Самый паршивый праздник, я вам скажу без секрета, — это Новый год!
Может он и веселый, ожидаешь что-то новое, надежды мерцают перед тобой, все кругом веселы и желают тебе счастье, успехов и всяких там привилегий в Новом году!
Но они забывают об одном таком маленьком нюансике, а куда девать еду, с таким тщательно-прилежным и терпеливым приготовлении, на которое уходит не час, не два, а может и три- четыре или пять часиков.
Здесь за нее садятся не один человек, все режут, варят, перемешивают и жарят, и чтобы побольше ! Человек на эдак — три, четыре, а может и на двадцать! И готовят так, как будто завтра будет небольшой голодок и все хотят сделать про запас.
Но я хочу написать о себе, смирном труженике небольшой советской московской квартиры, где и народу то немного — всего человека четыре, попадающего под праздники уже в течении многих и многих лет.
Мало того, что были поездки в Ашанистые магазины несколько раз, мало того, что багажник был заполнен скоропортящимися продуктами до предела, мало того, что за это было заплачено денежками, примерно, с недельным (каждый раз) лимитом затрат в обычные трудовые будни, но постоянная переработка этих продуктов и приготовление изысканных блюд, все постоянно, из года в год появляется каждый раз в наших «Новых Годах», в такой- же интерпретации.
Ладно — все это пока терпимо, но, проходит всеповторяющий праздник желаний и Новых надежд, и вот тут начинается — а что делать с наготовленными кушаньями, что делать с недопитой выпивкой, как это нужно решать?.
И вот в моей семье принято, что на помощь прихожу я.
Я исправно, и с горестным согласием сажусь за стол «наслаждений вкуснятины» и начинаю все уплетать.
Все ем, сначала «в охотку», затем, с немного переполненный желудком, смотря зорким взглядом в холодильник, выискиваю скоро портящие продукты, заставляя себя получить от них наслаждение, запивая недопитыми напитки с открытыми пробками.
Все вдруг ходят вокруг тебя, такие заботливые, предлагают — Костик, поешь селедочку под шубой, или салатик, или курочку с уже заветрившими ножками, а может хочешь и холодца, приготовленного мамой. Поешь не много (этот «холодечек» мала привезла как на целую роту — несколько килограммов), он очень вкусный.)
.. В будни, если иногда и скажешь, а что бы поклевать, — тебе в ответ могут бросить такой фразой: — «Сам приготовь». Но это так, пришлось к слову…
Сколько допито шампанского, неплохого, с разными там регалиями, а открытые бутылочки так и стоят рядком на праздничном столе. И манят красивым содержимым.
Я выполняю черновую работу. Как бы подбиваю все оставшееся в себя, и должен получить наслаждение (показать улыбку на лице), и говорить — вкусно, вкусно, вкусно….
Мой желудок уже резиновый. Он впитывает внутрь все соки прекрасного праздничного застолья чествования Нового Года. Он не в силах отказать мне в безграничном употреблении всяких яств разнообразных блюд. Приходится быть эпикурейцем несколько дней. Стараюсь терпеть все это, и как следствие, увеличиваю в весе, штанишки уже на пределе, хочется полежать, но забота о недоеденных остатков праздничного стола, сидит у меня в мозгу.
Уже готов на все лишения, съедаю львиную долю вкуснятин, которых мало пробую в будни, и Вы можете представлять меня только как сидящего за столом, с таким, как машина, с механическим повторяющим движением, орудующим вилкой и ножиком.
Я исполняю желания и закона Нового Года — поесть за праздничным столом, и вволю и до отвала.
А может я и не прав? Может и не так все? А как после праздничное уничтожение остатков еды происходит в других. ячейках семейного общества. Не знаю. Может и так.
Но уже потом, часов через … адцать, мне приходится исполнять это мероприятие опять с таким трудом, уминая немыслимое множество приобретенных закупок, приятных, вкусных, но уж очень много поданных на праздничный стол.
Такой мой удел!
Серьезных праздников не мало, и Вы знаете, что они прибавляются. Значит в дальнейшем придется поработать уже стахановцем!
147
Загрузка...
