожий на лошадиный бег рысью, но сколько ни всматривался в травянистую чащу, ничего не видел.
Профессор с любопытством ученого изучал окружающий мир. Его внимание привлек необычный бугор, выделяющийся своей неправильностью окружающего ландшафта. Он решил изучить его, подойдя поближе. В нем было множество отверстий. Человек, согнувшись мог свободно войти туда. Профессор вспомнил напутствия охотника: «Если есть нора, то запомни: она кем-то вырыта». Ему не пришлось долго дожидаться хозяина. Из одного отверстия вылезло существо и помчалось к болоту. Из других тоже по очереди выбегали такие же существа. Они цепочкой бежали к болоту, а оттуда другая цепочка возвращалась обратно, неся на себе какие-то шарики. Это ему напомнило муравьев, но необычно больших. Профессор стоял поодаль их тропы, потому они не обращали на него никакого внимания. Он аккуратно, стараясь не шуметь, вернулся на то место, где его оставил охотник. Немного помедлив от увиденного, он решил вскарабкаться на дерево. Понимая, если что это его не спасет, но инстинктивно и с большим трудом он взобрался, как ему казалось на безопасную высоту. С высоты, на которой находился профессор, его взору открылась панорама болота. Он отчетливо видел своего путника и муравьев, которые резво рвали шарики и устремлялись в свое жилище. На фоне этих резвых существ его путник выглядел беспомощным еле двигающимся, копошившимся созданием. Ему хотелось окликнуть и предупредить, но, осознавая, что охотник его не услышит, он молча наблюдал за происходящем.
Айвен выбился из сил и, поняв, что за этот день не достичь цели, неспеша отправился в обратный путь.
Солнце уходило за горизонт, когда обессиливший он добрался до места, где оставил своего попутчика. Он точно знал, что оставил его тут, но профессора не было. Оглядевшись и убедившись, что его нет, он с волнением в голосе стал его звать. Сначала тихо в полголоса, потом забыв об опасности стал кричать.
— Тише, тише, мой друг, я живой недалеко от вас на дереве. Взобраться смог, а вот спуститься не получается.
Айвен с облегчением, но ворчливо проговорил:
— Но зачем ты туда вскарабкался?
— Я все вам объясню только помогите мне спуститься.
Когда Айвен вызволил из плена профессора и, выслушав его рассказ, промолвил:
— Если муравьи-переростоши себе заготовляют эти ягоды, то мы можем тоже их употреблять в пищу. Я прихватил с собой парочку.
Разрезав на множество частей, он приступил к трапезе. К нему присоединился ученый.
— Эти ягоды спелые — значит сейчас конец лета., — заключил по привычке профессор. Поужинав, путники стали устраиваться на ночлег. Для страховки они расположились на нижнем ярусе могучего дерева.
Когда профессор открыл глаза и увидел своего путника стоящим на стволе дерева и смотрящего в одну точку, тихо спросил:
— Вы что-то увидели?
— К сожалению ничего, я уже более часа наблюдаю за муравейником, но никакого движения не наблюдаю.
— А почему к сожалению? Мы можем отправиться в путь. – проговорил профессор.
— Не совсем так, солнце уже высоко, а они не покидают свое жилище, и входы все замурованы. Из этого следует, что у них что-то стряслось или рядом находится хищник, который кормится ими. В том или другом случае нам благоразумнее побыть какое-то время тут, но есть и хорошая новость, я разглядел их тропу, которая почти доходит до озера.
По тропе, выбранной охотником, продвигались быстро, и к полудню дошли до конца. Дальше начиналась чаща из тростниковой травы. Пройдя километр, решили сделать привал. Айвен пробивал путь и от усталости лег на спину. Земля была теплая, и он расслабился. Но вскоре ему пришлось сесть. Ему казалось, что лежит не на земле, а на раскаленных углях.
— Профессор, вам не кажется, что земля нагрелась как печь?
Но вместо ответа услышал:
— Как вы относитесь к вареным ягодам? Я советую вам вот эти поменьше.
Айвен смотрел на сидящего перед ним профессора, жующего ягоды.
— С удовольствием.
После трапезы путники воодушевленно беседовали. Заброженные продукты дали свой эффект. Айвен захмелев стал призывать своего путника к приключениям.
— Профессор, а не пойти нам на охоту? Два, три часа пути, и мы на месте там столько дичи, зверя, рыбы.
— Вам не кажется, мой юный друг, что мы можем оказаться в роли дичи? Потому как они превосходят нас не только в массе, но и количестве. – отшутился профессор, но Айвен стал излагать свои доводы.
— Вы не правы, у них зубы, а у нас азарт, настрой и внезапность. Мы выберем самого старого и беззубого, его завалим, а так как он самый старший, остальные просто разбегутся. А самое важное, его только распотрошить, и земля его сама сварит.
— Да вы правы, нам надо выдвигаться, пока сами не поджарились.
— С этим я согласен, у меня вся задница горит.
Айвен с трудом поднялся на ноги, потом помог профессору, и они отправились в путь.
За гладью озера на песчаных дюнах животных не было, а поверхность озера усеяна мертвой рыбой. Айвен окунул осторожно руку в воду, и мгновенно отдернул, вода была как кипяток.
— Вода скоро закипит, нам надо торопиться.
Айвен рубил крупный тростник и подтаскивал к озеру, где профессор его связывал. Он очищал листья, оставляя сердцевину, которая была крепкой и мягкой. Когда плот был готов, они отправились в путь. Путники торопились побыстрее пересечь озеро, но мертвая рыба мешала продвижению.
— Профессор, как по-вашему, что тут происходит?
— Скорее всего мы находимся под жерлом вулкана, который стал пробуждаться.
Высадившись на другом берегу, им приходилось подпрыгивать, так как песок был раскаленным. Они устремились на возвышенность. Когда ноги путников коснулись мягкой и влажной травы, остановились, чтобы перевести дух. Айвен всматривался в даль, мысленно прокладывая путь. Потом он перевел свой взгляд на профессора, который увлеченно что-то рассматривал.
— Что вы так увлеченно изучаете профессор?
— Вы представляете это «тихо-ходки», они есть и в нашем мире. Они могут жить даже в жерле вулкана. Это самые древнейшие существа, о которых знает наука.
— И чем это нам грозит?
— В нашем мире ничем, они микроскопические, близкие к членистоногим, один глаз, четыре пары ног. Питаются растениями и беспозвоночными.
— Ну, это пустяки!, — отмахнулся охотник.
— Я бы так не сказал. Их рот снабжен острыми зубами, как лезвия, и, учитывая их рост более семи сантиметров..
— Я все понял, профессор, ночевать здесь не будем. Пойдемте до лесной чащи, выберем какую-нибудь «ваину» и на ней переночуем.
Собираясь на ночлег, Айвен заметил скрученные листья. Он из любопытства пнул один из них. Лиственный клубок зашевелился, оттуда появились две пары глаз, потом голова. Айвен слез с дерева, проговорив:
— Нет, профессор. Мы нынче ночевать будем на земле и подальше от этого дерева.
— А в чем дело, мой друг?, — спросил профессор.
— Я, конечно, понимаю, что гусеницы травоядные, а потом превращаются в красивых бабочек, но когда они размером чуть меньше человеческого роста для меня такое соседство не доставляет удовольствия. Пусть лучше ваши тихо-ходки отгрызут мне ухо., — саркастично закончил охотник. Он еще долго не мог заснуть и стал рассматривать звездное небо. Когда одна луна уходила с небосвода, а другая заняла ее место, от нее что-то отделилось и устремилось к уходящей. Через мгновение от уходящей луны что-то пошло навстречу и, когда они сомкнулись, раздался оглушительный гром, сопровождающим устрашающе ярким светом. Айвен вскочил на ноги, закричав:
— Вы видели, профессор, что это?
Профессор проснулся от сильного грохота и естественно не видел то, что наблюдал охотник.
— Представляете, это были ракеты или что-то вроде них. Одна луна стреляла в другую, а та нанесла ответный удар. Вы представляете, куда мы попали? В какую развитую цивилизацию! Мы только начали осваивать космос, а тут такие технологии.
Айвен развел руки, и он еще долго бы восхищался технологиями этого мира, но профессор его перебил, высказывая свою точку зрения:
— Тут на земле ходят доисторические животные, а в космосе на около земной орбите идут войны, и скорее всего за преобладанье этой планеты. В лучшем случае мы с вами будем как подопытные кролики в этом неизвестном мире. Так что успокойтесь и давайте спать.
После дневных приключений профессор быстро заснул, а охотник проворочался до рассвета, а когда закрывал глаза и впадал в дремоту, ему мерещились слизняки с акульими зубами или зеленые человечки, которые препарировали его тело как лягушонка, потому когда они отправились в путь, он был не в лучшей форме и не заметил человеко-подобное существо шестиметрового роста. У него был один большой глаз во лбу, которым он удивленно разглядывал путников и, пока они обдумывали, как им быть, он аккуратно взял их одной рукой и посадил в клетку. Потом удалился, а когда вернулся, у него за плечами были такие же клетки, в которых находились всякие существа. Закинув пленников за плечо, он отправился в свой путь. Клетки бились друг о друга и кружились как жернова. Путешественникам пришлось лечь на дно клетки, чтобы не попасть в эту мясорубку. Держась за днище клетки, первым заговорил Айвен:
— Вы, профессор, как обычно правы, цивилизация высоко и навряд ли мы ее увидим, а вот к этому верзиле на обед попадем точно.
— Вы опять не правы, посмотрите на наших собратьев по несчастью. Тут нет одинаковых особей, по крайне мере больше двух. Нас несут для исследования.
— Или в зоопарк, — опять саркастично подытожил Айвен.
Пройдя лесной массив, они оказались в горных расщелинах с огромными лабиринтами, в которых то и дело встречались такие же циклопы, что нес на себе путников. На них никто не обращал внимание, и они неспеша, никому не мешая, удалялись все дальше. У ровной скалистой стены он остановился, стали открываться проемы, в которые он высыпал содержимое клеток. После чего проемы закрывались. В очередной проем попали путешественники. После его закрытия они оказались в кромешной темноте. Сколько времени прошло путники не знали, они находились в замкнутом пространстве, но однажды появилось свечение, которое пронизывало путников насквозь. Потом вверху над их головами открылся стеклянный купол, наполненный светом.
После долгого времени находившись в темноте, они еще долго щурились, привыкая к свету, и только потом разглядели человекоподобное существо. Оно было чуть меньше роста среднего человека с нестандартной большой головой и большими глазами. Голова была без волосяного покрова. Руки были худые, но длинные трехпалые. Он пристально разглядывал путников, потом включил какой-то прибор. Они услышали удивленный пространный вопрос ни к кому не обращенный:
— Интересно, и откуда вы взялись?
Профессор стал рассказывать про временной разлом, но человекоподобное существо его даже не слушал, он просто закрыл купол. После чего в помещении появился небольшой свет, а из стены стала поступать вода и пища, только та что они питались в этом мире. Когда купол открылся еще раз, неведомая сила заставила путников встать под самым центром. Они стояли внизу, а вверху как на круговой арене в четыре яруса сидели человекоподобные существа. Такие же что до этого приходил к ним. Выше купола, под которым находились пленники, возникали картины из их подсознанья. Сначала то, что происходило с ними в это мире, потом из мира, в котором они жили до самого их рождения, и наконец из их подсознания появилось то, что путники сами не знали. Самые значительные события, происходившие на этой планете. После окончания так называемой кинохроники, собравшиеся стали совещаться. По непонятным обстоятельствам пленники не только их слышали, но и понимали. После долгих и бурных словесных баталий один из присутствующих встал и все замолчали. Когда все стихло, он выдержал паузу и начал свою речь:
— Мы сражались за преобладание этой планеты с нашим противником более десяти лет. Даже пытались заключить перемирие, поделив ее пополам, но все тщетно. А сейчас мы выяснили, что эта планета живой организм. Она находится в стадии развития и чем становится старше, тем агрессивнее. Вы видели, как она уничтожала цивилизации. Эти два существа тому доказательство. Потому я решаю покинуть ее и отправится на вторую планету от звезды.
Поднявшийся гул в зале стих после того, как встал еще один и заговорил:
— Ты хочешь просто вот так отдать планету нашим врагам. Сколько труда и времени потратили и все напрасно. Здесь есть хорошие нескончаемые запасы, которыми можно воспользоваться.
После сказанного он сел на свое место, а первый оставался стоять, продолжая отстаивать свою точку зрения:
— Как мы здесь оказались, вы все помните. Мы в своем ненормальном споре разрушили четвертую планету, а, достигнув этой, опять начали свою раздутую войну. Только эта планета защищает себя сама, и прежде мы что-то успеем выяснить меж собой, она уничтожит всех, и нам не укрыться даже на ее орбите. Мы только начали в нее углубляться, добывая полезные минералы, она сделала ответный ход, свидетельство — это извержение. И это лишь предупреждение. Эта планета ловушка, она допускает к себе, но не выпускает. Она циклична, ее цикл составляет девять тысяч лет. После этого она уничтожает все и выпускает заново, не давая развиваться, и играет с ними по ее правилам. Как младенец с игрушкой. Эти существа прожили тысячи лет, а их память несет только один цикл. Остальное заблокировано. А потому это тупик, в который я не поведу вас. Мы уходим на вторую планету. Она выглядит агрессивно, но она прогрессирующая. Если она нас примет, то мы будем развиваться вместе с ней. Мы сотворили много всяческих химер. Они будут добывать нам нужные ископаемые и по возможности будем вывозить по мере надобности.
После сказанного все молча встали и спешно стали удаляться. Когда помещение опустело, купол закрылся, но открылся проем, в который посадили пленников. Они не спеша подошли к выходу, другие проемы тоже стали открываться. Из них выбегали и выползали всякие существа. По скалистым расщелинам они бежали прочь из этого места, не обращая внимания друг на друга. Один из циклопов наступил на змею с человеческой головой и руками. Видимо, от боли она впилась своими острыми зубами как бритва человеку-лошади в филейную часть. Тот от боли рванул в сторону из общего потока, угодив путникам в проем. Не обращая внимания на них никакого внимания, прихрамывая влился обратно в уходящий живой поток.
— Похоже их покинули создатели. – проговорил профессор, разглядывая уличную суету.
— Немного успокоится, и нам пора в путь, тем более больше мы никому неинтересны. Но есть один волнующий вопрос. Если их создали эти существо, то кто же создал нас?
Когда опустели проходы и стало тихо, путешественники отправились в путь. Камни под ногами становились теплее, и они прибавили шаг. Путь вниз преградила лава, и они подымались вверх, выбрав самую высокую точку. Когда путники достигли своей цели и оказались на самой вершине, на землю опустились сумерки. Они стояли и наблюдали как внизу, где они находились, затапливала лава. Они в первый раз за все путешествие осознали свое безвыходное положение. На небе загорались звезды. Одна из лун начала покидать земную орбиту, удаляясь все дальше от планеты. Профессор наблюдая за ее удалением стал по своему обычаю рассуждать:
— Ну, вот, теперь я точно знаю, почему у нас один спутник, а не два. А на вопрос, кто нас создал, я как ученый выражу свою точку зрения. Нас воссоздала сама земля, чтобы не пускать пришлых, но это мое личное мнение.
— Это хорошо, что наше мнение разнятся. Я оставляю за собой статус потомка какого-нибудь Бога. – с усмешкой добавил Айвен, а потом серьезно и печально продолжил:
— Похоже наше путешествие подходит к концу. Жаль, что мы, попав сюда, ничего не смогли изменить.
— Вот, это как раз ваше стопроцентное ошибочное мнение, потому как мы спасли марсиан. Может, в этом была наша миссия. А может в другом.
Айвен оживился и стал своей пластинной вырисовывать на камне иероглифы понятные только ему одному.
— Вы решили увековечить свое присутствие?
— Не только свое, но и ваше. За пять лет до нашей встречи я был тут. Мы делали раскопки именно в лаве, мы откопали несколько химер. Оглядывая окрестность, я стоял на этом месте.
— Это невозможно!
— Что мы тут находимся, вот это невозможно!
Лава уже остывала, когда над двумя безжизненными телами завис летательный аппарат. Просканировав и убедившись, что они мертвы, он взял у обоих особей ДНК и скрылся в облаках.
да
105
Загрузка...
