Про Майку 2

Глава 4. Как я познакомилась с Гришкой

Мне было, кажется. Девять лет, или восемь. Не помню, давно это было.

В тот год выпало очень много снега, и я отпросилась у мамы погулять. Конечно, взяла санки, оделась в тёплый комбинезон, и пошла на горку.

Что там делалось! Визги, смех, маленький народ гуляет!

У меня близких подруг не было, только соседи да одноклассницы. Но всё равно, никто никому не мешал, катались по очереди, даже «паравозиком» спускались!

Но всё хорошее когда-нибудь кончается.

Пришли на горку большие пацаны и стали прогонять нас.

— Это мы тут строили и заливали горку! Когда накатаемся, тогда приходите!

Знаем мы это «потом»! Я начала возмущаться, препиралась, пока не поняла, что осталась одна. Все ребята потихоньку ушли. Кто домой. Кто лепить снежную бабу.

Мне тоже надо было уже сваливать, да было уже поздно.

— Дай санки! – выхватил у меня из рук верёвку один из мальчишек.

— Это мои санки, отдай! – попыталась я восстановить справедливость. Но куда там!

— Не жадничай! – укорил меня мальчишка, — Покатаюсь, и отдам! А ты пока посмотри, как ездить надо!

Мальчишки на самом деле, начали кататься так, что нам и не снилось! Они насыпали трамплин, и прыгали на нём, подлетая и падая. Переворачивались, смеялись.

Я стояла и потихоньку замерзала.

Потом на мои санки залезли сразу двое, и помчались!

Ка-ак прыгнут! Ка-ак санки сложаться! Были санки, осталась одна сидушка.

Я стояла, открыв рот. Подошёл мальчишка, везя на верёвочке то, что осталось от моих новых санок.

— На, забирай. Я же говорил, покатаюсь и отдам! – всучил мне верёвку и ушёл. Под довольный гогот ребят.

— Ты сломал их! – наконец-то прорезался у меня голосок.

— Плохие, значит, были! – ответили мне, довольно смеясь.

— Ах, ты! – разозлилась я, а так как ничего, кроме снега вокруг не было, слепила снежок и запустила им в обидчика. Да так удачно. Что залепила ему нос и рот.

— Ну, погоди! – заорал мальчишка, протерев лицо. И кинулся на меня.

А я и не думала убегать! Он налетел на меня, сбил с ног, натёр мне лицо снегом и натолкал снегу за шиворот.

Довольные отмщением, они удалились. Может, думали, что им попадёт за меня, а может, наигрались.

Я уселась на сломанные санки, и тихонько заплакала. Домой идти не хотелось, папа с мамой заругают. Так и сидела, плача и, а по спине стекала холодная вода.

Тут кто-то подошёл ко мне и спросил мальчишечьим голосом:

— Эй! Ты чего плачешь?

— Санки сломали…

— А чё мокрая такая?

— Пацаны снега натолкали за шиворот.

— Ну, так беги скорее домой! Простудишься! – заволновался голос.

— Я боюсь…

— Чего ты боишься? – удивился голос. Я подняла глаза и увидела мальчика, моего ровесника. На его круглом лице синели огромные распахнутые глаза. На голове вязаная шапка, одет тоже в тёплый комбинезон. Только не красный, как у меня, а чёрный.

— Заругают… – хныкала я.

— Вот глупая! – воскликнул мальчик. – всё равно же идти надо!

— Да! А потом одну не выпустят! С мамой гулять? Ы-ы-ы…

— Слушай, как тебя зовут?

— Майка…

— Слушай, Майк, у меня дома никого нет, пойдём, обсохнешь, потом провожу тебя домой.

— А санки?! Ы-ы-ы…

— Тут уже ничего не поделаешь! Всё сломалось. Но я всё равно их возьму. Может, что-нибудь придумаю. У нас есть сарай, туда пока поставлю. Потом постараюсь починить!

Я подумала и согласилась. Потому что сидеть мне уже надоело, да и порядком замёрзла. Незнакомец подал мне руку, и повёл к себе.

По дороге зашли к сараям, он открыл своим ключом дверь, и поставил внутрь санки.

— Здесь мы оборудовали маленькую мастерскую, — пояснил мальчик. Посмотрел на меня, закрыл дверь, и за руку потащил куда-то.

— Ты совсем замёрзла! – воскликнул он, забегая в подъезд. Мы бегом поднялись на пятый этаж, мальчик открыл дверь и затолкал меня внутрь.

— Раздевайся скорее! – скомандовал он, сам освобождаясь от одежды.

Я, непослушными руками начала расстёгивать комбинезон.

Мальчик, видя такое дело, быстро вытряхнул меня из него. Под ним у меня было ещё термобельё и колготки.

— У тебя вся спина мокрая! – воскликнул мальчик. – Пошли скорее в ванную!

Я не сопротивлялась. В ванной меня раздели до плавочек. Наверное, если бы совсем раздели, я бы ничего не сказала, была в каком-то ступоре.

Да и я тогда ещё не сильно стеснялась. Уже ходила в секцию дзюдо, где так намучаешься, что всякий интерес пропадает.

Дома иногда меня купал папа. Я вообще любила, когда папа меня купает. Очень бережно, ласково натирал меня мягкой губкой. Мама особо не церемонилась.

Вот и сейчас, мальчик меня раздел, внимательно осмотрел, и сказал, что плавки на мне не промокли, к счастью. Тогда он взял мои руки в свои и воскликнул:

— Ты холодная, как ледышка! Может ванную налить? – и засомневался. – Ты сама умеешь купаться? Нет? А мамы нету… ладно, сейчас я тебе принесу свою пижаму! Не бойся, она чистая и тёплая! Я не сплю в пижамах, мама купила, так и валяется!

Мальчик убежал, а я подумала, открыла в кране воду и стала умываться. сильно заболели кисти рук. Я даже захныкала опять.

— Что, уже умываешься? Вот молодец! – похвалил мальчик. – Вот, оденешься! – положил он на стиральную машинку пижамку весёленькой расцветки. – А я пока чай с лимоном сделаю! – и снова убежал.

Я перестала хныкать, умылась и вытерлась полотенцем, что поменьше. И спину вытерла. Просить своего спасителя вытереть мне спину показалось неудобным.

Потом надела пижаму. Почти, как у меня! Мягкая, тёплая! Мою сырую одежду мальчик повесил на горячий полотенцесушитель, скоро высохнет.

Я робко выглянула из ванной, определила по звукам, где кухня и зашла туда.

— Садись! – показал мальчик мне на стул, и широко улыбнулся.

Я поправила волосы на голове. Конечно, растрепались! Тогда у меня ещё были две тощие косички, и сейчас они смешно торчали в стороны. Я в ванной пыталась их поправить, но безрезультатно.

Мальчик поставил передо мной большую кружку чая с лимоном, плошку с мёдом, и дал ложку:

— Ешь мёд! И не говори, что не любишь! Надо!

Я нее стала упрямиться, пила горячий кисловатый чай и ела ложками мёд, разглядывая неожиданного приятеля.

Мальчик уже переоделся в шорты и майку, стрижка короткая, лицо круглое и улыбчивое. он смотрел на меня и улыбался.

— Ты почему улыбаешься? – решилась я на вопрос. – Смешная?

— Немножко смешная, — согласился мальчик. – Красивая, и…

— Красивая?! – возмутилась я. – Издеваешься?! – и прикусила язык, сильно покраснев. Я же у него в гостях! Но хозяин квартиры нисколько не обиделся:

— Ты не понимаешь! – и снова улыбнулся. – Ты очень привлекательная, я давно тебя заметил, только не знал, как подойти.

Я хмыкнула, продолжая уничтожать мёд.

— Хочешь, я тебе косички переплету? – вдруг спросил мальчик. Я замерла с ложкой у рта:

— А ты умеешь?

— Нет! – звонко засмеялся мальчик. – Но хуже не сделаю! Давай, а?

Я, молча, допила чай, раздумывая, доверять или не доверять свои косички первому встречному мальчику, и решилась:

— А давай!

Мальчик провёл меня в свою комнату, по обстановке и художественному беспорядку похожую на мою, и усадил на табурет.

Затем начал осторожно расплетать мои косы.

Мне почему-то стало очень приятно. Я сидела, боясь пошевелиться, а он сопел и пыхтел над моим ухом.

— Всё! – сказал он, когда у меня уже затекла спина. Я повела плечами, но хотела бы, чтобы мальчик ещё немного поработал над косичками. Сказать, что криво? Переплети? Обидится. Со вздохом я поднялась с табурета и одарила его улыбкой.

— Спасибо! – сказала я. могла бы написать, что чмокнула его в щёчку, но это было бы неправда. В мыслях такого не было. Сейчас, может быть…

Мальчик ещё шире заулыбался, хотя, кажется, шире было некогда.

— Во что ты играешь? – спросил он. – Пока сохнет твоя одежда, поиграем?

И мы играли в незамысловатые игры, названий которых уже не помню.

Потом я переоделась, и начала собираться домой. Мальчик решил меня проводить.

— Меня Гришка зовут, — наконец-то он решился со мной познакомиться. Может, имени своего стесняется?

Мы вышли во двор, прошлись мимо горки, по ней опять играли малыши, спускаясь на фанерках, и поднялись на мой этаж. я позвонила, и скоро дверь мне открыла мама.

— Гриш, зайдёшь? Поиграем ещё! – Гриша было согласился, когда мама, вдруг спросила, с неприязнью:

— Вязов? Ты как здесь оказался?

— Мы недавно сюда переехали, — робко ответил Гришка.

— Только этого мне не хватало! – пробормотала мама.

Гришка обернулся ко мне, и сказал:

— Майк, я пойду, — и пошёл вниз по ступенькам. Я рванулась было за ним, но мама перехватила меня и втолкнула в прихожую.

— Ты зачем так, мама! – удивлённо спросила я.

— Хватит гулять! – прикрикнула мама, чего с ней никогда не было.

— Мам, что случилось? – пыталась посмотреть я ей в глаза.

— Ничего, старая история, тебя не касается.

— Не касается?! – воскликнула я. – А Гришку зачем не пустила?!

— Так его Гришкой зовут? – улыбнулась мама, уже ласково глядя на меня. – Если нравится, дружите, гуляйте. Я же не запрещаю.

Я надула губы, разделась и прошла к себе. Выглянула в окно. Гришка стоял и смотрел на окна. Я помахала ему рукой, он увидел, заулыбался и тоже помахал руками.

Так мы с ним и познакомились. Считали друг друга братом и сестрой. и до сих пор считаем, по крайней мере, я.

Только в гости друг к другу больше не ходим.