Предчувствия не обманули, проблема оказалась, действительно, на виду, то есть, существующей. Странно, что Инна раньше её не замечала. А быть может и замечала, к тому же, интуиция у прокурора была обострённая, коллеги завидовали, что порою без существенной оперативной работы, без глубокого вникновения в суть какого-либо вопроса, их начальнице без особого труда удавалось разрешить проблему уже с самого начала её существования, стало быть, на корню.
Интуиция не подвела Инну и на этот раз, просто она долгое время не хотела верить в происходящее, несмотря на все сигналы, подаваемые интуицией, порою, переходящей в открытый внутренний диалог со своей хозяйкой. Нет, она не хотела верить, долгое время не хотела, но всему наступает предел, и обманутому доверие в том числе…
В то, что подруга ей изменяет, верить не хотелось долго, не мог уложиться в голове Инны сей факт, особенно после того, как Татьяна подарила ей на день рождения золотые серьги с рубинами и серебряное кольцо с изумрудом на тридцать карат. Не верилось в происходящее, особенно после полутора лет их страстного романа и полугода совместного проживания. Однако же, факты, как говориться, вещь упорная, и участившиеся задержки Татьяны на работе, её подозрительно частые отъезды к родителям в не столь уж отдалённый райцентр – всего два с половиной часа на рейсовом автобусе, не оставили Инне иного выбора, кроме, как нанять частного детектива и за солидную плату обрести фото и видео доказательства неверности подруги.
Странно, но она не ощутила удара, причём никакого, который происходит, как правило, именно в таких случаях. Красивые ухоженные руки сами собой перебирали толстую пачку цветных фото, на которых её милая Танюша сидела за столиком в придорожном кафе с симпатичным мужчиной средних лет, в кожаной коричневой куртке. Сама неверная подруга была в таком знакомом до боли голубом платьице, с чёрной маленькой сумочкой через плечо – дорогим подарком Инны, сделанным ею на годовщину их романа, в изящных чёрных туфельках на шпильках, делающих Татьяну на десять сантиметров выше, с шикарной, наверняка, только уложенной в дорогой парикмахерской чёрноволосой причёской…
Дыхание перехватило, казалось, вот сейчас из глаз польются слёзы и заместитель прокурора города, старший советник юстиции, не стесняясь присутствия на соседнем сиденье частного детектива, завоет в голос…
Нет, ничего подобного не происходило, дыхание восстановилось сразу, как-то, само собой, слёзы так и не выступили на глазах, только сердце стучало громче и быстрее обычного. Но странное дело, это была тахикардия не волнения и гнева, а возбуждения, возникшего в недрах её души и стремительно заполняющего всё её существо…
Фотографии сменяли друг друга, вот Танюша вместе с тем типом идёт по улице под руку, теперь можно лучше рассмотреть его лицо – вполне обычное, уставшее, даже, в какой-то мере, измождённое лицо, под распахнутой настежь курткой тёмно-зелёная рубашка, серые потёртые джинсы… Странно, что она в нём нашла? Да и кто он, вообще?
— По нему имеется отдельная информация, — подал голос, внимательно наблюдавший за реакцией Инны сыщик.
Инна вздрогнула от неожиданности:
— Да? Это уже интересно – повернулась всем телом к собеседнику, сложила фото в одну стопку, скрестила на ней руки и приготовилась слушать.
Сыщик улыбнулся:
— За это придётся заплатить отдельно! – казалось, из его глаз сейчас брызнут искорки насмешки.
Инна пожала плечами:
— Хорошо. Сколько?
Денис деланно развёл руками и сложил губы скептическим бантиком:
— Ну… Учитывая наше серьёзное и, как я надеюсь, дальнейшее сотрудничество плюс к тому, что ты у нас клиент особенного ранга,- на этих словах насмешливо посмотрел Инне в лицо,- как ни как, а всё-таки первый заместитель прокурора нашего славного города, учитывая всё это, с вас, мадам, всего половина той суммы, которая была уже вами выплачена нашему агентству, итого с вас ещё…
— Я поняла! – решительно перебила Инна. – Итого с меня ещё пятьсот долларов. Хорошо, я согласна. – Посмотрела в лицо мило-нагло улыбающемуся Денису: — Информацию!
Детективу оставалось поверить на слово высокопоставленному работнику прокуратуры и стародавнему другу, одновременно, относительно выплаты оставшейся суммы, глубоко вздохнул и продолжил:
— Это Николай Сергеевич Горенский, художник из Раздольного, он тоже приезжает в тот же, город, что и Татьяна, они именно там и встречаются, уже давно, два месяца как… Он художник, у него жена и двое детей, от первого брака – мальчик и девочка, тридцати и двадцати пяти лет, соответственно. Женат во второй раз, жена намного моложе, ей всего тридцать пять, ему в этом году исполнилось шестьдесят.
Инна горько усмехнулась:
— Седина в бороду, бес в ребро?! – сокрушённо покачала головой. – А, Денис?! – с горьким выражением глаз посмотрела на собеседника.
Денис пожал плечами:
— Не знаю, Инна Сергеевна, вот уж не ведаю, что им двигало! Знаешь, как оно бывает? Поживёшь-поживёшь, а потом, внезапно, оглядываешься, хлоп, а позади тебя-то – пус-ты-ня!.. Причём, пустыня не плане того, что ничего не свершил в своей жизни, а в том смысле, что всё свершённое тобою есть не что иное, как социальный мусор, хлам, воспроизводящийся буквально из поколения поколение и ты, как ни старался, как ни хотел в своей молодости стать кем-то более великим, чем повседневность, как ни старался, но, тем не менее, естественный ход вещей взял над тобой верх и, вот, теперь, ты имеешь возможность изменить свою жизнь, хоть, что-то, но изменить, и вот, тогда ты оглядываешься вокруг и видишь ЕЁ, и…
-Я поняла! – вновь перебила Инна. – Да, Денис, интересная у тебя философия, я давно подозревала, что ты тоже склонен к философским проискам, но не подозревала, что настолько и, вот, наконец-то, сегодня мои подозрения подтвердились… — и Инна громко расхохоталась. Проходящие мимо машины двое мальчишек обеспокоенно посмотрели внутрь салона.
— Ох, извини меня,- и, вздрагивая всем телом, Инна смахнула слёзы с глаз.
«Вот так, боялась слёз горя, а получились слёзы веселья!..» — внутренний голос был, как всегда прав.
– Прости меня, Денис Игоревич, но я просто представила себе, как все вышеописанные вами философские поиски оборачиваться, простите за выражение, простым, банальным трахом…. Ой, не могу, ой… — и плечи женщины вновь сотряс громкий смех.
Уходя, вернулась и, приоткрыв дверцу, заглянула в салон:
— Денис, прости меня!
Сыщик с удивлением посмотрел на неё:
— За что, Инна?!
— За хамство! – помолчала. – Прости, сама не знаю, что на меня сегодня нашло.… Хотя, думаю, ты сам понимать должен…
Денис отмахнулся:
— О чём ты, Инна?! Какое хамство? Не было никакого хамства! Я всё понимаю, это всегда неприятно! Вот, сколько лет работаю и всё равно, не могу привыкнуть!
Инна согласно кивнула:
— Пока, до созвона!
4 115
Загрузка...
