Помните у Реджепа Эрдогана спросили кто он по национальности? Он ответил, что в первую очередь он — мусульманин. Так вот, мой папа (для ясности: 1927 года рождения) был в первую очередь коммунист, а только во вторую — прораб. Поэтому мы жили в край бедно. Тем более, что и мама работала не сварщиком шестого разряда, а инженером.
Как бедно мы жили? Ну, представьте себе характер работы строительного прораба, а теперь описываю наше жильё. В мергельном доме, это тот, где огромные каменюки скреплены глиной с соломой, стены и потолок заметно кривые, окна- ни одно нормально не открывается/ закрывается. Летом для прохлады чуть не раму доставать приходилось, стуча молотком по окрашенным и присохшим шпингалетам. Полы- облезлые кривые доски, в щели засунуты смазанные клеем тряпки, сверху окрашено, но слегка потёрто. Крыша укрытая б/у шифером, а под ней нет короба.
Папа объяснял, что короб по сути вообще не нужен. Хз нужен он или нет, но все мамины знакомые проезжая мимо нашего дома это отсутствие почему-то замечали и потом говорили маме: «Ты видела? У вас нет короба». Наверное они подозревали, что короб отлетел, а мама этого не заметила.
В доме у нас всё, что устанавливалось было откуда-то списанное б/у. Чугунная ванна, газовый котёл, газовая колонка, печка… Да им сносу ещё не будет! Наш газовый котел в музее стоял бы далеко не последним, ибо он — чугунная махина, адаптированная из котла угольного. В принципе по новым временам — вещь стратегического назначения!
Однажды папу выбрали парторгом треста. Это была почти освобождённая должность, в доме даже появилось что-то ценное, например подписной восьмитомник Конан Дойля. Мама немного обрадовалась, но не на долго. Папа быстро нашёл нишу где себя проявить. Он выступил на собрании и как парторг вошёл в конфликт с руководством треста — решил отстоять чьи-то права. Сюжет очень простой: кому-то левому не по очереди выдали квартиру. И вот что интересно: первый очерёдник тихо проглотил этот факт, молчал и абсолютно не возмущался, зато мой папа за него боролся ибо это несправедливо. Кончилось(быстро) тем, что отец перешёл работать в другой трест. Больше его парторгом что-то нигде не избирали.
Знакомых у отца была треть города, потому что — прораб! Он же несколько десятилетий руководил не только стройками нового, но и ремонтами всего подряд: больниц, учебных заведений, магазинов… Что там ещё бывает? И вот как только наступал критический для семьи момент, то выяснялось, что он даже не знает что же делать. Тогда вступала мама. Она прекрасно помнила с кем отец знаком, и рассказывала ему куда он должен пойти и что говорить. Понимая, что сзади — заградотряд, папа шёл выполнять поставленную задачу. Называется такое положение дел — скрытым матриархатом. Это я ещё не косаюсь темы влияния бабушки — папиной мамы.
Но всё равно — мой папа был коммунист! И когда обе его главные женщины нападали на светлый облик Партии, то тут уже он стоял глыбой.
Раскулачивание (родного отца)? — Да, были перегибы.
Сталин — зверь? Сталин — сила, его все боялись!
И так дальше по списку…
После перестройки отец был абсолютно морально уничтожен. На партсобрания не ходил, взносы не платил, только слушал и слушал приёмник, иногда восклицая: «Что они говорят! Вы только послушайте!» Но слушать в семье кроме него было некому, остальные ориентировались по жизни без радио-трансляций, в основном по своим деньгам/ возможностям/ ценам…
Однажды к нам домой припёрлись какие-то деды, как выяснилось забирать у отца партбилет за игнорирование их общины. Он свою святыню конечно же не отдал: «Не вы мне его выдавали!»
Короче, о чём это я? О громадной сложности духовного мира казалось бы самого простого человека. О реальном существовании внутри него неких непреодолимых преград, построений и процессов… И шо ты ему — даже самому родному и близкому докажешь, в чём переубедишь, когда и о самом себе чистую истину почти никто не понимает.
100
Загрузка...
