2.
Утро разбудило меня громким пением птиц. Я открыл глаза, осмотрелся. Было уже совсем светло, роса лежала всюду, даже на наших волосах.
Лана уютно устроилась у меня на плече, рука затекла, но я не решался пошевелиться, чтобы не разбудить подружку. Я смотрел на её нежное лицо, и не мог понять, почему хочется смотреть на неё ещё и ещё. Сколько раз её видел. Да, она нравилась мне, но, чтобы вот так, лежать рядом, хоть всю жизнь…
Лана почувствовала мой взгляд, зашевелилась, открыла глаза, улыбнулась и потянулась изо всех сил:
— О, Джек! Как хорошо! Но надо вставать. Сенька спит?
— Спит твой Сенька! – буркнул я, растирая руку. Лана рассмеялась, щёлкнула меня по носу и легко вскочила на ноги:
— Буди Сеньку, а я пойду, умоюсь!
— Ты осторожней! – крикнул я вслед, — Не забывай о мелких рыбках!
— Что ты имеешь ввиду? – серьёзно спросила она, оборачиваясь.
— Ну, — смущённо сказал я, — сначала надо пообщаться с Деревом, оно укажет безопасное место…
— Да, — согласилась Лана, — что-то я стала излишне беспечна., — и она подошла к огромному стволу, прижалась к нему и замерла. Потом поднялась и отправилась по своим делам.
А я стоял, задумавшись. Что-то снилось мне по этому поводу, а вот что, не мог вспомнить. Помнил, что нельзя Лану оставлять без защиты, а вот по какому поводу? Укорив себя за непонятливость и глупость, решил тоже последовать примеру подружки.
Когда мы уже вернулись, из шалаша показалась Сенькина лохматая голова. Осмотревшись вокруг сонными глазами, исчезла. Потом вылез весь мальчик.
— Не забудь умыться, Сенька, — напомнила вернувшаяся Лана, — знаю я вас, мужчин…
Я уже умылся, не хотелось мне, чтобы Лана надо мной смеялась и отворачивалась, от немытого.
Мы позавтракали вчерашним холодным мясом и орехами, которые добыл Сенька, и отправились обратно, к Реке.
— Ну и как нам переправиться на ту сторону? – спросила Лана, когда мы подошли к широкой Реке, полной хищников. Я вынул карту и стал внимательно её разглядывать. Лана тоже смотрела, только Сенька лениво бросал камешки в Реку.
— Смотри, — заметила Лана, вот место, где наши предки переходили Реку.
Действительно, место было указано особой отметкой: вот галечная коса, вот дерево, похожее на трезубец.
— Ну и где это? Прошло более ста лет. Да и в какой стороне искать? Вниз или вверх по течению?
— Это Брод, — сказала Лана, — через Реку переходят животные, надо искать тропу.
— В какую сторону пойдём?
— Ты не пробовал спросить у Леса? – улыбнулась Лань.
— Зачем у Леса? – ответил я на её улыбку. — Спросим у тебя!
— Как это? – удивилась девочка.
— Ты же Лань! – засмеялся я. Лана сначала нахмурилась, затем тоже рассмеялась, только Сенька хмуро глянул на нас.
— Сень, — обратилась к нему Лана, — не переживай, уже ничего нельзя исправить.
Сенька хотел что-то сказать, но отвернулся.
— Тяжело ему, — вздохнула Лана, — маленький ещё, трудно без родителей.
— Мы ему заменим родителей, — решил я, — Мы его примем в свою семью.
— Так уж и в семью? – озорно блеснула глазами Лана.
— Да, Лань! По законам даже нашего Посёлка подросток, выбравший себе невесту, считается семейным.
— Да, до совершеннолетия считается, потом уже становится.
— Лань, а ты никогда не задумывалась, что можно передумать?
— Как это? – захлопала глазами Лана.
— Я о невестах. Вот мальчик и девочка понравились друг другу, а когда взрослеют, разонравились, понравились другие?
— Бывало и такое, — согласилась Лана, — но редко. Обычно становятся ещё более дружны.
— Ну что? Пойдём? Я думаю, сначала вниз по Реке? – немного подумав, предложила Лана.
— Почему вниз?
— Видишь, Река начинает расширяться? Может, что-то мешает? Перекат?
Я пожал плечами, кликнул Сеньку, и мы отправились вниз по течению Реки.
Не сказать, что путь был лёгким. Постоянно дорогу нам преграждали деревья, вынесенные рекой на берег. Были и небольшие стволы с корнями, подмытыми у берега, были и огромные, переломанные брёвна, которые приходилось обходить, углубляясь в Лес.
Все устали и вспотели. Мелкие насекомые досаждали моим спутникам, а мне нет, несмотря на то что они были одеты в туники, а я в одну набедренную повязку.
— Джек, пора бы передохнуть! – попросила Лана, когда мы дошли до небольшой заводи.
Заводь была хороша: со стороны реки была огорожена грядой камней, вода была прозрачной, на первый взгляд, неглубокой. Крупных гадов нигде не таилось.
Я огляделся в поисках пробкового дуба. Дуб рос невдалеке.
— Не забудьте обезопаситься, — напомнил я, и Сенька тут же скинул тунику и, взяв нож, побежал к дубу. Тело его лоснилось от пота. Лана, глянув на меня, колебалась недолго. Стянув тунику, осталась в одном бандаже. Я старался не смотреть на неё, но глаза возвращались к её стройной, будто точёной, фигурке. Хотя фигурка была ещё вполне мальчишеской, что-то стало уже проступать, нечто волнующее.
— Нож дай, — подошла она ко мне, — Ты не будешь купаться?
— Посторожу вас, — ответил я, — потом вы за мной присмотрите.
— Ты не чувствуешь Реку? – удивилась Лана. Я помотал головой:
— Наверно, у Реки другая Душа, не подчиняется Лесу.
— Возможно, — согласилась Лана, — Но разве ты не купался раньше здесь? Один?
— Купался, — согласился я, — тогда мне было всё равно, я не понимал ничего.
— Тогда сторожи, — улыбнулась Лана и пошла к дубу, где Сенька уже закончил закупоривать все отверстия в своём теле.
— Не открывай рот в воде! – крикнул я пробегавшему мимо мальчишке. Он круто затормозил:
— А как же пить?
Я тоже задумался. Почему пить можно, а другие места надо закрывать?
— Не знаю, Сенька, так нам взрослые говорили.
— А! – махнул рукой Сенька и с разбегу плюхнулся в воду. Заверещал там радостно:
— Ланка! Иди скорей! Милана!
Лана быстро и бесшумно пробежала мимо меня и нырнула рядом с плещущимся Сенькой, который поднял тучу брызг.
Мне стало немного завидно, но я решил всё-таки последить за Рекой. Ничего не стоит какому-нибудь хищнику неслышно перелезть через камни. В детстве я не боялся никого, с лёгкостью убегая от чудовищ. Но сейчас я боялся не за себя. Лана стала для меня дороже, чем я сам.
Смотрю на неё, и радуюсь.
Накупавшись, она вышла из водоёма. Вода стекала с неё, она шла ко мне, как Наяда. Я на миг подумал, что это не моя девочка, живая и тёплая, а порождение Реки. Особенно, когда она подошла вплотную, прижалась ко мне холодным телом и поцеловала в губы.
До этого Лана никогда не целовала меня в губы, всё время в щёчку, или под ухом, поэтому сердце у меня замерло, и я не мог понять, живая это Лана или морок.
Лана звонко рассмеялась, а я увидел, как огромный Крокодил осторожно пробирается через камни к Сеньке. Сенька не видел опасности, потому что сильно шумел.
Я кинулся к нему и успел выхватить братишку Ланы почти перед пастью Крокодила.
Крокодил клацнул острыми зубами, перевалившись в нашу заводь.
Сенька, вцепившись в меня, молчал и дрожал. Лана подбежала, стала его осматривать и ощупывать:
— Не укусил? – Сенька помотал головой, обрызгав меня:
— Я только Джека испугался. Джек, а где ты теперь будешь купаться?
— Придётся искать другое место, — с грустью сказал я.
— Противный крокодил! – сердито сказала Лана, — Так хотела подшутить!
— Твоя шутка почти удалась, — согласился я, — Мне показалось, что из воды вышла Наяда вместо тебя, только надо отсюда уходить, Крокодил может и по суше бегать.
Ребята молча подобрали свои туники и рюкзаки, и мы быстро побежали дальше, не успев одеться.
Крокодилы и впрямь могли ходить по суше, особенно по галечной отмели или песку. Это в Лес они опасались углубляться, там Река их не защищала.
Нам пришлось бежать в Лес, потому что вновь путь нам преградил огромный ствол дерева, весь во мху, высотой в три моих роста. Когда подошли к нему с торца, оказалось, что он пуст внутри, и мне показалось, что кто-то там живёт.
Я показал на Дерево, растущее в сотне шагов от нас, и припустил туда. Ребята не отставали.
Подбежав, я уже не знал, стоит ли нам забираться наверх. Потому что, оглянувшись, увидел, как бесконечная лента Саламандры выбегает из пустого ствола, который мы только что миновали.
— Джек! – вскрикнула Лань, — Что делать? Это Саламандра!
Я стоял в замешательстве. Саламандры не замечают препятствий, им всё равно, где бегать, по горизонтальной или вертикальной поверхности, могут и по воде, и под водой.
Саламандра может парализовать крокодила, и в то же время была безмозглой, машина для убийства. Боюсь, даже Лес не влиял на неё. Зато у неё было или обоняние, или она чувствовала движение и тепло, а то и всё вместе. Пошевелив усиками, длиной с копьё, она посеменила к нам, перебирая своими многочисленными ногами.
Тут произошло то, сего я никак не ожидал: Сенька бросился прочь от нас.
Саламандра на миг остановилась и побежала за ним. Вроде и бежала медленно, а видно было, что Сеньке не убежать. Мы с Ланой на мгновенье растерялись, потом я выхватил нож и кинулся на пробегающее мимо нас чёрное тело. Вскочив на один из сегментов, я вонзил нож в сочленение.
Ничего не произошло. Тогда я стал бить в одно и то же место. Меня швыряло из стороны в сторону, а я старался попасть в узкий перешеек.
— Джек! – услышал я отчаянный крик Ланы. Я оглянулся и увидел стремительно приближающуюся ко мне голову Саламандры с раскрытыми жвалами. Сейчас схватит меня и перережет!
Я скатился с тела гадины за миг до того, как она перекусила толстый сук, который подставила ей Лана.
В это время с дерева спустилась лиана и обвилась вокруг головы Саламандры. Та схватила лиану своими жвалами и увязла в клейкой массе. Мы отбежали в сторону, завороженно наблюдая за дракой Дерева и Саламандры. Саламандра извивалась, била хвостом, срезая траву вокруг. Подойти было невозможно.
— Где Сенька? – спросила Лана, когда немного пришла в себя.
— Туда побежал, — показал я рукой.
— Пойдём, поищем?
— Пойдём, — недовольно сказал я, видя, что к нашим брошенным на землю вещам подойти пока невозможно.
Сеньку мы еле отыскали. Он прятался в большой колоде, которая закатилась в не очень глубокую ложбинку.
— Вылезай, Сенька! – позвал я. Сенька выглянул наружу:
— Где гадина?
— Борется с Деревом.
— Дерево напало на неё?
— Напало, — сказал я со вздохом, — Только вещи наши остались там. Я присел на колоду, Сенька вылез и устроился рядом. Лана стояла и растерянно смотрела на нас.
— Будем ждать или побежим дальше? – спросил я.
— Тебе хорошо, а мы голые! – недовольно сказала Лана.
— А если Саламандра вырвется? Мне тоже хочется нож подобрать, да и вещи хорошие там. Саламандры живут недалеко от воды. Может, пока сбегаем в Лес, укроемся в шалаше? Потом схожу, проверю…, — предложил я.
— Никуда я тебя одного не отпущу! – заявила Лана, — Я боюсь! Только с тобой!
— Я тоже! – шмыгнул носом Сенька.
— Ладно, побежали пока в Лес.
— Ты найдёшь дорогу назад? – я осмотрелся. Вокруг было всё похоже, разве что Река шумела невдалеке. Вот эта колода, да огромное пустое бревно виднеется.
— Сенька, зачем ты в колоду забрался?
— Мне показалось, она не заметит меня. Не видно, не слышно, тепла нет.
— Возможно, — хмыкнул я, прислушиваясь к поединку Дерева с живым механизмом. Отсюда был слышен только шум борьбы.
— Эта тварь долго ещё будет жить, — пробормотал я, — Может, подобраться с другой стороны? Ждите здесь, — Лана вдруг крепко схватила меня за руку:
— Не ходи!
— Как это «не ходи»? – рассердился я, — Там всё наше богатство, одежда ваша.
— Мы найдём что-нибудь другое.
— Лана, успокойся, — мягко сказал я, — ничего со мой не случится. А если вам будет угрожать опасность, залезайте в колоду.
— Да, в колоду! – капризно ответила Лана, — Может, от Саламандры спасёт, а от Котов? Даже Крокодил нас там найдёт!
— Лана, я только посмотрю! Отпусти. – Лана с трудом разжала пальцы.
— Иди, посмотри. Только вернись, не задерживайся.
— Да рядом я, Лана! – мне было странно видеть подружку такой испуганной, она постоянно подтрунивала над моей осторожностью, а тут вдруг такой испуг. Хотя конечно, Саламандра кого угодно напугает!
Я осторожно, по широкой дуге, приблизился к Дереву. Саламандра трепыхалась уже не так азартно, как прежде. Несмотря на свою неутомимость, она или слегка задохнулась в клейковине дерева, или решила обмануть лиану. Хотя, чем она там может думать? Нет у неё центральной нервной системы. В каждом членике комок нервов, управляющий ногами, только в голове ещё глаза и вибриссы, заменяющие насекомому обоняние и слух.
Потихонечку приблизившись к Дереву, увидел безрадостную картину: все наши мешки были разбросаны, обе туники забрызганы зелёным клеем.
Впрочем, это не моё дело. Пусть чистят сами. Я вернулся в чащу, нашёл там жердь подлиннее, и снова подобрался к Дереву. Достав до рюкзака, попытался придвинуть его к себе. Рюкзак постоянно срывался с гладкой жерди.
— Дай я попробую, — раздался позади меня голос. От неожиданности я подпрыгнул и обернулся. Сзади меня стояли Лана с Сенькой. Лана держала в руках жердь с суком на конце.
— Дай! – Схватил я жердь.
— Отойди! – Лана подцепила рюкзак и потащила к себе.
— Сенька! – опомнился я, — следи за Саламандрой!
— Она уже еле шевелится…
— Ну да! Притворяется! Как рассердится, порвёт лиану, и…
— Да понял я! Тунику мою тащи, надоело уже голым ходить, комары едят.
— Да, туника твоя…
Лана, не уступая мне своей палки, достала свою тунику и отдала мне жердь:
— Доставай всё остальное, — она попыталась развернуть тунику, но та оказалась надёжно склеена.
Фыркнув, я начал доставать остальные вещи, поглядывая на кокон, в который превратилась Саламандра, опутанная лианами. Последней вещью была туника Сеньки. Сенька взял её в руки и чуть не заплакал, поскольку туника представляла слипшийся кусок шкуры.
— Как я это надену? – плаксиво спросил он.
— Не плачь, Сенька, я тоже почти голая, — ответила Лана.
— Ты-то почти, а я вовсе не почти…
— Сенька, замочим в воде, глядишь, к утру отмокнет!
— Ланка, может, сошьёшь мне повязку, как у Джека?
— Точно! – побежали скорее, а то Саламандра уже беспокоится!
Мы побежали в сторону Реки, стараясь бежать вниз по течению, где, по нашим прикидкам, должен находиться брод. Но, добежав до Реки, решили остаться до утра здесь.
— Крокодилы нас не съедят? – опасливо спросил Сенька, не решаясь приблизиться к воде.
— Если будешь внимательным, не съедят.
— Я рассчитывал на вас, — бросил Сенька.
— Правильно делал, — вздохнул я, — но на себя тоже надо надеяться.
Между тем мы нашли ручей, впадающий в Реку. Удобно устроившись, утопили обе туники и прижали их большими камнями, которые я принёс с берега реки. Лана развернула мои шкуры, которые хоть и были вымазаны клеем, но только, с одной стороны. Так что Лана без особого труда отрезала кусок, примерила на Сенькиных бёдрах и начала шить. Сенька с благоговением уставился на руки Ланы. Я бы тоже полюбовался на девочку, но наблюдать за окрестностями было больше некому.
Кстати, недалеко отсюда я увидел Дерево. Там и заночуем. Хоть бы Лана успела до темноты, а то ночные хищники скоро выйдут на охоту.
Сенька перестал наблюдать за Ланой, вскочил и стал плясать, ударяя себя по разным частям тела.
— Почему тебя не кусают? – с завистью спросил он меня. Я только пожал плечами: откуда я знаю?
Дошив Сеньке повязку, Лана помяла шкуру, отложила в сторону. Пока я смотрел, как Сенька облачается в обновку, Лана достала мою новую меховую шкуру, которой я укрывался ночью и мяла её в руках.
Сын Леса
318
Загрузка...
