Она приехала на кладбище. Пришлось трястись в трамвае, потом в автобусе и ещё долго пешком по солнцу, по жаре. По дороге она увидела дохлую собаку с уже раздувшимся животом. Она быстро отвела глаза, но успела заметить, как этот живот шевелится. Может быть, не добрый знак? Ну да ладно, тоже ведь часть жизни. Он, верно, не хочет, чтоб она приезжала. Но так не пойдёт. Ей надо попрощаться и попросить. Привезла яблоко. Его мать сказала, что никаких яблок там не видела. Ещё она оставила ему конфетку.
— Ничего там не было. Только деревянный крестик на шнурке. Твой?
— Нет.
Ей хотелось успеть, пока не закончатся сорок дней. Пока душа ещё где-то здесь, недалеко. А то улетит дальше за новым опытом и всё, уже не дозовёшься.
Достала из сумочки черный вуалевый шарфик. Она подготовилась как следует погоревать и поплакать. Колумбарий тянулся бесконечно долго. Глаза невольно выхватывали фамилии и цифры лет жизни. Сколько же молодых! Мирное время, не воюем, страна развивается, а как косой молодёжь косит. Наркота собирает жатву. Среди одноклассников троих уже нет.
Фото было маленькое и как чужое. Напротив в ряд стояли скамейки. Присела. Может и зря приехала. Восемь лет как разошлись. Когда узнала, что наркоманит и в зависимости поуши, поняла, что бейся – не бейся, будущего не будет. Полгода пролетели на одном дыхании, не замечала ничего. А как открылись глаза, ужаснулась. Мать рассказала, что ещё со школы баловался. Ничего себе баловство – до невменяемости. То квартиру затопит, то чуть не спалит. Не жизнь, а трэш сплошной.
И почему так сильно зацепил? Да тут всё просто. У нариков поначалу картинки яркие, чувства обострённые, как американские горки. Жизнь – праздник! Приключение! А после на полу валяются и слюни текут. И не то, чтобы силы воли нет. Просто привычка к дармовому кайфу сейчас и пофиг что потом. Смысла в «потом» найти не могут. Бывает, конечно, что слезают. Но это единицы. И то не потому, что с ними кто-то носится, а только если сами.
Отлипла с трудом. От живого оторвала. Как будто убила в себе что-то. Оклемалась только года через три. Пять как замужем. Всё отлично. Именно такого мужчину она себе нафантазировала ещё в детстве. Заботится, работает, есть планы и мечты. Решили вот ребёночка родить. Очень счастлива.
Только вот всё равно одиночит. Даже в сбывшейся мечте внутри пустота. Ограничено всё кучей условностей, зажато, скомканно. И так не хватает того прежнего тепла, которое принимало её целиком без всяких условий. Когда чувствовала себя в том месте и в то время, где и должна быть. Была такая магия только рядом с тем, от кого одна горсть пепла осталась. И память. Но это же так мало! И понеслось. Острое чувство утраты. Слезы. Зябкое одиночество под летним солнцем.
Но ничего. Успокоилась. Она знала, что должно сработать. Как только почувствовала, что он слушает, попросила. Душа ведь всё одно пропащая, с таким-то анамнезом. Пусть не уходит далеко, а заново родиться. У неё. Года не пройдёт, она успеет забеременеть. И душа получит новый шанс. Она поможет. В новой жизни всё будет по-новому. Они с самого начала будут вместе и всё получится. И то тепло навсегда останется с ней.
В годовщину на кладбище решила не ехать. Незачем. Его там всё равно уже нет. Восемь месяцев как тепло уютно обосновалось у неё внутри, набиралось сил и прекрасно себя чувствовало. Готовилось на выход.
Дочка родилась крепкая, здоровенькая и красивая. Полная копия папы. И характером такая же пробивная. Кроме всех прочих у неё есть особый дар. Всем, кто держал её на руках не хотелось отпускать это чудо. Поразительно приятный тактильно человечек. И обнимашки с ней – самое восхитительное, что только можно себе представить!
100
Загрузка...
