С нами КТО? Глава 4 Саша

Саша

«Видимо, на самом деле что-то подмешано в воду было… — думал Саша, очнувшись и привыкая к новому облику. – Все похожи на себя, а я? Меня узнает Валя?»

— Как дела? – улыбаясь, спросила медсестра, заходя в палату. Приглядевшись, заулыбалась:

— Ой, до чего хорошенькая! Никогда ещё таких девочек не видела!

«Блин, лучше бы никогда не видела… — откинулся на подушку Саша. – Убил бы, гадов!»

— Мальчик, что с тобой? – заволновалась сестра, — Испугался, что девочкой стал? Не бойся! Всего на два месяца! Зато, какая красавица!

— А вы что, не видели? – удивился Саша.

— Что я не видела?

— В кого я превратился?

— В девочку! Восхитительную блондинку с зелёными глазами!

— Во-первых, не в блондинку, а рыжую, во-вторых, не совсем девочка!

— А ты что, голой собралась ходить? Всё равно тебя к мальчишкам поселят!

— Что врачи говорят? – голос у Саши сел, он прокашлялся.

— Сейчас зайдёт Вера Павловна, у неё и спросишь! – ушла от ответа медсестра.

— Саша? – вошла как раз Вера Павловна, — Проснулся уже?

— Проснулся! – согласился Саша, — И налюбовался.

— Чем ты недоволен? Ну, остались мужские признаки. Тебе же лучше, привыкать к женскому телу не надо.

— А женские мне зачем? – требовательно спросил Саша, приподняв руками груди, будто Вера Павловна сама пришила ему это непотребство.

— Да не видно почти! – успокаивала его врач, присев на кровать и погладив мальчика по голове, — Тебе же одиннадцать лет, всё маленькое, аккуратное. И женское не будет беспокоить, и удобно будет, как мальчику. Причём, всё на месте! Полный набор.

— Блин! Если бы не сиськи ещё! Вот зачем они мне?! Я уже слышал, что в вашем Медцентре какая-то мутация. Это правда? А если это навсегда? – Саше даже стало плохо. Как Валька переживёт? Она же любила другого мальчика!

— Перестань! Очень аккуратная грудь! Я бы сама не отказалась от такой. Причём, железы натуральные. У всех, в основном, жировая ткань, а у тебя натуральные молочные железы!

— Обрадовали! Это потому они так болят?

— Сильно? – озаботилась врач.

— Не очень, но чувствуется.

— Полежишь в палате ещё денёк. У тебя гормональный шторм, надо за тобой понаблюдать.

— Что за шторм? – напрягся мальчик.

— Слышал что-нибудь о гормонах? – Саша неуверенно кивнул. — Сейчас у тебя должны быть скачки настроения. От радости, до бешенства. Смех и слёзы вперемежку. Сильно не переживай, скоро всё придёт в норму, — врач пропустила сквозь пальцы длинную прядь светлых Сашкиных волос, почему-то вздохнув.

Саша призадумался. А стоит ли переживать, что у него и мальчишечьи органы, и девичьи? Тем более, девичьи почти не видно. Вот, если бы не сиськи, тогда вообще, можно было выдать себя за красивого мальчика.

— Дайте хоть что-нибудь почитать, — хмуро попросил Саша, — а то скучно тут у вас.

— Ты в палате не один будешь, — успокоила его Вера Павловна, — Лена, проводи мальчика.

— Мне бы одеться! – захлопал длинными ресницами Саша.

— На стуле твоя пижама. Остальное после выписки.

Прикрываясь простыней, хотя, как понимал мальчик, все его прелести давно всеми тщательно рассмотрены и изучены, Саша натянул штаны и футболку. Нижнего белья не было. Скорее всего, не знали, во что одевать перекинувшегося. Вдруг хвост вырастет?

С такими мыслями, чуть не хихикнув, он отправился вслед за медсестрой.

В палате, куда его привели, он обнаружил ещё одного пациента. Им оказалась необыкновенной красоты девочка лет 13, как и Саша, одетая в такую же трикотажную пижаму. Она сидела на кровати, поджав под себя ноги, лениво тыча пальчиком в экран айфона.

— Принимай, Снежана, гостя! – сказала Лена, заводя Сашу в палату.

— Хай! – подняла руку вверх Снежана.

— Привет! – неожиданно для себя тепло улыбнулся Саша.

— «Девочка»? – спросила Снежана, когда сестра вышла. Саша пожал плечами.

— А кто? – не поняла соседка.

— Сам не знаю, — буркнул мальчик, досадуя на себя, что не ответил утвердительно. На самом деле, хвост же не вырос! И без трусов не собирается расхаживать. Наденет плавки, сверху джинсы, да и всё, ничего не будет видно. Саша с удивлением подумал, что ему будет стыдно за то, что он мальчик.

— Ну, это знакомо! – тепло улыбнулась Снежана, — Я сама не поняла, что со мной случилось! Мне ведь было 11 лет, сейчас стало 13, лицо и тело изменилось до неузнаваемости. В общем, я новый генотип, «Принцесса». «Принц» уже был, теперь будет принцесса! – весело рассмеялась девочка, — Вот бы нам с ним встретиться! Замучили гормоны. Ещё и течка… ой! – зажала она себе рот, — Уже считаю тебя девочкой, извини!

— Да ничего… — отвернулся в сторону Саша. Честно говоря, он не понимал значений некоторых слов, если и слышал что-то о течных собаках, то не понял, о чём речь.

— Мне врач сказала, что у меня гормональный шторм. Не знаешь, что это? – спросил он.

— Привыкай! – улыбнулась Снежана. – Тебе ещё хорошо, в своём возрасте остался, а я на своей шкуре узнала, что такое настоящий шторм! Потом опять в свой возраст, когда в обратку, и всё переживать сначала! Ой, мамочки! – поморщилась она. – А ты наверняка не доживёшь до такого, перекинешься обратно! Мальчикам хорошо, я надеялась узнать, как вам живётся, да не вышло!

Саша не стал расспрашивать, что да как, и почему мальчикам лучше, чем девочкам. У него Валя есть. Хотя спросить у Вали почему-то язык во время её перекидки не повернулся, что она почувствовала в новом теле, у незнакомой девочки гораздо проще узнать, но он, как бы тоже сейчас девочка, сам должен понять.

Так ничего не решив, Саша попросил чего-нибудь почитать, чтобы убить время.

— Возьми журнал, — Снежана кинула мальчику старый номер «Техника Молодёжи», и снова уткнулась в айфон. Беседа заглохла, Саша улёгся на свою кровать, начал было читать, но не понял ни слова. Тогда укрыл лицо раскрытым журналом и задремал, забыв, что лежит на спине, и тонкая ткань пижамы не скрывает особенностей его тела.

Я проснулся, укрытый покрывалом. Открыв глаза, повернулся на кровати, с недоумением увидел освещённое зелёным ночником помещение. Вспомнил.

Это же палата, куда меня поместили после перекидки! Заснул прямо на одеяле, а Снежана меня укрыла своим покрывалом.

Я сел на кровати, осмотрелся. Девочка спокойно спит, отвернувшись к стене, в корпусе тишина, за окном темень.

Встав, заглянул за шторки, из окна на меня глянула незнакомка. Даже отшатнулся, пока не понял, что это моё новое лицо отражается в тёмном стекле.

Решив перед сном посетить туалет, вышел в маленькую прихожую. Здесь, как в изоляторе, имелся санузел.

Включив свет, зашёл в маленькое помещение, в котором помещалась маленькая сидячая ванна, унитаз, и небольшая стиральная машинка. Над крохотным умывальником висело зеркало, но в нём можно было рассмотреть только лицо. Внимательно осмотрел симпатичное личико, обрамлённое пушистыми и слегка вьющимися светлыми волосами с рыжинкой, повернул голову, убрав волосы. Ушко тоже оказалось не моей формы. Потом пописал, на автомате, не раздумывая. Подтянул штаны и вспомнил, что вроде как перекинулся в девочку. Меня бросило в жар. Потрогав слегка ноющую грудь, вернулся к постели, воровато глянув на спящую девочку, разделся до гола и юркнул под одеяло. Здесь, дождавшись, когда уймётся громко стучавшее сердце, начал исследовать своё новое тело.

Ладошками огладил грудь, отметив, как приятно реагируют напрягшиеся соски. Ещё вчера они были еле заметными. Потом исследовал привычные пенис и яички. Здесь ничего нового не нашёл, только писюн стал твёрдым. Потом, сглотнув, нащупал за мошонкой что-то новое. Раздвинув складки, осторожно засунул пальчик внутрь. Пальчик почти сразу упёрся во что-то. Я успокоился и выдохнул. Всё понятно! Только видимость снаружи, внутри я так и остался пацаном! Ничего нет девчоночьего, и никто меня не сможет в это место трахнуть!

Я натянул штаны, потому что голышом не смог успокоить мальчишечье достоинство, восставшее, как я правильно понял, из-за «гормонального шторма», и заснул, уже довольный, что обратился так удачно.

Утром нас разбудила медсестра.

— Вставайте, девчонки! – весело говорила она, закатывая тележку с завтраком. – Уже девять часов, а вы всё спите! Последний раз здесь завтракаете, обедать уже в столовой будете, вместе со всеми! – оставив столик с завтраком, вышла.

Снежана потянулась, зевнув с поскуливанием, открыла глаза и посмотрела на меня. Я почему-то покраснел, как будто девочка застала меня за неприличным занятием. Потом вспомнил, что по пояс голый. Сам не понял, почему стесняюсь девчонки. Заглянув под простыню, оценил размер груди, снова закрылся. Опять глянул на соседку. Та с улыбкой смотрела на меня.

— Что не встаёшь? – хитро спросила она меня.

— Давай, ты первая! – предложил я, опять краснея.

— Стесняешься своей новой формы? – Снежана откинула одеяло, села, сильно потянувшись.

Я снова поразился её красоте. Девочке приятно было такое внимание, смешанное с восхищением, она встала, изящно прогнулась в спинке и пошла умываться.

Мне ничего не оставалось, как вскочить и быстро натянуть пижамную футболку. Потом заправил постель и уселся сверху, ожидая Снежану.

Девочка вышла не скоро, умытая и причёсанная. Я поспешил в ванную.

Выйдя оттуда, собрался сесть напротив Снежаны, которая, не став меня дожидаться, приступила к завтраку.

— Подожди, Саша, ты после туалета подмывался?

— Что? – застыл я на месте.

— Попку с писькой мыл?

— Нннет… — промямлил я.

— Ты теперь девочка, должна выполнять правила гигиены! – строго сказала Снежана.

— Я, э… Никакая я не девочка! – возмутился я.

— А я заметила! – хмыкнула Снежана. – Я даже удивляюсь, почему тебя ко мне заселили!

— Откуда знаешь? – покраснел я, уязвлённый её тоном.

— Что я, слепая, что ли? – скривила губы девочка. – Но я знаю, что ты ещё и девочка.

— Откуда?.. – Снежана пожала плечами. А я немного приобрёл уверенности:

— Ты же знаешь, что всё это, — показал я на сиськи, — псевдомолочные железы, и внизу только внешнее, внутри у меня ничего нет!

— Почему ты так уверен? – сильно удивилась девочка, положив ложку в кашу.

— Проверял ночью… — смутился я.

— Проверял?!

— Ну да. Только снаружи что-то есть, внутри ничего нет… — я замолчал, потому что Снежана вдруг прыснула, потом разразилась хохотом.

— Ты чего? – удивился я. Снежана только рукой махнула. От смеха у неё даже слёзы выступили. Я обиделся и пошёл в ванную, мыться. А то ещё за стол не пустит. Здоровая выросла кобыла.

Помывшись и убедившись ещё раз, что за губками ничего нет, на ощупь выглядит так, будто там всё заросло, тщательно вытерся и вышел, кушать здорово захотелось.

Снежана уже успокоилась, неспешно допивала сок.

— Кушай, — показала она на мою тарелку, и я принялся за остывшую уже овсянку.

— Так почему ты смеялась? – решился я спросить.

— Да! – махнула девочка рукой. – Сначала хотела тебе кое-что рассказать, а потом подумала, что на самом деле не знаю, что происходит с перекинувшимися, как вы устроены. Я ведь так и осталась девочкой. И поняла, почему тебя поселили со мной.

— Почему? – спросил я, доедая кашу.

— Потому что у тебя новый генотип, как и у меня. Представляешь, ещё не придумали, как тебя называть. «гермафродит», как-то некрасиво будет, избито и пошло. Пока просто «Афродита» …

— У меня имя есть! – сердито возразил я, — И не менее древнее, между прочим!..

— И подходит как мальчику, так и девочке! – подхватила Снежана.

— Да!

— Но только очень распространённое! – поставила точку девочка. Я согласился, заканчивая завтрак.

После завтрака меня повели на медосмотр. Я не сопротивлялся, самому интересно стало, что теперь из себя представляю.

Постучавшись, медсестра заглянула в кабинет, о чём-то спросила и затолкала в комнату меня.

За одним столом сидела знакомая мне Вера Павловна, за столом напротив расположился молодой врач, но уже в очках. Что-то читал.

— Как самочувствие, Саша? – улыбнулась мне Вера Павловна.

— Нормально, — пожал я плечами.

— Сейчас померяем температурку… — она приставила к моему запястью прибор, посмотрела.

— Нормально, 36,6, Геннадий Сергеевич, — сказала врач, доставая тонометр.

— Давление тоже для ребёнка нормальное, сто десять на семьдесят.

— Раздевайся! – обратилась она ко мне.

— Совсем? – приподнял я брови.

— Конечно! Мы же осмотреть тебя должны, записать результаты, – пришлось подчиниться.

Я сложил пижаму на стул, встал перед врачами, радуясь, что Снежана заставила меня помыться с утра.

— Ложись на кушетку, — показал мне на застеленный белой простынкой топчан врач. – На спину, ноги согни и раздвинь. – я так и сделал, с трудом преодолевая смущение. Не знаешь, кого больше стесняться!

Врачи подошли, стали руками в перчатках трогать и ощупывать меня сверху до низа.

— УЗИ надо бы сделать, — проговорил мужчина.

— Зачем? – удивилась Вера Павловна, — Мы никому не делаем.

— И «Принцессе» тоже не мешало бы. Эти новые изменения меня стали беспокоить.

— Хорошо, сейчас, только включу… — оказывается, аппарат стоял за моей головой.

Вера Павловна побрызгала чем-то холодным и скользким мне на живот, взяла в руки прибор, и стала водить по животу, сильно надавливая, потом сместилась в самый низ, затем снова на живот, вдоль и поперёк.

— Всё на месте, Геннадий Сергеевич, — сказала она.

— Вижу. Интересно… Впрочем, это ещё ни о чём не говорит. У других обратившихся тоже все органы присутствуют, даже бывают совсем экзотические! Не у всех, конечно, развиты, в основном, зачатки. Надеюсь, у пациента никаких осложнений не будет. Как и все, через два месяца примет прежний облик. Он кто был? Мальчик?

— Мальчик, — согласилась врач, убирая прибор и вытирая мой живот салфеткой.

— Всё, можешь одеваться, — сказали мне. Только оделся, в кабинет зашла Снежана.

— Можно? – спросила она, с любопытством зыркая по сторонам. Сначала вошла, потом спросила. Вот, ехидна! Не иначе, посмотреть хотела!

До нашего с Снежаной изолятора добрался самостоятельно. Просмотрел журнал, даже почитал немного. Вот, уже смысл начал доходить! Рассказ НФ нашёл, прочитал и задумался.

Зачем писатели выдумывают какие-то миры, когда жизнь намного удивительнее! Не было бы этой проклятой инквизиции, интересно было бы вернуться в школу, где все обратились бог знает в кого! Меня, к примеру, никто бы не узнал. Надо будет подшутить над родителями.

А ещё над Валей. Говорят, влюблённые сердцем чуют своего избранника. Думаю, не будет жестоко, если пройду мимо. Потом, если не узнает, окликну, радостно улыбнусь. Можно поцеловать даже. В щёчку.

«Саша, а это точно ты?» — спросит девочка.

«Это точно я, Валя!»

Я заулыбался счастливо, и подошёл к окну. Открыл створку, глянул на запущенный сад, сел на подоконник. Поболтал ногой, прислушался к ощущениям. Прислушался к себе, будет ли мешать лишний орган сидеть, нет, не мешает…

В это время вошла-влетела довольная Снежана.

— Привет! – радостно воскликнула она, подбегая ко мне и выглядывая наружу, перегнувшись через подоконник. За окном занимался замечательный майский день. Деревья совсем уже зелёные, солнце светит, птички поют.

— Ты кому? – спросил я, обращаясь к её широкому тылу. Блин, отрастила! Когда успела?

— Тебе! – Снежана вернулась в комнату, внимательно осмотрела меня. – Слушай, мне кажется, ты не будешь носить лифчик…

— Нет! – быстро сказал я.

— Вот и я говорю. У меня есть специальный топик. Знаешь, что это? – я отрицательно покачал головой. – Это такая маечка, выше пупка. Её можно будет под футболкой носить. И спереди специально для груди есть место. Очень удобно, ничего мешать не будет. Можно будет бегать даже!

— Хм! – недоверчиво хмыкнул я, соображая, надо мне это приспособление или нет.

— Давай, раздевайся! – приказала девочка.

— Совсем? – тупо спросил я. Снежана прыснула.

— А что? Я не против! Слушай, Сань, а у тебя девочка есть? – спросила она, снимая с меня пижамную майку. А я, по-моему, совсем уже запутался в девочках-мальчиках, поэтому спросил:

— В смысле?

— В том смысле, дружишь с кем-то?

— Да! – я уже стоял полуголый, а Снежана копалась в своих вещах. – Только она сейчас мальчик…

— Тебе хорошо! – глухо сказала Снежана.

— В смысле?

— Заладил… Потому что ты так устроен, что тебе одинаково, девочка она или мальчик, в любом виде подойдёт! – я покраснел, кажется, по пояс и ниже.

— Я же говорю, я не совсем девочка… — промямлил я.

— Ой, да не прикидывайся ты! Подними руки! – я поднял, и Снежана натянула на меня топик с выпуклостями. Поправила. Честно говоря, мне пришлось впору. Осмотрев меня со всех сторон, «принцесса» осталась довольна.

— Да, о чём это я. Тебе УЗИ делали? – я кивнул, одеваясь.

— И ничего не сказали?

— Они между собой говорили.

— Ну так знай. У тебя всё есть. И мужское, и женское!

— Потому ты такая радостная? – недовольно буркнул я.

— Нет. Про меня сказали, что, возможно, — девочка крутнулась передо мной, — это навсегда!

Я завис, остановившимся взором глядя на неё.

— Э… — замерла она с открытым ртом. – Про тебя ничего не знаю. Но, будь я на твоем месте, согласилась бы остаться в таком виде.

— Ты не на своём месте, — надул я губы и сел на кровать.

— Слушай, Саша… — сглотнула тринадцатилетняя кобыла, — хочешь, пока есть время, мы, тут… — похлопала она по своей постели…

— Что тут? – округлил я глаза.

— Ты что, не знаешь, что делают мальчик с девочкой? – жалобно посмотрела она мне в глаза. – Если бы ты знал, как мучительно терпеть! Я не успеваю мыться и менять прокладки, когда ты рядом, хотя парнем совсем не пахнешь. Не подумай, что я извращенка какая-то, это из-за генотипа «принцесса» …

Я смотрел на неё круглыми глазами, не в силах сказать ни слова. Потом вскочил:

— Дура! – и выбежал из палаты.

— Вот дура! – бормотал я, сбегая по ступенькам вниз, в холл. Там меня перехватил охранник.

— Куда?!

— Домой! – воскликнул я.

— Назад! – сердито крикнул мужчина, — Ты ненормальная?

— У меня соседка ненормальная! – вскричал я. – Прошу политического убежища!

— Возвращайся на место, а то в карцер посажу! – пригрозил охранник, больно вцепившись мне в плечо, и сказал в рацию: – Пятый, спустись в холл, прими маленькую истеричку. Садись, — уже мне, показывая на стул, — чаю хочешь?

— Хочу, — всхлипнул я.

— Ладно, не плачь, всё пройдёт, пройдёт и это! – налил мужчина в стакан чай. – Пей.

Я выпил довольно вкусный чай с мятой, закусил печеньем. «Ага, пройдёт! – думал я, — Придурочная девчонка! Не могла промолчать!». Я боялся даже думать, что останусь в таком виде навсегда.

По ступенькам, не спеша, спустился молодой парень, взял меня за руку и повёл назад.

— Когда выпишут, поедешь домой, в санаторий, куда угодно! А сейчас будь добра, слушайся старших! – он довёл меня до нашей палаты и, открыв дверь, заглянул внутрь.

— Монстров в палате нет, твоя соседка спит. Заходи, – мне ничего не оставалось делать, как зайти.

– Почувствуешь опасность, нажми красную кнопку! – улыбнулся парень, указав на большую кнопку над спинкой кровати.

Снежана лежала, отвернувшись к стенке. Я уже хотел вернуть ей подарок, но девочка тихо сказала:

— Сань, прости меня. Я думала, всем мальчишкам только одного надо. А ты такой красивый! Я просто голову потеряла. Не обижайся, ладно? – повернулась она ко мне.

— Ладно, — опустил я глаза. Самому стало стыдно. Девчонка сама себя предлагает, а я испугался! Хотя… А как же Валя?! Не хочу быть изменщиком.

— Я поняла, — вздохнула Снежана, — ты очень любишь свою девочку? – я кивнул, вспоминая Валю. Я её любил девочкой, не перестал любить, когда она стала мальчиком. Но любил её, как друга, то, что предложила Снежана, мне казалось чем-то грязным.

— Ладно, проехали, — упал я на свою кровать.

Пока мы таким образом разбирались, пришла медсестра.

— Ну что, девочки, — сказала она с улыбкой, — врачи решили, что вас можно переводить в общее отделение! – мы вздохнули с облегчением. Потом переглянулись и рассмеялись.

Нам выдали нижнее бельё, розовые короткие шорты и футболки. Переодевшись, мы с медсестрой, которая несла наши карточки, и молодым охранником, вооружённым коротким автоматом и пистолетом в кобуре,  отправились в свой корпус. Надо сказать, с нами пошли ещё несколько ребят, один мальчик, на кого-то сильно похожий, не мог вспомнить, на кого, кошка, два чёрта и ангел.

Мы весёлой толпой прошли через двор, а на крыльце нас ждали друзья. Я вспомнил, что хотел проверить, узнает меня Валя или нет. Валя стояла на цыпочках, с тревогой вглядываясь в лица ребят. Я прошёл мимо, слегка досадуя, что Валя не узнала своего лучшего друга, и тут услышал:

— Саша! – Валя пошла навстречу к мальчишке, обняла его.

— Привет! – улыбнулся мальчик, — Я тебя знаю? – я пригляделся, и понял, что мальчик похож… на меня бывшего! Тогда решил уже прекращать игру, почуяв укол ревности, и подошёл к Вале.

— Я твой Саша, Валь, — тихо сказал я, улыбаясь. Валя оглянулся и застыл.

— Ты?.. – я кивнул, — Видишь, в кого я превратился?

— Не может быть! – прошептал Валя. Я говорю так, потому что Валя сейчас на самом деле сильно на мальчика стала похожа. – После перекидки всегда человек похож на себя, а ты какая-то незнакомая красавица! А кто этот парень? – показал Валя на мальчика, похожего на меня.

— Впервые вижу.

— Слышь, девочка! – с улыбкой сказал мальчик, — Меня, кстати, тоже Саша звать. Если тебя не хотят признавать, пойдём со мной! – Саша-2 взял меня за руку. Я сжал его ладонь и потянул за собой Валю: — Будем дружить втроём! – и счастливо засмеялся. Немного погодя засмеялись Саша и Валя.

— Сашка, неужели это ты?! – наконец пришла в себя Валя, а я вспомнил, что хотел сделать, и поцеловал Валю в щёчку. Когда останемся одни, поцелую в губы!

Хоть меня не узнали, ребята не могли не понять, с кем целуется Валя. Ураган по имени Вася, кошка Дениска и Вовка-волк напали на нас, чуть не поломали мою новую, хрупкую фигурку.

Немного позади них стояла смущённая Катя-ангелочек. Её я обнял с особым чувством, подумав мельком, что мы два товарища по несчастью. Катя стала бесполой, я, наоборот, двуполой особью.

Как ни уверял себя, что мы дети, и до этого вообще не придавали значения внешним признакам, разве что стеснялись друг друга, всё равно где-то внутри чувствовал некий дискомфорт.

Катя сильно удивилась моей нежности, мило хлопая длиннющими ангельскими ресничками и приоткрыв чудесный маленький ротик.

Вблизи ангелочек оказался необыкновенно красивым, с трудом удержался, чтобы не расцеловать его розовые щёчки.

Ребята потащили нас в нашу комнату. Разместились там на кроватях. Места хватило всем.

До обеда оставалось время, и мы рассказывали друг другу новости.

Наша история ни для кого не была уникальной, все прошли через перекидку, разве что я умолчал о своём новом генотипе. Скажу только Вале, а то она не отпускает меня от себя, с восторгом разглядывая мой новый облик. Ну, совсем как мальчишка!

Новости оказались такими: завтра нас отправляют в санаторий, где уже собрали почти всех обратившихся, причём, кто уже перекинулся, или только готовится, без разницы.

На сидящего рядом с нами Сашку-2 смотрели с любопытством. Ещё бы, если не приглядываться, можно принять за меня! Даже появилась крамольна мысль о том, что где-то мой папа с кем-то согрешил, и Саша-2 на самом деле мой сводный брат.

— Ты «мальчик»? – спросила кошка, решив подробнее узнать о нашем новом друге.

— Мальчик, кто ещё? – пожал плечами Саша. Все удовлетворились этим ответом, а Саша понял, о чём его спрашивали, и рассмеялся.

— Извините, я сначала не понял! Я ещё не перекидывался! – ребята замолчали, с трудом переваривая сообщение.

— Ты что, его брат? – Вася ткнула в меня пальцем с чёрным когтем.

— Разве похож? – сделав удивлённое лицо, спросил Саша-2. — Ничего общего!

— Сейчас, да, Сашка совсем другая, — Валя крепко прижала меня к себе, — а до перекидки она была один в один, как ты! Не помнишь, что ли, как я тебя перепутала с Сашей?

Саша-2 только плечами пожал. На самом деле, что мы с ним могли сказать? А на лицах и мордочках своих друзей я увидел некое понимание или подозрение, кто как понимает эти странные гримасы и переглядывания, но промолчал, потому что сам не знал, что сказать по поводу нашего сходства.

До обеда мы смеялись и шутили, Валя не выпускала меня из своих объятий, мне было необыкновенно хорошо с ней. С другой стороны, сидел Саша-2, а с краешка кровати робко примостилась Катя, с ревностью поглядывая на меня. Я бы с радостью посадил бы её себе на колени, но её крылья…

Обедали мы, сдвинув два стола, шумно, будто не успели наговориться. Потом прошли прогуляться по саду. Кошка с чёртом больше не дрались, наверное, на них положительно сказалось наше с Валей отношение друг к другу. А Саша-2, к моему удивлению, взял руку Кати и почти не отпускал её. Кате было очень приятно, хотя и поглядывала на меня смущённо.

Так и прошёл наш день, весело, в разговорах и невинных розыгрышах. Спали мы в той же палате, что и раньше. Только Сашу-2 поселили к волку.

После того, как легли и погасили свет, ко мне забралась Валя. Подождав, пока все затихнут, нацеловались по-настоящему. Но и здесь я промолчал о своей двойной природе, не хотел, чтобы кошка с ангелочком услышали. Потом, когда останемся одни, не только расскажу, но и покажу, может быть.

А утром, после завтрака, нам сказали собираться, отправляемся в особо охраняемый санаторий.

Что там собираться? Как говориться, голому одеться – подпоясаться.

Пока собирались, подошёл большой автобус с тонированными стёклами. И сопровождение. Гаишники и военный «Тигр» с пулемётом на крыше.

Наш «зверинец» разобрал места, с шумом и гамом, потом один из сопровождающих взял слово:

— Ребята, ехать будем долго и без остановок. В хвосте автобуса есть туалет. Обедать будем уже в санатории, но, если не успеем, раздадим сухой паёк. У кого будут вопросы, нажимайте на кнопку вызова стюарда. И ещё. Если кто почувствует себя плохо, немедленно вызывайте врача. В автобусе оборудовано место для перекидки. Всем всё ясно? – согласным гулом мы подтвердили, что вопросов нет. Взрослые ещё раз прошлись по рядам, заставив всех пристегнуться ремнями безопасности, и мы поехали.

Недолго я терпел этот жёсткий ремень. Давил мне на грудь, она снова разнылась. Потихоньку отстегнувшись, прилёг на плечо Вали. Валя же сейчас мальчик! Она обняла меня и предложила подремать.

Автобус нёсся по шоссе плавно, без тряски, я на самом деле задремал.

Разбудил меня громкий разговор и даже крики. Автобус остановился.

— Что случилось? – сонным голосом спросил я у Вали.

— Девочка, — ответила Валя.

— Что, «девочка»? – окончательно проснулся я.

— Чуть под колёса не попала, выбежала на дорогу перед полицейской машиной.

Между тем дверь автобуса открылась и к нам в салон вошла девочка. Поздоровалась со всеми и села где-то впереди. Через минуту мы поехали дальше, а я даже не задался вопросом, почему девочку посадили к нам, а не в машину сопровождения.

Вполне возможно, что в машине не было места.