«ОКЕАНАРИУМ ПРОФЕССОРА АБЕЛЯ».(Научная фантастика)

От автора:

«Океанариум профессора Абеля» — фантастическая научная приключенческая повесть.
Может не такая яркая в сравнении с другими написанными мною вещами в стиле фантастики. Такими как «АКВАНАВТЫ» и «АКВАНАВТЫ-2. ТИХООКЕАНСКИЙ РУБЕЖ».
Входит в сборник и серию фантастических повестей, разных по самому рукописному масштабу и числовому количеству страниц.
Сборник будет про искусственный интеллект и роботов как у Станислава Лема, только исключительно свое.
Сами произведения будут в линейке как боевик, приключения и фантастика. Сборник будет вероятно интересен тем, кто интересуется подобной литературой.
Не стоит меня сравнивать с профессиональными авторами и писателями фантастами, но если появятся почитатели моего творчества, буду рад и премного и искренне Вам благодарен.
В данном произведении и в целом в будущем фантастическом сборнике будут некоторые ограничения по возрасту. И так далее…
В данном произведении сюжетная линия между реальностью и фантастикой. Близка к детективной линейке сюжета. Имеет легкий эротический и достаточно сильный любовный подтекст. События происходят в не столь далеком как бы будущем.
В целом фантастический сюжет, развивающийся поэтапно и постепенно. Действие происходит на Тихом океане. С красочным описание подводных приключений и самого подводного глубинного мира с его опасными обитателями. Плюс с применением искусственного интеллекта.
С трагической концовкой сюжет.
Думаю, читателю будет интересен.

С уважением к читателю Киселев А.А.

 

Вступление: Долгая дорога к Тихому океану

По крутой горной извилистой дороге мчал легковой автомобиль. Подымая серую высоко пыль из-под своих четырех крутящихся колес. Он летел по разлетающимся в стороны мелким камням. Несся вниз, спускаясь уже с горного извилистого того дорожного серпантина к самому Тихому океану. Его путь лежал к каменистому берегу. С мелкими вокруг песчаными островками, небольшими коралловыми атоллами с такими же небольшими, но красивыми кокосовыми тропическими пальмами.
Сюда вела только одна с гор эта дорога. Дорога к большому научному океанариуму. Что находился именно здесь в этом Богом забытом красивом уголке планеты.
Со стороны даже казалось, самому Богу нет до него никакого дела, как и до всего этого райского жаркого места.
Автомобиль тот, спустившись с горной дороги, мчал именно сюда. Ему нужно было доставить сюда человека. Попутного пассажира, сумевшего сесть по дороге и уже больше часа трясущегося в его кабине на заднем сиденье за соответствующую дорожную плату. В противном случае пассажиру пришлось бы пешком на своих двоих добираться сюда. И вообще дошел бы он до этих райских красивых мест своими ногами по этим горам. Этой горной дороге. Не окажись у парня студента Филадельфийского Болтоновского научного института с собой запасных карманных денег. Дорога до места назначения была просто изматывающей. Но он все же добирался до этого места на выделенные институтом деньги для поездки. Часть на свои снятые в ближайшем банкомате наличные сбережения.
Кларенс де Лука был отличным студентом на своей кафедре морской биологии. Он вообще подавал большие надежды в самом институте. Иначе его бы не отправили сюда в этот океанариум. Да и парень был легок на подъем в общении. Помимо профессиональных его талантов еще были и другие. Кларенс де Лука любил в свободное от учебы время шастать по барам и жить веселой оптимистичной жизнью. Любил девочек. Ну, это и понятно. Молодой. Да на вид весьма симпатичный парень. Девчонки там, в Филадельфийских приморских барах просто висли на Кларенсе. А он просто прожигал родительские высланные с другого конца Америки с самого Вашингтона деньги, хотя учился, на отлично и не подводил в учебе своих родителей.
Вот так погуляв в очередной по дороге забегаловке. И ночь, проведя с какой-то юной двадцатилетней красивой мексиканкой, Кларенс де Лука промотал выделенные все почти на поездку к побережью Тихого океана студенческие деньги. Пришлось ловить попутки и снимать свои кровные накопленные за время учебы в институте со счета и ехать сюда уже почти без доллара и пенса в своем кармане.
Благо водители были разговорчивые и не злые. Последним, который его сюда уже вез по горной дороге, был некто Ральф Уитикер. Вообще хороший болтун, что успел уже порядочно поднадоесть Кларенсу де Луке своей безостановочной болтовней о жизни, семье, мире, девках, и прочей чепухе. Кларенс уже почти его не слышал, отключившись и в полудреме глядя в окно мелькающих гор и скалистых стен. Он более –менее оклемался от дремоты и усталости, плюс дневного палящего сверху солнца в жаркой кабине легкового грузовичка фиата и уставился на приближающуюся к нему огромный океанариум стоящий практически на самом берегу океана.
Сверху с дороги и гор его можно было рассмотреть, что он и делал, пока этот болтун водитель Райльф Уитикер трепался, и вел машину вниз.
Сверху было видно все. Но спустившись вниз, остался, виден только высокий бетонный в высоту метра три забор и колючая проволока как на некой военной базе США. Может, это так и было.
Кларенс де Лука понятия сам не имел о том месте, куда его теперь привезли. Он в таких местах еще ни разу не был.

Океанариум RIF-1000

Кларенс де Лука отдал последние можно сказать свои деньги этому болтуну водителю по имени Ральф Уитикер. И тот умчался на своей грузовой дребезжащей легковушке снова в горы по той же дороге.
— Надеюсь это того стоило – произнес сам для себя вслух Кларенс де Лука – Черт знает куда попал. Но места у этого черта красивые. Будем надеяться, за неделю мне тут не будет отвратительно, как порой бывает в самом институте с этими идиотами со своими такими же идиотскими правилами старомодными профессорами.
Он позвонил на входе в звонок, что был прилеплен на косяке входной рядом с большими металлическими и высокими транспортными воротами двери.
Дверь ему открыли сразу двое мужчин. Не высокого роста, но удивительно почему-то, похожих даже друг на друга.
— Братья, что ли? – непроизвольно вырывало изо рта Кларенса де Луки вслух.
— Что, простите? — спросил один из встретивших тут его.
— Да так, ничего – он ответил и протянул свои документы и направление сюда из Болтоновского научно-исследовательского городского весьма известного в мире науки института.
Один из них взял документы и просмотрел их внимательно, молча, сравнивая все с прибывшим сюда молодым достаточно успешным в учебе студентом. Особенно рассматривая его фото и сравнивая с самим лицом Кларенс де Луки.
Они были первыми, кого он увидел здесь перед собой.
— Идемте — произнес один из них, но или не понял его слов, или просто ничего не ответил.
Первый, тот, кто рассматривал его документы, вернул их обратно Кларенс де Луке.
— Вас уже ожидают – произнес затем второй, что стоял рядом и который посмотрел на Кларенса исподлобья, словно подозревая уже в чем-то.
Эти двое повели его по широкой длинной заросшей высокими деревьями и цветущими кустарниками аллее. Пока мало чего было видно вокруг. Так просто какие-то в цветах тоже большие клумбы и люди, работающие с этими клумбами. Складывалось впечатление, что угодил в какой-то огромный сад или цветочник. Хотя это должен был быть океанариум.
— Простите – он спросил у провожатых – А я правильно приехал по этому адресу и показал, развернув в руках электронную карманную тактильную карту.
— Можете не сомневаться – раздалось за его спиной. И Кларенс, внезапно остановившись, обернулся на этот резкий и громкий тяжелый голос.
За его спиной стоял здоровый как бык высокий человек.
— Вы прибыли верно, и практически в установленные сроки — он произнес Кларенсу де Луки – Вам как я правильно понимаю, прям вот так и сразу нужно к профессору Абелю?
— Да – произнес Кларенс, несколько даже опешив и робея при виде такого громилы, похожего на глубоководника водолаза или военного. Или и то и другое в одном лице.
— Тогда, идемте со мной – он произнес Кларенсу – А вы оба, идите и помогите разобраться с водными створками в бассейне, где дельфины. Там как раз вас и не хватает двоих – он произнес, как заправский начальник двоим те по всему видно рабочим, что принялись сопровождать Кларенса де Луку.
Этот командир, видимо тут и один из самых старших, как решил Кларенс де Лука, но спрашивать ни о чем его не стал. Как то этот здоровенный детина, сразу же, ему не очень лег на душу. Говоря откровенно, не понравился, почему-то и сразу. Может из-за своих больших габарит, роста. Да и так сам по себе. Он как-то повел себя слишком высокомерно над подчиненными, как над некими рабами. Он, этот типа начальник, похоже, со всеми тут так обращался. Впрочем, это не должно было так удивлять, глядя на эту махину из сухожилий и накачанных мышц.
— Идемте, молодой человек — произнес здоровенный детина – Профессор не очень любит кого-либо подолгу ожидать. Придется оформить ряд документов на ваше недельное трудоустройство. Так что поспешим. И они двинулись дальше по широкой аллее без лавочек и скамеек. Они, похоже, тут не были особо нужны. Так как это не парк был отдыха, а научная профессиональная глубоководная лаборатория RIF-1000.

***
— Ну что ж, молодой человек – произнес ему профессор Торенс Абель – Я рад вас видеть у себя в лаборатории. Вижу по вашим послужным документам, вы прошли многое. И побывали уже кое-где. Осталось только подвести итог, и вы состоялись как ученый. Но недели тут будет для вас мало. Я думаю. Я сделаю запрос и созвонюсь с вашим руководством в Филадельфии. И обсужу сроки вашего тут пребывания под моим руководством.
— Да, если можно – произнес Кларенс де Лука – Они, думаю, не захотят меня на дольше тут оставлять. Скоро новая экспедиция в Индийский океан по изучению местной океанической фауны. Кстати тоже больших антарктических глубоководных кальмаров. Я бы и сам не задержался надолго тут при всем желании. Знаете, хочется побывать в Индийском океане.
— Понимаю, похвально, молодой человек, что вы так рветесь к своей будущей карьере ученого океанолога. Я и сам не буду вас дольше срока положенного задерживать — произнес Торенс Абель – Я таким же был в свое время. Все хотел успеть и познать и везде. Занимался разными прикладными науками и даже робототехникой. Так, что не смотрите на меня лишь как на морского биолога. Я тоже, как и вы не сидел на одном месте больше недели. Так что мне вас понять лучше, чем других. И все же работа тут будет интересная для вас. Сами увидите. Особенно с таким глубоководным опытом погружения как у вас, молодой студент и человек. И на предельных глубинах, на какие только способен сегодня нырять человек. Я сделал специальный запрос в ваш институт. И вас взял сюда именно с этой целью. Вы имеете, как я понял и вижу опыт глубоководного ныряния до двух и больше тысяч метров.
— Да — произнес в ответ ему Кларенс де Лука – Были два в Атлантическом океане в районе центрального хребта. Я погружался до трех километров. Кстати, профессор, можно вопрос?
— Да, пожалуйста, слушаю вас – произнес ему профессор Абель.
— А почему тут у вас все не английской метрической измерительной системе – спросил Кларенс де Лука – Вы отдаете предпочтение русской или немецкой школе?
— Ну, во первых, молодой человек — произнес Кларенсу профессор Абель – Я по происхождению немец в шестом правда колене. Родом из Травемюнде, что на Балтике. Потом работал на Корсике в Средиземном море. Кстати, если угодно вам знать с русскими учеными. Жил в России. Пока не переманили в Америку. Одним словом, у немцев и русских метрическая измерительная система в метрах. Да и тут никто особо не возражает против такой шкалы измерений. Она признана более удобной. Думаю, и вы особо возражать не станете. За неделю работы здесь с нами, вам это настроение как коренному американцу, думаю, не испортит.
В дверь профессорского кабинета постучали, и сразу отрылась дверь. Вошел молодой, с виду и не старше Кларенса де Луки человек. Возможно, тоже студент, как и сам Кларенс.
— Вот познакомься, Кларенс мой сын, Алекс – произнес профессор Торенс Абель – Он тут тоже проездом и тоже как студент. Правда, военной кафедры.
— Простите, что без военной формы – произнес, улыбаясь широкой белозубой улыбкой, Алекс Абель. Но на отца своего, этот Алекс посмотрел как-то не совсем по-доброму.
— Кларенс де Лука – произнес протягивая руку такому же по возрасту человеку, как и он, приветливо тому улыбаясь.
— Алекс фон Абель — произнес Кларенсу молодой в штатском летнем костюме человек.
И пожал, протянув Кларенсу правую руку. Сильно даже пожал, до ощутимой боли.
— «Робот, что-ли?» — сразу как-то сработало в голове Кларенса де Луки – Силы этому молодому человеку не занимать.
Как оказалось, он был проездом и не намерен был тут долго задерживаться.
— Служба, есть служба – произнес после при разговоре Кларенсу сын Абеля Алекс.
Он снова посмотрел на своего отца старшего Абеля и потом снова перевел взгляд на Кларенса.
Ему как видно тут не очень все нравилось. И это было видно по его поведению. Да и что-то явно было между сыном и отцом. Он, Алекс фон Абель не стал объяснять Кларенсу де Луки почему, но видно было, как он спешил быстрее свалить отсюда. И не особо задерживаться. Правда, согласился на обед в этой лаборатории вместе с отцом и близкими ему коллегами по работе.
— А почему в твоей фамилии стоит фон? – спросил Алекса Кларенс – Отец твой просто Абель, а ты с приставкой фон.
Тот затянулся баночкой пива и ответил Кларенсу – Это по матери. Я взял или точнее унаследовал от нее это. Мне оно необходимо для вхождения в высшие слои общества. А моя мать и супруга моего отца, ныне живущая в Германии из высших слоев как раз и военных офицерских чинов. А отец из простых городских бюргеров, но достигший всего сам своими усилиями, увлечениями и умом. Но он не в обиде ни на кого из-за этого. Его теперешнее положение и без приставки фон, достаточно высокое среди высших ученых слоев Германии, Франции, Америки и даже военных в самом Пентагоне.
— Прости, Алекс – произнес Кларенс де Лука – Может это не вежливо соваться в чужие дела, особенно личные и семейные, но они разведены?
— Кто? — спросил Алекс у Кларенса. И тут же сразу догнал, о чем он – Ах да, то есть, нет. Не совсем. Просто в ссоре. Долгой и упорной. Из-за меня. Ну, это личное. Один хотел, чтобы я стал как отец ученым, чего мне не хотелось. А другой чтобы стал офицером ВМС. Вот сам видишь, не сбылась отцовская мечта. Но отец не злиться больше и все забыл уже давно. Но мне тут все равно не уютно. Как-то тут все не совсем, так как у людей.
— Но, это же научная лаборатория — произнес Алексу Кларенс – Тут все и должно быть как-то не совсем по-домашнему и при своих рабочих делах.
— Да, научная. Один только его жлобяра этот водолаз инструктор Макс де Гелона, чего стоит – ответил ему Алекс фон Абель – Этот жуткий громила. Я повздорил с ним, а он человек злобный и мстительный. Даже непререкаемый авторитет моего отца ему вряд ли будет указом. И мне отсюда надо срочно уезжать. Будь с ним в общении и отношениях осмотрительней и осторожнее. Этот тип, я думаю, опасен даже.

***
За обеденным столом в большой гостиной океанариума собрались несколько приглашенных человек. В основном это были люди из окружения самого профессора Торенса Абеля.
— Ну-с, все у нас в сборе? – произнес сын профессора Торенса Абеля, молодой офицер ВМФ США Алекс фон Абель.
— Нет, сын – произнес профессор Торенс Абель – Еще Анжелика не явилась. Опять с Деккой и Амфорой в бассейне провозилась. Никогда к обеду не дождешься вовремя. Что за девчонка.
— Она своенравна, профессор – произнес еще один помощник Абеля, доктор и коллега по цеху здоровяка и ныряльщика Макса де Гелона, правда с виду более выглядевший, поскромнее, врач и биолог океанариума RIF-1000 Конрад Ланкастер — Эти две Тихоокеанские афалины последнее время болеют, то одна то другая. Напасть какая-то на них напала. Вот и лечим, не отходя от главного бассейна. Да и Анжелика их обожает. Это самое интересное – он, произнес – Девчонка прониклась как-то внезапно интересом и заботой к дельфинам.
Конрад Ланкастер, внезапно переключился и конкретно на Кларенса де Луку. Он, смотрел тому прямо в его синие студента американца глаза. Пока не понимающие всего еще до конца. Хитро как-то несколько ехидно и даже загадочно улыбаясь.
– Анжелика с этими двумя дельфинами выходила в открытый океан. И они там ее слушались и возвращались с ней же назад. Кстати, не со всеми дельфинами или касатками так бывает – произнес Конрад Ланкастер.
— В смысле. Дрессировка есть дрессировка – Конрад произнес и ему хотел возразить.
— Ладно – перебил их диалог сам профессор Торенс Абель, глядя то на своего смотрящего сына Алекса и Кларенса, то на Конрада Ланкастера. То на своего сидящего справа Макса де Гелону за обеденным длинным большим накрытым едой и вином сервированным столом. Как видно, не очень довольного всем этим разговором здоровяка – Когда явиться, тогда явиться – он добавил всем.
— Может мне за ней сходить, профессор? – произнес Макс де Гелона.
— Нет — тот ему ответил – Я же сказал, когда придет, тогда придет.
Но тут за дверями гостиной послышался шум легких быстрых шагов. И дверь внезапно открылась. На пороге стояла обворожительной красоты белокурая не высокого роста на вид довольно хрупкая, как показалось Кларенсу молодая, лет не старше двадцати девица. Она приблизительно была такого же возраста, как и сын профессора Торенса Абеля, Алекс Абель, да и он сам Кларенс де Лука. Ему было не больше двадцатипяти. И той, что пришла девицы было на вид где-то также.
— Я опоздала, папа, прости – она произнесла, прямо с порога, быстрым взором осматривая всех сидящих за обеденным столом.
Кларенс де Лука даже проглотил свой язык и замер, не отводя от не своих удивленных и мгновенно влюбленных глаз. Он был крайне падок на вот таких молодых девочек и студенток в своем институте. Сколько было любовных встреч за время учебы и работы. А тут такой распустившийся яркий жаром любви пышущий цветок. Среди этих лабораторных скрытых от всего мира стен и гор.
Он мгновенно влюбился. Нет, не так как было, когда-то раньше. Это было по-настоящему. Его мужское сердце дико застучало в груди молодого двадцатипятилетнего студента. И участился сам пульс. Даже пробил озноб и жар от того, что он испытал сейчас. А в штанах студента зашевелилось.
— Анжелика, проходи к нам за стол — произнес профессор Абель.
Но девица почему-то стояла в дверях гостиной и пока не заходила. Она, окинула всех присутствующий своим взором широко открытых, почти не моргающих синих красивых под черными бровями глаз. Ее тот взор девичьих глаз, остановился на Кларенсе де Луке. Он тут был новеньким, и она мгновенно вычислила его тем взором.
— Я бы хотел, чтобы наш гость поучаствовал в испытательных погружениях в новом глубоководном скафандре – произнес Торенс Абель неожиданно и вдруг всем – С моей дочерью Анжеликой. Если он не возражает. Он специализировался на таких глубоководных ныряниях. И думаю, на время своей практики, будет лучшим напарником моей дочери.
Он, профессор Торенс Абель, словно ждал ее этого внезапного запоздалого прихода, чтобы заявить всем присутствующим об этом.
Было заметно, как его сын Алекс, вдруг весь дернулся и посмотрел на своего отца. С ним что-то произошло сейчас, когда появилась на пороге гостиной молодая белокурая и красивая стройная девица в спортивном легком тренировочном костюме и в легких беговых кроссовках. Словно вернувшись с пробежки.
Алекс промолчал, но только как-то даже зло посмотрел на отца, Торенса Абеля. Он, молча, встал из-за стола. И, промокнув губы белой салфеткой, вышел в ту же дверь, где стояла девица по имени Анжелика. Их взгляды вдруг на минуту, встретились, но Алекс прошел мимо, слегка коснувшись ее женского правого плеча своим широким мужским правым плечом.
— А возражать он, думаю, не будет – продолжил, прервавшийся диалог профессор Абель, проводив своего родного сына до выхода несколько равнодушным взглядом — Это всего лишь пробное погружение недалеко от этой лаборатории, у атолла Моруа. Надо проверить на работоспособность сами глубоководные присланные в мой океанариум от военных акванавтов скафандры, и одно мое важное устройство. Я думаю, Кларенс де Лука лучший специалист для этого. Ведь так? Кларенс?
— Ну, в общем да – как-то немного замявшись от такой внезапной неожиданности, ответил Кларенс — А где это? – тут же следом вырвалось само у Кларенса де Луки – Мне просто интересно, профессор.
— Анжелика сама вас посвятит в это дело – произнес ему Абель – Я лишь хочу, чтобы вы прогулялись с ней по нашему лабораторному большому аквапарку и потом сплавали к тому атоллу.
Анжелика, сверкнув своими синими красивыми девичьими глазками на Кларенса, отвела свой от него стеснительный немного даже смущенный взгляд. В ее девичьих глаза что-то промелькнуло. Толи начало просто некая временная заинтересованность, толи предвестие скорой внезапной любви.
— Не возражаешь, Анжелика? — спросил сам ее Торенс Абель свою молодую двадцатилетнюю дочь.
— Нет, папа. Но мне надо смотреть за дельфинами — ответила она ему и снова посмотрела заинтересовано на Кларенса де Луку.
— Ты чем-то не довольна, дочь моя? – спросил Торенс Абель ее.
— Да, нет, папа. Просто у нас тут мало бывает незнакомых гостей. Я мало их вижу вообще. Больше своих любимых дельфинов. Я рада, что со мной будет участвовать в глубоководных погружениях мой будущий напарник.
— Короче, как я понимаю, не помешает. Вот и отлично. Вот и познакомитесь лучше – ответил ей профессор Торенс Абель – Правда, его срок пребывания у нас крайне ограничен. Нужно нам успеть к установленным срокам, провести тестирование оборудования на большой глубине и сделать пробные записи. Заодно проверите работоспособность скафандров.
— Я готов, хоть сейчас – произнес радостно, даже не думая, Кларенс де Лука, не спуская взора с молодой красивой белокурой девицы с заколотыми на самом темечке заколкой шикарными волнистыми и вьющимися длинными волосами.
Все за столом, почему-то сразу засмеялись, словно их что-то развеселило. Особенно этот громила Макс де Гелона.

Русалка по имени Анжелика Сеймур

Профессор дал Кларенсу де Луке разрешение на свободную прогулку по океанариуму. Тут не было никаких запретов. Наверху самой лаборатории. И Кларенс де Лука пошел практически наугад, куда глаза глядят. Он еще не мог здесь ориентироваться. Объект этот был довольно большой, если не сказать огромный. И занимал половину песчаных пляжей и побережье Тихого океана с кокосовыми пальмами и другими тропическими деревьями.
Кларенс для лучшего здесь ориентира получил еще одну тактильную карту местного значения для ориентировки на этом объекте. Пока сам не начнет ориентироваться в этом океанариуме RIF-1000. Впрочем, он тут всего на неделю. И осваиваться вряд ли особо ему тут придется. К тому же, теперь его целью была даже не столько сама работа, сколько Анжелика Сеймур, дочь профессора Торенса Абеля. С которой, он познакомился сегодня за дневным обеденным столом. Кларенс, похоже, даже в нее влюбился. Мгновенно и сразу. Такого в его жизни еще не было ни разу. Были лишь временные любовные ни к чему не обязывающие увлечения в вперемешку с сексом.
Кларенса вдруг привлек громкий щебечущий со свистом крик дельфинов в конце самого в кустах и цветах красивого древесного в каштанах парка. Видимо, там чуть в стороне за парковыми насаждениями лаборатории был сам с бассейном дельфинарий.
Кларенс де Лука любил дельфинов. Особенно белобочек. Крупных и сильных. Но это, похоже, были не белобочки. Это были другие дельфины.
Анжелика, вылезла как раз из бассейна с кричащими и плещущимися в воде дельфинами. Когда он, Кларенс де Лука, найдя путь к просто огромному бассейну. Подойдя сюда. И уже наступил одной ногой на высокий лестничный металлический широкий с поручнями, ведущий на верхний край бассейна трап.
Он был просто потрясен уже второй раз девичьей красотой. Она, эта молодая лет двадцати девица по имени Анжелика Сеймур была просто идеальна. И была практически голая. В легком бикини купальнике. С узенькими, врезавшимися лямочками на замочках бретельках в ее загорелое до кофейного оттенка с нежной, как бархат кожей девичье тело. Ее утонченная в бронзовом отливе с отливом мокрая на ярком летнем солнце фигура была очень красива. Широкая, как и положено женщине в задница и крутые овалами бедра. Узкая сама женская красивая гибкая в талии спина и красивые девичьи сами плечи. Не в сравнении с теми девицами, которые он ранее видел и имел с кем любовные дела. Порой даже не имеющих толком надлежащей женской фигуры. Те же плечи широкие и задница узкая, как у мужика. Этакие современные феминизированные тонконогие американки. С квадратночелюстной головой, а ему нравились больше те, кто имел европеоидные черты.
Кларенс вдруг вспомнил русских в своем институте девиц студенток, эмигранток и тех, что приехал для учебы в американский филадельфийский институт. Все же гены, есть гены. Некоторые из них тоже были загоревшими, как и эта девица. И были тоже достаточно красивы. Анжелика, словно была из того же биологического покроя. И не только с миловидными чертами и овалом девичьего лица, но и фигура ее была как у тех русских девчонок. Невероятно сексуально и привлекательно гибкая, в талии. Правда, она, Анжелика, сейчас, не видя его самого стоящего внизу, стояла на верху бассейна и на самом его краю у этой лестницы. Она стояла к нему своей изящной загорелой спиной, и он наслаждался видами сзади, и снизу ее загорелыми в кофейном оттенке и бронзовом отливе от солнца полненькими изящными ногами.
Анжелика как раз выбралась из бассейна и нахваливая двух тихоокеанских афалин, разговаривала с дельфинами. Тут же рядом был биолог и врач лаборатории Конрад Ланкастер и двое рабочих океанариума Роб Магреч и Кент Такер. Они были с большими пластиковыми ведрами, в которых, видимо была до этого рыба.
Тут же был и выбравшийся из бассейна в одних черных плавках Конрад Ланкастер. Он был тоже крепкого мужского телосложения, как и тот громила Макс де Гелона. С характерной натренированной мускулатурой. И фигурой достойно атлетических спортивных журналов.
Роб Магреч и Кент Такер увидели Кларенса де Луку и что-то сказали Анжелике Сеймур, указывая руками на него.
Анжелика Сеймур повернулась лицом к нему.
Сердце у Кларенса де Луки забилось в груди с невероятной силой, когда он увидел Анжелику уже, повернувшуюся к нему своим лицом и спереди. Он даже не знал, что ответить этому Конраду Ланкастеру, когда тот спросил его – Какими судьбами тут? Пришли поглазеть на наших дрессированных дельфинов?
Но он, не ответил ему сразу. Он не смог отвести свои двадцатипятилетнего студента глаза от совсем юной еще женщины, которую только что видел перед собой. Она стояла теперь в нескольких метрах от него, наверху и самом краю лестницы ведущей в бассейн. Сверкая перед глазами своими снизу вверх голыми полностью изящными ногами. Голым овальным загорелым с красивым круглым пупком, жарко дышащим животиком над тугим пояском узких плавок купальника, что стянул лямочками овалы красивых сексуальных девичьих бедер. А под животиком в тех плавках прямо перед глазами Кларенса де Луки красовался девичий спрятанный там волосатый лобок и подтянутая ими промеж загорелых ляжек промежность.
Анжелика Держалась за оба поручня высокой металлической широкой лестницы, них которой упирался в бетонное покрытие ведущей к бассейну парковой дорожки.
— Вы тут, по каким таким делам, мистер? — переспросил его Конрад Ланкастер.
— Что? — переспросил снова, словно не расслышав вопросов, Кларенс де Лука от Конрада Ланкастера.
— Ясно — ответил тот ему, все, поняв теперь и хихикнув едко, и, подозвав своих помощников работников парка, Роба Магреча и Кента Такера, пошли прочь от самого бассейна, оставив Кларенса наедине с Анжеликой.
Кларенс же стоял на одном месте как вкопанный. И Анжелика Сеймур сама к нему подошла, спустившись вниз с лестницы, совершенно не стесняясь своей наготы перед неизвестным еще пока ей молодым студентом и мужчиной. Казалось, эта двадцатилетняя и совсем еще юная девица даже не имела понятия, что такое сексуальная совращающая взор мужчины женская нагота.
Кларенс де Лука весь даже сексуально завелся и задышал тяжело. Внутри его летних короткоштанных джинсовых шорт все зашевелилось и настроилось на любовь и соитие. А разум заполонили дикие самые развращенные сексуальные страстные любовные фвнтазии. Но Анжелика прервала внезапным вопросом их — Вам нравятся дельфины? — спросила Анжелика его как-то внезапно и неожиданно.
— Да – он выдавил с напругой из себя – Очень. Я люблю дельфинов. Особенно белобочек – произнес ей он, чувствуя, как вздыбилось в его штанах то, что должно вздыбиться при виде практически целиком обнаженной молодой женщины. И как нестерпимый любовный жар подымается по всему его тоже молодому студента и будущего морского биолога и ученого мужскому телу.
— Идемте – произнесла ему Анжелика и взяла его правой рукой за левую руку.
Она словно не замечала его близких любвеобильных взглядов и его сдавленного еле удержимого внутри любовного дыхания.
— Подымайтесь вместе со мной — произнесла ему эта, лет двадцати невероятной привлекательности и красоты белокурая девица.
Анжелика повела его вверх по ступеням лестницы на широкую бортовую площадку бассейна. Кларенс, словно бычок на привязи пошел за своей хозяйкой наверх по металлическим ступенькам лестницы.
Он не мог от нее оторвать своих влюбленных глаз. Рассматривая ее всю от изящных полненьких голеньких в ровном плотном кофейном загаре ножек с аккуратными маленькими стопами и пальчиками, до тонкой с заколотыми вьющимися мокрыми волосами на миловидной головке девичьей шеи. Ее нежная и легкая девичья рука сжимала его изящными пальчиками молодого двадцатипятилетнего студента и американского парня руку. И от этого вибрировало гулко сердце в его Кларенса груди. Дыхание прерывалось, и было возбужденным.
Что сказать, Кларенс де Лука был хорошим бабником. И отличался этим в институте, за что неоднократно был, порицаем со стороны начальства высшего учебного заведения. Его могли даже выгнать за такое поведение, но его невероятный возможно от природы и рождения сам талант биолога и сами отличные в учебе и практике заслуги перекрывали все эти похотливые Кларенса де Луки недостатки в его несколько распущенном до бесстыдства поведении. Да и были заступники. Из-за чего его так еще и не выгнали с кафедры и вообще из самого Филадельфийского института.
Да, Кларенс де Лука был еще тем проходимцем в своей личной молодой студенческой жизни.
Но тут было нечто уже иное. Он реально влюбился. Он видел перед собой женщину, которую не мог ни с чем сравнить в своей голове. Ну, разве что с русалкой. Нагую и невероятно красивую во всем. Русалка по имени Анжелика Сеймур. И он хотел ее. Он невольно даже еще приблизился к ней почти вплотную, чтобы коснуться своими остальными частями тела. Хоть те и были спрятаны под его одеждой.
Кларенс де Лука, буквально осматривал каждый дюйм девичьего обнаженного загорелого до кофейного в бронзовом отливе нежного тела. А блеск маленьких за завитушками спускающихся по обеим сторонам головы височных волос золотых колечками сережек в ее Анжелики ушах бил от яркого жаркого летнего солнца слепя по его глазам.
— Эта, что темнее, Декка — она произнесла ему, но он ее сейчас совершенно даже не слышал. Он любовался Анжеликой.
— А эта, что светлее, Амфора — она произнесла совершенно сейчас, не замечая, что Кларенс ее не слушает, а только делает вид, но сам, увлеченно, рассматривает ее с ног до головы.
Два дельфина вынырнув у бортика, засвистели и затрещали радостно, приветствуя снова ее. И это отрезвило Кларенса де Луку. Он пришел в себя, но сердце билось по-прежнему в груди от возбуждения. Ему стоил о больших трудов взять себя в свои руки и успокоить то, что было в его тех джинсовых короткоштанных шортах.
— Красивые какие! – он, произнес ей – А сколько им лет?
— Они погодки – ответила Анжелика ему — Они родились почти одновременно. Правда, мама их умерла вскоре. Печально, правда?
И он, закачал в ответ ей сочувственно своей черноволосой кучерявой мужской американца головой, делая вид горького сожаления.
— Я их сама вырастила здесь в этом бассейне — похвасталась ему Анжелика Сеймур.
Она, присевшая у края бортика бассейна и воды, погладив дельфинов по очереди, встала перед ним, когда дельфины, резвясь, отплыли вдаль к самому центру огромного океанического бассейна.
— Я слышала, вы к нам всего на неделю — произнесла она ему.
— Я, я….Ах, да – он произнес ей, несколько пока теряясь в общении – На неделю.
— Очень жаль – она как бы разочаровываясь в сказанном, ответила ему.
— Но можно будет, выпросить еще немного времени – он ей произнес, чуть уже смелее — Если профессор Абель будет согласен –
Он, почему-то вдруг и вот так, поспешил ей ответить. Сам, любуясь Анжелики полненькой небольшой в узеньком телесного цвета лифчике, почти выкатившейся к нему как на бесплатный просмотр, трепетной в жарком дыхании девичьей молодой грудью.
Анжелика Сеймур немного стеснительно посмотрела на него, вдруг прижавшись к Кларенсу, поцеловала прямо в его губы.
Это было так неожиданно, как и неожиданно за его спиной, выросшая словно из-под самой земли и бетона громадная фигура Макса де Гелона.
— Анжелика, тебя отец зовет зачем-то — он ей произнес и встал перед Кларенсом де Лукой, отталкивая его от молодой двадцатилетней изящной почти, что совершенно голой красавицы девицы.
Анжелика ничего ему не ответила, только сверкнув еще раз на Кларенса своими голубыми красивыми, как море глазами, покорно, приняв распоряжение этого огромного здоровяка, тут же сбежала легкой прытью по лестнице и заскочила в небольшое помещение рядом с бассейном. Видимо, надо было ей переодеться после купания с дельфинами.
Но все это в тот же момент загородила огромная мужская раскачанная фигура здоровяка Макса де Гелона.
— Че, уставился на эту девку? Эй ты, приезжий – он услышал из уст этого громилы, который был тут после Абеля заправилой номер один.
Его громкий басистый голос было далеко здесь слышно.
Он толкнул Кларенса своим сильным плечом. И тот чуть не упал в бассейн к подплывшим снова двум кричащим наперебой жизнерадостным дельфинам.
— А вы заткнитесь, и пошли отсюда! – он рявкнул на них.
И те, видимо напугавшись, уплыли подальше от возможных неприятностей в глубину огромного водного бассейна.
— Я повторил вопрос – произнес Макс де Гелона. И в упор уставился на Кларенса де Луку.
— А, что, нельзя? – возразил Кларенс де Лука, возмущенный грубым поведением этого Макса де Гелоны — Я что, что-то тут уже нарушил?
В это время за спиной здоровяка внизу бассейна открылась дверь маленького помещения раздевалки, и они оба замолчали, уставившись на быстро убегающую к своему отцу красивой легкой прытью Анжелику Сеймур. Она была в том же легком спортивном костюме и кроссовках на мелькающих по бетонному покрытию и узкой парковой аллеи девичьих ногах.
Макс де Гелона дернул Кларенса де Луку за короткий рукав его летней выгоревшей футболки.
— Я предупреждаю, она дочка профессора – произнес грубо, стоя впритык к Кларенсу де Луки Макс де Гелона – Я присматриваю за девчонкой. Это моя тут обязанность, понял меня? Присматривать тут за всем. Даже за тобой теперь. Усвой это на неделю. Не вздумай обижать ее, мальчишка. И вообще тут что-либо творить, что вздумается.
— Усвоил все и все понял – ответил, раздраженный, таким неприятным разговором Кларенс здоровяку – Могу идти?
— Теперь можешь. Никто тебя здесь не задерживает, иди – ответил тот.
— Спасибо – ответил почти двухметровому здоровяку Кларенс де Лука.
— Да, не за что – произнес Макс де Гелона – Всегда к услугам и готов прийти, если, что даже на помощь. И хихикнул как-то глупо и по-идиотски.
Кларенс де Лука повернулся спиной к здоровяку, спустившись буквально прыжками по металлическим широким ступенькам металлической бассейна лестницы. Он быстро и широко шагая, постарался побыстрей отсюда удалиться. Ему был крайне неприятен этот человек. Чувствовалось, что он был опасен. И нужно было как можно реже с ним здесь встречаться. Особенно в одиночку.
— Придурок – произнес негромко Кларенс – Родятся же такие идиоты.
Он пошел в сторону своего жилого блока в лаборатории. Кларенс решил просто просидеть весь световой день. Настроение резко испортилось, но образ Анжелики Сеймур впечатался в его голову напрочь. В этот его молодой студенческий разум и, похоже, уже навсегда. Он решил, во что бы то ни стало, вопреки всему и этому уроду Максу де Гелоне поближе познакомиться в этой красавицей русалкой из большого бассейна дельфинария. Сроки пребывания здесь были крайне ограничены. И действовать надо было быстрее.
— Такой цветок тут пропадает – произнес он про себя – Но этот цветок будет мой. Будь я не Кларенс де Лука, я влюблю девчонку эту в себя и заберу Анжелику отсюда.
Анжелика просто околдовала его. Он раньше никогда не видел ничего или вернее, никого прекраснее, чем Анжелика Сеймур. Кларенс был еще тот бабник и повеса. И у него было много девчонок студенток, да и просто девчонок. Но вот такую девчонку он видел впервые. Красивую просто фантастически. Он решил про себя как-нибудь при очередной скорой встречей с Анжеликой, договориться сходить на местный пляж и поплескаться в теплой океанской водичке. Естественно не без взаимной любви и ласки. И вопреки этим ее охранникам и сторожам, ну и самому ее папе, а там видно будет, что дальше делать. Он строил уже фантастические свои на этот счет планы. Совсем теперь даже не о работе и практике здесь, сколько планы любовных своих с Анжеликой Сеймур развлечений.
Он сидел у себя в своей выделенной ему на неделю для жительства комнате. Довольно большой и хорошо обставленной красивой мебелью. Со всем для жизни необходимым.
Кларенс де Лука закрылся у себя в номере, широко открыв свое в комнате большое окно. Оно выходило в сторону океана и красивых стоящих невдалеке там от берега больших с большими веерообразными колышущимися на сильном океанском прибрежном ветру листьями кокосовых пальм.
Он упал на свою постель, наслаждаясь свежими простынями и одеялами поставленного прямо почти напротив большого полуоткрытого окна широкого спального ложа.

***
— Я его немного попугал – произнес Макс де Гелона.
— И что? – произнес профессор Абель – Обделался он, что ли?
— Да нет, мальчишка бойкий – произнес Макс де Гелона – Что нужно для нас. Я ожидал что ссыкун, но вроде подойдет.
— Ссыкун не станет нырять на трехкилометровую абиссаль в открытом океане — ответил Торенс Абель — Даже в команде. Я сам его сюда определил и договорился через знакомых в Пентагоне насчет этого сосунка студента. А те, подсуетились и надавили на своих военных коллег в Филадельфии. Ну а те, уже в свою очередь, договорились с Болтоновским институтом океанологии. Так, что все как нужно, Макс – произнес Абель – Все будет как нужно. Это студент практикант и за неделю нам все отработает как надо и все сделает. Если не случиться ничего, что может сорвать все мои личные планы и всю проделанную для ваших коллег в Пентагоне работу.
— Профессор, а этот студент, ни о чем, ни догадается? – спросил Торенса Абеля его правая рука морской котик ВМС США Макс де Гелона.
— Вряд ли – произнес ему профессор Торенс Абель – Пока, по крайней мере. Да и откуда ему знать все. Надо просто предоставить ему возможность пожить вдоволь здесь почти всю его недельную практику. Просто не мешать ему, общаться с Анжеликой. Думаю, он запал на нее. Так и должно было случиться. Пусть развлекается пока без серьезной работы. Пока нельзя его пускать в океан. Даже если у него внушительный послужной трудовой список. Мы пока не знаем его толком. Надо пока не пускать его в океан. День два. Пусть помотается тут. Да поплавает на местном пляже. Организуй ему это Макс. Выдай ему какую-нибудь небольшую, но дельную работу. Посмотрим, сможет хоть что-то на самом деле.
— Ясно, профессор, сделаю — произнес Макс де Гелона — Нам все же повезло – он еще добавил — Я думал, военные своего пришлют для серьезной работы и с большим сроком службы. А тут этого сопляка прислали к нам не больше чем на неделю.
— Вот и пусть пока поживет без открытого океана здесь почти неделю -ответил ему Торенс Абель — К тому же, я вижу один эксперимент становиться залогом ко второму. И весьма успешно. Нужно только, приглядывать за этими двумя молодыми, чтобы чего не учудили и все.

Атолл Моруа

Прошел как то более-менее, плодотворно понедельник. Сейчас был вторник. Кларенс де Лука сидел в кабинете профессора биолога Торенса Абеля. У него были вопросы по предстоящей работе. Кларенс де Лука был рад пока здесь всему, хоть его не все радушно здесь приняли, но все же.
— Молодой человек – произнес профессор Торенс Абель – Я вижу, вы уже познакомились с моей дочерью Анжеликой. И вам предстоит некоторое время поработать тут. Раз вас сюда отправили в качестве научного сотрудника и практиканта. К тому же у вас есть довольно уже большой опыт глубоководных погружений в океане.
— Есть — произнес Кларенс де Лука – В Атлантике и в Индийском. Все вблизи больших рифовых барьерных атоллов.
— Тут тоже есть атолл – произнес его, выслушав, Торенс Абель — Достаточный, чтобы насладиться видами Тихого океана прямо с берега. И рифовая банка как крепостная стена сорок на двадцать. В глубину с внешней стороны на три километра упирается в самое ложе океана.
— Я слышал уже — произнес Кларенс де Лука — Атолл Моруа.
— Нет, не тот Моруа на котором испытывали ядерные бомбы – ему ответил профессор Торенс Абель — Другой Моруа, наш, собственный. Или даже мой, личный в какой-то степени. Я его сам так назвал. Там подводная была база военных. Сейчас она закрыта. Там тренировали морских котиков и испытывали подводное всевозможное снаряжение.
— Интересно – восхищенно произнес Кларенс де Лука – Интересно было бы исследовать этот барьерный большой островной коралловый риф.
— Вот и исследуете вместе и вдвоем с моей дочкой Анжеликой – произнес профессор Торенс Абель – И скафандры испытаете там же. Там со стороны океана резкий обрыв в глубину от 500 до 1000 и более метров. За рифовой барьерной банкой. Нужно провести, как я за столом тогда сказал тестирование скафандров на работоспособность жизнедеятельности всех систем. Но главное, чтобы вы вжились в них сами. Вот и придется нырять на три километра.
— Изучать коралловые рифы и рыбок? – произнес удивленно и радостно Кларенс де Лука.
— Да, то есть, нет – ответил ему профессор Абель – Не скрою и это возможно тоже. Но не сейчас. Вас прислали ко мне всего сроком на неделю. Так что сроки крайне ограничены. Работа будет не в изучении рифа как такового, молодой человек – произнес ему Абель – А в исследовании кальмаров.
— Кальмаров?! – Кларенс, услышав это, аж подпрыгнув в своем стоящем перед столом профессора Торенса Абеля, переспросил его.
— Архитевтис санктипаули — произнес ему профессор Абель — Может, слышали о таких?
— Ну, ну да, слышал – произнес ему, даже запинаясь в ответ Кларенс де Лука – Они крайне редки в природе. Их вообще практически и по сей день не изучили. Их поведение и образ жизни. Даже рацион питания до конца еще не совсем ясен.
— Что едят, уже ясен — произнес Торенс Абель – Все, что поймают там, в районе полутора километров и глубже. Сами тоже становятся пищей время от времени для кашалотов. Все зависит от размеров особи. Слишком большим везет больше. И шансов выжить больше в тех условиях жизни, в каких им предстоит по своей природе обитать, где мрак и холод.
— А что у вас есть такие кальмары? – Кларенс удивленно и восхищенно спросил профессора – Вы поймали такого? Но как?
— Не совсем поймал – произнес ему профессор Абель — Скорее вырастил из головастика. И в условиях приближенных к тем, на какой глубине они обитают. У меня есть в лаборатории одно место, точнее этакий научный специализированный бассейн для животных, живущих в районе Абиссали и даже глубже.
— Интересно! Вы меня сейчас удивили, профессор. Я никогда ни о чем подобно не слышал — произнес Кларенс – Я бы хотел взглянуть на него.
— Такого, правда, нет ни у кого. Даже ваш Болтоновский институт такого не имеет. И на время недельной практики для вас это не будет секретом — произнес профессор Абель – Раз вас прислали сюда на все лето. Я думаю, вам стоит это увидеть своими глазами. Идемте.
Профессор Торенс Абель встал из-за своего большого полированного стола в своем кабинете и Кларенс де Лука встал тоже с кожаного кресла.
Они вышли быстро из кабинета, и пошли бок о, бок рядом по длинному коридору.
Кларенс хотел понравиться Торенсу Абелю. Он уже понравился его дочери Анжелики Сеймур и вот теперь надо было завоевать расположение ее отца. Это было важно. А расположение можно было видимо завоевать только жаждой и стремлением быть более близким помощником самого Абеля. Например, работой. Любой научной здесь работой. И, похоже, все шло как нельзя лучше. Торенс Абель вроде бы был им пока доволен.
— Простите, профессор – произнес, идя рядом с Торенсом Абелем Кларенс де Лука.
— Да, слушаю — произнес тот, не глядя на него, а быстро шагая, чуть его впереди. Кларенс же старался быть наравне рядом и шустро перебирал своими ногами, постоянно догоняя Абеля. Чтобы не особо отставать от своего работодателя и быть наравне плечом к плечу с гениальным ученым и профессором.
Он слышал о нем. О его работе и профессиональных достижениях в науке и, причем не только в морской науке. Но вот то, что и чем тот здесь занимался от Кларенс де Лука, всего еще не знал. В первую очередь о гигантских глубоководных кальмарах.
— Я его увижу сейчас? – он спросил профессора.
— Что именно? – спросил тот его.
— Тот глубоководный ваш научный бассейн? – произнес Кларенс де Лука.
— Нет. Он в районе другого атолла Бедели – произнес в ответ ему профессор — Позднее. Сейчас вы увидите нечто иное. И еще предстоит ряд других процедур перед нырянием на 3000метров у того атолла.
— Да, слушаю вас профессор – произнес учтиво с вниманием глядя на Абеля Кларенс.
— Здесь свет запрещено включать – произнес ему, посмотрев строго через свои в золотой дорогой оправе очки, профессор Абель – Запомните, если хотите побывать тут еще раз. Категорически запрещено.
Они свернули за поворот.
Мимо них проходили в белых халатах работники океанариума и здоровались с профессором Абелем. Он с ними тоже. В целом профессор представлял впечатление истинного ученого. Хоть и несколько жестковатого и строгого, но вежливого человека.
— Одно но, молодой человек – произнес Торенс Абель уже у входа в большой научный лабораторный аквариум. У дверей, которого, они теперь остановились и стояли – Все, что здесь вы увидите вы не должно повергнуть вас в шок и вы должны мне обещать молчать и никому не рассказывать. Это в ваших же будет интересах, молодой человек.

***
Они оба, одев, специальные очки, позволяющие видеть в полной темноте, вошли внутрь огромного помещения.
Это был громадный закрытый ангар. Больше смахивающий на авиаангар для самолетов. С высокой крышей и казалось не имеющий стен. Нет, стены были, но далеко впереди и по сторонам. Но всю площадь ангара занимали огромные из кварцевого стекла аквариумы. Закрытого типа. И имели соотношение управления на автоматике разности атмосферного давления. Давления водяного столба на все живое, что было в одном из таких аквариумов. Давление было подстраиваемое под каждого обитателя в этих аквариумах искусственно специальными приборами и гравимагнитными установками высокой мощности, воздействующими на состояние плотности и молекулярную структуру самой воды.
Это было просто невероятно! Здесь было сосредоточение всего самого в науке передового на сегодняшний день. И даже того, чего еще не было нигде. Все было запитано от невероятно мощных каких-то электронных устройств, скрытых от самих глаз, где-то совершенно отдельно от этого помещения. Возможно за самими стенами этого громадного по своим масштабам океанариума. По потолку и стенам шли высоковольтные в металлической оболочке и изоляции кабели.
Кларенс подошел к одному аквариуму вплотную, пока профессор Торенс Абель что-то перебирал на стоящем здесь же металлическом лабораторном столе. Какие-то бумаги и химические реторты с какой-то жидкостью. Он рассматривал то одно то другое, видимо сравнивая результаты опытов.
Внутри не было ничего. Только вода. От аквариума шли тонкие металлические трубки, и это все уходило куда-то вниз под пол этого громадного лабораторного ангара. И прибор рядом показывал давление в 3955метров. Давление 2.445 мегабар.
Тут тоже были ученые из его научной лаборатории. Тоже в белых халатах и даже в закрытых полностью спецкомбинезонах. Они сейчас суетились у одного из аквариумов, что-то там проверяя тоже. Тут были и колесные тележки для транспортировки биоматериалов. Вероятно и мертвых и живых.
Еще, что было удивительно и было даже несколько странным, тут были какие-то небольшие барокамеры. И в них было еще что-то. Что-то не похожее ни на глубоководных рыб, ни на крабов. В этой лаборатории делали еще что-то. Или создавали что-то. Как можно было рассмотреть через высокопрочное кварцевое стекло с руками и ногами. Обвешанное проводами. И видимо, еще не завершенное до конца. Но, вероятно уже живое.
— Это – Кларенс произнес, потрясенно рассматривая нечто похожее на женщину.
— Результат наших совместных с моими коллегами по океанариуму морской фауной опытов – произнес подошедший к нему профессор Торенс Абель.
— А торчащие провода, и почему она из металла? – произнес удивленный Кларенс де Лука.
— Это не простой организм, мой любопытный студент практикант — произнес Торенс Абель – Тут есть часть от механики, электроники и биологической различной органики. Основа из металла и искусственной органики. Само тело, плоть и кожа, как и у нас, мой студент практикант.
— Это робот? – произнес, снова спрашивая профессора Кларенс.
— Андроид. Если точнее, репликант. Серия ZP4. 342-В9 – произнес ему профессор Абель – Всего я вам показать не могу. Уж простите. Мои личные профессиональные секреты. Это плод работы всей мой научной лаборатории.
Возможно это будущее человечества. Но никому ни слова, договорились? – он произнес Кларенсу — Я мог не показывать вам всего этого, но вы должны понимать неудержимое тщеславие изобретателя и ученого, заставило меня похвастаться тем, что я создаю еще здесь кроме изучения морской фауны – Осталось дорастить ткань на руках и ногах машины.
— И вы это не показываете никому? – спросил удивленно и потрясенно Кларенс де Лука.
— Пока нет. А зачем? — ему произнес профессор Торенс Абель — Время еще не пришло.
— Профессор, вы настоящий гений! – потрясенный увиденным, произнес Кларенс де Лука.
— Да ну, ну что вы – как-то, словно смущаясь и стесняясь, произнес на похвалы Кларенса де Луки Торенс Абель – Это пробные пока эксперименты. Но всему свое время. А пока только кальмары, прошу.
Он указал на один из огромных стеклянных аквариумов. И подвел за собой Кларенса де Луку к стеклянной стенке огромного резервуара.
— Что там видите? – он спросил Кларенса.
— Маленькие осьминоги – произнес Кларенс де Лука – Простите, пока не могу определить вид. Их так много! Просто кишмя кишит. Вы их тут выводите?
— Opisthoteuthis depressa — произнес профессор Абель — Осьминог Дамбо.
Самый из известных глубоководных осьминогов. Пока известных науке, что способны достигать глубины своего обитания, где-то в пределах 7000метров. Им тут комфортно вот и плодятся как кролики. Врагов нет вообще. В природе на той глубине их реального обитания там не так весело и беззаботно как тут.
— Но, как они живут там? Там должно быть давление воды соответствующее параметрам жизнедеятельности этого живого организма – сказал снова потрясенный Кларенс де Лука – И давление как на 7000метров и соленость воды и температура соответственно. Даже подводные имеются свои тут течения, создаваемые гидронасосами под довольно высоким давлением.
— И еще эти существа не выносят дневного и вообще любого света. Их природа такова. Это дети либо полной темноты, либо сумрака. Вот поэтому тут никогда не включают свет и следят за всеми приборами и днем и ночью — произнес ему профессор Абель. Следят за давлением и соленостью. И даже создают подводные течения, если надо. Ну и кормят таких вот крошек тем, что им необходимо для жизни и роста.
— Удивительно! – произнес, не выходя из состояния удивления, произнес Кларенс де Лука.
— Это еще совсем малыши – произнес Торенс Абель – Это их дом, гнездо. А вот и их папа и мама.
Абель показал пальцем вытянутой правой руки на одну более крупную особь, потом вторую, прилепившуюся крупными присосками к кварцевому стеклу аквариума. И ползущую, куда-то вверх по нему.
— Это Альфа — произнес профессор Торенс Абель – То есть папа, а вон тот Бета, мама. Мы не давали им имена. Просто Альфа и Бета и все. Это у меня Анжелика, фантазерка и выдумщица на имена. Дала тем Архитевтисам имена. Их детям тоже.
— Архитевтисам? — произнес Кларенс – А я увижу их?
— Все зависит от ваших стараний, студент практикант — произнес ему профессор Абель – Анжелика пока будет шефствовать над вами. И вы должны обещать, что будете выполнять все указания, что она вам скажет.
— Да, конечно, профессор – произнес Торенсу Абелю, радостный Кларенс де Лука.
— Теперь нам пора еще кое-куда – произнес ему Торенс Абель — Анжелика уже вас заждалась.
— Да, я готов — произнес Кларенс де Лука.
— Вот и чудненько – произнес ему профессор Торенс Абель.
И они, вдвоем сняв приборы ночного видения, спешно удалились из акваангара RIF-1000.

***
Они двигались по длинному коридору между аквалабораторией и другими помещениями, направляясь обратно к кабинету Абеля.
Абель молчал и видимо хотел что-то ему сказать. А возможно спросить, но не знал, как тот отреагирует на задаваемый вопрос.
Он остановился неожиданно уже перед своим дверями кабинета и повернулся к Кларенсу и глядя тому в его глаза произнес – Вы когда общались с моей дочерью Анжеликой ничего не заметили?
— А что, я должен был что-то заметить? – тот вопросом ответил на вопрос -Ну, разве, что несколько стеснительна перед мужчиной. Хотя это могло мне только показаться. Она была практически обнаженной у того бассейна с дельфинами. И ее нагота та нисколько не смущала передо мной как бывает у всех молодых женщин. Но в общении проскочило какое-то странное стеснение.
— Проявление интереса к другому полу – произнес Абель.
— Ну да, похоже на то, профессор – произнес Кларенс ему.
— Это интересно, но в остальном, значит ничего – ответил ему Торенс Абедь.
Кларенс де Лука промолчал про тот легкий любовный поцелуй, который возможно никто не заметил и не увидел у бассейна с дельфинами.
— Это хорошо. Значит Анжелика, неотличима от человека ничем –произнес профессор Торенс Абель.
— Анжелика – произнес Кларенс де Лука — А почему, вы меня о ней спросили, профессор?
Торенс приблизился к коларенсу и взяв того за правую руку своей левой рукой произнес тому – Она не человек.
— Что?! – Кларенс, вытаращив удивленные свои глаза, вопросительно произнес.
— Анжелика, моя дочь, но лишь формально — произнес профессор ему – Она, не является человеком как таковая, а лишь создана быть человеком Анжелика Сеймур, биоробот.
— Так вот почему у нее и фамилия другая – произнес Кларенс потрясенный.
— А вы, наверное, подумали, что фамилию я дал ей в честь моей бывшей супруги? Или какого-либо своего родственника? Нет, эта фамилия чисто произвольно выбранная мною из миллиона фамилий. Чтобы девчонка была схожа максимально с живым человеком во многом. Но в любом случае она мне как дочь. Ведь я ее, по сути, создатель и в каком-то смысле и отец.
— Так значит?! — Кларенс произнес, и даже присел от удивления и потрясения.
— Вы мой ученый коллега, сейчас являетесь частью моего эксперимента -произнес профессор Торенс Абель Кларенсу де Луки — Другие тут не подходят для такого. Вы самый лучший из образцов для близкого дружеского человеческого и психологического контакта с Анжеликой после дельфинов. У вас и возраст приблизительно одинаковый , чтобы Анжелика обратила на вас свое внимание и некую интимную даже, что скрывать, заинтересованность.
— Значит, Анжедлика машина – Кларенс не мог все еще прийти в себя, от услышанного — Так как же? Вот почему она так идеальна во всем.
У него были такие большие планы на Анжелику. Он в нее просто влюбился до безумия и хотел секса с этой загорелой в бронзовом отливе нежной бархатистой кожи двадцатилетней белокурой девчонкой красавицей. Но после услышанного, он не знал, как теперь быть. Хотя интерес все еще к ее прелестям как женщины не пропал.
Он просто не знал, верить всему сказанному профессором или нет. Может это все тоже часть опыта. И уже над ним самим. А как же тот в той жидкости и колбе еще не запущенный в работу робот, андроид или репликант, типа человек под номером ZP4. 342-В9.
— Вы будете работать с Анжеликой. Общаться и близко даже контачить, если придется в течении всей этой недели. Она сделает все, что нужно – произнес профессор Торенс Абель – Она создана не только, чтобы нырять в бездну океана. Этот проект мною создан не только в военных и разведывательных целях. Анжелика это уникальный образец самой совершенной компьютерной электронной и нейронной технологии, помещенной в самую совершенную неотличимую от человеческого тела искусственную оболочку. Проект «Нейрон Х0 – 1.0» уникален по своей сути и не имеет пока аналога в мире. Он пока, что даже лучше по моему мнению того робота в пробирке в моей лаборатории. Хотя, кто еще его знает? По своим физическим и прочим новым характеристикам. Вообще мой друг, все мои опыты и эксперименты, это надежно прикрытая под другой научной работой разработка первой огромной нейронной искусственной сети, которая в будущем, возможно, будет управлять всем в самом мире. И не исключено самим человеком.
Абель отворил дверь в свой кабинет и первым впустил Кларенса.
— Садитесь в кресло, мой друг — произнес он ему. И Кларенс де Лука потрясенный всем услышанным, сел снова перед полированным большим столом профессора Абеля.
— Вы удивляете меня, профессор — произнес Кларенс де Лука, совергенно не веря Торенсу Абелю – Наука н е способна на такое пока что. Но…но…то,что тут я уже у вас увидел!
Он потер свои заболевшие виски двадцатипятилетнего преуспевающего отличника практиканта студента.
— Вы мне сказали, что Анжелика не человек? Вот я не знаю, верить в это или нет? — он произнес Торенсу Абелю.
Торенс Абель, ничего не ответил. Он просто достал из своего стола свой портативный старенький карманный магнитофон. И включил его. Поставив перед сидящим в кожаном кресле Кларенсом де Лукой.
— Эта запись сделана мной задолго до вашего приезда сюда мой друг – произнес он Кларенсу де Луки — Тогда я искал подходящего человека для этого эксперимента. Мне предлагали даже военные своих людей и услуги, но, я считаю, лучше всего сюда годится человек, не обремененный военной службой. Например, какой-либо тупой и озабоченный мужлан в погонах. Лучший вариант из гражданских. И еще даже лучше всего из тех, кто сам связан с прикладными науками и имеет определенный опыт. Вот вы, Кларенс оказались одним из самых подходящих, на мой взгляд, из всех кого я выбирал все это время.
Из обоих встроенных внутрь магнитофона динамиков раздался голос самого профессора Торенса Абеля. А Торенс Абель сразу замолчав, развалившись тоже в своем за столом кресле, пристально уставился в глаза, сидящего напротив Кларенса де Луки, улавливая в тех его глазах, казалось теперь каждый от него ускользающий момент.
— Я создал Анжелику, и она будет такой, как я сам того желаю – звучал голос профессора Абеля – Она совершенна. И как человек, и как еще нечто подобное живому человеку. Это личный мой эксперимент по изучению программируемого разума и работы в области нового искусственного интеллекта. Воздействия человеческой психики на машину и обратное ее воздействие на самого человека. Пока это никто не знает, кроме меня и моих личных подчиненных с группой моих разработчиков и ученых моего проекта «Нейрон Х0 — 1.0».
Кларенс смотрел то в глаза профессору, то отвлекался на звучавший и стоящий перед ним на столе магнитофон.
— Я, Торенс Абель, профессор биологии и специалист по глубоководным кальмарам и осьминогам лаборатории и океанариума RIF-1000 — звучал голос профессора Абеля — Еще рано что-либо конечно, пока решать и доказывать. Но уже есть определенные положительные мною зафиксированные результаты многих моих исследований. Будем ждать более успешных и окончательных результатов последующих экспериментов.
Кларенс де Лука был теперь в полной растерянности. Восторг достижениями и успехами профессора Торенса Абеля сменился обратными совершенно ощущениями чувствами и эмоциями. Некой опаской даже и настороженностью за свою жизнь. Он не знал, что теперь делать. Он был, конечно, возмущен таким вот экспериментом над ним самим. Что он сам теперь часть и звено этого эксперимента. Кларенс де Лука не давал на это своего согласия. Он здесь всего лишь практикант и не более. Это, по его мнению, было не совсем этично и правильно. Но он не мог от этого отказаться. Он был ученый, и все это была наука. Хоть и противоречило его личным даже интересам. Возможно, он и сам станет таким как этот Абель. В свое время. Ведь он тоже подавал свои достаточно продуктивные весьма надежды в Болтоновском институте океанологии. И кто его знает, может вот эта встреча с таким гением, как этот профессор Торенс Абель жизнеутверждающая для Кларенса де Луки встреча. Как говориться сама судьба. Ведь это случилось не с кем-то, а именно с ним. И возможно, не надо сгущать так краски. Всего неделя и он получит хорошие рекомендации по этой недельной практике от самого этого знаменитого и гениального ученого. А это многое значит для подающего большие надежды биолога и океанолога студента Болтоновского Филадельфийского института.
Но Анжелика Сеймур, робот. Это его так потрясло, а он в нее влюбился по самые уши. Как ни в кого другого. И как ни странно, он по-прежнему ее хотел, не смотря ни на что. Кларенс не знал как теперь будет с ней общаться, зная кто она, но…Но она понравилась ему. Кларенс хотел заполучить эту белокурую красавицу с синими глазами девицу и увезти ее отсюда, пока не узнал, кто она на самом деле. Он даже не хотел верить тому, что про нее сейчас от профессора Абеля услышал. Анжелика реально была как человек. Да, она и была человеком. И ему казалось, что Абель его просто специально вот таким образом, разыгрывает и сводит в сторону, умышленно зачем-то обманывает. Он думал, что это и есть такой вот странный эксперимент. Эксперимент именно над ним. Тут оказалось вообще все так завязано и закручено, что он не смог бы просто сам разобраться. Нужно было время. А на все это отпущено всего неделя.
Ему даже стало сейчас страшно. Показалось, что он попал в некую какую-то даже западню с этой студенческой практикой. Но почему опять же именно он? Потому, что лучше всех в институте или как?
Кларенс задумался о побеге. Бросить все и сбежать. Просто послать все к черту и сбежать. Но отсюда разве вот так просто сбежишь. Берег океана. А с другой стороны горы. На многие километры горы. И ни единой больше поблизости души. Он и местности здешней то не знал вообще. Куда бежать. Бежать к той горной дороге. Но там редко появляются машины. Чисто по вызову и телефону, и то не скоро. Потребуются часы, пока хоть одна да доедет досюда.
Придется делать все, что скажут. К тому же сама репутация прилежного студента была важнее всех страхов и возникших проблем. В конце — концов, карьера ученого. Это то, что было ему нужно, и к чему Кларенс де Лука стремился все последние годы в своем Болтоновском океанографическом Филадельфийском институте во Флориде, преуспевая в самой учебе и будучи, не смотря на побочные залеты и не очень примерное поведение, все же на хорошем счету у преподавателей.
Он решил послать все к черту. Все тревожные и ненужные сейчас мысли. И решил, будь, что будет. Главное, отработать эту чертову недельную без ошибок и замечаний практику.

***
Два водолазных больших катера ВАТТ315 стояли в глубокой стометровой лагуне атолла Моруа. Этот атолл не был девственно диким по своей природе. По всему было видно, он уже неоднократно использовался военными. Тут все побережье его широкого обширного песчаного и кораллового пляжа было завалено ржавым оборудованием и железом.
— Под водой не лучше – произнес, им двоим, здоровяк Макс де Гелона — Надо смотреть в оба. Там помимо сваленного всякого тоже ржавого барахла полно проводов и всего того, что может повредить ваши дорогостоящие и особо ценные скафандры. Короче, краткая инструкция для вас обоих. Держаться подальше от всего острого и подозрительного. И не увлекаться подводной бесполезной археологией. Любопытство до добра не доводит. Надеюсь вам обоим ясно?
Они оба в знак понимания покачали ему своими головами.
— Ладно. Я все знаю, Макс. Я ныряла на атолле Бедели — произнесла она стоящему напротив ее и проверяющему ее скафандр своему телохранителю и здоровяку.
Тот, выслушав спокойно ее, продолжил инструктировать. Это входило в его обязанности — Раньше ты, Анжелика уже ныряла в глубину на атолле Бедели, но в другом гидроскафандре. Тот FLAIT 700 B12 уступает кое в чем новому, разработанному в нашем океанариуме SCAT – B/С1М1 – произнес Макс де Гелона.
— Я поняла все, Макс — ответила ему Анжелика.
Кларенс де Лука посмотрел на нее искоса. Он так и не мог поверить в то, что Анжелика Сеймур действительно настоящий биоробот. Разве робот будет пререкаться или перебивать человека, да еще того, кто был главным и командовал парадом. Робот действует исключительно по установленной инструкции и полностью починяется без всяких пререканий. А тут…совсем иное. Больше похоже на живого человека.
— Не перебивай меня – он резко осек ее — Не люблю, когда перебивают. Потом с мыслями хрен соберешься.
— Извини — произнесла ему Анжелика — Не буду больше.
Было видно, Анжелика сама побаивалась этого верзилу, как и все в этом океанариуме. Кларенс де Лука обратил внимание на это. И еще раз пришел к выводу, что Анжелику, будь она хоть роботом, хоть человеком, но надо увозить отсюда.
— Тебя это касается особо, студент практикант — Макс де Гелона лично произнес Кларенсу де Луке – Там под водой, слушай, что она показывает и говорит. И поменьше заглядывайся на задницу своего командира. Понял меня?
— Да, понял я все — ответил ему Кларенс, поправляя на руке глубоководные часы и глубинометр. Главное не щелкать таблом. Все ясно.
— Щелкать таблом — усмехнулась в ответ, ему и удивившись, Анжелика.
Она, точно первый раз слышала такое не очень приятное словесное выражение. И посмотрела на него как-то странно, не зная таких, видимо здесь слов.
— Ты слишком говорливый, студент, я посмотрю — резко и грубо произнес ему Макс де Гелона – Потом если, что случиться, поговорим на эту тему, отдельно и особо. Моли Бога, чтобы не случилось.
Он закончил инструктировать одетых в глубоководные в гидропокроновые оболочки и гидроскафандры обоих Кларенса де Луку и Анжелику Сеймур руками служащих техников океанариума практически полностью. Оставалось только одеть титановые гермошлемы с кварцевыми высокопрочными стеклами и включить систему жизнедеятельности самих глубоководных гидроскафандров.

***
Вода лагуны скрыла их обоих в своей стометровой глубине. Они оба и практически сразу, ушли на самое дно. И теперь плыли не торопясь среди массы разноликих и разноцветных кораллов и раскрашенных во все цвета радуги рыб.
— Будь внимателен — произнесла ему Анжелика Сеймур — Тут много акул.
— Я думаю, в такой титановой броне они нам не опасны — произнес ей Кларенс де Лука.
— Возьми меня за руку – произнесла Анжелика ему и протянула левую к его правой руке свою руку.
Она остановилась, и зависла в воде, работая своими широкими скафандра SCAT – B/С1М1 ластами.
Кларенс де Лука выровнялся с Анжеликой Сеймур и взял ее за левую руку своей правой в перчатке рукой. Прибор глубины на правой руке показывал отметку в пределах 100м.
— Я думаю, ближе к краю обрыва будет глубже, милый — произнесла ему Анжелика — Я тут еще ни разу не была, как и ты.
— Неужели не доводилось здесь хотя бы раз побывать за все это время? – спросил он ее.
— Нет, ни разу — произнесла она ему – Это заброшенное и забытое всеми уже давно место. Отец говорил про него, но никто сюда ни разу не плавал.
— Ну, вообще-то, кому нужен этот ржавый металлолом? – произнес ей Кларенс – Тут действительно опасно. Особенно для аквалангистов. Ты только посмотри, сколько искореженного рваного железа вокруг. Часть уже заросла кораллами.
Кругом и вправду были тонны лежащего здесь металлолома. Видимо, это была теперь просто подводная свалка, постепенно поглощаемая водой, кораллами и микроорганизмами самого океана.
— Наверное, это еще долго тут будет разлагаться – произнес Анжелике Кларенс.
— Да – жуткое место — произнесла ему Анжелика – Будем надеяться, что под внешним обрывистым коралловым склоном мусора этого будет меньше.
Все дно лагуны было усеяно металлоломом и было полно донных молюсков и морских ежей. Там ползали раки отшельники и лангусты.
Они увидели двух небольших осьминогов, которые быстро меняя свой цвет, маскировались среди этого сваленного металлического мусора и в зарослях ветвей горгонарий, губок, ядовитых актиний и морских перьев Veretillum, Umbellula и Pennatula phosphorea.
— Они, вон те — произнес, показывая другой, левой рукой Анжелике Кларенс -Многоногие уже приспособились. Осьминогам, как ракам и креветкам даже такие места нравятся. Тут лучше прятаться от хищников.
— Смотри, мурена — произнесла ему Анжелика, показывая правой рукой в свою сторону — Там, в мадрепоровых красных ветвистых кораллах. Среди камней. Она там в расщелине.
— Вижу, любимая — произнес он ей – Тут мрачновато и темно. Может, включим фонари.
— Включим – ответила она ему, не выпуская его правой руки из своей левой.
Они зажгли свет. Сразу все осветилось на несколько метров вперед.
Теперь дно было покрыто все морскими звездами и голотуриями.
— Distolasterias nipon — он назвал одну из больших звезд. Ее длинные медленно ползущие и извивающиеся змеями толстые в основании головы ноги, шипастые лучи были отчетливо видимы на одном из обглоданных ею ветвистых кораллов.
Рыб стало значительно меньше. Большая часть их предпочитала там, где больше света. Здесь были лишь те, кто любил сумерки глубины.
— Акула! — произнесла Анжелика – Вон там, сбоку среди нижнего яруса столового рифа. И еще одна. Посмотри, Кларенс, вон еще и еще.
Анжелика показывала ему правой своей свободной в перчатке скафандра девичьей рукой в направлении медленно рассекающих толщу воды своими торпедообразными гибкими рыбьими телами с темной спиной акул.
Это были молотоголовые акулы. Небольшие метров трех четырех, но все же опасные для подводных ныряльщиков и пловцов.
— Sphyrna zygaena — он обозначил их по-научному, мелькнув хвастливо опять перед молодой девицей подводницей своими познаниями в морской биологии .
– Идем над самым дном медленно – произнесла ему Анжелика — Похоже, они как раз на охоте.
Было видно, как заходя на круг акулы на что-то там, или кого-то в кораллах бросались. Возможно на мурен или осьминогов.
Анжелика посмотрела в его глаза через прозрачное кварцевое высокопрочное стекло своего титанового гермошлема и приблизилась к его гермошлему и стеклу, касаясь мужского студента практиканта лица своим девичьим лицом. Она сделала свои алые губки бантиком и поцеловала его через то стекло.
Кларенс де Лука был в некой растерянности именно сейчас. Это был тоже опыт такой или это была реальная любовь. Он не знал, как теперь быть. И тоже сделал, также касаясь своего кварцевого стекла гермошлема своими губами, и даря, Анжелике Сеймур свой горячий как любовник любовнице поцелуй.
— Там бы наверху, не получилось – произнесла она ему – Этот Макс де Гелона. Сам знаешь.
— Анжелика — он произнес ей, и захотел сказать, что любит ее, но она поплыла дальше.
— Я тоже знаю, как их величать – она произнесла ему — Ты, Кларенс, мой любимый, видимо без своих научных терминов не можешь порой общаться — произнесла ему Анжелика Сеймур.
Слово любимый прямо пронзило его в самое сердце. И о многом уже говорило и намекало. И ему было без разницы уже, кто она, робот или человек. Он любил ее любую.
— Это уже профессиональная привычка, Анжелика – отозвался, он, ей смеясь от счастья и радости – Попробую не злоупотреблять своим знаниями. Хотя это самое место.
— Я поняла тебя – она ему ответила — Эти места мне совершенно не знакомые. Я ныряла на атолле Бедели. Но тут совершенно иное дело. Можно рассчитывать на прочность скафандров, но все равно опасно. Надо погасить внешнее освещение. Оно может привлечь этих охотящихся акул сюда.
— Согласен, Анжелика — произнес ей Кларенс де Лука.
— Вон там уже край и ступенчатый обрыв – она произнесла ему, по-прежнему удерживая его за правую руку своей левой рукой – Там пойдем в глубину настолько, насколько сможем. Дальше идем друг за другом. Ты идешь в глубину за мной, понял, Кларенс?
— Да я, понял, все понял, любовь моя, Анжелика – он ей взял так и ответил – Буду держаться за твоей кругленькой попкой, любимая.
Та повернула к нему свою светловолосую в шлемофоне из гидропокрона девичью миленькую загорелым личиком голову и улыбнулась.
Он ей, так специально произнес, и ей как видно, это даже понравилось.
— Будь внимателен – произнесла она ему — И не отставай. Там в полной темноте на большой глубине искать друг друга очень сложно.
— Я все ущучил, милая моя – он произнес ей в ответ — Я весь во внимании и в полном послушании.
Анжелика дернула его рукой за руку и еще раз красиво улыбнулась белозубой девичьей обнадеживающей улыбкой через кварцевое стекло гидрошлема. Она отпустила его правую руку и пошла вперед.
Так они доплыли до крутого в глубину и черную бездонную бездну обрыва. Тут было куда чище, чем выше. В глубине самой лагуны. И что удивительно никого не было. Ни рыб, ни осьминогов. Внизу была только черная мгла и огромная толща воды.
— Тоже, самое, что и везде, и там, на Бедели — произнесла ему Анжелика.
— Меня не пугает – он ей ответил — Я уже нырял туда, не зная, куда в Атлантике. Только с большей командой и с батискафами в поддержку.
— Ладно, идем – она сказала ему.
— Идем — он ей ответил.
Кларенс де Лука, полюбовавшись, не продолжительное время одинокой плавающей перед ними студенистой и довольно на редкость большой глубоководной медузой Halicreas minimum, поднявшейся с самой глубины, он поплыл вниз за своей проводницей в черную глубоководную неизвестность. А наверху, среди целой гущи плавающих вокруг слоями пелагических из литоральной зоны обитания медуз вида Aurelia. Прямо над ними над 1500 метровой океанической пропастью их ожидал подъема катер ВАТТ315 с группой техников, ученых и Максом де Гелоной.

Контейнер ВioLog 919 «AMADEUS»

После пробного погружения на атолле Моруа, его продержали так в океанариуме еще два дня, весь вторник и среду, гоняя по разным делам по самой огромной с длинными коридорами и научными отделами лаборатории. Он эти два дня вообще не пересекался с Анжеликой Сеймур. Он не видел дочери профессора Абеля ровно два дня.
Торенс Абель был доволен их весьма удачно сложившимися дружескими отношениями. Но Кларенсу довелось теперь по его распоряжению поработать с двумя разнорабочими океанариума Кентом Такером и Робом Магречем, которыми непосредственно командовал этот не дружелюбный к Кларенсу де Луке тоже пловец, инструктор и ныряльщик здоровяк и надсмотрщик за всем здесь Макс де Гелона. На самом пирсе по техническому обслуживанию двух быстроходных на подводных крыльях больших катеров КТА-117 и специализированных для работы в открытом океане ВАТТ315.
Кларенс де Лука уже сходил от такой дурацкой работы с ума. А особенно без общения с Анжеликой Сеймур. Он просто изнывал без любимой. Он не знал, где она. Он не видел ее все эти дни вообще. Он спрашивал про Анжелику, но никто не знал, где ее найти. Она словно пропала из океанариума.
Правда, были отличные ночи в полном пока одиночестве с самим собой наедине. В мирных раздумьях в своей собственной, хорошо обустроенной, выделенной для житья большой комнате в жилом блоке лаборатории. С видом на океан. И в большом застекленном пластиковом окне, красивые, гибкие в своих качающихся чешуйчатых стволах, как и талия любимой Анжелики Сеймур, прибрежные там с трепыхающимися на ветру своими огромными веерообразными листьями кокосовыми пальмами.
Вдруг Кларенс увидел бегущую к океану Анжелику Сеймур. Она была в легком своем белоснежном коротком пляжном халатике. Из-под которого, мелькали красивые полненькие и кругленькие ее девичьи ножки. Несущиеся по желтому песку. Совершенно голые и босоногие, загоревшие на жарком солнце до кофейного темного оттенка.
Она где-то пропадала столько времени. А он страдал без любимой.
Анжелика соскучилась по Тихому океану. И летела пулей к бурлящей в белой пене и в волнах синей теплой воде.
Кларенс де Лука не знал, что Анжелика проходила все эти дни в лаборатории профессора Торенса Абеля личное программное тестирование. Ее отключили от периферии и подключили к аппаратам нейросети, внося все записанные данные с ее нейронного мозга машины в специальный большой матричный главный компьютер научной лаборатории.
И вот, он, вдруг уставившись в открытое свое окно, увидел ее.
— Анжелика! – произнес удивленный неожиданным таким появлением, громко воскликнув, уже и не веря своим глазам, и увиденным Кларенс де Лука.
Анжелика пробежала под двумя кокосовыми растущими друг с другом словно влюбленные в обнимку пальмами. И Кларенс не раздумывая ни минуты, выскочил в открытое окно своего жилого блока из небольшой спальни. Он сам был полураздетым, пока валялся в своей постели и маялся бездельем. А тут такое! Он не посмел бы это пропустить.
Он бежал за несущейся впереди его на всех парах к океану Анжеликой Сеймур. Впереди была пляжная большая коса с растущими на ней с огромными веерообразными листьями другими большими пальмами.
— Сocоs nicifera — машинально уже как будущий биолог ученый, пробегая мимо пальм, произнес Кларенс де Лука, увлеченно и, не спуская глаз, преследуя бегом Анжелику Сеймур.
Эта коса была опоясана коралловым подымающимся прямо со дна из-под воды рифовым мощным живым барьером, этаким песчаным прибрежным атоллом, образуя красивую песчаную лагуну. Мелководную, не более ста метров в самом глубоком месте. И тоже заросшую всю разными тропическими кораллами. Кишащую массой коралловых красивых рыб и прочей живности. От самого дна до поверхности воды.
Анжелика просто сбросила с себя все, что было сейчас на ней. Прямо на бегу. Свой коротенький до колен тот белоснежный сверкающий на ярком летнем солнце пляжный легкий халатик, обнажившись почти целиком до красивого бикини, такого же, как и халатик белого цвета купальника.
Кларенс увидел ее идеальную кругленькую широкую женскую попку и мелькающие в вырезах узких врезавшихся в ее тело завязками плавок ягодицы. В ровном идеальном, как и сама Анжелика солнечном кофейном загаре бедра, и полненькие идеальные икры.
Разбрасывая желтый песок, по нему неслись к бурлящим в этой лагуне волнам ее маленькие девичьих ножек стопы с такими же маленьким пальчиками, оставляя на нем длинной цепочкой красивые овальные следы.
Кларенс де Лука просто снова обомлел от красоты ее девичьей практически обнаженной загорелой на солнце подвижной в беге спины, мелькающих на бегу в воздухе рук и распущенных длинных белокурых вьющихся змеящимися густыми локонами волос. Так резко контрастирующих своим цветом теперь с ее в бронзовом отливе загара женским девичьим молодым двадцатилетним телом.
Он уже представлял, как целует ей Анжелике Сеймур ее полненькие маленькие губы. А она его. И хочет его. Хочет не разлучаться никогда с Кларенсом де Лукой.
Он так размечтался, что даже не сбросил с себя ничего из своей одежды вообще. На нем была цветная расстегнутая целиком рубашка, в которой валялся Кларенс на своей постели,. Не было даже своих летних джинсовых с короткими штанинами шорт и студенческих поношенных изрядно кроссовок.
Он был в одних только сейчас своих синего цвета купальных плавках. И все. Рубашка да плавки. И он несся за молодой двадцатилетней искусственной механической, но невероятно живой девчонкой, что свела с ума своей безумной красотой его мужской молодой двадцатипятилетнего студента парня рассудок.
Кларенс так и влетел за Анжеликой в горячую прибрежную океанскую воду и в бурлящие в прибрежном прибое волны.
Он настиг Анжелику Сеймур уже в воде, и когда она нырнула в соленую океанскую воду, он сделал тоже самое.
Он догнал ее там и сразу обнял. Странно, но Анжелика его не оттолкнула от себя. Она лишь развернулась прямо в воде и прильнула к Кларенсу. Она тоже обняла его и сразу поцеловала.
Она совершено не была похожа на биоробота и репликанта, проекта «Нейрон Х0 — 1.0». Она была самой настоящей живой сексуальной до безумия способной влюбляться и любить молодой невероятно красивой двадцатилетней девчонкой.
Этот, казалось, океан теперь был только для них двоих. И все, что было теперь здесь вокруг, было тоже для двоих влюбленных друг в друга.
Они занимались любовью прямо в самой морской воде и в бурлящих волнах. Плавали наперегонки. И надо признать, он не мог ее догнать, как ни старался, хотя Кларенс де Лука плавал лучше всех в своем Болтоновском институте. Он был лучшим в соревнованиях по плаванию. Но это не расстраивало молодого двадцатипятилетнего американца студента. А наоборот сексуально заводило как ненормального.
Они полюбили друг друга с первого взгляда. Полюбили еще на том званом обеде, когда увидели друг друга. Он, сидя за столом, а она, стоя в тех дверях гостиной. И казалось, не существует ничего, что бы могло их теперь разлучить.
***
Кларенс лежал под аппаратом ВioLog 919 «AMADEUS». Анжелика поместила его туда, обвешав вокруг проводами и датчиками. Сказав, что это не займет много времени. И надо просто расслабиться. Программа памяти пишется на диск, который будет помещен в специальный агрегат и титановый контейнер. Этот контейнер будет доставлен ими же самими к своему месту на глубину в 3300метров в район атолла Бедели.
— Надеюсь, там нет ничего пошлого – произнесла она Кларенсу де Луке.
— Да, в общем-то, нет — произнес он ей.
– Постарайся, очистить свои мысли от дурного — произнесла Анжелика ему — И оставить, только хорошие воспоминания. Это важно.
— Это, правда важно?– спросил он ее, и провел своей правой рукой по ее гибкой фигуре.
— Очень — произнесла ему Анжелика Сеймур – Так же важно все сделать сейчас правильно. И не отвлекай меня своими шаловливыми руками, а то что-нибудь сделаю не так.
Анжелика вела себя как настоящая живая женщина. Не отличить никак и вообще от копии и подделки.
— Что именно? – Кларенс де Лука водил пальцами правой раскрытой в кисти руки по ее кругленькой попке.
— А то, что если сделаю что-нибудь не так – произнесла ему, нежно улыбаясь своим алыми губками Анжелика – То можно закончить жизнь свою безумным овощем. Этот аппарат опасен, если сделать что-то не так. Это, мой любимый не шутка. Может возникнуть скачок повышения температуры в твоей голове и мозги просто вскипят. Важно ничего не перепутать в пусковой программе и датчики поставить на твоей голове правильно.
Он убрал свою послушно руку. Сделавшись серьезным и теперь стараясь не мешать своей любимой.
— Анжелика — Кларенс спросил ее уже серьезно.
— Что еще? – она не глядя на него, произнесла, увлекшись запуском записывающей системы Bio919 «AMADEUS» , перебирая шустро на панельной приставленной к программной электронной установке изящными девичьими пальчиками.
— Отец твой отпустит тебя со мной в Филадельфию? – произнес ей Кларенс де Лука.
— Я поговорю с ним об этом — она произнесла ему, вселяя надежду. Анжелика ему еще произнесла. – Закрой глаза и расслабься. И помолчи, пожалуйста.
— Если нет – произнес Кларенс де Лука — То убежим.
У них был на двоих уже такой разговор о побеге отсюда из-под контроля ее отца и создателя. Где Анжелика и Кларенс будут свободны, делать все что захотят.
— Я сказала, помолчи – она строже ответила ему и добавила – Убежим.
Она улыбнулась ему, а он улыбнулся ей и закрыл свои глаза.
Когда она все закончила и запустила программу записи памяти и воспоминаний, Анжелика сказала, что все будет теперь отлично. Что она сама проходила эту процедуру. И ее все воспоминания уже лежат на таком же другом еще одном диске. Но ее отец хочет поместить туда еще и его мысли и воспоминания. Зачем, она не стала ему объяснять. Так было нужно.
Это тоже был какой-то секрет от самого профессора Торенса Абеля касающийся его Кларенса де Луки. Кларенс ведь был тоже теперь в некоторой степени, подопытный кролик.
Как ему объяснил профессор Торенс Абель, это было начало эксперимента с искусственным интеллектом. Кларенс попросил подробнее объяснить всю суть этого опыта, ведь его включили тоже в этот эксперимент. Хоть и на почти, как бы добровольной основе. И на короткое время глубоководной подводной практики. Но все же. Профессор Абель объяснил, что это в его же интересах как будущего морского биолога. Но так ему и не рассказал ничего. Сославшись на опыты с глубоководными кальмарами Архитевтис санктипаули. Для связи и контакта с этими хищниками, что обитали тут в районе атолла Бедели. Большего знать было категорически запрещено в целях каких-то особых секретов. Результаты могут быть разными и не очень приятными. Потому ни к чему знать для чего и почему. Да и это не входило в работу лаборанта и студента практиканта Болтоновского Филадельфийского университета. Его там до прибытия сюда предупредили, поменьше вопросов и больше ответственности и работы. А вообще, все эти опыты были странными из-за этой секретности, но уже Кларенсу де Луки самому даже интересными.
Анжелика Сеймур стояла возле него, поправляя датчики на его голове. И он обхватил ее обеими руками за гибкую в лабораторном белом халатике девичью талию.
Кларенс после всего того, что было уже между ними, особо не стеснялся своих действий в близком ухаживании за молодой двадцатилетней белокурой девицей. Он был все же несколько нагловатым парнем. И имел обширный любовный опыт в общении с близкими по возрасту с Анжеликой Сеймур студентками подружками. А она, даже поддалась. И пошла ему навстречу. Чмокнув молодого двадцатипятилетнего американского парня в губы. Прижавшись лбом к его лбу.
— Отпусти. Не сейчас, Кларенс.– произнесла она ему тихо, и как бы нехотя сопротивляясь.
— Интересно, а как вы получили тех больших кальмаров? – спросил Анжелику Кларенс де Лука, сам удерживая ту за девичьи руки..
– Потом расскажу, позднее, милый — она ответила ему — На том атолле. Потом.
— Анжелика — он, произнес любимой и хотел ту прижать к себе.
Но, она дернулась и вырвала свои руки из его мужских рук.
— Пусти – Анжелика произнесла Кларенсу и отскочила назад.
Он отпустил ее, но своей правой рукой удерживал Анжелику за левую руку. Кларенс смотрел, не отрываясь своим синими глазами от ее безумной небесной красоты женских глаз.
— Я тебе позднее все расскажу – она произнесла ему, еще раз – Идем, вставай.
— Все готово, любимая моя? – спросил он ее.
— Все готово, мой любимый — произнесла она ему.
Анжелика Сеймур сняла все с него датчики и произнесла Кларенсу де Луке — Все показатели в норме. Ты полностью готов к подводной работе. Правда, еще нужно осмотреться у нашего врача. И тебе придется поработать над более подробным изучением глубоководного нового гидроскафандра. Это очень важно. Океан ошибок не прощает.
— Мне такое уже говорили много раз — произнес ей, любовно, рассматривая милое личико Анжелики Сеймур, Кларенс де Лука – И еще. Я способный ученик. Я все быстро налету схватываю и с первого раза.
— Вот и увидим – произнесла ему машина проекта «Нейрон Х0 — 1.0», профессора Торенса Абеля.

Коралловый атолл Бедели

— Интересно, он хоть о чем-либо догадывается? – произнес правая рука профессора Торенса Абеля его заместитель и смотритель за океанариумом Макс де Гелона.
— Вряд ли – ответил Торенс Абель – Я бы это сразу увидел в их общении
— Занятно – произнес Макс де Гелона.
— Она вскружила этому студенту повесе голову – произнес ему профессор Абель — И он просто на небесах от любовного счастья.
— Думаете, она ему заморочила вконец голову – произнес, встревая в их разговор, второй помощник и начальник над рабочими в океанариуме Торенса Абеля, врач и биолог океанариума Конрад Ланкастер.
— А, что не видно? – произнес ему в ответ Торенс Абель.
— И не рассказала правду? – удивился Конрад Ланкастер.
— Нет – ответил ему профессор Абель – Она строго следует моей вложенной в нее инструкции и моей программе. Для нее важна цель моего с ней эксперимента и само свое выживание. Этот эксперимент, это даже не кальмары, это она сама. И этот оболтус из Болтоновского института сам знает то, что является частью эксперимента.
— Зачем? – спросил его Макс де Гелона.
— То, тоже часть эксперимента, Макс – произнес ему Торенс Абель – Но он выбрал то, что ему как студенту и будущему как- бы ученому сейчас выгодно. Он не знает всего, и полностью. Но участвует в нашем эксперименте добровольно. Ему деваться некуда. Всего неделя практики и мои хвалебные рекомендации. Да еще эта любовь и гормоны в его штанах. Я думаю, и именно сейчас, он уже подумывает, как бы умыкнуть отсюда одновременно и с похвалой от меня и с моей роботом девчонкой.
— Но отсюда, так просто не убежишь — произнес Конрад Ланкастер – Горы, океан. Да еще высокие под током заборы океанариума.
— Это верно тоже, Конрад – произнес профессор Торенс Абель.
— Эта лаборатория как некий благоухающий природой и жизнью концлагерь – произнес Макс де Гелона – Живи тут и твори тут, что хочешь.
— Вы, верно, подметили, Макс – произнес Торенс Абель – Это частичка моей Германии. Я и бежал сюда, когда работал в таких же лагерях при нашем Фюрере в лабораториях моего доблестного Рейха. Многих знал. И многих тогда потерял. Сколько бы мы всего натворили тогда, когда работали там и ставили эксперименты над пленными. Если бы не проигрыш во второй Мировой и не падение третьего Рейха, военная судьба нас не развела с Менгеле. Если бы не эти русские, то, кто его знает, Чего бы я тогда еще достиг и добился.
Этот молодой сосунок всего не знает. Знает лишь сколько, сколько положено ему знать. Да еще, моя Анжелика пудрит ему юношеские своей красотой и любовным обхождением мозги. Пусть пока так и будет. Всего неделя и я сделаю вам то, что обещал – он произнес уже им обоим – Вашим там, в Пентагоне как я понимаю все это позарез нужно. Мо роботы и кальмары, ну и моя вот та спрятанная горах научная лаборатория.
— А прибор для военных в Пентагоне? — спросил Макс де Гелона — Я тоже заинтересован в результатах работы. Я тут тоже не просто так, профессор.
— Не беспокойтесь, Макс — произнес тому стоящему на пирсе и смотрящему на удаляющийся, на большой скорости от берега большой катер Торенс Абель – Это не разрушит вашу и Конрада карьеру. Все будет, как я вам сказал. Если что-то будет не так. Я сам позабочусь об этом первым. Ваша задача делать то, что я вам приказываю.
Максу де Гелоне как и Конраду Ланкастеру, как военным это не очень понравилось. Такие выражения от какого-то старика профессора. Хоть и гения во многих областях и бывшего биолога врача, но все же отпетого фанатичного нациста и недобитого в свое время палача и преступника концлагеря Бухенвальд.
— Это пока, профессор – произнес ему здоровяк и морской котик ВМС США Макс де Гелона — Пока там, в Пентагоне есть люди заинтересованные в вас и ваших экспериментах.
— Так вот пока и подчиняйтесь мне, Макс как Конрад. Мне тоже о вашей работе подавать отчет вашему начальству, как и этому студенту, мальчишке — произнес ему Торенс Абель.
И, резко развернувшись, быстро пошел в направлении ворот океанариума RIF-1000.

***
Это был довольно большой кольцеобразный коралловый песчаный атолл. Он находился от материка и главной лаборатории и океанариума в двухстах милях. И окружен был сплошь соленой океанической водой. Этот атолл был практически лысым. Точнее говоря, был без какой-либо растительности. Ни тебе кокосовых пальм, вообще ничего. Это бросилось сразу как-то в глаза Кларенсу де Луке.
— Не очень он какой-то гостеприимный на вид — произнес Кларенс де Лука Анжелике Сеймур, глядя на длинное песчаное и коралловое кольцо внутренней лагуны атолла, где была еще одна лаборатория.
— Зато лагуна внутри его мелкая для плавания без аквалангов и прочего снаряжения. И чистая – ответила ему Анжелика — Ее тут чистят постоянно особенно после штормов от мертвой убитой рыбы, крабов и переломанных кораллов.
Катер пристыковался к высокой бетонной пристани и самой островной глубоководной исследовательской лаборатории принадлежащей RIF-1000 и самому профессору Торенсу Абелю.
Тут тоже было много ученых и исследователей. А также техников и прочего необходимого рабочего персонала этой довольно тоже большой лаборатории.
Всего Кларенс де Лука здесь не увидел. Лишь высокие застекленные зеркальными витражами окна и сами здания из белого кирпича и бетона. Правда, стоящие, более открытыми и не за сплошным таким же бетонным трехметровым забором RIF-1000.
— Здравствуйте — произнесла им, встречающая их главная и заведующая здесь всем. Специалист по всем вопросам и делам лаборатории некая Клара Бойл. Высокая худощавая женщина, лет, наверное, уже более сорока. В темных очках и с черными, коротко стриженными прямыми волосами с челкой на лоб.
— Здравствуйте – опережая саму Анжелику, поздоровался Кларенс с еще неизвестной ему совершенно женщиной, думая, все же, что это культурно и прилично для молодого и незнакомого здесь всем ученого океанолога и биолога студента.
Но, та подошла именно к Анжелике Сеймур. А на него практически не обратила своего внимания.
— Приветствую тебя, Клара — произнесла Анжелика Сеймур и продолжила в вопросительной форме и сразу по делу – Какие сегодня нам сдашь тут номера в своей островной гостинице?
Сразу сложилось такое впечатление, что Анжелика и эта Клара были не очень как-то друг к другу. Видимо между ними было что-то натянуто. А может, просто так показалось самому Кларенсу де Луке.
Казалось, что они общаются только и лишь по работе, а так вообще сторонятся друг друга.
— В левом блоке — произнесла ей Клара Бойл – Две комнаты в конце коридора. Там есть все, душ и все, что нужно для скоротечного короткого здесь вам проживания.
— Надеюсь с постелью? — спросила ее Анжелика Сеймур, шествуя рядом с ней и чуть впереди Кларенса – Не так как в прошлый раз, где я спала в кресле.
— Нет – произнесла ей Клара Бойл – Ваш отец попросил сделать вам условия пребывания более комфортными на этот раз, благодаря нашему ученому гостю.
— Вот и хорошо — произнесла ей в ответ Анжелика – А то я уж думала, как в позапрошлый раз. Что и работать тут не было никакого желания.
Их разместили и вправду в хорошие добротные два номера в жилом блоке. С постелью и душевой. Да и вообще со всеми удобствами, как и положено для нормального проживания здесь. Насколько все было рассчитано, Кларенс де Лука и понятия не имел, ему ведь тут было мало отпущено времени для своей летней студенческой подводной практики.
Анжелика Сеймур поселилась недалеко. Через три жилых блока. Но это не было проблемой для них двоих. Они тут смело могли ходить друг к другу. Тут не было того, кто бы докладывал ее отцу и следил бы за их тесным и близким общением.

***
Вся подготовка к погружению не заняла много времени. Те, кто здесь работал, знали свое дело похоже на отлично. Были приготовлены глубоководные скафандры SCAT-В/C1V1. Точно такие же, с какими Кларенсу уже приходилось сталкиваться при научной работе в Атлантике на среднеатлантическом горном шельфе. Правда, спуск на глубину сопровождался на глубоководном батискафе, а потом с выходом уже у самого горного шельфа на 2300 и 2680 метрах. Кларенс де Лука это запомнил, потому что тогда один из его института ученый погиб на той глубине.
С виду нелепый и глупый случай. Но жуткий и трагичный. Просто выдавило клапан фильтра воздушной смеси. И его коллега и такой же, как и Кларенс студент практикант захлебнулся на глубине свыше двух километров своими легкими. Вернее их содержимым вперемешку с кровью. Просто пошла внутренняя скоротечная разгерметизация с декомпрессией и кирдык товарищу Кларенса де Луки. Тогда трагедию ту оплакивала вся кафедра и весь филадельфийский институт. Кларенс подумал, а будут ли оплакивать его гибель, если что. Как ни верти, но его теперешняя профессия биолога и океанолога связана с особым риском. Такое он сам себе выбрал. Вся его будущая работа будет связана с наукой о морских животных, флоре и фауне больших глубин. Он даже делал свою дипломную защиту по этой теме. И вот глубоководные гигантские кошмарные кальмары. Страшно, но жутко интересно. Ибо он как многие даже именитые ученые понятия не имели, как те живут там вечной полной темноте под огромным глубинным водяным давлением. А ему может вообще единственному из всего своего института удастся их своими глазами увидеть.
Сразу приступили к важному делу. И Кларенс де Лука уже одевался в глубоководный скафандр SCAT-В/C1V1.
Отличная была эта штука для ныряния на большую глубину до 3000 метров и даже глубже. Напичканная самой современной и совершенной электроникой. Из прочного литого титана и резины. С усилителями тяги в виде встроенной автоматической гидравлики для экстренного аварийного поэтапного всплытия с большой глубины и с постепенной декомпрессией.
— Этот образец взят с известного и основного – произнес из местных знатоков водолазного снаряжения и ученых Боби Дилорд – Он несколько доработан здесь уже нами. В этой островной на атолле лаборатории. Она нацелена именно на глубоководные погружения, как вы сами видите.
— Да, вижу — ответил ему Кларенс де Лука – Разберусь сам. Мне доводилось уже нырять в таких доспехах на самое дно Атлантики.
Кларенса уже одели в гидропокроновую оболочку способную выдерживать точечное давление воды в случае повреждения скафандра. И еще она, сохраняла и регулировала температуру внутри себя. Что позволяло не околеть от холода на большой глубине.
— Главное, уметь пользоваться панелью управления и приборами – произнес еще ему техник ученый.
— Да, знаю я – он ему ответил, уже глядя на тоже практически одетую в скафандр недалеко стоящую и что-то объясняющую своему технику по водолазному снаряжению Анжелику Сеймур. Та даже не слышала их разговор, а только увлеченно беседовала со своим спецом по скафандрам SCAT-В/C1V1, неким Дэвидом Старком. И совсем не была сейчас похожа на биоробота, проекта «Нейрон Х0 — 1.0». Человек, самый настоящий человек, как и все здесь вокруг. Кларенс не отводил от любимой своей свои совсем мальчишеские влюбленные глаза. От этой белокурой красавицы сексуальной до безумия роботессы, что очаровала его. И ради которой, он был уже готов на все, даже в самую бездну океана. И к гигантским глубоководным кальмарам.

***
На такой глубине все выглядит серым и бесцветным и жутковато мрачным. Даже если включить яркий свет головного на титановом гермошлеме глубоководного скафандра фонаря.
3000 метров. Целый необычный мир и все вокруг на уровне глубоководной Абиссали и среди серого донного грязного песка. Падающих на дно белых как зимний снег отработанных, но питательных осадков для живущих здесь и в этой запредельной зоне обитания организмов, которых тут немало. Тут полно глубоководных белых кораллов Leptopsammia Formosa и Enalopsammia rostata. Особенно было много здесь довольно редких кораллов Lopfela pertusa, насколько как морской студент биолог разбирался сам Кларенс де Лука. Их много было на ржавеющих металлических останках затонувшего у Тихоокеанского барьерного рифа Бедели огромного грузовика M300FR90 «SAN FERNANDO», когда-то перевозившего то в Бразилию, то в Аргентину сырье и различную технику. Теперь, разбросанную, в виде такого же ржавеющего металлолома по всему вокруг дну от двух разломленных пополам останков некогда величественного многотонного судна.
Погружение прошло отлично и без помарок. Со специализированной плавающей над океанской бездной платформы и баржи со всем необходимым встроенным водолазным оборудованием и даже двумя мощными электрогенераторами и барокамерой для экстренной аварийной декомпрессии.
И Анжелика Сеймур и Кларенс де Лука друг за другом спокойно вошли в синюю воду, и пошли почти вертикально в саму глубину, своим ходом и без каких-либо способствующих этому конструкций. Просто от самой поверхности и сразу на 3000метров. Только глубиномер на интерактивном кварцевом экране стекла гермошлема показывал ему постепенное быстрое наращивание самой глубины. Где показывалось и само быстро растущее внешнее сильное давление на сам скафандр, который с успехом справлялся с этим. Все системы его исправно работали. Также хорошо как и на атолле Моруа. Только там была глубина меньше в полторы тысячи, А тут уже перевалило за две.
Они спускались вдоль почти идущей вертикально батиальной стены самого атолла и горы, на которой росли вверху коралловые слоями рифы.
Тут был крутой склон вулканической самой горы, уходящей к ложу самого океана.
Было полно глубоководных рыб, что тоже удивительно. Ведь на таких глубинах рыбы не всегда встречаются часто. Их нужно в этой кажущейся мертвой ледяной водной темноте еще поискать.
Очень много макропин и хаулиодов. Особенно вторых. Что были с гибкими длинными тонкими своими чешуйчатыми змеиными телами. Были с огромной глазастой жуткой головой. И с длинными острыми, как иглы зубами. Они проносились мимо Кларенса де Луки, следовавшего за спиной Анжелики Сеймур. Прямо за ее мельтешащими перед его кварцевым прочным стеклом гермошлема широкими ластами.
Ее, те ласты, раскрашенные в яркий желтый и красный цвет, кажутся здесь такими же бесцветными, как и ее глубоководный яркого синего цвета скафандр. Да и его Кларенса, точно такой же скафандр, яркого зеленого цвета, теперь выглядит таким же бесцветным и серым, как глубоководные на левой руке часы. И на правой глубиномер, показывающий саму глубину в 3300 метров от верхнего уровня и самой поверхности океана.
Невероятно, но жизнь здесь кипела не хуже чем на поверхности и где-нибудь в районе рифовой самой банки. С той лишь разницей, что тут было куда опасней, чем на поверхности. Здесь было чудовищным само давление воды, что гасил сам титановый скафандр, позволяя работать и вести исследование на самом дне у атолла Бедели.
Даже при ярком свете головного фонаря ни черта не было видно тут под водой. Пришлось сразу переключиться на инфракрасное освещение и включить поисковый биорадар. Можно было просто включить фильтр ночного освещения. Это было еще одно приспособление для лучшего созерцания здешней местности в полной темноте, но Анжелика сказала переключиться на инфракрасное, что Кларенс и сделал незамедлительно.
Перед лицом промелькнул глубоководный прозрачный как стекло маленький кальмар Батотаума. С круглыми на длинном гибком основании глазами и двумя такими же гибкими извивающимися коротенькими щупальцами, мелкими вокруг своего рта, похожего на птичий клюв.
Он повисел своим тем прозрачным с маленькими шевелящимися полукруглыми лопастями плавников цилиндрическим телом, немного перед лицом и кварцевым стеклом гермошлема Кларенса де Луки в свете яркого головного фонаря некоторое время. Мгновенно исчез из поля зрения, нырнув снова в полную темноту.
Они плыли вдоль носовой части затонувшего грузового судна M300FR90 «SAN FERNANDO». Прямо вдоль ржавеющего и с потеками в виде ручьев рыжей ржавчины кажущейся здесь тоже бесцветной, но вполне видимой в инфракрасном излучении прибора титанового гермошлема Кларенса.
Они плыли так близко, что почти касались борта разрушенного в шторм судна.
Эта носовая отломившаяся часть глубоко зарылась в рыхлый грунт песчаного дна и утонула почти наполовину в нем, создав огромную рытвину вокруг себя при падении в результате водяного объемного потока. Что-то вроде этакого котлована с высокими краями или кратера из грязного донного песка и ила. Этот кратер Кларенс до этого созерцал в виде фотографий со сканера сонара обломков M300FR90 «SAN FERNANDO», показанных профессором Абелем до первового погружения при проведении индивидуальной инструкции для сопровождения Анжелики Сеймур к гнезду с гигантскими кальмарами Архитевтис санктипаули.
Он тогда с неподдельным любопытством и интересом рассматривал те снимки разрушенного штормом в районе атолла Бедели этого грузового огромного торгового иностранного судна. Упавшего с поверхности океана на это дно. Где-то сзади этой носовой части лежала и корма погибшего и мертвого теперь стального гиганта. Говорили, что команде удалось спастись тогда. Но так говорили для спокойствия прессы. Вполне возможно, где-то внутри этого корабля лежали теперь кости тех, кому не повезло выжить в тот жуткий шторм, пронесшийся в тот злополучный год, унесший в этом районе еще три торговых большегрузных корабля. Здесь же только южнее, должны были, лежать останки грузовика под стать этому кораблю из США МАК24 А-20 «CLYDE DECKER», тоже затонувшего в тот роковой кошмарный разрушительный шторм. И на противоположной стороне атолла Бедели еще один английский корабль, балкер SIS875 «АGNES BLAIKIE».
Как рассказывала ему перед погружением Анжелика, этот шторм ужасающей силы повредил сами красные мадрепоровые и столовые кораллы и разрушил половину самого атолла Бедели строителями которого, они являлись. Тяжелый был ущерб для самой жизни на этом атолле. Даже теперь можно встретить их обломки ветвей на дне в донном грязном иле у атолла. Определенную разрушенную часть кораллов выбросило штормом на сам атолл и в глубокую его 100 метровую внутреннюю лагуну. Тогда погибло много живых существ и коралловых рыб. Хорошее пиршество для морских падальщиков крабов, раков и чаек с альбатросами.
Кларенс и Анжелика сейчас заплыли в целый лес из белых кораллов Corllium konojoi вперемешку с актиниями Pachyceriantus fimbriatus. Эти их густые длинные ветви сейчас закрывали вход в гнездо Архитевтисов. В громадную пробоину и разлом в носовой части судна, подымающийся к верхним двум внутренним палубам корабля. Тут еще было много светящихся больших ползающих по дну и песку пятилучевых офиур и Ophiurida rubicundum и креветок Pandalus borealis. Из темноты вынырнула большая черная Гигантура индика, и пронеслась тоже мимо, виляя своим черным шипастым хвостом, лишь щеркнув им по стальному титановому рукаву глубоководного гидроскафандра. Вероятно, идущая впереди Анжелика Сеймур спугнула своим мельтешащим ярким светом головного на шлеме фонаря ее в кромешной и полной темноте.
Все же пришлось включить свои осветительные шлемные фонари. В довесок к своим визуальным прочим приборам. Но при приближении к корабельной огромной пробоине свет полностью выключили.
Впереди биорадар показал присутствие огромных живых существ.
— Папа с малой сегодня оба дома – произнесла ему Анжелика по рации – Тихо сидят. Затаились. Может даже спят у своего гнезда с малышами.
Биорадар указывал на их размер, который можно было приравнять к тридцати и даже более метрам. Большая часть размера приходилась на длину гибких сильных с шипастыми присосками убийственных щупалец.
— Архитевтис санктипаули! – восторженно произнес про себя и тихо Кларенс де Лука – Неужели увижу своими глазами?! Их до сих пор изучают. Они крайне редки даже на километровой глубине, а ту гнездо и на трех! Это невероятно! И я свидетель! Единственный пока здесь свидетель этого!
Он восторгался тем, что пока еще не видел своими глазами, а на биорадаре. Кларенс де Лука сейчас даже забыл про осторожность и думал лишь о том, как ему будут завидовать коллеги по институту. Он единственный, кто это увидит своим глазами.
— Осторожно, здесь рваный острый кусок железа — произнесла ему по рации Анжелика Сеймур – Стой здесь, и ни шагу, ни назад, ни вперед, понял меня?
— Да, понял – он произнес ей — А что?
— А, то – она ему резко ответила – Дальше, я иду одна.
— Это, почему одна? – он произнес ей – Я тоже хочу увидеть то, что увидишь ты.
— Пока нельзя — произнесла она ему – Родители беспокоятся. Ты еще тут чужак. Они знают меня только одну. Ты можешь оказаться лишним. И выключи свою на голове лампочку. Она их раздражает и бесит.
Кларенс де Лука не заметил на радостях, как случайно и нечаянно, снова зажег свой фонаря на голове и титановом гермошлеме яркий свет.
— Понял – произнес Кларенс де Лука и погасил свой фонарь.
Он остановился и завис над песчаным дном и среди парящих на длинных стеблях глубоководных лилий семейства антедонид. Кларенс включил прибор ночного видения. И стал озираться по сторонам, все внимательно как биолог рассматривая. Он коснулся руками качающихся больших рядом с собой лилий.
Внезапно его биорадар выдал тревожный сигнал о приближающейся огромной живой цели. Обычными глазами в такой темноте ее бы не было вообще видно как таковую. Даже, невзирая на громадные размеры. Но, по прибору и светофильтру ночного видения, Кларенс узрел приближающуюся именно к нему огромную махину. Эта махина была как раз там, где сейчас была Анжелика Сеймур.
— Не двигайся — произнесла негромко Анжелика ему.
— Я и так, не двигаюсь – произнес ей в ответ Кларенс де Лука.
— Они сильно взволнованы твоим присутствием – произнесла ему Анжелика – Особенно папа молодого семейства. Я его пытаюсь успокоить.
— Это как еще? – произнес ей, уже не на шутку испугавшись, и видя почти перед собой огромную с развивающимися в воде длинными щупальцами тень.
— Я глажу его – произнесла Анжелика ему – Глажу по животу рукой. Ему это нравиться, как и его подруге. Он в ответ водит своим длинным щупальцем по моему шлему и скафандру. Так мы общаемся.
Кларенс де Лука вдруг услышал в своем звуковом передатчике странные щелкающие звуки, похожие на стрекотание ночного сверчка.
— А, что это за звуки? – спросил Кларенс – Странные такие. Как будто стрекочит кузнечик.
— Он разговаривает со мной – произнесла Анжелика – А я ему отвечаю.
Кларенс хотел задать еще один вопрос Анжелике, но тень чуть сдвинулась в его сторону, и он ощутил легкое, но сильное прикосновение чего-то к своему глубоководному скафандру.
Кларенс де Лука сжался от ужаса, буквально в комок. Он ощутил, как замерло даже его сердце, когда перед гермошлемом промелькнуло щупальце с большим крючками и присосками.
По спине пробежали мурашки и спина мгновенно покрылась холодным потом. Прямо под титановой сверхпрочной металлической оболочкой скафандра и гидропокроновой защитной тканью, обтягивающей плотно молодое двадцатипятилетнее мужское тело Кларенса де Луки.
Кальмар заинтересовался им.
— Ты главное, не шевелись сейчас. И дыши ровно – произнесла Анжелика Сеймур – Спокойно, Кларенс. Не паникуй. Они ощущают даже наше сердцебиение. Главное сохранять самообладание.
— Он меня не покалечит? – произнес, сдерживая свой страх в голосе, произнес Кларенс.
— Если будешь делать то, что говорю – произнесла ему Анжелика — Он меня слушает. Я тут почти как уже своя. Они приняли меня в свой дом. А ты пока здесь чужак.
Он ее не видел сейчас, но понимал, что Анжелика где-то там, у громадного тела Архитевтиса санктипаули. А длинные его щупальца дотянулись до него. Кальмар, видимо рассматривал таким вот образом его. Через осязание. Щупальца кальмара, это не только орудия охоты и убийства, но и вторые его глаза.
Кальмар рассматривал с любопытством второго ныряльщика глубоководника, приплывшего к его семейному гнезду.
Неожиданно появился еще кальмар, но очень маленький и, затем, еще один. Они плавали перед его стеклом гермошлема.
— Анжелика — он негромко ей произнес — Тут еще два мелких кальмара. Шустрых и любопытных.
— Это Томми и Фреди – произнесла ему Анжелика — Только не прикасайся руками к ним. Пусть плавают. Поплавают и уплывут.
— Томми и Фреди? — произнес Кларенс де Лука — Ты проименовала их. А отца и мать?
— Их тоже. А это их дети – произнесла Анжелика Сеймур – Эти из пятерых самые смелые и шустрые. Так и норовят смыться из гнезда. Папаша их всегда возвращает назад. Отца звать Джаред, а ее, мать Дафна.
— Понял – произнес ей Кларенс де Лука и сам себе под нос улыбнулся – Джаред и Дафна. Это должно быть тут Джаред, что водит своим огромным щупальцем перед моим лицом. А, кто из них крупнее, Анжелика?
— Джаред — произнесла Анжелика по рации. На целый метр. Дафна метров двадцать девять, а Джаред тридцать. Но, какая разница, Кларенс. Все равно, тебя он внутрь не пропустит. Ты просто стой на месте и не делай резких движений. Я одна пойду дальше внутрь их гнезда к Бете, то есть к Дафне. Мне этот ящик поставить нужно в нужном месте. А ты просто тут стой и жди. Я скоро вернусь.
Внезапно наступила тишина. Эта тишина продлилась минут двадцать. За это время тот, кто сторожил свое гнездо, не двинулся ни на шаг, ни вперед, ни назад. Лишь шевелил в воде над его головой своими невероятной силы очень длинными гибкими щупальцами. Кларенс де Лука тоже старался особо не провоцировать этого десятищупальцевого сторожа своим движениями. Он только медленно шевелил своими широкими ластами гидроскафандра, удерживаясь руками за два длинных стебельных отростка двух глубоководных лилий Bathycrinus pacificus. Тут рядом было полно глубоководных голотурии Scjtjplanes murrayi и колючих ежей Exhinosigra paradoxa. Но ему было не до прикладной сейчас биологии.
Видимо, папаша этого глубоководного семейства постоянно следил за ним.
Он, Кларенс де Лука даже, казалось, ощущал на себе его постоянный не моргающий взгляд огромных круглых с черными вытянутыми зрачками жутких глаз. Они должны были быть, где-то там, в темноте и смотреть на него.
Кларенс смотрел на громадное метров не менее тридцати существо и про себя вслух с дрожью в голосе произносил — Спокойно здоровяк. Спокойно. Я приплыл с дружбой. Я хороший.
— Ну как? – вдруг он услышал по рации – Ты еще на месте? Ответь, Кларенс. Любимый сой, как познакомился с главой этого многочисленного семейства?
Это был голос Анжелики Сеймур. Она плыла обратно.
— Вроде да — ответил Кларенс де Лука ей.
И посмотрев на подводные с светящимся ярким светом часы добавил – У нас выходит время. Нам по времени уже надо быть наверху. Там нас возможно потеряли.
— Я иду — прозвучал голос Анжелики – Я уже недалеко.
Она вынырнула из темноты и почти коснулась своим гермошлемом его гермошлема. Подарив опять через кварцевое прочное стекло ему губами смачный нежный любовницы поцелуй.
Кларенс де Лука даже не заметил, как тридцатиметровый его охранник куда-то молниеносно испарился. Наверное, нырнул обратно в свое гнездо и к своей тоже любимой. Джаред к своей Дафне. А Анжелика показала ему, что пора уходить. Они пробыли здесь даже немного лишнего. Уже пора было выходить наверх. Она увлеклась кальмарами. С ними своим общением, совсем забыв о Кларенсе де Луке. Что находиться дольше положенного времени здесь было категорически запрещено и может теперь влететь от ее отца и профессора Торенса Абеля.
Кларенс де Лука поплыл над самым дном вослед за мелькающими быстро ногами и ластами своей любимой акванавтки глубоководницы Анжелики Сеймур.
Кларенсу де Луки сейчас было интересно одно. Если Анжелика Сеймур, синтетическая модель, репликант, проект «Нейрон Х0 — 1.0» и биоробот. То, почему не может быть здесь без этого скафандра?
И как роботу у нее не в пример человеку, куда больше шансов выжить в подобных критических практически смертоносных условиях. Без воздуха и переносить декомпрессию. Но она соблюдала режим и само время для погружения как живой настоящий человек.
— «В чем весь фокус? Возможно, в конструкции Анжелики есть свои некие особенности, что она подобно человеку не способна обойтись в воде без защитного глубоководного скафандра» — он подумал сейчас и решил задать этот вопрос ей самой или профессору Торенсу Абелю.

***
Подъем происходил в штатном режиме, как и до этого, когда были пробные ныряния с Анжеликой. Тогда подстраховывал их двоих вместе с работниками океанариума Кентом Такером и Робом Митчелом правая рука профессора Торенса Абеля тоже ныряльщик и опытный знахарь водолазной техники инструктор Макс де Гелона.
Сейчас были только ученые и врачи атолла Бедели. Для подстраховки наверху и на случай внештатной аварийной ситуации были техники Руни Тайлер и Дэвид Старк. Так было положено. Так распорядился и сам профессор Торенс Абель.
Вскоре показалась сама поверхность, и они вдвоем, работая энергично на включенных усилителях гидрокостюма, ногами и широкими ластами глубоководных титановых гидроскафандров, вышли из океанской темноты. Отфильтровывая воду через сепаратор и нагнетательные фильтры системы жизнеобеспечения и тяжело дыша Кларенс как и Анжелика, отключили вспомогательную силовую гидравлику подводного стального прорезиненного костюма. Гидропокроновая оболочка, плотно прилегающая к телу, впитывала пот и лишнюю выделяемую влагу живого голого тела.
Работа была, сделала как нельзя лучше. И теперь они, сняв свои гермошлемы и в окружении ученых, проследовали в декомпрессионную на борту большого специализированного катера ВАТТ315 барокамеру.
Болело все тело и голова.
В этой декомпрессионной камере. Кларенс принял горсть таблеток от местных врачей и прошел в принципе легко декомпрессию.
Но все равно тело, почему-то все болело, хоть и все было нормально.
Как сказала начальница этой лаборатории Клара Бойл — Все восстановиться быстро. Вы молодой здоровый человек и все пройдет как нельзя лучше.
Они оба довольные погружением, и раздевшись до гидропокроновой оболочки. Там провели целый положенный для восстановления организма час. Потом раздевшись до полной наготы, они оба принимали душ.
Все восстановилось, и он был уже полон сил и готов был к новой любви с Анжеликой, ну и к самой дальнейшей глубоководной работе.
Кларенс де Лука обнял ее. Анжелики Сеймур нагое полностью девичье гибкое и красивое тело. Она не оттолкнула его, и не возмутилась наглостью молодого студента биолога. Она только вздрогнула и развернулась к нему лицом. Анжелика смотрела ему прямо в его глаза.
У них, кроме купания в океане еще до такого близкого контакта не доходило. Да и ощущение были иные. Тут же было иное.
Он вошел голым из-под своего соседнего отдельного душа в ее рядом стоящий за полупрозрачной загородкой душ и прижался к ней сзади. Обхватив за талию руками. Опустив свою кучерявую черноволосую голову ей на правое плечо. Анжелика замерла и не двигалась.
Еще недавно там, на песчаном берегу у океана, где они первый раз встретились, вот так же. И познакомились близко первый раз.
Они уже тогда приглянулись друг другу. И сразу. Это была действительно любовь с первого взгляда.
Трудно сказать, как его любила сама Анжелика, но он ее любил точно и сильно, даже не смотря на то, что она была совсем не человеком, а лишь его подобием.
Анжелика Сеймур, молча, развернулась к нему своим лицом и обхватила его шею своими девичьими руками. С нверотяной нежностью прижавшись своим женским телом биоробота репликанта «Нейрон Х0 — 1.0» к телу живого молодого мужчины. Она позволила ему сейчас все. И Кларенс де Лука овладел ею.
Она отдалась тут же ему и, не сопротивлялась совершенно. Анжелика сама делала все, чтобы он с ней смог сделать то, что положено мужчине сделать с женщиной. Она его лишь страстно и неистово любовно целовала. И обхватив за спину, прижимала к себе.
Их тела слились в горячей воде льющегося душа и вскоре из душевой стали раздаваться их страстные любовные стоны. Но никого рядом не было, и никто их там не слышал. Потому как были сосредоточены на своей работе и занимались своими положенными трудовыми делами. Вся островная на атолле Бедели работа была сейчас в руках там находившихся ученых и техников. Ученые занимались дешифровкой глубоководных живых звуков оставленного там, в титановом ящике научного устройства профессора Абеля. Они с интересом и внимательно слушали разговоры двух громадных, более чем двадцатиметровых кальмаров между собой.

Ночь двоих влюбленных

Эта ночь была только для двоих влюбленных.
Кларенс и Анжелика закрылись от всех. В одной из своих небольших комнат с прилегающей к жилому помещению спальней.
Вскоре на полу лежала их одежда. Среди стен этой комнаты слышался их любовные страстные стоны и грудное тяжкое любовное дыхание двоих влюбленных.
Окна были плотно закрыты, и был погашен свет. Так что снаружи ничего не было ни видно, ни слышно. Стены этой островной лаборатории были звукоизолированными, как и сами окна. И никто их не побеспокоил. Часть ученых занималась своей работой, а часть просто спала, как и весь обслуживающий персонал, после своих дежурств и работы.
Анжелика слезла с Кларенса де Луки, с его мужского члена. И упала рядом с ним на подушки и прижалась к нему. Обнимая его.
— Ты просил меня рассказать о тех кальмарах, любимый — она неожиданно произнесла ему.
— Да, любимая – он ей ответил — Хотелось бы больше всего узнать. Это, наверное, все же секрет.
— В какой-то степени особый даже секрет — произнесла Анжелика ему – Но, отсюда вынести все эти секреты наружу за стены лаборатории и океанариума невозможно. Все контролируется военными. Этим Максом де Гелоной и его коллегой Конрадом Ланкастером. Это опасные люди. Они из Пентагона. Оба военные. И тот и другой, опытные ныряльщики специалисты. Они контролируют весь океанариум.
— Ну, я это уже понял и уяснил — произнес он ей.
— Мой отец, работает над военными заказами и можно сказать владелец этих кальмаров. За его спиной стоят военные из Пентагона. И все эти опыты и исследования это все в интересах ВМС США – произнесла Анжелика Сеймур – Я и сама работаю на эту лабораторию и принадлежу военным.
— Ты, робот – произнес Кларенс де Лука – Я это знаю. Мне сам Торенс Абель рассказал и открыл твою тайну.
— Вот как? – она произнесла вопросительно, но не сильно этому удивилась – Тем, возможно, все и к лучшему. Ты знаешь кто я.
— Да — признался ей Кларенс – Но это нисколько меня не отдаляет от любви к тебе, Анжелика — Кем бы ты, не являлась сейчас, ты достойна внимания и любви как живая настоящая земная женщина.
— Но, я принадлежу им. И они заплатили моему создателю и отцу за мое создание – произнесла Анжелика Сеймур.
— Все это интересно конечно. Но, это тоже оставим на потом. Коснемся лишь нашей с тобой работы — произнес Кларенс де Лука — Меня заинтересовали сильно ваши кальмары.
Кларенс, перебирая своими пальцами ее белокурые распущенные вьющиеся волосы на девичьей миленькой голове, что лежала у него на груди.
– Интересно, как вы их приручили здесь у этого атолла. Прикормили что ли? – он спросил любимую.
— Нет. Им почему-то интересна самая я – ответила Анжелика ему – Я сейчас не могу рассказать, как и почему. Позднее, когда закончиться сам эксперимент все попробую объяснить.
— Надо же. Архитевтисы на трехкилометровой глубине. — произнес ей Кларенс – Они не должны обитать глубже полутора километров, а тут все три.
— Значит, все ученые крупно ошибались – произнесла Анжелика ему и, обнимая его в постели.
— А вот интересно, чем они сейчас там тоже занимаются? – он ей лукаво и игриво произнес.
— Любовью – произнесла ему Анжелика и стала целовать его снова.
Они обнялись и страстно стали снова целовать друг друга. Их любовь продолжилась до самого утра. И ей они наслаждались практически без передышки.
А утром и уже одеваясь, Анжелика сказала ему, что придется нырять еще раз. Они отлично сплавали, но работа еще не закончена. И к тому же была допущена одна ошибка, которую придется исправить. Это было важно.
— Ты заболтал меня, любимый своими признаниями в любви, что я забыла поставить на прибор одну деталь — произнесла ему Анжелика Сеймур.
— А что эта деталь так важна? – спросил ее Кларенс де Лука.
— Да — ответила ему Анжелика Сеймур – Это контроллер, блок. Без него почти все пойдет насмарку. Что ныряли, что нет. Заведующая островной лабораторией Клара Бойл мне об этом сказала. Она сказала, что должна по телефону доложить профессору Абелю об этой ошибке, но промолчит, если мы еще раз нырнем туда и сделаем все как надо. Клара Бойл, конечно хорошая вредная и занозистая стерва, но точно такая же отличная ученая. Не смотря ни на что, я ее все же уважаю. Хотя мы мало вообще с ней общаемся. Так иногда, да и то по делу. Я ей как искусственно созданная не очень нравлюсь.
Кларенс промолчал. Что было отвечать, если допустили они оба такую серьезную ошибку. Ученым не удалось сделать звукозаписи на своих сканирующих приборах. Звуки шли с передатчика Biolog919 «AMADEUS». Но запись не была включена. Можно сказать, прибор работал лишь наполовину. Запись общения между лабораторией и кальмарами нельзя было сделать больше ничем. А значит, и профессору Абелю нечего было предоставить, как успешно проведенную работу, равно как и военным в океанариуме.
Анжелика и сама была теперь крайне недовольна своей неудачно проделанной работой.
— Со мной такое первый раз. Мне нечего будет сказать своему отцу – ответила она Кларенсу де Луке – А он спросит, какого черта и, чем я тут с тобой занималась.
— Ну, что ж – произнес ей в ответ Кларенс де Лука – Раз скосячили, значит надо исправлять содеянное. А то и мне в моей научной биографии этот косяк отразиться в послужном списке моей летней практики и большими неприятностями в Болтоновском институте.

В шаге от собственной смерти

Ученая и отвечающая за эту островную лабораторию Клара Бойл торопила Анжелику Сеймур с работой. Указывая на ее ошибки и необходимость их исправления. Потому как влетит всем здесь и ей самой тоже.
Анжелике удалось унять разгневанный норов Клары Бойл, и успокоить взбешоную ученую. Так как было еще время, и график работ не сильно поджимал. Еще повесили на плечи всем этого студента практиканта.
После обеда в лабораторной столовой, все снова включились в работу. А Анжелика Сеймур и Кларенс де Лука снова готовились к нырянию.
Все оборудование привели в состояние полной готовности. Проверили все клапаны и задвижки на дыхательной системе глубоководных гидроскафандров SCAT-B/С1V1.Фильтры и вспомогательные системы с гидравликой. Девид Старк, техник по его скафандру доложил, что все готово, когда их снова облачали в те титановые прорезиненные высокопрочные подводные костюмы, как в стальные рыцарские латы перед боем.
Анжелику одевал другой техник по имени Руни Тайлер и тоже ей сказал, что все проверил от гермошлема до прорезинки в сочленениях автономного титанового подводного устройства.
— Прошлый раз мы не смогли до конца выполнить поставленную задачу -произнесла ему Анжелика – Отец был недоволен. Ему все же эта стерва Клара Бойл по телефону сообщила о нашей неудаче.
— И что теперь? Ну, забыли одну поставить деталь на тот ящик, и что теперь? – возмущенно ей ответил по радиосвязи в гермошлеме Кларенс де Лука – В конце концов, сам он не нырял на такие глубины. Откуда ему знать каково это. Там и в полной темноте. Под высоким давлением воды.
— Если бы, я не отвлекалась на тебя, и не обеспокоенный чужим присутствием папа Джаред, я бы включила правильно тот прибор – произнесла Анжелика ему – И нам бы не пришлось нырять сюда повторно.
— Ну да, я теперь еще и виноват — возмутился ей Кларенс – Ты так говоришь, будто я сам вызвался на эти погружения к кальмарам.
— Я тебя не виню – произнесла ему Анжелика, уходя стремительно снова в черную глубину – Просто мой отец недоволен результатом моей работы и сказал, что сам проследит за выполнением задания.
— Он, что приплывает сюда на Бедели? – спросил, любуясь мельканием перед собой закрытых сверкающим титаном, в последних пробивающихся в глубину воды лучах солнца ножек Анжелики Сеймур Кларенс де Лука.
Анжелика, прижав свои обе руки к туловищу, шла как подводная ракета в глубокую черную водную бездну, создавая вихревую перед его головой и гермошлемом скафандра турбулентность.
Она плыла сейчас не так, как он и гораздо скоростнее, постоянно отрываясь от Кларенса, что еле успевал за ней.
Она ни о чем больше не вела с ним беседы, а только произнесла ему – Не отставая от меня. Тут легко можно потеряться и погибнуть любимый.
— «Здесь действительно лучше было не отставать от ведущего. Потеряешься тут в этой беспросветной глубоководной темноте, и ты в мире страданий» -так подумал Кларенс.
И лучше было действительно не отставать.
Так они подплыли снова к громадным ржавым останкам грузовика M300FR90 «SAN FERNANDO». И Анжелика оставила его у той снова пробоины в борту носовой части затонувшего судна, ведущей в гнездо к Архитевтисам.
Кларенс де Лука стал озираться по сторонам, наблюдая все вокруг себя.
— Сегодня тут, че-то довольно оживленно – произнес он, вслух подбадривая себя на 3000метровой глубине – Эти Хаулиоды совсем оборзели. У них сегодня пирушка. Носятся как угорелые. Поедают на дне светящихся креветок. Бедолаги. Даже защитный этот свет их тел не отпугивает хищников, а только привлекает. Они этого не понимают. И спрятаться жертвам некуда. Как и мне сейчас.
Он замолчал и притаился у самого дна снова в зарослях глубоководных лилий Bathycrinus pacificus. И среди голотурии Scjtjplanes murrayi и ежей Exhinosigra paradoxa.
Вдруг биолокатор показал что, что-то приближается к нему со стороны открытого океана. И вскоре он увидел пришельца. То была большая как ночной жуткий призрак акула Scapanorhynchus owstoni. Скапаноринх -Домовой. С длинным вытянутым, как торпеда телом и длинным задним хвостовым плавником.
— Час от часа, не лучше – произнес Кларенс де Лука — Ты тут уж точно гость опасный здесь и неуместный.
Он знал, что это за хищник. Его пасть вооружена рядами острых конических тонких длинных с режущими кромками зубов. Мало того челюсти этой жуткой глубоководной твари выдвигались далеко вперед для захвата добычи. Причем акула это могла проделать мгновенно, ловя в свой тот убийственный капкан тех зубов свою жертву.
Кларенс де Лука подтянул свою правую ногу и вынул осторожно и очень медленно свой длинный острый как бритва подводный нож. Акула шла прямо на него. Она, вероятно, его видела. А может, и даже нет. Просто плыла в этом направлении. Она не ускорялась, а значит, пока была вне своей охоты, а просто плыла. Все равно, нельзя было ее упускать из своего вида. Это было чревато. Глубоководные акулы были не менее опасными, чем их пелагиальные собратья. Более того, тут эти твари долго не думали. А бросались почти сразу на свою жертву. На такой глубине и глубже хорошая крупная пища была редкостью. Они эти твари как Домовой или шестижаберная глубоководная акула, как и ряд, еще других акул, подбирали все, что падало сверху. И сильно везло, если это был погибший или умерший, к примеру, громадный кит. Кларенс видел однажды пиршество на дне океана в Атлантике. Там именно поедали утонувшего кита на 2000метрах. Тело было уже полуобглоданным до костей. И все облеплено донными падальщиками. Морскими глубоководными маленькими звездами Styracaste horridus, морскими иглокожими ежами Dormechinus horridus и угреподобными черными миногами и угрями. А главное было много акул. Именно шестижаберных. И разного размера. От старых до молодых. Они просто отхватывали своими зубами куски жира и мяса и уплывали прочь, оставляя следы за собой крови. В свете прожекторов батискафа, на котором погружался Кларенс и его коллеги ученые из Болтоновского Филадельфийского института, это было кошмарная подводная картина.
Кларенс и его коллеги вели наблюдение за гребневиками, и светящимися кольчевицами, а увидели такое жуткое зрелище.
— Главное, чтобы Анжелика в это время не оказалась рядом — произнес про себя Кларенс де Лука – Впрочем, она отключила внешний свет и фонарь на своем гермошлеме. В прибор ночного видения. Да и по биолокатору, думаю, увидит это чудовище раньше, чем приблизится к нему. Но все равно, предельная осторожность и главное не выдать себя ничем.
А тем временем акула домовой уже подплывала, медленно размахивая своим длинным вытянутым хвостовым плавником и хвостом. Как неожиданно для самого Кларенса де Луки мимо него проскочил маленький глубоководный кальмар.
— Архитевтис! — произнес он напугано. Тот и вправду его напугал. Он, отвлекшись на акулу домового, совсем упустил все вокруг, сдавая задом, забравшись под огромные рули и кормовые винты затонувшего грузовика.
— Черт, да это же ребенок этих! – произнес напугано он.
Кларенс даже не успел понять, как акула разогналась для нападения на плавающего недалеко от него маленького, но невероятно быстрого и юркого кальмарчика.
Неизвестно, что сработало у Кларенса в этот момент, но он, забыв про то, что находиться на огромной глубине под высоким убийственным давлением воды и вообще о любой опасности. Просто бросился на акулу домового, придав реактивным вспомогательным ускорителем горизонтальный толчок, вылетев вперед с ножом наперевес, против практически черной зубастой жуткой глубоководной шестиметровой акулы и отталкивая в сторону зазевавшегося и не ожидающего опасности маленького кальмарчика. Тот отскочил, одним рывком метров на пятьдесят в сторону, выдавив из себя большой поток воды, из своей биотурбины и исчез в темноте глубины. А Кларенс даже не успел ударить ножом кинувшуюся на малыша кальмара акулу. Как сверху его мелькнуло громадное метров, наверное, пятнадцати длинное с присосками и крючками щупальце. Оно пролетело под водой с такой скоростью, что Кларенс даже не успел всего рассмотреть своими человека глазами через кварцевое стекло титанового гермошлема. Как его самого схватили. Второе щупальце уже напало на него самого. Громадный практически тридцатиметровый кальмар атаковал и его и ту акулу домового.
Присоски с крючками впились в его скафандр. Нет, они не причинили ему особого вреда, только оставили следы в виде царапин и вместе с щупальцем Архитевтиса обвились вокруг Кларенс де Луки тела.
Кальмар схватил его и подтянул к себе, давя как какого-нибудь цыпленка в чудовищном прессе. В этот момент он увидел, что стало с акулой домовым. Ту жертву настигло еще одно щупальце такой же длины и такое же опасное, как и первое. Эти два щупальца просто вывернули в мгновения ока всю акулу шиворот навыворот. Переломав и раздавив внутри ее все органы. Но и он ощутил силу кальмара отца на своей как говориться шкуре. И если бы не прочность гидроскафандра, то щупальце с присосками и крючками просто как змея анаконда раздавило бы его тоже. Оно опутало целиком Кларенса от ног до головы и потащило к своего ротовому клюву как ту акулу. Это был верный конец. Такие ротовые мощные в давлении жернова бы не выдержал и его этот титановый SCAT-B/C1V1. Это было, пострашнее даже щупалец этого тридцатиметрового глубоководного гиганта.
Но, вдруг появилась сама Анжелика Сеймур. Она промелькнула мимо Кларенса де Луки, лишь коснувшись его руки рукой.
— Вот черт! Черт!- она крикнула, проплывая мимо него в сторону головы самца Альфы.
— Эта тварь сейчас сожрет меня! — проорал в панике ей Кларенс де Лука -Помоги! Я ничего ему ни сделал, а он атаковал и меня и акулу!
— Значит, сделал! — он услышал уже в своем гермошлеме – Это все из-за малышей! Не дергайся и не вырывайся из его щупалец! Я все сделаю! Он не убьет тебя, не бойся! Джаред не убийца, он защищает потомство от хищников!
— Да, твой Джаред не убийца! — проорал ей в ответ Кларенс де Лука – Но, сейчас я буду его кормом, как та акула!
— Я сказала, не дергайся! — она прокричала в ответ ему – Иначе он еще сильнее сдавит щупальце!
Анжелика проскользнула мимо щупалец и присосок с крючками кальмара и, буквально легла, своей грудью и скафандром тому наверх огромной головы с громадными круглыми глазами. Она прижалась к его голове, обхватив руками одно из щупалец Альфы.
Дальше Кларенс мало, что уже помнил. Он был почти уже во рту у глубоководного монстра и видел тот черный кривой кошмарный с острыми, как бритва краями клюв Архитевтиса санктипаули, но потом… Потом, он, наверное, выключился из сознания на время от самого ужаса и паники. И довольно на продолжительное время. Он ничего не помнил больше. Только то, что увидел яркий пробивающийся сквозь воду свет. Сквозь огромную толщу черной воды, которая синела перед его глазами и становилась чистой и сверкающей как бирюза.

***
Кларенс де Лука был поднят Анжеликой Сеймур. Он не помнил как, но Анжелика подняла его сама практически с самого дна и трехкилометровой глубины. Ей в этом помог сам скафандр и система специального всплытия.
Кларенс не помнил вообще ничего, да и Анжелика ему не рассказывала, как все произошло. Главное подъем произошел удачно.
Он пришел в себя, но она говорила, что он практически не дышал. Но в камере декомпрессии на идущем к пристани островной лаборатории катере ВАТТ315 он очухался быстро. Анжелика поставила катер на автоматику и программу возвращения домой, а сама, закрывшись в декомпрессионной барокамере вместе с Кларенсом, проходила декомпрессию.
Они были тут одни. Вся остальная команда уплыла на другом катере к острову и лаборатории. Зачем, не понятно. Но оставила тут их одних. Катер был снабжен тоже декомпрессионной камерой.
Анжелика Сеймур прошла тоже декомпрессию вместе с ним.
Было удивительным, как она так переносила такую глубину. И легко проходила лечебную декомпрессию. У него, вообще все тело разламывалось на части, и болела голова. Без таблеток это было непереносимо вообще, а ей хоть бы хны. Она ведь была не человек. Чему удивляться.
— Ну, как тебе? — прозвучал ее над ним голос — Лучше уже?
Анжелика сняла с его лица кислородную маску со шлангом.
Кларенс кивнул своей растрепанной черноволосой своей головой, но не произнес ни слова. Голоса пока не было. Он не смог говорить. Только рот открывал как глушенная рыба.
— Молчи – она произнесла ему и, наклонившись, поцеловала в губы.
— Ты больше не пойдешь со мной туда, любимый – она ему произнесла -Хватит это рискованно. Это теперь мое дело и моя работа.
— Почему? — он еле выговорил, продирая свой голос.
— Это для тебя теперь крайне опасно – Анжелика ему ответила – Кальмары невзлюбили тебя. Этот Джаред как отец семейства очень привередлив и беспокоится за свое потомство сильнее даже самой матери Дафны. Он не подпустит тебя теперь близко к своему гнезду. И вообще способен теперь даже убить. Я разговаривала с ним, но он категоричен в своем решении и по-боевому настроен. Он теперь убьет любого, кто приблизиться близко к его гнезду.
— Гребанная акула! — произнес Кларенс де Лука, лежа на коленях Анжелики Сеймур – Вот черт!
— Он, Джаред и вначале был тобой не очень доволен как посторонним — произнесла Анжелика – Но после этого случая путь к его гнезду для тебя закрыт совсем. Кальмары такие. Их не уговорить. Даже мне.
— Ладно — произнес ей Кларенс – Но, хорошо, что путь хоть к тебе открыт. Или твой отец вместе с этим Максом де Гелоной его тоже закроют?
— Мы убежим с тобой – произнесла она ему – Вот сделаем то, что отец хочет, и убежим отсюда. Я уже согласна и все решила для себя самой.
Катер уже пристыковывался сам на автоматике к пристани островной лаборатории.
Анжелика включила запись на том ВioLog 919 «AMADEUS», пока Кларенс воевал с глубоководной акулой Скапаноринх — Домовым и готовился к смерти в щупальцах кальмара Архитевтиса санктипаули. Они сделали свою положенную ответственную работу.
Теперь с разрешения профессора Торенса Абеля вернулись обратно в океанариум RIF-1000. Тут на этом атолле Бедели как то было не очень уютно и все же комфортно для них двоих. И так захотела сама Анжелика. Ей хотелось на их двоих теперь песчаный береговой и тот ими присмотренный коралловый пляж среди кокосовых пальм. Тут все было не то. Хоть и был тоже песок, и места было много. И Анжелика и Кларенс отбыли с атолла Бедели, оставив работу всю всем этим местным ученым. Профессор Торенс Абель вроде бы не возражал.

***
Они опять были вместе. Здесь на этом большом прибрежном песчаном пляже. За небольшим пальмовым лесом. Ровном и чистом. Один только песок. И время от времени по нему лишь ползали маленькие крабы.
Одного в жестком панцире и с щелкающим клешнями подхватил Кларенс и поднес к лицу Анжелики.
— Вот дурачок! – она возмутилась ему немного напуганная, и отскочившая от него – Напугал меня!
А он, отбросив маленького прибрежного падальщика, схватил Анжелику за гибкую тонкую талию, прижал ее к себе. Кларенс просто стал ее целовать. А она не сопротивлялась ему. Тоже впилась ему своими алыми девичьими губками в его губы. Они так простояли долго на самом срезе волнового прибоя.
Все говорило о их взаимной любви друг к другу. И казалось, ничто уже не разлучит их.
Раздался звонок сотового телефона Анжелики. Анжелика взяла трубку. На связи бы ее отец профессор Торенс Абель.
— Анжелика, ты, где опять пропадаешь? – прозвучал его голос в ее телефоне по громкой связи.
— Я у моря с Кларенсом, папа – произнесла ему Анжелика Сеймур – Мы просто гуляем. Ты ведь разрешил нам хоть иногда вырываться из лаборатории на свободу. Сам разрешил.
— Да, я помню, Анжелика – произнес ей профессор Абель – Но, не так долго. Ты ведь знаешь, Анжелика у нас масса работы. Нам надо завершить все до конца опыты.
— Да, папа – произнесла ему Анжелика – Прости.
— Бери этого студента Кларенса и иди сюда в лабораторию – произнес ей снова Торенс Абель.
— Иду, папа – произнесла Анжелика Сеймур. И выключив связь, положив телефон в карман коротких своих джинсовых шорт, взяла за руки Кларенса.
Она вдруг засмеялась и произнесла ему – Давай, наперегонки, до океанариума.
— А, давай — улыбнулся ей и произнес Кларенс де Лука, счастливый с восхищенными и завороженными своими синими глазами, смотрящими на свою любимую.
Они сорвались с места, и понеслись прямо по краю волнового прибоя, и мокрому песку, обгоняя друг друга по очереди. Босиком и полураздетые в солнечном ровном бронзовом пляжном загаре. Смеясь и шлепая по заднице, друг друга на бегу.

Черная бездна у атолла Бедели

Прошли два дня, и был конец недели. Все завершалось и подходило к самому концу. Заканчивалась недельная практика Кларенса де Луки. Сегодня была уже пятница. Оставались еще суббота и воскресенье. А в понедельник он должен будет уехать отсюда назад в свою Флориду и в Филадельфию. Оставив тут саму свою любимую Анжелику Сеймур, которой он не видел целый день. И проболтался этот день возле большого бассейна с играющими там двумя дельфинами Тихоокеанскими афалинами. Помогая там двум работникам Робом Магречем и Кентом Такером, кормить Декку и Амфору.
Анжелика вернулась к самому закату солнца и вечеру. Они встретились. Настроение у любимой было какое-то нездоровое. Она была, чем-то толи расстроена, толи напугана.
— Мне нужно к отцу – сказала она Кларенсу де Луке — И срочно.
Кларенс проводил ее к кабинету профессора Абеля и оставил Анжелику у дверей самой главной лаборатории внутри океанариума RIF-1000. Она пошла в кабинет к своему отцу. А он немного пошарахавшись от безделья по коридорам, подошел к кабинету профессора Торенса Абеля. Он хотел было уже позвонить в звонок, но дверь в кабинет была слегка приоткрытой. И оттуда были слышны два голоса. Голос самого профессора Абеля и голос его возлюбленной и дочери Абеля, Анжелики Сеймур.
Кларенс де Лука остановился в такой позе, лишь облокотившись на косяк двери левым плечом и слушая разговор двоих.
— Я не хочу его брать с собой – он услышал голос самой Анжелики Сеймур – Вообще не хочу больше. Это становиться крайне опасно, отец.
— Ты боишься чего-то, Анжелика? – произнес ей в ответ профессор Торенс Абель – Он, что тебе стал так близок, что так тебя эта проблема беспокоит теперь?
— Да, я боюсь именно за него – ответила ему Анжелика – Меня беспокоит Бета. Она его не воспринимает адекватно вообще. Да и Альфа теперь против. И это становиться опасно. Там на глубине у их гнезда. К тому же там появились маленькие кальмары. И Бета крайне раздражительна и обеспокоена их выживанием. Да и Альфа тоже сейчас не совсем в себе и со своими хищническими и психическими аппетитами не совсем в ладах. Я должна все проделать сама и без его участия. Что если будет нападение. Я не смогу ничего тогда поделать и остановить это. Я уже и так добилась определенного среди них доверия, и они стали отвечать мне. Этот передатчик уже записал все их переговоры друг с другом. Они общаются и разговаривают почти как мы люди. И я даже научилась в какой-то мере понимать их язык, отец. Я сделала ряд дешифровок языка двух взрослых кальмаров. А Кларенс только тут мешается.
— Думаю — произнес ей Торенс Абель – Кларенс так или иначе не будет все равно тебе помехой. Пусть просто близко не приближается к их гнезду и все. После этого погружения его пребывание здесь подходит к концу. И я отправлю его обратно в тот институт, что прислал его на практику сюда. И обязал меня с ним тут нянчиться.
Кларенс де Лука не понимал теперь что происходит. То его заказал сюда сам профессор Абель, то его ему вдруг навязали.
— Он тут лишний – произнес Торенс Абель – Его сюда принудительно заслали. Возможно, как разведчика из того института. Они не спускают с меня глаз и следят за моей работой. Они всю жизнь следили за моей деятельностью. Что в Германии, что здесь в Мексике. Я не простой ученый гений. Они в конце -концов доберутся до меня, а грехов у меня достаточно, чтобы сесть на электрический стул или в газовую камеру.
Это был странный в определенной степени разговор. Разговор о кальмарах, о нем. Да еще о самом Абеле и том, кто он на самом деле и страшных грозящих ему за что-то наказаниях. Из чего было ясно. Особенно из последних слов профессора Торенса Абеля, что его отправят, как можно и быстрее обратно туда, откуда он сюда прибыл. Действительно срок практики подходил уже к концу, и это расстраивало его Кларенса де Луку. Он только-только вжился в свою здесь роль. Мало того, подружился более-менее со всем персоналом этого океанариума. Даже с несговорчивым и крайне капризным Максом де Гелоной. Они как-то мирно с охотой даже побеседовали за чашечкой горячего чая в столовой океанариума. Именно Макс де Гелона сказал ему внимательно присматривать за самой Анжеликой Сеймур. И надо было уже уезжать.
А Анжелика. Их отношение друг к другу. Более, чем уже доверительное. Они любили друг друга. Даже не смотря, что Кларенс знал, кто она на самом деле. Он обратился к Абелю и объяснил ему ситуацию. Но, получил суровый отказ. Этого следовало ожидать. Она была не человек и принадлежала этой лаборатории и океанариуму. Она, Анжелика Сеймур была вещью. Биоробот репликант, проект «Нейрон Х0 — 1.0». И этим все было сказано. На этом все права ее заканчивались. Даже не взирая, что она была равноценна самому человеку. И хоть Кларенс де Лука пытался доказать, что Анжелике нужно расширять поле своей деятельности, кем бы та не была. Не могла она всю свою жизнь находиться за трехметровым забором этого океанариума.
Но ответ от профессора Абеля был категоричен. К тому же неделя подходила к концу, как и недельная практика Кларенса де Луки. Была уже пятница. И оставалось еще два выходных. На которых он настоял, и профессор согласился его оставить еще на пару этих дней.
Это было действительно как-то странно со стороны отца Анжелики. Он не хотел, чтобы они были вместе. И его взгляды поддерживали все здесь безоговорочно от самых близких подручных его помощников до простых работников этой лаборатории. Это не было похоже на то, что он Кларенс был им тут чем-то противен. Они все более-менее к нему относились лояльно. Но когда речь заходила об Анжелике, все сразу менялось. И никто не объяснял почему? А этот правая рука профессора Абеля, здоровяк и тоже ныряльщик Макс де Гелона вообще пригрозил ему расправой, если что.
— «Вот тебе и подружился» — подумал Кларенс де Лука — «Но я так просто не сдамся вам» – он так решил для себя – «Я буду отстаивать свою любовь и Анжелику».
Как полагал Кларенс де Лука никто не знал о их любви и постели. Анжелика тоже молчала и никому не говорила ничего. Она даже делала вид, что это просто работа, когда они выполняли распоряжения и задачи, поставленные ее отцом Торенсом Абелем.
Он, Кларенс уже порядочно здесь отработал верой и правдой в подстраховке там, на запредельной глубине вместе с Анжеликой. Работа была проведена успешно, не смотря на то, что кальмары его не хотели принимать, как принимали саму Анжелику.
Профессор был прав насчет опасности. Он, Кларенс де Лука сам видел, насколько все было опасно лично для него самого. Еще его принимали за некоего лазутчика в их секретную научную лабораторию. Тогда почему Торенс Абель все ему Кларенсу де Луке показывал здесь. Сам и добровольно. Он, Кларенс его даже не просил этого делать.
Кларенс просто чем-то им не нравился и все тут.
И они его не трогали только из-за Анжелики, но даже ей давали это понять, то он тут лишний. Но он не мог оставить дочь профессора Торенса Абеля Анжелику Сеймур. Он любил ее. И хотел увезти отсюда, и Анжелика сама этого даже хотела. И именно сейчас она опасалась за него. Как здесь, так и в самом океане.
— Я не желаю его брать туда и теперь с собой – произнесла возмущенно отцу Анжелика Сеймур – Это уже не шутка. Альфа и Бета сильно возбуждены, и раздражительны. Я ныряла одна туда и убедилась в этом. Их забота о потомстве переходит все дозволенные уже границы. Они бросаются на все и всех там, в глубине. И защищают свое гнездо, совершенно не опасаясь ничего.
— И, тем не менее, кто поможет тебе с контейнером – произнес профессор Торенс Абель – Его надо поднять наверх с той глубины, чтобы завершить эксперимент. Ты сама знаешь, как он важен для меня и тебя и всех нас в этой лаборатории. Для людей в Пентагоне и военных. Иначе мой океанариум просто перестанут финансировать, и он закроется на совсем. Я останусь, как и мои подчиненные без работы. Мы сейчас все зависимы от успешного окончания этого эксперимента. Я обещаю тебе, Анжелика, что когда все завершиться я позабочусь и о твоем будущем, дочка.
— Отец – она ему произнесла.
— Я больше не желаю слушать, Анжелика — произнес ей профессор Торенс Абель – Иди и сделай это.
— Но, я бы могла и одна поднять тот контейнер наверх. Я справлюсь сама и самостоятельно. Я смогу сделать все сама – произнесла ему Анжелика – Ты же знаешь, что я и одна могу справиться с этой задачей.
— Знаю — произнес ей Торенс Абель – И поэтому он идет с тобой.
— Это так важно? – спросила она еще у него.
— Для меня и научной моей работы, Анжелика – произнес ей Торенс Абель –Для него это тоже будет важным. Он последний раз идет с тобой туда к кальмарам. И он все равно покинет этот океанариум. Он тут лишний. Это будет его последний выход здесь в океан.
— Значит, Кларенс де Лука уже скоро покидает нас – она спросила своего отца.
— Да, у него завершается здесь вся работа — ответил ей профессор отец — Вот и будет время попрощаться у вас на атолле Бедели.
Кларенс совсем забыл, что был сюда отправлен всего на неделю. И срок его практики подходил к концу. Большую часть практики он провел в самой лаборатории и океанариуме, занимаясь разной работой. Все что он успел, это покупаться в океане, и позаниматься с Анжеликой Сеймур любовью. Время так быстро пролетело, что он даже не заметил. А глубоководных ныряний было всего два.
Послышались быстрые шаги к выходу из кабинета Торенса Абеля. Открылась настежь дверь. И Анжелика выскочила из кабинета своего создателя и отца. Она понеслась почти бегом по длинному коридору. Анжелика даже не заметила стоящего за углом и спрятавшегося там, отбежавшего от двери Кларенса де Луку. Он, было, хотел побежать за ней, но что-то его остановило. И он, поправив свою одежду, вошел в кабинет профессора Абеля. Торенс Абель сказал ему подойти в кабинет. Нужно было тоже получить свое новое задание из самих уст гениального ученого. Для этого он и был тут. Правда, он ранее не знал, что оно будет его последним заданием.

***
Уже проходила суббота. Завтра наступало воскресенье. И почему-то погружение было назначено именно в воскресенье. Да и практика заканчивалась на той неделе. Сразу в понедельник. Кларенс де Лука получит свои рекомендательные письма и все. Даже уже был заказан для студента Филадельфийского института океанологии личный автомобиль, который увезет того к себе на Родину.
Профессор Торенс Абель стремился уложиться в саму неделю и избавиться от практиканта студента. Теперь было очевидно. Но все это время, он даже вида, не подавал никакого, как и его коллеги, этот Макс де Гелона и Конрад Ланкастер. Да и все в лаборатории и океанариуме ничего ему не говорили и не намекали даже о том, что ему не стоит в принципе здесь разбирать свои вещи.
Почему-то именно на воскресенье назначено было еще одно глубоководное погружение вместе с Анжеликой Сеймур. И этот странный разговор ее с отцом не давал Кларенсу де Луке покоя. О неуместности его здесь и о каком-то преследовании самого профессора Абеля. Он бы ничего так и не знал, если бы не стал свидетелем того вчерашнего разговора Анжелики и ее создателя отца.
Анжелика упорно не хотела его брать с собой снова туда вниз у барьерного рифа. Она опасалась за его жизнь. А профессор настаивал.
Зачем? Ничего не было вообще ему понятно. Со слов Анжелики ее опасения были вполне понятны. А вот поведение профессора Абеля было не совсем Кларенсу необъяснимо. Кларенс де Лука там чуть было не погиб в щупальцах кальмара Альфы. И если бы не Анжелика, то все, пишите письма родным. И Анжелика недвусмысленно настаивала на отмене последнего погружения. А вот ее отец просто желал чтобы они вместе были там у того гнезда Архитевтисов. Складывалось такое ощущение, что профессор Торенс Абель решил его под конец летней практики просто угробить. Может как живого свидетеля здешней всей деятельности его секретной практически военной биологической лаборатории. Торенс Абель Кларенсу де Луке пообещал даже взять сюда того в число своих лаборантов ученых. Либо на ту островную лабораторию под начальство Клары Бойл, либо оставить при себе здесь в этом океанариуме. Он написал уже рекомендательное весьма похвальное письмо в сам институт и даже созвонился. Оттуда сказали, что не возражают. По завершении учебы направить на работу Кларенса именно сюда в океанариум профессора Абеля. Но самого Кларенса де Луку это уже как-то не особенно радовало. После всего того, что тут он услышал и того, с кем придется тут работать. Тот же здоровяк и надсмотрщик тут за всем и всеми военный ныряльщик Макс де Гелона. Даже мирное общение с ним за чашечкой чая ни к чему, в общем, то не обязывали того, в отношении Кларенса де Луки. Он бы и сейчас Кларенсу пересчитал бы все ребра и зубы, если бы только поступила такая команда от Торенса Абеля. Благодаря лишь профессору с ним еще тут как-то мирно общаются. Как Макс де Гелона так и этот, как и его сотоварищ из числа ученых, хоть и выполняющий наполовину свою работу, скорее как еще один смотритель за океанариумом, врач и биолог океанариума Конрад Ланкастер.
Кларенсу поначалу все было безразлично. Его интересовала только практика и работа. Положительные в институт рекомендации. Да еще теперь вот любовь. Без которой он не мыслил себя уже. Он любил Анжелику Сеймур. И плевать ему было, кто она на самом деле. А она в ответ любила точно так же его, Кларенса де Луку.
Это было последнее погружение. И, вообще это было последним здесь делом, после чего он тайком увезет свою Анжелику от ее отца, который ему не нравился уже. Сначала он даже произвел на Кларенс большое профессиональное, как профессор и знающий свое дело ученый впечатление. Но вот теперь Торенс Абель был ему неприятен. Еще этот разговор сына с отцом перед отъездом младшего Абеля в свою военную академию.
— Ты все еще тешишь свое самолюбие – произнес младший Абель старшему – Из-за него ты и здесь.
Он услышал, проходя как-то вот также мимо приоткрытого кабинета профессора Торенса Абеля.
— Ты и развелся с моей матерью из-за этих машин – громко и не особо скрывая свои речи, говорил Алекс Абель отцу – Твои отношения с твоей наукой и эти роботы разрушили все. Ты забил на семью и на меня. И сейчас все это лишь показуха на людях.
— Алекс — произнес ему Торенс Абель – Уйми свое я. Это не мне нужно Это нужно и тебе. Ты думаешь, деньги, что я тут отрабатываю для военных в Пентагоне это так себе что ли? Если бы не мои связи и не они, тебе бы не учиться в своей военной академии. Да, я ушел с головой в науку и делаю на этом свой бизнес, но это не просто только для себя одного.
— Я знаю, для кого – произнес Алекс – Ты нагло просто используешь все, что только можно и даже людей для своих целей, практически как расходный материал для этой науки. Думаешь, я был маленьким и не знаю того, как ты это делал. Твое темное прошлое. Как тебя только земля носит, отец. Когда-нибудь, до тебя доберутся и все здесь и закончиться. Короче, я уезжаю в академию и желаю тебе здесь здравствовать – произнес Алекс фон Абель и, выскочив из кабинета отца, практически налетел на Кларенс де Пуку. Он даже, чуть не удали того нечаянно дверью.
— Привет – он, произнес ему, немного даже подрастерялся, налетев на Кларенса, и пожал тому быстро второпях правую руку.
— Уезжаешь – спросил его Кларенс.
— Да — произнес ему нервно и расстроено Абель младший – И подальше отсюда. Советую по быстрей отработать свою практику и валить отсюда тоже.
Он проводил младшего Абеля до ворот океанариума и там они расстались.
Алекс фон Абель укатил на ожидавшей его уже там у ворот легковой большой машине.
Но что больше поразило Кларенса де Луку, его отец, ничего ему напоследок больше не сказал. Он даже не вышел из своего кабинета, чтобы того проводить, хотя бы до машины. И не посмотреть даже сыну вслед.
Ничего.
Торенс Абель был плохим холодным и расчетливым ученым и отцом. Это был вывод уже самого Кларенс де Луки. Он не хотел быть таким, когда станет сам ученым биологом и океанологом и получит ученую степень при окончании своего Болтоновского Филадельфийского института.
Но, что случилось после того произошло еще более неожиданно для Кларенс де Луки. Он столкнулся на обратном пути с этим верзилой инструктором Максом де Гелоной.
— Что интересуешься семейными проблемами и терками семейства Абелей? — произнес ему Макс де Гелона — Студент – он добавил с неким презрением в интонации голоса.
Он встал посреди дороги в длинном коридоре лаборатории загородим Кларенсу путь в свой жилой блок широкой сильной мускулистой грудью.
— Ты следишь за мной? – спросил его тоже нагло в ответ Кларенс де Лука – И что тебе от меня надо.
— Надо – произнес тот и схватил Кларенса за грудки и прижал к левой стене коридора. Тот, правда, вцепился ему в обе его сильные руки, но не думал особо сопротивляться. Да и это было бесполезно. Этот Макс де Гелона укокошил бы его тут одним ударом и одной левой. Это было без свидетелей понятно. Да и свидетелей не было. Как раз. Обычно тут прохаживались ученые между жилыми блоками и научными отделениями лаборатории. Но в тот раз тут не было никого. Хотя был вторник и рабочий день. Все, наверное, трудились в поте лица под присмотром второго соглядатая профессора Абеля еще одного надсмотрщика за океанариумом Конрада Ланкастера.
— Не глубоко ли ты тут ныряешь, студент практикант? – произнес Макс де Гелона.
— А что? — в ответ ему произнес Кларенс де Лука – Я совершаю что-то противозаконное?
Тот отпустил его, но придавил Кларенса де Луку своей к стене коридора мощной атлета инструктора грудью. И как в армии прилип почти своим неприятным загорелым лицом к лицу своего оппонента.
— Делаешь – произнес ему Макс де Гелона – Шляешься ту без дела снова по всем коридорам — Тут это не принято.
— А что принято, вот так делать, как вы делаете? – ответил ему Кларенс – Вас за это поощряют, наверное? А если я все расскажу самому Абелю?
— Расскажи — произнес ему Макс де Гелона – Всем тут расскажи и увидишь, что будет.
— А что будет? — произнес снова нагло, и практически нарываясь Кларенс де Лука.
— Утоплю в бассейне — произнес ему Макс де Гелона.
— Ты, похоже, спец по таким делам – огрызнулся Кларенс ему.
— Макс! — раздался внезапно вдалеке в длинном коридоре по направлению в его кабинет голос самого профессора Торнеса Абеля – Отпусти его!
Макс де Гелона нервно, закусив свою нижнюю губу на своем американском квадратночелюстном лице, дернулся весь и, как бы с нежеланием медленно, отошел от Кларенса.
— Щенок – он произнес негромко и пошел в сторону профессора Абеля.
— Что происходит, Макс! – произнес тому профессор Торенс Абель.
— Ничего, профессор! – произнес в ответ громко тоже, чтобы было понятно и слышно, здоровяк Макс де Гелона – Так, просто беседуем! Студент наш просто гуляет без дела. Вот и беседуем, почему?
Было странным, но профессор Абель не отреагировал никак на такое, хотя видел, видимо многое, когда окликнул этого Макса де Гелону. И это было действительно странным. Ему это было, видимо нужным.
— Мне нужно с тобой, Макс поговорить – произнес Торенс Абель, как ни в чем, ни бывало. И они просто повернулись и пошли дальше по коридору, а потрясенный хладнокровием и безучастностью в том, Кларенс де Лука увидел, пошел в другую сторону, делая соответствующие для себя выводы.

***
Анжелика сказала ему, что в воскресенье будет новое погружение. И вероятно уже последнее. Им придется расстаться и возможно уже навсегда.
Она так сама решила. Она не могла отсюда уйти. Это место было ее домом. И за пределами его Анжелика себе жизни не представляла. К тому же ее дельфины. Да и сам Тихий океан. Работа под водой на глубине. Даже эти кальмары. Это все было ее. А все, что было за пределами океанариума, все было чужое. Чужой человеческий мир, которого она боялась.
Анжелика любила Кларенса, но не могла все бросить только ради одной любви. Это было бы преступлением по отношению ко всему, что здесь есть. Это вначале она необдуманно так думала, что сможет все бросить и убежать отсюда. Но все совсем не так. И воскресенье будет последним днем их любви и дружбы. Как человека и биоробота.
Вот и наступило воскресенье. За окнами его комнаты стояла темная ночь.
Эта ночь выдалась ветреная. Всю субботу дул сильный с Тихого океана штормовой ветер.
Кларенс и Анжелика снова были вместе. В одной спальне и постели. Они любили друг друга, и наслаждались любовью сполна. Завтра будет новый день и раннее красивое воскресное утро. На следующей неделе он покинет ее и эту огромную лабораторию RIF-1000. Этот ее отец и профессор Торенс Абель, напишет ему характеристику по его краткосрочной практике и все. И ему придется уехать и покинуть свою любимую Анжелику. Возможно, эта их ночь будет уже последней. Но он не хотел ее покидать.
Кларенс любил ее. И она любила его. Их любовь была взаимной. Она тогда не хотела здесь оставаться. Она заявила отцу о том, что любит Кларенса. Но, правда, это Торенса Абеля не удивило. А вот Анжелику очень. Она даже не ожидала такой равнодушной или практически бездушной от него реакции. Это она объясняла Кларенсу де Луке. Все было именно так с ее слов. Он запретил ей вообще говорить об этом. И, вообще Кларенсу де Луке обо всем, что связано лично с ней. И, о ее принадлежности к океанариуму.
Еще один из дельфинов приболел. С именем Декка. И нужен ее личный присмотр. Это была просто святая обязанность и забота. Но вообще когда речь зашла об этом, все каким-то стало иным. Даже Анжелика Сеймур вся переменилась в отношениях к нему к Кларенсу де Луке.
Его вызвал сам профессор Торенс Абель и сказал, чтобы он готовился уже и собирал чемоданы. И держался подальше теперь от самой Анжелики с личными своими интересами и вопросами.
— Тут все в курсе вашей разгоревшейся любви, Кларенс– произнес профессор Абель — Я бы не хотел, чтобы вы более не занимались, тем, что не касается вашей тут профессиональной деятельности и практики. В противном случае, мне придется подпортить вам в письменном виде репутацию.
— Но, Анжелика и я, любим друг друга — произнес ему в ответ Кларенс де Лука – У нас с ней уже все вполне серьезно. Я беру ответственность за нее на себя. И за наши близкие с ней взаимные отношения.
— Вы тут без году неделя, студент практикант, а уже залезли девице под юбку — уже пошел вот так в разговоре к нему профессор Торенс Абель – Вы участник нашего общего эксперимента. Но вы работаете здесь неделю, и ровным счетом ничего не знаете про Анжелику, как и вообще обо всем, что тут происходит.
— Вы, сами рассказали мне, кто она, но это не меняет дела – произнес Кларенс де Лука.
Профессор Торенс Абель громко и дико рассмеялся.
— Мой совет вам, делайте то, что пока делаете, но не более. В противном случае, будет только вам хуже и как человеку и как ученому. Будущему ученому – он этими словами надавил на Кларенса.
Этот разговор показал, что профессор Торенс Абель был не такой добродушный и вообще как человек, как показалось Кларенсу де Луке вначале. Ладно, Макс де Гелона, с которым Кларенс де Лука сцепился в том коридоре лаборатории, но и второй член этой единой команды, с кем Кларенс редко встречался, да и не ругался, врач и биолог океанариума Конрад Ланкастер, стал более недружелюбным, чем был до этого. Он грубо разговаривал с Кларенсом, почти оскорбляя его. И советовал сваливать отсюда быстрее по окончанию практики.
Что-то тут было не так.
Еще ладно, сам профессор Абель и эти двое его сотоварищей по лаборатории, но сама Анжелика повела себя иначе. Ее поведение было не совсем ясным. Она последние эти дни, стала отмалчиваться по вопросам их личных отношений после того последнего разговора с отцом. Это было для Кларенса де Луки тяжелым испытанием. К тому же этот теперь Макс де Гелона вообще пас его, чуть ли не на каждом углу. И к этой работе еще подключился и второй подручный Торенса Абеля врач и биолог лаборатории Конрад Ланкастер. И Кларенсу уже казалось, что все за ним следят.
И только здесь не было никого. Здесь в его комнате и в полночь перед наступающим воскресеньем. Не было никого, кроме их двоих. И только издали слышался шум океанских бурлящих не спокойных волн. Да слышался на ветру шорох и шуршание широких листьев кокосовых пальм.
Завтра предстояла снова работа на трехкилометровой глубине в окружении полной темноты и чудовищного водяного давления. Среди останков и остова сухогруза M300FR90 «SAN FERNANDO». В гнезде двух громадных глубоководных кальмаров Архитевтисов санктипаули.
Но, сейчас была просто темная за приоткрытым в сторону Тихого океана окном ночь. Под желтой высоко стоящей и кажущейся неподвижной большой луной и звездами.
— Сейчас было бы здорово наблюдать за морскими черепахами – произнесла ему Анжелика, царапая ему мужскую молодую грудь своими ноготками – Как они откладывают свои в береговой песок яйца. Они доползают почти до стен самого океанариума и роют глубокие лунки в песке, чтобы завести детишек.
— Нам надо будет тоже с тобой завести детишек — он произнес ей, целуя ее протянутые к его груди руки.
— Это невозможно, и ты это знаешь – произнесла Анжелика Сеймур ему –Знаешь почему.
— Анжелика — произнес Кларенс де Лука – Любимая.
Он обнял ее, но она отпрянула от него в сторону и отвернулась к окну.
— Не мучай меня – произнесла Анжелика ему – Зачем такое говоришь. Ты же знаешь, кто я и что это для меня невозможно. Мне не стать матерью никогда. Я просто машина. Я…- она замолчала.
— Анжелика, любимая – он, произнес ей и прижался к любимой. Обнял ее снова.
— Я бы хотела детей, но я не человек – произнесла она ему.
— Человек, Анжелика. Еще какой человек — он ей произнес, стараясь ее успокоить и вдохновить – Мы что-нибудь придумаем. Мы возьмем ребенка из приюта. Одного или даже двух. Да хоть трех.
Она молчала и только смотрела в полуоткрытое ночное окно.
— Интересное природное явление – внезапно произнесла Анжелика Кларенсу – Морские черепахи интересные, вообще создания — он произнес ей — Я их наблюдал на острове Пасхи и Командорских островах. Даже помогал черепашатам быстрей попасть в воду и отплыть от берега.
— Я там тоже была — она ему произнесла в ответ.
— Ты была на острове Пасхи и командорах? – Кларенс де Лука произнес и удивился такой неожиданной новости.
— Была — она ему еще раз ответила – Отец возил меня туда. Мы были целой научной экспедицией. Там были почти все из всей нашей лаборатории и океанариума.
— Я думал ты отсюда вообще не выходишь – он произнес Анжелике Сеймур — Думал, что вот только здесь и там на том атолле и все.
— Нет — она ему возразила – Иногда мы выезжаем из океанариума, когда требует сама работа и исследования.
Она снова замолчала, а потом произнесла Кларенсу де Луке – Я брошу все. Я все обдумала. Я убегу с тобой – она произнесла ему вдруг — Просто убегу по окончанию опытов. Мне надо будет лишь отцу отчитаться, о проделанной мною работе. И потом нас тут не станет. Я обещаю тебе, любимой мой.
Это Кларенса взбодрило. Все-таки она решилась на это.
Анжелика вывернулась из-под Кларенса и запрыгнула на него сверху. Запрокинув молодого студента практиканта парня на спину на постели.
Полностью нагое и невероятно красивое тело Анжелики осветилось через окно желтой луною и красивым бронзовым отливом ее темного ровного оттенка. А ее белые длинные и вьющиеся локонами волосы свесились с Анжелики Сеймур головы прямо ему в лицо, когда та наклонилась к нему, с желанием любить и целовать.
— Я люблю, тебя. Я жить без тебя не могу, Анжелика.– он произнес ей — Я не хочу расставаться с тобой, любимая моя. Никогда.
— Я, тебя тоже – она произнесла ему. И громко и тяжело застонала.
Анжелика широко расставив свои девичьи красивые овалами бедер ноги, она, насаживаясь на его торчащий вверх, вздыбленный и возбужденный к половому близкому соитию детородный член. Упираясь обоими голыми девичьими руками в голую мужскую молодую грудь она запрыгала вверх вниз на нем, на торчащем Кларенса в любовном стояке пенисе.
Их двоих тяжкое любовное дыхание и стоны, гулко оглашали небольшое жилое, но уютное для близкой любви помещение.

***
Было воскресенье. Раннее и не очень приветливое.
Стоял сильный ветреный бриз. Он дул с открытого Тихого океана и сдувал буквально все на своем пути. Даже было невозможным удержать свои на головах надетые легкие с козырьками кепки.
Ветер рвал спортивную легкую на их двоих телах одежду и балоньевые от брызг волн океана голубые куртки.
К месту прибыли довольно быстро. Кларенс де Лука не успел даже насладиться свежим легким океанским ветром. Их уже встречала группа ученых этого атолла Бедели, как и в прошлый раз. Правда, теперь они не сами рулили на большом крылатом катере ВАТТ315, оснащенном водолазной глубоководной техникой. И медицинским оборудованием для быстрой аварийной декомпрессии.
Их доставили на этот раз двое ученых прибывших к ним и за ними. Зачем? Он Кларенс де Лука понятия не имел. Ведь они все и сами прекрасно могли сделать. Анжелика Сеймур прекрасно водила водную эту летающую на подводных крыльях мощную и скоростную машину. Просто это все наверное некие капризы профессора Торенса Абеля. Он вообще стал какой-то теперь нервный, и напряженный, словно чего-то ожидал. Каких-либо тяжелых для себя неприятностей. Но был кроме этого еще странным образом сдержанным. Обычно люди в таких случаях рвут и мечут. Но Торенс Абель просто делал вид, что все нормально и все в порядке.
Все только о работе и о работе, хотя было видно, как он напрягся. Да и его два помощника были, вероятно, тоже в курсе каких-то надвигающихся на океанариум роковых событий. Особенно ярко себя выражал этот здоровяк Макс де Гелона. Он конкретно психовал. Все время и всю дорогу грубил кому-либо на катере и подсмеивался над Болтоновским молодым студентом.
— Трудяга доходяга – произнес ему, смеясь над внешним видом Кларенса, этот Макс де Гелона — Тоже мне подводник глубоководник. Я бы такого и за деньги, не взял бы ни в какую экспедицию.
Но этот Макс де Гелона еще сильнее рассмеялся и произнес ему – Да пошел ты, придурок. Быстрей бы ты отсюда свалил.
— Я этого тоже, как и ты, искренне желаю – ответил ему Кларенс де Лука.
Макс де Гелона, махнув своей правой мускулистой рукой. Сделав серьезное с налетом презрительности Кларенсу де Луке лицо, отвернулся от него к приближающейся на волнах к катеру большой островной научной лаборатории.

***
Погружение произошло более, чем успешно. Без накладок и происшествий. Автоматика костюма сделала сама все, что нужно достигнув отметки в 3600 метров. Прямо со специализированного водолазного катера ВАК-224. Но с другой уже отмеченной для погружения точки в 300 метрах от атолла Бедели. Так почему-то решила сама Анжелика. Кларенс де Лука понятия не имел почему, но вопросы задавать не стал. Может, провести с ним она решила этакую небольшую подводную глубоководную экскурсию до места положенной точки. Она ему сказал, что надо сегодня зайти с кормы судна. Что там целое мертвое поле из грязного песка. И она ему покажет его. Он такого еще не видел.
У любимой было какое-то странное навязчивое желание показать ему это. И они уже двигались над самим дном океана.
Дно было ровным как гладильная доска. Ил грязный и укатанный как асфальт. В этом месте, видимо не происходило ничего уже более миллионнолетий. Действительно было полностью мертвым. Даже на поверхности его ничего не встречалось. Да и вокруг почему-то ни рыбины, ни кальмара. Мертвая какая-то просто была зона на сотни метров вокруг.
— Мы немного в стороне — произнесла Кларенсу Анжелика – Судя по моему компасу. Держись рядом и иди за мной. И чаще тоже сверяйся по компасу и смотри на ручной глубинометр. Только не отставай, пожалуйста, мой любимый. Тут просто ровное дно и без всяких полипов и растительности. Увлекаться нечем. Ничего нет, почему-то. Везде есть, а тут ровным счетом ничего. Какое-то мертвое место. Я давно его приметила, когда плавала тут.
— Одна и вот так в полной темноте на такой глубине! — произнес удивленно и восторженно Кларенс де Лука и был потрясен — А ты у меня, красавица моя отважная.
Анжелика, переключив обычный свет нашлемного фонаря на прибор ночного видения, глядела не отрываясь в его лицо через кварцевое стекло гермошлема. В глазах Анжелики Сеймур была печаль. Или так Кларенсу в тот момент показалось.
Кларенс увидел ее синие красивые до безумия девичьи глаза и, что-то екнуло в его груди. Увидеть на такой глубине в полном мраке женские глаза. Знаете ли…
До этого он почему-то не особенно на это западал, но сейчас….Он как-то на секунды забылся как под гипнозом. Но получил легкий удар по шлемофону девичьей в полуметаллической перчатке левой рукой.
— Очнись, что с тобой, Кларенс? – она произнесла ему – Поплыли к кальмарам. Надо забрать тот прибор и сразу на всплытие. Мы выполним успешно поставленную задачу. Папа будет доволен. Может, пойдет на кое-какие мне даже уступки. Я думаю, уговорю его не разлучать нас двоих на совсем. Если нет, то сбежим, как договорились.
— Я – произнес ей Кларенс де Лука – Я хочу быть с тобой, Анжелика. Всегда с тобой.
— Я это знаю — она ответила ему и улыбнулась широкой белозубой девичьей улыбкой и добавила ему — Все будет хорошо, любимый. Все будет хорошо. Отец пообещал мне, что разрешит быть с тобой и уехать из своей лаборатории.
— Почему, ты не сказала мне это раньше, любимая — спросил он ее.
— Тут самое место – ответила она ему – Этот его помощник и инструктор подводник Макс де Гелона и врач биолог Конрад Ланкастер. Они следили за нами постоянно и подслушивали все наши разговоры. Но тут никто это не слышит. Между нами огромная толща воды.
— Ты поедешь со мной во Флориду к моим родителям? — спросил ее Кларенс де Лука и тоже добавил — Я хочу представить тебя им, Анжелика.
— Поеду, любимый — произнесла она ему.
— Я окончу свой Болтоновский институт и стану ученым – произнес он ей – И мы будет изучать вместе океаны. Ты нужна мне, Анжелика.
— Как робот или как женщина? – та спросила его.
— Просто нужна. И все тут – он ей вот так ответил — Потому, что люблю тебя.
— Я знаю – она ему снова ответила немногословно – Поплыли. Когда все сделаем, тогда все и решим.
Они поплыли над океанским дном, забирая чуть правее.
Кларенс де Лука следовал четко за работающими быстро в воде ластами Анжелики Сеймур. Впереди вот-вот должны были показаться останки кормовой части M300FR90 «SАN FERNANDO».Там чуть дальше у самого склона атолла Бедели находилась и носовая распоротая о острые коралловые рифы часть грузовика. Что лежала, зарывшись, падая на дно форштевнем в грязный донный ил. Там было гнездо Архитевтисов санктипаули.
Они быстро шли друг за другом, сканируя все приборами слежения и следя за подводной и вероятной активностью всего вокруг. В этой кромешной темноте, только и можно было видеть все по приборам слежения. Вся электроника работала на полную мощность в скафандре Кларенса. И все было пока в норме. В легкие смесь гелия и кислорода поступала исправно прямо из океана. Через выработку забортной воды и фильтры очистки. Глубинометр на правой руке Кларенса светился ярко и показывал 3200метров. Тут был к атоллу заметный донный подъем. Он доходил до отметки в 3100 и упирался в сам склон атолла Бедели.
Анжелика достигла затонувшей кормы M300FR90 «SAN FERNANDO» и Кларенс увидел огромные винты лежащей на ровном киле громадины. Вывернутые в правую сторону подводные рули погибшего грузовика. И вокруг кучу больших металлических и прочих всяких обломков. Судно разломилось надвое и это то, что высыпалось из него валялось тут разбросанным, вокруг, метров на пятьдесят и сто по всему дну от затонувшей кормы. Если бы ныряние было в этом месте, то они как раз бы оказались в этой груде перевернутых и лежащих на боку огромных вагонных контейнеров. И останков станочного заводского оборудования, которое вез на себе M300FR90 «SAN FERNANDO».
Она приказала ему не подходить близко к их гнезду. Они почему-то невзлюбили Кларенса. И это было крайне опасно. Особенно Альфа по имени Джаред. Бетту Дафну ему увидеть так и не удалось. Она не отходила от своего гнезда и малышей. И Кларенс познакомился только с Джаредом. Но, этот Джаред его невзлюбил, почему-то. И даже дал понять это.
Вскоре показалась и носовая часть корабля. Тоже огромная и покореженная при ударе в дикий шторм об рифы атолла. Здесь по дну были светящиеся шестилучевые звезды Astrocles latinodetus, различные мелкие и еле заметные в воде гидромедузы, глубоководные голотурии Psycyropotes raripes и лилии Balhycrinus pacificus. Одни ползали медленно по грязному илу. Другие крепились своими присосками ножками к металлическим лежащим отдельным обломкам судна. Мимо плавали глубоководные рачки и глубоководные скоростные на них охотники, длинные и тонкие телом Хаулиоды. Один на скорости врезался в маску гермошлема Кларенса де Луки. Если бы не прочность кварцевого стекла, то последствия такого скоростного тарана были бы, вероятно катастрофические. И он, отмахнувшись правой рукой, отогнал от себя эту кошмарную хищную с круглыми большими глазами бестию.
Они так вдвоем подошли снова к тому месту, где была громадная пробоина, и начиналось гнездо глубоководных огромных кальмаров.
— Жди тут – произнесла ему по радиосообщению Анжелика – Тебе теперь туда вообще нельзя. Они не принимают тебя после того случая. И я пока не могу урегулировать ситуацию. Я там все сделаю сама. Жди.
И Анжелика Сеймур исчезла в огромном металлическом развороченном проломе в борту затонувшего судна.
Он прождал ее так у самого дна и почти прижавшись к ржавому в потеках рыжей ржавчины M300FR90 «SAN FERNANDO» почти полчаса. И когда его уже терпение лопнуло, и Кларенс было решил с риском для своей жизни все же заглянуть в пролом рваной большой пробоины, Анжелика, почти налетела на него. Они практически столкнулись лицом к лицу и шлемом к шлему в самом развороченном металлическом бортовом проломе затонувшего судна.
— Я все сделала – произнесла она ему – Прибор все записал и произвел сам много звуковых записей между ним и кальмарами. Здесь их язык.
— Он что с ним общался?! — произнес удивленно Кларенс де Лука – Но как?!
— Это все мой отец — произнесла Анжелика Сеймур ему – Ну и я сама.
— Ты — не менее удивленно спросил Кларенс – Ты, умеешь не только мысленно общаться, но с ними еще и разговаривать?!
— Ты, обо мне ничего так и не знаешь, Кларенс – она ответила ему – Кроме наших постельных любовных отношений и объяснений в любви. Мальчишка ты, Кларенс и есть мальчишка.
— Не понял? Я, что мало тебя прошлой ночью любил? – он, произнес Анжелике Сеймур и скривил ей ехидную нахальную улыбку, прижавшись своим кварцевым прочным стеклом гермошлема скафандра к ее стеклу и вытянув свои губы, прилип к нему губами, целуя свою любимую. А она его также.
— Идем – она произнесла ему, оторвавшись от своего стекла девичьими губами – Мне придется многое тебе рассказать там наверху перед твоим отъездом.
— Моим отъездом? – он не понял ее и переспросил Анжелику – А ты? Ты же, мне обещала?
— Идем – она ему повторила – Я еще не решила с отцом эту болезненную нашу тему, но сегодня все решится.
И Анжелика, сунув ему, Контейнер ВioLog 919 «AMADEUS» в руки, поплыла вверх, медленно выходя в вертикаль с трехкилометровой глубины.
Кларенс де Лука не до конца ее понял. И его взволновало не на шутку ее это — Сегодня все решиться.
Но, задача была выполнена. Кальмары разговаривали.
Это было удивительным. А этот электронный закованный в титановый ящик, странный экспериментальный научный агрегат профессора Торенса Абеля под названием Biolog919 «AMADEUS», поставленный в их семейном глубоководном гнезде доказывал это. И что особенно удивительно, Анжелика сумела с ними общаться. Она была им словно своя. Каким образом, он Кларенс не мог понять. Она сама научилась издавать и копировать их язык своими голосовыми связками и ртом. Это были некие щелкающие звуки. Звонкие и громкие, но понятные только ей Анжелике и этим кальмарам. Кларенс, было сам, попытался такое проделать, да только рассмеялся сам себе. Он сделал вывод, что вероятно Анжелика обладала скрытыми, какими-то талантами биоробота «Нейрон Х0 — 1.0». И вообще она была необычной девушкой. Помимо необычайной своей красоты еще обладала какими-то скрытыми программными способностями. Она ему говорила, что часть этого устройства это она сама. Но ему только было от этого смешно. Это была для Кларенса де Луки просто некая девичья шутка.
Кларенс пришел сам к выводу, что Анжелике надо было отсюда уезжать. И вместе с ним. Это была еще одна причина сбежать от своего отца, который ей не позволял покидать пределы океанариума. Да и Анжелика как-то странным образом не особо уверенно рвалась к своей свободе. Она обещала Кларенсу де Луке убежать с ним и отсюда, но все звучало, как-то не совсем реально и не вселяло уверенности в нем самом. Но, главное, была надежда, что они сбегут с Анжеликой из этого океанариума и может даже сегодня. Главное получить от Абеля свою характеристику за летнюю практику и бежать, бежать подальше отсюда. Особенно из-под надзора этого громилы и помощника Торенса Абеля инструктора по всем делам тут Макс де Гелона. Он пугал Кларенса де Луку не на шутку. Было, похоже, что все тут под контролем самих военных. И хорошо, что Кларенс здесь всего на неделю. Большего он тут бы с этими соседями по лаборатории, наверное, не вынес.

Морская лисица по имени Трешер

Это случилось уже на всплытии. Нужно было еще вверх подняться до отметки 300метров, чтобы снова сама сработала автоматическая декомпрессионная система контроля внутреннего в скафандре давления.
Кларенс, вдруг вспомнил, как изучал этот SCAT – B/С1М, глубоководный скафандр, способный нырять на глубину трех километров. Он включил вспомогательные гидравлические системы и усилители. И система снова заработала, как и в прошлые раза без сбоев и ошибок. Скафандр был, что надо и работал прекрасно. Он просто пошел стремительно вверх, работая широкими своими ластами в этот раз чуть впереди своей напарницы и любовницы биоробота «Нейрон Х0 — 1.0», Анжелики Сеймур. Та немного отстала от него так как несла к поверхности океана в своих руках ВioLog 919 «AMADEUS».
Это была уникальная и, пожалуй, единственная, вероятно разработка уже действующего такого агрегата, в которую он был сейчас облачен, как и его любимая ныряльщица и дочь профессора Абеля Анжелика. Гидроскафанд прошел успешное, можно сказать, практическое тестирование на положенной для его работы глубине. Свыше 3000метров от верхнего уровня океана.
Кларенс де Лука был потрясен, не смотря ни на то, талантом Абеля и тем, чем тот занимался. И у Кларенса были дальнейшие теперь планы на дальнейшую жизнь. Он был заинтересован этой глубоководной исследовательской работой и влюблен в Анжелику Сеймур. Он планировал уже сегодня сам со всей серьезностью даже заявить профессору, что любит ее и просить ее руки у отца. Так или иначе, дальше тянуть было нельзя. У них был секс. И еще какой! Что он и глаз не мог оторвать теперь от ее Анжелики той широкой обтянутой высокопрочным титановым сплавом с уплотненной толстой резиной, виляющей из стороны в сторону в воде попки и ее полненьких девичьих, стройных в широких ластах глубоководного скафандра ножек. В свете его головного на шлеме кварцевого прожектора.
Анжелика все же не смотря на то, что тащила в руках этот ВioLog 919 «AMADEUS», обогнала его и теперь двигалась впереди, работая своими красивыми ножками и широкими ластами гидроскафандра. Она тоже шла на усиленной полуавтоматической тяге к поверхности океана.
Он двигался следом за ведущей и старался не отставать от нее. Анжелика сейчас шла первой и к отметке 300метров. Шкала глубины постепенно и быстро сокращалась к нулю. На интерактивном экране титанового гермошлема Кларенса де Луки.
Они шли в среднем темпе, снижая глубинную перегрузку и с плавно срабатывающей в системе гидроскафандра декомпрессией.
Задача и работа, поставленная Торенсом Абелем, была выполнена и довольно успешно. Все данные и все записи по контакту с глубоководными кальмарами были записаны на тот небольшой в руках Анжелики титановый ящик. Все от прямого контакта кальмара с самим человеком и вся биометрия животного. Даже его голос. Как ни странно, Кларенс де Лука и понятия не имел, что Архитевтис санктипаули способен говорить. Его клацающие острыми кривыми, как клюв челюстями звуки являлись языком кальмара. Да и никто не знал пока о способностях такого глубокого обитания этих удивительных и громадных животных. Все до недавнего времени считали, что, как и кальмары Гумбольда эти морские существа не способны погружаться до отметки в 3000метров и возможно даже глубже. Все светила биологической и морской науки, что русские, что американцы и японцы утверждали, что их место обитания не превышает отметку в 1500метров.
Кларенс представил, когда все это будет обнародовано, как все эти светила науки во всем мире удивятся.
Эта научная исследовательская работа у берегов Мексики его Кларенса де Луку просто захватила всецело, как и безумная любовь к Анжелике Сеймур. И сейчас он просто не сводил своих глаз с любимой акванавтки глубоководницы, идущей с глубины, как и он наверх к поверхности океана.
Уже виднелся вверху пробивающийся сквозь толщу черной постепенно переходящей в голубой оттенок воды солнечный свет.
— «Там наверху, вероятно был жаркий солнечный день» — подумал Кларенс де Лука. В самый раз помечтать об очередной ночи и новом, возможно уже последнем сексе. Самое сейчас место».

***
Размечтавшись об очередной любовной ночи, он забыл про все опасности. Кларенс де Лука забыл про все на свете, видя над собой, и своей головой, как синеет вверху вода, как пробиваются вниз сквозь ее толщу лучики яркого солнца. Как к той поверхности идет, уверенно работая своими широкими ластами глубоководного титанового скафандра его любимая.
Он сзади ее и увлеченно рассматривает ее девичью впереди себя задницу. Девичьи, работающие синхронно упакованные в прочный титан и резину Анжелики Сеймур ноги.
Кларенс де Лука сейчас думал о том, что ему так не хотелось расставаться со своей любимой.
Но его практика, шла стремительно к завершению. И профессор Торенс Абель дал конкретно ему понять, что пора собирать свои вещи и паковать чемоданы. Пора было возвращаться на большую землю и снова в свой тот институт океанологии на свою кафедру. Но без Анжелики, он не мог этого теперь сделать. Он любил ее. И она любила его. Они подходили друг другу. Не смотря, ни а что. Даже на то, что она Анжелика Сеймур не была в полной мере человеком, но чертовски походила на него. Пусть она робот, пусть репликант, но чертовски идеальный репликант во всем. Идеальный биоробот, совершенно не отличимая ничем от реальной настоящей женщины. И тоже имела право на свою жизнь. Жизнь вне этой лаборатории и океанариума. Кому бы, она не принадлежала, как вещь и инструмент к выполнению определенной работы.
Но, почему Торенс Абель ее не отпускает из своей лаборатории? Да и сама Анжелика не особо рвется отсюда. Он никак не мог это понять. Она скорее и куда больше желает даже и хочет, чтобы Кларенс остался здесь. Анжелика обмолвилась ему об этом. Она хотела, чтобы он Кларенс остался здесь с ней у Тихого океана. Она не хочет расставаться с ним Кларенсом де Лукой. И поэтому согласилась все же на побег из океанариума своего создателя и отца Торенса Абеля.
Да и про какие эксперименты еще профессор Абель говорил с ней совсем недавно. Он даже о них не говорил со своим сыном Алексом Абелем. Он говорил о военных из Пентагона и многих заинтересованных в этих экспериментах лицах. О какой-то еще разработке нейронных сетей и о какой-то нервной искусственной системе робота и общении его с человеком. Этот разговор был его со своим коллегой, тоже ученым биологом и врачом Конрадом Ланкастером. Все это смешивалось с опытами над глубоководными кальмарами Архитевтисами санктипаули. И их местом обитания, гораздо ниже положенной шкалы ожидаемых глубин.
Это был взаимосвязанный целый комплекс неких секретных биологических экспериментов, результаты и интересы которых уходят в сам пентагон и к военным. И ему Кларенсу де Луке всего так и не узнать полностью, что это такое и зачем?
Он, вдруг встрепенулся и шарахнулся чуть в сторону. И это вывело его из долгих внезапно возникших тягостных сейчас размышлений.
Просто мимо пронеслась стайка небольших кальмаров Гумбольда. Жутких каннибалов, но куда-то стремительно следовавших в воде. Они пронеслись так быстро, что казалось даже, не обратили на них двоих идущих вверх из глубины океана к поверхности акванавтов внимание.
Поверхность была уже близка. А там стоящий на волнах на автоматических корректировочных плавающих якорях и буях большой скоростной на подводных крыльях со специализированной декомпрессионной камерой и медицинским оборудованием плавающий двухярусный большой катер, напичканный в трюмах баллонами со сжатым кислородом и азотом BАК-224. Там ожидали подъема весь медицинский и вспомогательный персонал атолла Бедели во главе с ученой и главной здесь Кларой Бойл. Там же, на другом, плавающим над океанской черной бездной таком же ВАК-224, ожидал их подъема сам профессор Торенс Абель и вся его личная команда. От Макса де Гелоне и Конрада Ланкастера до работников лаборатории и океанариума Кента Такера и Роба Магреча.
Отвлекшись на напугавших его, мимо пролетевших и сматывающихся от опасности кальмаров Гумбольда, Кларенс де Лука, даже не успел сообразить, как они вдвоем с Анжеликой Сеймур, оказались в большой стае небольших, но очень голодных и прожорливых акул Alopias profundus. Глубоководная морская лисица, прозванная еще Трешер, обитающая на глубинах от 400 и доходящих до 1000 метров.
Казалось, ничего бы страшного, но если бы эти твари не были на своей стайной охоте и не были бы так голодными.
Обычно морская лисица -Трешер встречается редко и не вот так целой довольно большой стайной группой. Не более двух трех, либо вообще в полном одиночестве. Но только не сейчас. Что послужило им так вот сколлективизироваться и начать совместную охоту на кальмаров Гумбольда неизвестно. Наверное, лютый голод. И как диких собак, жажда преследования своей потенциальной в глубинах океана жертвы.
Они вынырнули с самой глубины, почти вертикально, как и Кларенс с Анжеликой, но на довольно большой скорости. Акулы гнались за кальмарами Гумбольда и практически их настигли. Но остановились на новой своей более по их возникшему внезапно голодному мнению встретившейся на их пути жертве.
Морские длиннохвостые лисицы не заставили себя долго ждать. Кружась вокруг остановившейся и не менее напугавшейся и растерявшейся сейчас Анжелики Сеймур, эти твари напали на него. Видимо, они по каким-то необъяснимым для него причинам выбрали жертвой первого его. Так как одна из таких острозубых акул с длинным как у лисицы хвостовым верхним плавником виляя им на большой скорости, перешла в стремительную свою атаку и вцепилась Кларенсу в его правую ногу. Затем вторая за левую, как раз в области не титана, а рифленой толстой прорезинки. Кто бы сказал сейчас, в его филадельфийском институте, что эти акулы не опасны для человека, Кларенс бы разбил тому лицо. Именно сейчас они вместе с Анжеликой Сеймур стали их завтраком, обедом и ужином одновременно. И никого вокруг на кого эти жуткие прожорливые хищные твари могли бы сосредоточить свое зрение.
Сильная боль пронзила левую ногу Кларенса де Луки. Морская лисица своими острыми режущими как острая по металлу ножовка зубами, прокусила в области подвижных с прорезинкой сочленений в самом районе стопы и широкой ласты конечность. Вторая впилась в другую ногу своими пилообразными как бритва заточенными природой зубами. В саму голень и через гидропокроновую оболочку икроножную мышцу, прокусив даже твердый высокопрочный металл титан. Дернув его вниз и потащив в сторону, обездвижив Кларенса и утягивая обратно в глубину. Ухватив за ноги, они стали тащить его в разные стороны, стараясь оторвать ему ноги, вгрызаясь своим зубами и сжимая как в мощных тисках обе человеческие акванавта глубоководника конечности.
Анжелика Сеймур бросилась к нему. Не выпуская контейнер Biolog919 «AMADEUS», из своих девичьих рук и размахивая им, отпугивая от себя и от Кларенса де Луки рассвирепевших голодных акул.
Брызнула из прокушенной левой ноги в воду кровь, что вообще взбесило кружащихся других вокруг него и Анжелики Сеймур акул.
Кларенс вскинул вверх, в своем титановом гермошлеме скафандра голову глядя в ужасе на Анжелику Сеймур. И увидел, как и ее атаковали акулы, вцепившись в ее девичьи с тем научным контейнером руки и даже в ее тело. Если бы не титан и сам скафандр все было кончено за считанные секунды.
— Давай, наверх! – она крикнула ему, глядя на него в этот момент, напуганными женскими глазами – Я отвлеку их на себя – Давай же, Кларенс! Быстрей! Я догоню тебя!
Сам, не ведая почему, но что-то заставило его рвануться вперед и заработать своими двумя схваченными акулами ногами. Какая-то неведомая сила подхватила Кларенса сейчас, и он сумел даже вырваться из пасти двух акул лисиц. Кларенс включил на всю катушку и мощь все гидроусилители, рук и ног скафандра SCAT – B/С1М1, запустив аварийное экстренное всплытие. Аулы, просто выпустили его из своих зубов и бросились в сторону Анжелика Сеймур, что была в самой теперь куче этих кровожадных жутких смертоносных убийц. Что кружили вокруг нее и хватали акванавтку биоробота «Нейрон Х0 — 1.0», репликанта своими сильными челюстями и острыми пилообразными зубами.
Кларенс де Лука, спасая свою человеческую драгоценную жизнь, дико, и по бешеному, работая своими широкими скафандра ластами, понесся к верху к самой поверхности океана. Туда, где уже были видны днища двух больших плавающих над ним катеров. А внизу в куче акул Трешер, опускаясь ко дну, погибала его любимая Анжелика Сеймур.
Анжелика, выронив свой тот небольшой записывающий научный титановый контейнер Biolog919 «AMADEUS», из своих девичьих рук, и выхватив свой острый, как бритва длинный нож, пыталась отбиваться от прожорливых глубоководных проворных хищниц.
Она, в облаке собственной алой человеческой крови, буквально исчезла в той кружащейся, щелкающей своими острозубыми челюстями, озверевшей из акул лисиц стаи. Развивая своими в темной воде очень длинными хвостовыми, словно лисьими хвостами плавниками, та стая в кровавом неистовом бешенстве носилась вокруг Анжелики Сеймур, увлекая ее на самое, то дно у атолла Бедели. Ломая ее глубоководный из титана гидроскафандр SCAT – B/С1М1. И разрывая резиновые его сочленения. Перемалывая гидравлику и прочие вспомогательные его механизмы. Разрывая под ним гидропороновую оболочку и терзая тело несчастной своей жертвы. А внизу в черной непроглядной темноте самой океанской бездны, расправив в стороны свои длинные гибкие с крючками присосками убийственные гигантского глубоководного кальмара Архитевтиса санктипаули щупальца. Стоя практически вертикально и практически неподвижно в самой черной воде, лишь медленно работая своими большими на веретенообразном огромном теле лопастями плавниками, ожидал своей добычи сам Джаред. Он поднялся из самой трехкилометровой глубины, щелкая своими черными, как птичий клюв смертоносными челюстями, глава большого семейства и Альфа гнезда кальмаров в этот день, оставив свое гнездо, вышел на очередную свою охоту.
Это была большая удача. Огромное облако кишащих глубоководных акул лисиц, кружась и не видя его и поджидающей внизу их всех смертельной опасности, само опускалось в его те губительной и сокрушительной силы, вытянутые во всю свою длину, расставленные и раскрытые веером во все стороны почти двадцатиметровой длинны приспособленные для ловкого хватания своей добычи руки.
— Прощай! – Кларенс де Лука услышал, откуда-то уже из самой глубины океана и черной как ночь воды – Прощай, мой любимый!
— Анжелика! – он ей еще успел крикнуть, покусанный зубами акул. В рваных глубоких кровоточащих ранах. И в болевом непереносимом шоке, теряя свое человеческое сознание, когда его буквально целиком, выкинуло на саму поверхность воды, и его подхватили уже человеческие руки.

Эпилог: Репликант Анжелика Сеймур

Кларенс де Лука мучился болью потери и не находил себе места. Всю ночь он сходил с ума. Не помогали ни таблетки депрессанты, ни снотворное. Довершали все эти страдания сами большие глубокие раны.
Он не был теперь под медицинским присмотром и свободно двигался по своей жилой в лабораторном боксе комнате.
Все жутко болело. Все его в бинтах и перевязке нагое почти все тело ныло и болело без остановки. Он сидел на обезболивающем. Эти свежие болезненные заштопанные рваные от зубов глубоководных акул лисиц раны, на его теле не давали, ни минуты покоя. Особенно левая пораненная его нога.
Он хромал и еле держался на своих ногах. Но не мог ни лежать, ни сидеть, ни спокойно стоять. Его положили в своей комнате, так как не было больничного лазарета в океанариуме как ни странно.
Кровь еще сочилась сквозь неровные тугие рассасывающимися нитями швы, но тугие бинты останавливали все же ее.
Так как он сейчас выглядел было жалким зрелищем. Но он выжил, а она нет.
Еще эти расспросы и допросы поочередно, то самим профессором Торенсом Абелем, то Конрадом Ланкастером биологом врачом океанариума. То, допрашивал этот верзила и здоровяк Макс де Гелона.
Кларенс де Лука все рассказал, как было. А что было теперь ему скрывать. Все что произошло под водой и недалеко от самой уже поверхности океана.
Для Торенса Абеля как и для всех этих людей была одна лишь беда, потеря дорогостоящей аппаратуры и ценного материала в океане ,который так просто теперь было не достать с такой глубины. Их всех лишь волновал этот контейнер с записями и исследованиями Biolog919 «AMADEUS». И совершено не волновала никого гибель биоробота репликанта, проекта «Нейрон Х0 — 1.0», Анжелики Сеймур. И что тут удивительного. Она была просто вещь. Просто используемая игрушка самим Торенсом Абелем. Она, конечно, тоже была дорогая полуживая машина, но тот контейнер был ценней и дороже ее существования и самой ее жизни. Был поврежден серьезно один глубоководный новый титановый скафандр SCAT – B/С1М1 и второй был тоже утерян вместе с биороботом Анжеликой Сеймур. Потери составляли на многие миллионы долларов. Никто из присутствующих на допросах Кларенса де Луки не знал теперь как разрулить всю сложившуюся патовую ситуацию.
Так вот сложилось, что Кларенс де Лука выжил. Можно сказать, чудом.
И сам не понимал как. Анжелика отвлекла их всех на себя. Она спасала его, человека. Ради любви, ради жизни. Она отвлекла на себя этих акул лисиц – Трешер. Как он так и не понял, но они бросились на нее с остервенением, а его выбросило наверх, и его вытащили на ВАК-224.
Кларенс не мог успокоить себя на той мысли, что просто сбежал. Он хотел жить и это понятно. Но все равно, ощущал себя виноватым, что бросил ее там одну на съедение прожорливых тех глубоководных акул.
Ему никто ничего не мог предъявить. Ведь Анжелика Сеймур не была человеком. Для всех, кто тут ее знал в этом океанариуме. Она была их изобретением и поделкой. Этакой живой игрушкой. Очень дорогой, но игрушкой.
Кларенса де Луку сейчас это все выворачивал и бесило. И он не находил себе места от собственной вины и на все вокруг.
Кларенс еще помнил, когда пришел в себя, как кричал и рвался обратно в океан. Прейдя в сознание на короткое время, и истекая кровью, он рвался туда, где была в куче атакующих длиннохвостых акул Трешер его Анжелика Сеймур. Ее там, в воде на глубине акулы рвали на куски, а он был в руках этих всех ученых и техников на катере ВАК-224. Его сейчас бесило, что он не смог так ей ничем помочь.
Тут же был и сам профессор Торенс Абель. Он приказывал удерживать рвущегося в воду Кларенса де Луку своим помощникам и Максу де Гелоне вместе с врачом биологом лаборатории Конрадом Ланкастером.
— Я ее спасу! — кричал Кларенс — Я должен ее спасти, профессор! Она же ваша дочь! Вы что делаете! Она там погибает, профессор!
— Она мне не дочь – произнес холодно и совершенно равнодушно, профессор Абель – У нас с вами был разговор на эту тему. О чем, вы вообще горите?
Кларенс прокричал, Торенсу Абелю — Не дочь?! А, кто же тогда?!
— Никто — произнес ему профессор Абель — Такой же эксперимент, как все тут в этой лаборатории. Все в лаборатории — он ему повторил. И отдавал приказания Максу де Гелону и Конраду Ланкастеру удерживать его всего истекающего кровью и в чудовищных рваных ранах. Пока другие снимали в экстренном порядке с него изуродованный зубами акул лисиц глубоководный гидроскафандр SCAT – B/С1М1. Тут же была и эта ученая стерва сорокалетняя заведующая островной лабораторией Клара Бойл. Она тут тоже отдавала какие-то своим людям команды. Собственноручно разворачивая ВАК-224 и ведя катер к коралловому атоллу Бедели.
Кларенс вообще потерял даже дар речи, и только хлопая своими синими вытаращенными на него и возмущенными глазами, смотрел на профессора. Ему было плохо от потери крови, и он буквально падал при сильной качке, с поставленных на раздвижные металлические ножки медицинских носилок. удерживаемый Кентом Такером и Робом Магречем.
— Вас необходимо подлечить и срочно отправить обратно в Филадельфию -произнес Торенс Абель. Уже когда его доставили в сам Океанариум RIF-1000 — Вы, молодой человек, в сущности, здесь, никто – он повторил ему – И спасибо за участие в этом эксперименте. Теперь вы здесь совсем уже не нужны.
— К черту все! – прокричал Кларенс де Лука когда того вносили в лабораторный корпус и положили на один из лабораторных столов , чтобы заштопать и перевязать – Я так просто это все не оставлю! Не оставлю! Вы убили ее! Никто из вас не бросился Анжелику спасать! Никто!
— Вколите ему, что-нибудь успокаивающее и, чтобы он не задавал мне тут всяких ненужных сейчас вопросов — произнес профессор Торенс Абель врачу и биологу лаборатории Конраду Ланкастеру. Мы никого здесь не спасали и не будем спасать. И заткнитесь Кларенс, а то разнылись, как девчонка в детском садике, потерявшая свою любимую куклу. Будьте хоть немного мужчиной. Стойко переносите свои личные потери. Эти потери будут у вас еще не первыми и не последними в вашей молодой и последующей зрелой жизни.
Профессор и ученый Торенс Абель был непреклонен. Он что-то произнес про то, что Кларенс де Лука полный влюбленный идиот. И пора от него избавляться. Все слишком далеко в этих экспериментах с человеческой психикой зашло.
— Держите его до выздоровления и отправки домой в его комнате, и следите за ним — он приказал Максу де Гелоне и еще двоим подручным наемным, недавно нанятым работникам морского научного испытательного аквапарка и лаборатории RIF-1000, Кенту Такеру и Робу Магречу.
— Не хватало еще, чтобы поднялась шумиха и всякие нелепые кривотолки. Хватит, этот вот наработался тут уже. И вообще долго он здесь задержался.
Я вообще рассчитывал его здесь держать пару дней. Не больше. Но, вы — он обратился к раненному и лежащему уже у себя в жилой комнате, перебинтованному с раненными ногами, практически сейчас недвижимому, Кларенсу де Луке – Молодой студент, все же произвели хорошее впечатление на меня. И я хотел вас взять себе в свою науку. Но…но сейчас.
Но Кларенс де Лука его уже не слышал. Он опять отключился и уже от сильной дозы снотворного и обезболивающего.

***
Океан выбросил женское тело. Оно ему оказалось не нужно. Это случилось ранним утром, когда только стали просыпаться чайки и альбатросы. Их крик и привлек внимание Кларенса де Лука.
Кларенс де Лука очнувшись от крепкого сна после глубокого наркоза, даже не знал, сколько сейчас времени и какой день. Он был практически раздет догола, до своих плавок и в свежих накрученных туго на ноги бинтах. Ему наложили швы на раны и вкололи чего-то обезболивающего. Но боль возобновилась снова и разбудила его.
Он простонал и открыл свои глаза.
— «Что это со мной?» — это первое, что пришло на ум, но он не мог вспомнить сразу. Лишь постепенно все приходило ему в голову, что и как все произошло.
— Анжелика! – он произнес и закрутил своей черноволосой кучерявой американца головой.
Но никого рядом не было. Он вдруг все вспомнил. Вспомнил, как потерял ее. Там в океане. Атаку акул лисиц -Трешер. Но, сейчас ему в это не верилось. Все казалось лишь каким-то жутким дурным сновидением. Может, после массы принятых успокоительных таблеток и этого под уколами обезболивающего и наркоза.
За окном был о ранее утро. И был уже ранний рассвет. Солнце высоко подымалось над горизонтом и самим в окне его комнаты Тихим океаном.
— Анжелика! – он крикнул еще раз в утренней тишине.
Там впереди и за окном где-то вдали у берега океана проснувшись и встав на свое крыло, кричали чайки и альбатросы.
Кларенс измученный ранами и болью потери Анжелики Сеймур выскочил из своего жилого блока на улицу и побежал на птичий суматошный дикий и громкий клацающий крик у самой кромки волнового прибоя. Он выпрыгнул опять в свое открытое окно, выходящее на песчаный большой с пальмами пляж.
Крик альбатросов и чаек просто оглушал его. Но он поплелся, превозмогая свою в перебинтованных ногах боль вдоль самого песчаного берега.
Казалось крик альбатросов и чаек раздается с рифовой барьерной и коралловой прибрежной мелководной банки, что была в двухстах метрах от самого берега. Но как оказалось, их птичий клекот разносился с самого берега. И было видно, как они падали с неба на лежащее там некое выброшенное океаном на сам берег чье-то тело. Это был лежащий на самом мокром песке человеческий неподвижный абсолютно труп.
Тело мертвеца, выброшенное на сам берег волнами и лежащее в линии самого волнового прибоя. Именно сверху на труп и падали сами чайки и альбатросы. К телу по песку со всех сторон сползались падальщики крабы детритофаги.
— «Анжелика» — прозвучало ее имя в его гудящей от крика чаек и альбатросов мальчишеской черноволосой голове.
Он, позабыв про свою боль в ранах и ногах, как мог, ковыляя и качаясь как пьяный, просто побежал, припадая на израненные акулами ноги.
Превозмогая дикую боль, он подлетел буквально к тому человеческому труппу. Который не был больше похоже на некую разорванную в клочья этакую куклу. Размерами в человеческий рост, переломанную и изодранную.
Эта в форме человека некая поломанная игрушка походила в идеале на саму Анжелику Сеймур.
Возможно, это тело лежало здесь уже долго. А может и, судя по тому, что он сейчас видел, его выбросило волнами из океана недавно. Еще до пробуждения морских птиц и в самой ночной предутренней темноте.
— Нет! — он произнес, глотая комок слюней в пересохшем горле – Не может этого быть! Анжели….ка! – он еле смог это произнесли, и замолчал, потрясенный жутким до безумия зрелищем, стоя как вкопанный над ее лежащим на прибрежном песке и в прибое волн девичьим телом.
Это точно была она, его любимая Анжелика Сеймур.
Кларенс видел Анжелику или вернее, то, что от нее осталось. И самое страшное, в знак подтверждения всем словам профессора Абеля, и признаниям ее самой, он увидел то, кем она на самом деле была. Сейчас лежащая и неподвижная на этом белом коралловом мягком океанском песке. В окружении маленьких ползающих вокруг и по ней крабов падальщиков детритофагов.
Глубоководный приспособленный для ныряния на два километра скафандр акванавта SCAT – B/С1М1 был превращен просто в хлам. От него почти ничего не осталось. Давление воды сделало свое дело, когда ворвалось внутрь его. Оно буквально весь разворотило и вывернуло наизнанку сам прочный сверкающий титан.
Это и убило Анжелику.
На титане отпечатались зубы акул лисиц, особенно те места, где были вырваны клочьями толстые прорезиненные сочленения рук и ног. Оттуда торчала рваная ткань гипопокроновой оболочки вместе с кожей и плотью мертвой Анжелики.
Все, что он Кларенс де Лука еще помнил, как, увлекая кружащихся вокруг нее всех морских хищниц за собой его любимая, стала погружаться стремительно в саму глубину.
Он узнал ее этот измочаленный детонацией внутреннего взрыва скафандр, равно как и узнал теперь и ее.
Это была Анжелика Сеймур. Мертвая и неподвижная, лежащая на береговом песке. Без своего от гидроскафандра титанового гермошлема. С перепутанными мокрыми длинными вьющимися в песке волосами, что опутали ее мертвое все лицо. И обмотались вокруг самой женской в кофейном отливе загара шеи.
Его Анжелика, его любимая. Русалка океанариума RIF-1000. Раздавленная внешним давлением воды. Как побывавшая под многотонным гидравлическим прессом.
Ее девичье репликанта биоробота «Нейрон Х0 — 1.0» гибкое тело, было, буквально переломлено пополам в перебитом позвоночнике. Да так, что женская сама Анжелики полненькая широкая женская задница и полненькие бедрами ноги лежали, развернувшись к самой ее девичьей голове. И это сделали не зубы глубоководных акул.
Тело было разорвано буквально изнутри. Потому как торчали наружу изготовленные из какого-то материала толи пластика толи еще из каких-то полимерных материалов подобно человеческим кости и ребра. А раздавленные в лепешку искусственные органы, сердце, легкие и прочее вывалились наружу. Торчали какие-то из тела оборванные тонкие толи шланги толи трубки. Из которых вытекала на песок, впитываясь и смываясь волнами и водой в океан белая жидкость. Тут же сочилась еще какая-то жидкость, чем-то похожая на человеческую кровь. Торчали, какие-то провода и еще много чего, чего он не мог определить и в свои глаза еще не видел.
Многое было человеческим или изготовлено под человека.
Кларенс де Лука только сейчас рассмотрел, что у мертвой не было на ее голове самого затылка. Его толи вырвало тоже давлением, толи еще чем-то или кем-то. Все перепутали длинные белокурые мокрые густые вьющиеся волосы. Но там было видно, что-то похожее на внутренний череп, прозрачное стекло или некую колбу, в которой было нечто очень похожее на человеческий мозг. И, что было странным, тот мозг плавал там в какой-то тоже еще одной жидкости, и та жидкость светилась странным мерцающим голубоватым еле заметным светом или свечением.
Ее синие как океан глаза Анжелики Сеймур были широко открыты и не двигались. Застыли на одном месте, в выражении смертельного ужаса. Они были неподвижными и смотрели куда-то из-под лежащих на лице волос в само летнее чистое от облаков небо.
А губы на лице были приоткрыты, словно она хотела сказать еще что-то и напоследок ему. Из приоткрытого Анжелики рта сочилась тоже белая смешанная с ее алой кровью жидкость и текла вода.
Одно было теперь непонятно, как океан ее вернул обратно. От самого того атолла Бедели принес именно мертвое тело молодой двадцатилетней Анжелики Сеймур именно сюда на этот песчаный с пальмами пляж. Что был от этого берега почти в 100километрах. Наверное, уцелевший за спиной в виде квадратного спинного ранца преобразователь дыхательной смеси и фильтр, сохранив некий запас воздуха как спасательный буй поднял ее тело вверх, а бурные волны прибили к берегу. Эта версия не вязалась никак из-за большого расстояния от этого самого атолла. А может…
Он увидел широкий круглый отпечаток на правой ноге убитой, на которой сохранилась в отличие от левой ноги целой единственная широкая от глубоководного гидрокостюма ласта. С характерным контуром и с проколом по центру. Такой же отпечаток был и на Анжелики широкой женской кругленькой заднице, тоже уцелевшей каким-то чудом и практически целиком, чего не скажешь обо всем остальном, что превратилось в бесформенную практически массу, чего-то жуткого и переломанного. Это указывало о схватившем ее в воде щупальце гигантского кальмара.
Она была им поймана, вероятно, в момент падения на глубину. Но дальше, было ничего не понятно. Вполне возможно, Архитевтис санктипаули сам, протащив Анжелику или то, кем она была на самом деле, все эти 100километров до берега, просто выбросил ее изуродованное до неузнаваемости внешним давлением воды и взрывом тело на песчаный берег.
От увиденного всего этого в глазах помутилось, и голова загудела у Кларенса де Луки. Он качнулся в сторону, и чуть было не упал, но удержался на больных своих покрытых швами и бинтами трясущихся и слабеющих голых и босых ногах.
Над головой кружили, оглашая все вокруг своим диким криком чайки, и альбатросы. Они почти падали на его голову. Он был сейчас здесь нежелательным гостем на их прибрежном пиршестве в окружении ползающих падальщиков крабов.
Он замахал своим руками и стал отгонять морских летающих прожорливых хищников от себя и от лежащего мертвого тела биоробота репликант по имени Анжелика Сеймур.
В его человеческом молодом двадцатипятилетнем рассудке студента филадельфийского института все переплелось и помутилось.
Кларенс вдруг упал на колени у тела любимой.
— Нет! – он прокричал, схватившись за свою черноволосую кучерявую голову.
Кларенс де Лука, вцепившись себе в волосы обеими руками, буквально сходя с ума от увиденного и пытаясь сообразить, что вообще происходит.
– Нет! Анжелика! Этого не может быть! – наконец вырвалось из его сдавленной ужасом и трагедией груди наружу — Ты! Ты!…
— Да, она, Анжелика, действительно робот — раздалось за его спиной – Какое горькое разочарование, студент Кларенс де Лука. Не правда ли? А вы мой друг еще в этом, наверное, до этого страшного рокового момента все же либо не были столь уверенны, либо сомневались?
Кларенс весь в слезах горького разочарования и своей безвозвратной потери резко развернулся на этот голос. Там стоял профессор Торенс Абель, его правая рука и помощник Макс де Гелоне и еще, те двое из работников океанариума и лаборатории RIF-1000, что вытаскивали его всего израненного акулами Трешер из воды и укладывали на носилки, оказывая первую медицинскую помощь, Кент Такер и Роб Магреч. Останавливая кровотечение. Здесь же был и биолог, и врач лаборатории и океанариума Конрад Ланкастер. Они были все здесь. Все собрались на его душераздирающий кошмарный крик. Как эти приползшие по песку падальщики крабы.
Кларенс де Лука в своем горе даже не услышал, как те подошли к нему. Он смотрел на профессора Торенса Абеля ополоумевшими своими от разочарования и горя глазами. Он не знал, что и ответить ему.
— Анжелика, робот – произнес еще раз Торенс Абель. – Да, и ты понятия, сопляк, не имеешь полного для чего ты все-таки тут. Как впрочем, и те, кто направил тебя сюда ко мне для работы и практики. Думаешь, именно для этого эта проделанная тобой и этой машиной вся тут работа? И она и тот ящик, что вы потеряли в океане это все не для исследовательской науки.
На это есть особый военный заказ из Пентагона и от важных людей в погонах, на которых вся моя лаборатория работала и работает. Это интересы ВМФ США и высших морских чинов. А что касается тебя и вашей тут любви и прочей чепухи между тобой и моим роботом репликантом, это детские глупые игры. Между прочим, Анжелика выполняла и этот мой заказ. Правда, не обо всем докладывала мне. И это было весьма интересно. Я специально не прервал ваше общение друг с другом, и оставил напоследок, когда завершится весь эксперимент. Сейчас самое время получить все данные из ее еще действующего пока живого нейронного мозга не до конца погибшей машины. Игра в психологию между человеком и роботом, вещь, скажу, занимательная. Не только как ученого и биолога.
— Вы – уже еле выдавив из себя, произнес Кларенс, ощущая, как слабеет и кружится голова – Вы обманывали меня и всех вокруг. Вы просто! Преступник и подлец, профессор!
— Да, я делал именно так – произнес Абель – То, что я подлец и преступник. Думаю, вы правы. Вы много обо мне еще не знаете, молодой человек. Да оно, и к вашему лучшему.
У Кларенса не было слов. Казалось, обрушилось все. Все, что он видел в своей жизни студента и научного работника. Вся его молодая интересная и счастливая набирающая обороты жизнь в мгновение ока, просто рухнула в бездонную черную, как океанские глубины пропасть.
Он соскочил на свои раненые ноги и встал перед профессором Торенсом Абелем.
— Я считал, вас самым лучшим человеком на земле, а вы! – он снова выдавил сквозь зубы из себя и плача как ребенок – Я даже восхищался вами и вашей работой! Вы, обманули меня! Это вы, убили Анжелику!
— Нет, не я. Ее убили акулы. Или кальмар – он, произнес, и показал своей правой рукой и указательным пальцем на отметины присосок на ноге и заднице мертвого репликанта робота — А, вообще и лучше было бы, если это был на ее месте, ты — произнес ему профессор Абель, уже грубо и жестко – Ты сам обманул себя. И только себя. Ты, ничего вообще от этой дурацкой любви к Анжелике вокруг не замечал. Ты, как мой сын Алекс. Я даже не удивлен. Тот такой же почти, как и ты, молодой и глупый. Это вас и сдружило, пока я его не отправил восвояси к своей матери в Австралию в Аделаиду. Доучиваться на военного инженера технолога. А это — он указал пальцем той же руки на лежащее мертвое тело биоробота, проекта «Нейрон Х0 — 1.0», и потом на него Кларенса де Луку — Это был всего лишь эксперимент. Думаю, удавшийся. С определенной точки зрения для меня и моей команды доверенных мне лиц. Дело сделано, и пора тебе из него выходить. Ты был и остаешься тут посторонним и временным человеком. Ненужным сейчас человеком.
Профессор Абель, кивнув, молча своей седой головой, двоим своим подсобным рабочим океанариума и лаборатории, Кенту Такеру и Робу Магречу. И те, кинулись к Кларенсу де Лука. Но, он врезал обеим, сбивая тех с ног. Руки все же у парня были еще здоровые в отличие от израненных зубами акул обеих ног. И бросился бежать на больных ногах прямо в бурлящие огромные волны и океан. Ибо бежать Кларенсу де Луке уже не было куда.
— Поймайте его! — прокричал Торенс Абель — Немедленно!
В свою очередь, теперь видя, что тот собирается, не то утопиться не то, просто поплыть, черт знает, куда с горя потерянной любви и горького в себе самом разочарования. Бросился следом за убегающим, и прямо в бушующие волны, надсмотрщик за океанариумом и лабораторией Макс де Гелона. И туда же не менее здоровый и сильный врач, и биолог Конрад Ланкастер.
Они догнали раненого и хромающего на своих израненных ногах Кларенса де Луку уже в самой воде, и там завязалась потасовка. Правда, не долгая.
Они все же скрутили орущего на весь океан во все свое горло и перекрикивая даже парящих над местом всех этих событий чаек и альбатросов Кларенса де Луку. Там же ему воткнули в саму задницу, какой-то укол. И Кларенс, почти сразу же вырубился из своего сознания, перестав им сопротивляться и орать. Он обмяк и повис на их руках. И они вытащили его на сам берег. И подтащили к профессору Торенсу Абелю.
— Черт. Я все же надеялся, что случиться по-другому. Но, да ладно– произнес Торенс Абель – Сейчас же, и немедленно, вывезите этого придурка за пределы лаборатории. А лучше и вообще подальше отсюда, пока он не пришел в себя. Набейте карманы деньгами за честно проделанную им здесь работу, и выбросьте, где-нибудь на оживленной с машинами трассе.
— Ему надо всобачить, что-нибудь еще, и посильнее этого, профессор – произнес Конрад Ланкастер.
Он как военный и как врач океанариума и лаборатории RIF-1000, знал, что дальше делать. Дальше дело было за ним и его умением как врача и биолога этой морской научной лаборатории.
— Надо было сразу это сделать – Торенс Абель, как бы сам себя, виня в случившемся, добавил — Слишком все далеко зашло. Игра эта в их любовь и межполовую психоаналитику затянулась. Это будет по круче теста Тьюринга. Надо было раньше выводить его из этой игры.
— Но, кто же знал, профессор — произнес ему весь в воде и мокрый в звании майора ВМС США, морской пехотинец, биолог и медицинский врач Конрад Ланкастер.
Рядом с ним, такой же весь в воде и держащий тело бесчувственного, и потерявшего сознание, усыпленного Кларенса де Лука, правая рука и подручный такой же военный только из морских котиков ВМФ США Макс де Гелоне.
— Надо было довести эксперимент до конечной точки и собрать все окончательно исследовательские лабораторные данные — произнес Торенс Абель – Зря она включила тот в воде мой передатчик. Эти звуки и голоса кальмаров приманили к себе всех акул. Я понял, она спасала его. И это интересно. Неужели она любила его. Это воистину невероятно! – произнес профессор Торенс Абель, сам удивившись случившемуся.
Он посмотрел, прищурив свои уже почти старика бесцветные серые глаза на своих подчиненных, и произнес – Я такого варианта и неожиданного расклада в своих опытах не ожидал совершенно.
Торенс подозвал к себе стоящих невдалеке потирающих и поправляющих после кулаков Кларенса де Луки свои челюсти работников лаборатории Кента Такера и Роба Магреча, и приказал им — Приберитесь тут. Вычистите побережье. И чтобы ничего здесь не осталось. Ни единой детали или клочка от ее тела. Ее голову доставите в лабораторию в аналитический компьютерный отдел, и подключите нейронный мозг с данными к главной машине, а остальное на свалку в переработку.
— Самое интересное — он произнес вслух – Как тело моего робота оказалось здесь за 100киллометров от атолла Бедели – Неужели это все мой включенный с записью передатчик. Интересно, что сейчас в нем?
Он подошел к Конраду Ланкастеру и держащему на весу бесчувственное тело Кларенса де Луки помощнику Максу де Гелоне.
– Он ничего не должен вспомнить, и вообще все забыть начисто – произнес профессор Абель обоим военным из Пентагона.
— Мы поняли все, профессор – ему ответили Конрад Ланкастер и Макс де Гелона — Сделаем все в лучшем виде.
— Вот и отлично. А после займемся снова своей работой — произнес им обоим профессор Торенс Абель.
Он, теперь конкретно обратился к одному лишь Конраду Ланкастеру и задал тому вопрос — Обновленная версия и модель «Нейрон Х0 — 1.1» уже готова на замену этой выбывшей из игры модели?
— Да, профессор. Все программы заложены и карты дна вокруг кораллового рифа Бедели. Осталось включить машину – произнес Конрад Ланкастер — Ваша новая дочь, Вероника готова к предстоящей подводной работе. Новые Гидропокроновые оболочки и скафандры SCAT – B/С1М1 тоже. Они успешно прошли свою глубоководную экспериментальную обкатку.
— К черту больше этих студентов практикантов. Хотя данный эксперимент был весьма любопытным интересным и познавательным для меня с точки кибернетики и самой науки. Надо теперь постараться достать тот наш потерянный там, в океане прибор с данными. Чертовы акулы! Будь они неладны! Почти все чуть не испортили. Мы теперь не знаем, где он, и куда его унесло подводными течениями. Но он должен быть на самом дне. Благо дно там ровное и без расщелин и разломов.
Он посмотрел в сторону Тихого океана и снова повторил — Гребаные акулы! Весь Пентагон бесится уже и сам его шеф генерал Эрвин Грин скачет на своем том генеральском кресле, ожидая итога всех исследований и научных разработок с гигантскими глубоководными кальмарами. Хорошо хоть сын вовремя успел уехать. И ничего так и не знает об истинных секретных проделках своего отца.
— Да, повезло — произнес ему его подручный из морских котиков Макс де Гелона – Еще бы и Алекс был свидетелем этого всего. К тому же он с этим чокнутым не на шутку успел подружиться.
— Да, это было видно. Вовремя я его отправил отсюда. Он еще не знает, на кого мы работаем и зачем. И кто меня окружает — произнес Торенс Абель — Ладно тащите его к машине и везите отсюда, куда подальше.
— А может, профессор, его просто утопить в океане? – произнес Макс де Гелона – Так будет надежнее.
— Нет – ответил категорически ему Торенс Абель – Я не хочу быть убийцей и потакать не хочу этому. Я и так замарался сильно в свое время и тревожно сплю ночами от всего этого, по сей день. Пусть живет. И увезите его отсюда, и немедленно. Он мне тут порядком осточертел.
— Мы это решим сами, профессор и без вас, что с этим молодым ублюдком делать – произнес ему снова Макс де Гелона – Жаль все-таки, что это не сделали глубоководные те акулы.
— Я же сказал вам – он категорически ему возразил — Никаких убийств. Вы видно последнее время тоже плохо соображаете. Его будут искать. У него могут быть родственники. Мать и отец. Хотите здесь увидеть полицию. К тому же те, кто его сюда прислал, тоже в курсе его присутствия здесь. Вы что и их уроете, как свидетелей. Соберите все этого пацана вещи в его жилом блоке. С чем он сюда месяц назад приехал. Все от майки до трусов. И просто выбросьте его у дороги, а там что будет, то с ним и будет. Главное, чтобы он ничего не помнил совершенно. Я могу рассчитывать на тебя, Конрад?
— Да, вполне, шеф – произнес ему военный врач, биолог и морской пехотинец Конрад Ланкастер — Это мое медицинское средство работает надежно и достаточно долго. Оно не оставляет никаких в крови пациента биохимических следов. Его раны за пару часов срастутся уже после моего выверенного медицинского средства. Нити растворяться, да так, что и следов не останется. И будет он выглядеть, как только, что из мамки выпал. С идеальным телом и с трезвым, но пустым совершенно без лишних мыслей рассудком. Те, кто его найдут, думаю, не въедут вообще в ситуацию и не поймут, откуда тот оказался на проезжей дороге.
— К нему думаю, будут только односторонние вопросы в полиции и все. А я уже знаю, что говорить, если что и полицейским и его родным, если что – произнес профессор Торенс Абель.
Торенс Абель посмотрел на лежащие мертвые останки своего репликанта робота с некой в лице даже горечью.
— Да, Анжелика ты была хороша собой во всем, но бежать…Бежать от своего создателя роботу. Это что-то уже новое в твоей программе. Хорошо, что так все разрешилось без лишних жертв и не пришлось принимать иные и крайние меры — он произнес ей лежащей на коралловом песке и посмотрел снова на своих двух подчиненных.
— Надо, Конрад будет обязательно покопаться в программном микрочипе моего робота репликанта – он обратился опять к Конраду Ланкастеру – Но, крайне осторожно и внимательно.
— Понял, профессор – ответил тот ему – Это мы, тоже сделаем.
Они все втроем пошли вдоль самого берега к океанариуму RIF-1000, волоча в своих руках бессознательное тело Кларенса де Луки. Оставив копаться на берегу у тела мертвого репликанта биоробота «Нейрон Х0 — 1.0» своих двоих подсобных рабочих Кента Такера и Роба Магреча.
— Я этому любовнику практиканту составил правильное послужное резюме. Пусть будет без обид. Он славно тут поработал. И я не имею к его работе никаких претензий — произнес Торенс Абель, шествуя чуть впереди своих двоих подчиненных.
— Не лез бы, со своими любовными шалостями к девкам. И все было бы гораздо проще и меньше было бы нам проблем. Ни ему, ни нам — произнес ему, волоча на себе бесчувственное молодое тело Кларенса де Луки, подручный и надсмотрщик океанариума Макс де Гелона.
— Может и так – ответил ему профессор Торенс Абель и еще добавил к сказанному – Вложите, вот это в его карман костюма. Он заслужил его честь по чести.
Он им произнес и подал небольшой белый письменный запечатанный конверт в руки Конрада Ланкастера.
– Быстрей сделайте это дело – Торенс Абель произнес, этим двоим – И, чтобы без свидетелей, и каких-либо еще лишних происшествий и следов. Он ничего не должен помнить. Ничего.

КОНЕЦ

Киселев А.А.
10.11.2018 — 27.08.2019г.
(86 страниц).