2.
Поставив бутылочку с кефиром в грелку, попросил Сашеньку подержать Женьку, пока выкатываю коляску.
Совершенно негде держать этот большой детский транспорт. Пришлось поставить в комнате родителей.
Пока не было кроватки, Женя там спала, теперь только занимает место.
Коляска размером почти с меня, я с трудом выволок её на улицу, не так тяжело, как неудобно.
Там уже меня ждали Машдаш и Колька.
— Мамочка пришла! – обрадовались они.
— Коля, а ты почему не в лагере? – удивился я, увидев мальчика. Тот застенчиво улыбнулся и пожал плечами.
— Если из-за меня, то зря. Я надеюсь, уехать в деревню, отдохнуть! – тряхнул я хвостиками.
— Скоро? – вытянулось лицо у Кольки.
— Не знаю, но надеюсь на это! – улыбнулся я.
— А как же наши дела? – разочарованно спросил Колька.
— Коля, я уже наработался за зиму, вот! – показал я выше головы. – Скоро заговариваться буду!
— Ты уже заговариваешься, — проворчал мальчишка.
— Сейчас, покормлю сестричку и выйду гулять, — пообещал я.
Дома Саша не решалась приступить к кормлению, она не первый раз пришла в гости, только раньше всем занималась мама, я только был принеси-подай.
Промыв соску, я натянул её на бутылочку, капнул себе не сгиб локтя и отдал Сашеньке:
— Корми, мамочка! – улыбнулся я.
— У меня уже руки устали, — пожаловалась сестра.
— Сядь на стул, легче будет. Да и не верю, чтобы у моей сестры руки могут устать.
— Да, это не гимнастикой заниматься, и не в тхэквондо драться, — возразила мне девочка, тут осторожность нужна! Помоги, лучше.
Пришлось взять опять всё в свои руки. Взяв девочку на руки, дал ей сосочку. Женя с удовольствием зачавкала.
— А мама кормит? – спросила Сашенька.
— Кормит пока, только не хватает молока. Утром покормила, сейчас гуляет, где-нибудь покушает, потом ещё покормит. Если всё время дома, молоко плохо прибывает. Я не знаю! – засмеялся я, — Так мама говорит!
— Тебе так сейчас хвостики идут! – улыбнулась Саша. – Ты прямо похожа на мамочку!
— Да? – я потрогал растрепавшиеся хвостики. – Ещё бы косички…
— Ещё маленькие будут, куцые, — шмыгнула носом Саша.
— А я знаю, зачем ты одеваешься так, под девочку, — когда уже Женя всё выпила, сказала Сашенька.
— И зачем? – спросил я, поставив Женю столбиком, чтобы она срыгнула воздух, спросил я.
— Ты злой стал, и злишься на меня. Одеваясь, как девочка, ты хочешь, чтобы кто-нибудь тебя обозвал, и тогда ты оторвёшься на них. Как тогда, возле озера. Мне девочки рассказывали. Смотри, не убей кого-нибудь! А ещё лучше, пойдём в Нине Семёновне и проведём спарринг.
Я внимательно выслушал сестру. В чём-то она права, я хочу подраться, и спровоцировать кого-нибудь, тоже хочу. Самое лучшее, съездить опять в пригород. А там что? Пописать прямо на улице?
После рейда папы Кира с его ребятами там отморозков не осталось, почти. Хотя, свято место пусто не бывает, те, которые были хорошими мальчиками, набирают силу и власть.
Ладно, когда будет время, съезжу, даже на велике.
Только бы Кир мне руки потом не засунул в мою же задницу.
— С чего ты взяла, что я с тобой буду драться? – пожал я плечами. – Лучше подержи сестрёнку, я соберу тревожный рюкзачок.
В «тревожный» рюкзачок входили три пелёнки, столько же подгузников, бутылочка с кипячёной водой и любимая соска-пустышка. Если захочет её пососать, и вовремя не дадут её, другую в гневе выбросит и разорётся.
Сегодня нам помогали добровольные помощницы. Маме они не решались помочь, а мне с удовольствием. Даже пеленать научились, в беседке.
— Привет, няньки! – вынес я довольную ляльку. – Принимайте пополнение!
Девочки открыли верх коляски, я положил в неё засыпающую сестричку, и разрешил покатать её по двору.
Вообще, моя маленькая сестрёнка была спокойной девочкой. Иногда капризничала, но это от того, что сказать не могла, что ей надо. Тем более, для неё я выточил деревянные игрушки-погремушки, поместив в полый шар без отверстия маленький шарик. Никто не мог понять, как я его сделал, а я не кололся. Ещё деревянная цепочка. Ну, тут никакого секрета нет, садись, да выпиливай. В общем, развлечений у маленькой сестрёнки хватало.
Коля тоже с нами хотел посидеть, но Саша попросила:
— Коленька, нам надо поговорить с Сашей. Потом отдам её тебе в полное распоряжение. Пожалуйста!
Я незаметно вздохнул. Ещё одна попытка?
— Сань… Ой, извини! Серёжка, я знаю, на что ты злишься…
— Да не злюсь я на тебя, Саша! – прервал я её.
— Ладно, не злишься, не любишь меня.
— Саша, я люблю тебя!
— Ты перестанешь меня перебивать, или нет? — рассердилась Сашенька.
— Ладно, говори, — разрешил я.
— Тогда, у Коли на дне рождения были только его ровесники… — я хмыкнул. – Да, ты предупреждал, но я думала, там будут такие же ребята, как Костя, а когда они выпили… Какие они всё-таки твари! – выплюнула Саша это слово. Представляешь, предлагали меня поделить, как украшение стола. Имениннику тоже достанется… – я опять хмыкнул.
— Ты чего? – удивилась Сашенька. – Тебе смешно?!
— Конечно смешно! – улыбнулся я. – Не помнишь, как вы втроём на меня навалились? Меня спросили? У тебя хоть спросили, кто будет первым? – Сашенька долго смотрела мне в глаза, молча спрашивая: «Ты прикалываешься?»
— Ну и что дальше было? – с усмешкой спросил я. Спокойствие давалось мне трудно, я уже готов идти к Косте и вытрясти из него, кто это у него был, что за лучшие друзья.
— Дальше Костя разозлился и выгнал их. Да, выгнал, хотя потом говорил мне, что это случайно, ребята выпили, ля-ля-ля…
— И ты решила его отблагодарить! – ляпнул я. Сашенька вскочила. Хотела сказать что-то грубое, но наткнулась на мой насмешливый взгляд и сдулась.
— Не так я его благодарила, как ты думаешь, но и отпустить меня он не мог, парни могли подкараулить.
— А Костя не мог домой проводить? – спросил я, начиная злиться.
— Их же пятеро было. Четверо вполне могли его скрутить, а пятый со мной разобраться…
— Не верю, Сашенька. Ты сама с ними могла разобраться!
— С пятерыми? – удивилась Саша.
— Половина Косте бы досталась, половина тебе. Я, увидев твои синяки успокоился бы и пожалел, а потом нашли бы этих ублюдков и врезали хорошо.
— Но случилось то, что случилось. Я решила остаться до утра. Мне поставили раскладушку, постелили, и я легла спать…
— Всё, Сашенька, достаточно! – поднялся я. – Что было потом, я знаю. Ты замёрзла и полезла к Косте погреться. Одного этого мне хватит, не считая ваших лизаний.
— Не было!.. – со слезами на глазах оправдывалась сестра. – Только Костик меня убеждал, что не надо делать глупости!
— А ты хотела глупости! – оскалился я. – Довольно! Меня и так мутит! – я отвернулся, тяжело дыша.
Надо же! А рана ещё болит!
— Я больше не буду к тебе приставать, Сашенька! – всхлипывала сестра. – Только не гони!
— Я не гоню тебя, — начал я успокаиваться, — можешь остаться.
— Спасибо, — высморкалась девочка.
— Только после поездки на Юг ты всё равно забудешь про меня, — высказал я своё предположение.
— Почему это? – спросила Саша.
— Аня тоже говорила, что сильно меня любит. А съездила на Юг, и пропала. Скорее всего, встретила там кого-нибудь. Даже если не осталась с ним, ко мне стыдно возвращаться.
— Я не такая! – вскинулась сестра. – Я такая, как ты!
— А я что? Несокрушимая скала? Влюбляюсь на два щелчка! — Саше нечего было ответить, да и друзья уже подъехали. Женечка спит пока, как проснётся, надо ждать, сразу пописает, тогда менять пелёнки.
— Кто у нас сегодня пеленает? – спросил я. Даша подняла руку.
— Вот и поучитесь! – обрадовался я. Саша, ты будешь нам помогать?
— Буду! – пока ещё хмурым голосом ответила сестра.
Наша лялька ещё долго спала, и мы разговаривали о всякой чепухе. О том, кто как закончил школу, куда собираются на каникулы поехать.
Я не стал говорить, что планирую перевестись в 140-ю школу, хотя мне и здесь было неплохо.
Я улыбнулся, вспомнив осень.
Мне уже стало прохладно ходить с голыми ногами, а в брюки не хотелось залезать. Тогда я взял Машу и Дашу в ГУМ, чтобы показала, что за чудо, эти колготки.
Сначала зашли в малышовый отдел, и Маша показала на нитяные детские колготки.
— Это? – удивился я. Довольно невзрачные на вид, но покупательницы брали на расхват.
— Пойдём, может быть есть на нас, — потащили меня в девчачий отдел.
Спустившаяся с высот продавщица, не глядя на нас, сказала, что могут «выбросить» в конце квартала, то есть, перед октябрём.
А нам хотелось бы перед балом. Я тогда планировал с Сашенькой прийти в сарафанчиках и новых прозрачных колготках.
Пришлось идти к Карине.
— Тётя Карина! – заглянул я, и замолчал. Потому что в кресле сидела Ника.
Хотел уже уйти, но Карина уже заметила меня.
— Заходи, Сашенька! – расцвела она при моём виде. – А это твои подружки? Пусть тоже заходят!
— Здравствуй, Ника! -поклонился я. Теперь всё зависело от этой девочки. Скажет, что больше не подруги, и всё, в этот салон могу только по записи прийти, через месяц или два, и то, вряд ли, это для взрослых салон.
— Привет, — безразлично ответила Ника, — подожди, Карина закончит с укладкой, приду, поболтаем.
У меня гора с плеч, повёл в комнату отдыха. Девочки, конечно же, задержались у витрины с серёжками.
— Только тише! – предупредил я их. Девочки молча тыкали пальчиками в понравившиеся серёжки, совали пальчик в рот, от восторга. На самом деле, даже мне хотелось иногда менять кнопочки, а тут были довольно симпатичные штучки.
— Выбрали что-нибудь? – услышал я барственный голос за спиной. Девочки замялись, а Ника, оценивающе глянув на меня, показала на чёрные камешки в серебряной оправе.
— Такие тебе точно подойдут, — кивнула она мне. На Осенний бал придёшь?
— За этим и пришли, — сказал я, заходя в комнату отдыха, — колготки нужны. На нас с Сашенькой и на девочек, — показал я на Машдаш. – Они подали идею.
— Как я поняла, капроновые нужны? – спросила Ника, усаживаясь в кресло Карины. Одета Ника была в тёмное платье, замечательно сидящее на ней, в ушах сияли небольшие бриллианты, бросающие вокруг колючие лучики.
— Замечательно выглядишь! – польстил я, хотя совершенно искренне.
— Зато ты… — поморщилась она. – Впрочем, наверное, сразу после школы? Покажь ранец.
— Где брала? У Карины? Нормальный! А это у тебя форма, которую тоже здесь брали? Правильно, что в такой форме, девчачья хуже смотрится. Тебе серьги разрешают носить? Круто! Под эту форму надо колготки, конечно. И Сашульке? Отлично!
— Ника, а Кир у вас работает? – вставил я слово.
— Кир? Зачем он тебе, надо кого-нибудь убить? – посмеялась она, а у меня мороз по коже, потому что планировал нечто подобное.
— В командировке Кир, — с зевком сказала Ника, — как вернётся, скажу, что ты его искала… Стричься будешь? – поворошила она мою причёску. – Немного пора подравнять. Руки покажи… Где ты их так угробила? Работать заставляют, что ли? – удивилась моя бывшая лучшая подруга.
— Я… занялась резьбой по дереву. Как-нибудь покажу, при встрече, или у Карины оставлю, — ограничил я круг своих возможностей. – Могу талисман вырезать, — я подумал, неплохо бы знаки зодиака вытачивать.
Ника помолчала, наверное, не могла представить, что я могу сделать из куска дерева. А у меня не было образца. Потом всё-таки спросила:
— Это от того случая? – указала на неприятный шрам на руке.
— Да, оттуда. Легко отделалась, — нас могла услышать Карина, приходилось опять играть.
— Я тебе должна, Сашка, может, сделаем немного лучше?
— Опять резать? – передёрнул я плечами, — Я только недавно сняла бинты.
— Ладно, тогда поищем тебе колготы. Если хочешь шрам убрать, не затягивай, потом вообще не решишься. Смотри, какие некрасивые дырки от швов!
— Это от скобок. Знаешь, такие, стягивают края раны…
— Знаю, — кивнула Ника, стараясь не смотреть мне в глаза. Я тоже отводил, потому что хотелось не о шраме скобках говорить, а обняться. Что ни говори, Ника мне много раз помогала и выручала. Подставляла? Ну, так она же девочка, а я почти мужчина, должен защищать маленьких девочек.
Пока ждали, когда найдут и принесут колготки наших размеров, мне поправили причёску, Карина опять ругала, что руки не берегу. О шраме ещё поговорили, предложила мне одну клинику, платно, конечно, зато шрам будет похож на татуировку.
— Не думала, что у тебя такой ужас, — качала она головой, — ничем не закроешь, только пластику делать.
Машдаш испуганно жались в углу, понимая, куда влипли. Понятно, они больше трояка в руках не держали, стрижка девичья тоже недорого. Я не стригся под девочку, не знаю, сколько у детского мастера стоит. Мальчишек стригли от десяти копеек, наголо, до двадцати, полубокс, бокс.
Когда принесли колготки и девочки узнали цену, стали отказываться, испугавшись.
— Не волнуйтесь, девчонки! – весело сказал я им. – Скажете маме, что я вам подарила! Хотят, платят, не хотят, как хотят.
Ника одобрила, заставила меня мерить обновки при ней.
— Так и прячешь? – шёпотом спросила она, когда я разделся. — Зачем? Мальчики появились? – мне будто тёркой провели по щекам. Меньше всего я думал о мальчиках, у меня в то время была одна любовь, и перед ней, наоборот, ничего не надо было прятать.
— Ника! – так же шёпотом ответил я. – Я пытался, честное слово! Не верят! Ну и ладно, зато меньше девчоночьих склок.
— А мальчишки как? Не дерутся ещё?
— Пока нет, маленькие ещё, стыдно им, за девочку драться! – хихикнул я, осторожно, как показала мне Ника, натягивая колготки, сначала на одну, потом на другую ногу.
Встал, надел полностью и осмотрел себя. Интересное ощущение. Вроде нет на тебе ничего, а тепло!
— Надень сверху шорты! – предложила Ника. Когда я надел, сказала:
— Очень здорово! Так и ходи! Можно шорты, юбку, что угодно! Ножки стали красивые! – я только краснел. На самом деле, после заживших боевых ран на ногах всюду остались пятна, а теперь всё сгладилось, как будто покрыты ноги ровным загаром.
Больше я с Никой не виделся. Она мне прислала понравившиеся ей серёжки, чёрные, маленькую записку к ним: «ты самый лучший!». В горле появился ком, ничто не проходит бесследно, что ни говори, с этой девочкой у меня были связаны самые лучшие воспоминания о лете.
А в колготках и шортах я стал ходить в школу, и никто не смеялся и не удивлялся, только девчонки завистливо вздыхали и спрашивали, где взял/взяла. Я не сердился на их подколки, отвечал, по знакомству, мол дочка Первого в подругах… После чего отстали самые дотошные.
Потом мама купила, с рук, мне и себе толстые, нитяные, которые мы с ней носили под штанами.
Какая разница, вместе с носками рейтузы или спортивное трико, или без них? Если носки отдельно, трико задирается, оголяя участки кожи, она потом высыхает и шелушится.
Что лучше, здоровье или ложный стыд, выбирает каждый для себя.
Остров
2 944
Загрузка...
