Был вечер, когда в маленькую каморку, сплошь заваленную пыльными рукописями, толстыми книгами, тисненными позолотой, громоздкими циркулями и примитивными телескопами, ввалился конвой НКВД под началом худого капитана, обтянутого скрипучей кожанкой.
Вошедшие долго всматривались в полутьму, наконец, рассмотрели маленького сутулого человека, сидящего около камина и греющего руки об его изразцы. Капитан спрятал револьвер за пазуху и обратился к нему:
— Вы Мишель Нострадамус?
— Я Мишель Нострадамус, — ответил тот.
— Именем Закона Рабоче-крестьянской республики вы арестованы. Прошу следовать за мной.
Человек поднялся, одел халат и колпак, обул стоптанные башмаки: «Я готов»…
На улице северный ветер вовсю раскачивал тусклые фонари. Гонял рисовую поземку. Казалось, что во тьме танцуют бесы… НКВДэшники открыли перед человеком широкую дверцу черного ЗИМа, слегка подтолкнули на заднее сиденье. По бокам сутулое тельце сжали конвоиры с колючими винтовками. Машина, фыркнув, тронулась…
В Управлении человека долго водили по сырым коридорам и темным подвалам. Наконец, одна из железных дверей со скрипом отворилась. Яркий электрический свет резнул по глазам арестованного и конвоиров белым до боли лучом. Привезенного толкнули через порог.
В сырой камере с крохотным, зарешеченным оконцем за грубым столом сидел начальник. Он весь был скрыт тьмой. Лишь на его огромные руки, лежащие на столе и измазанные не то кровью, не то чернилами, падал яркий круг света от настольной лампы.
— Садитесь, — обратился он к арестованному и рука указала на единственную, грубо сколоченную табуретку, стоящую перед столом. Привезенный сел.
— Вы академик Сахаров? – спросили руки. Пленник отрицательно покачал головой.
Ай-яй-яй, так вы – поэт Александр Башлачев? – удивились руки.
— Я – Мишель Нострадамус, — ответил арестованный.
— Ах, Нострадамус, поэт и астролог, конечно, как же, слышали о таком, оживились руки. – И знаете, вы нам очень кстати. – Руки нырнули во тьму и через миг вынесли из нее на стол толстую папку с растрепанными шнурками.
— До нас дошли слухи, что вы предсказываете нашей власти недолгое существование? – спросили руки.
— Так показывают звезды, — сказал пленник.
— Вы называете нашу революцию самой жестокой в истории человечества?
— Так показывают звезды.
— Слушайте, а вы не боитесь такое предсказывать? У нас, как вы понимаете, длинные руки.
— До звезд они не дотянутся.
Руки пальцами забарабанили по столу. Вскоре в них появилась дымящаяся папироса.
— А вы попытайтесь повлиять на звезды. Измените ход звезд, и звезды украсят грудь вашу, — лукаво зашептали руки.
— Изменить ход звезд человек не в силах, — спокойно ответил астролог.
— Врешь, старый дурак! – руки вдруг сжались в кулаки.
— Ты предсказал Наполеону могущество, и он достиг его. Ты предвидел Великую Французскую революцию, и она свершилась. Ты можешь все!
— Предсказывать не значит влиять, — негромко ответил астролог.
— Ну, так знай же, — ударили кулаки по столу. – Мы убьем в людях все человеческое. Мы изуродуем землю и сожжем небо, мы будем топить свои народы в морях крови. Звезды, увидев это, содрогнутся и изменят свой ход. И никакие, слышишь ты, никакие прорицатели уже не изменят этого порядка. Ради власти мы сделаем все, ты понял это, старый фитиль! – рявкнули руки, и вдруг в луче света оказалась их маленькая голова с искаженным от злости хищным лицом. Астролог увидел крохотные глазки, налитые кровью, узкий и твердый, как камень, лоб с жестким ершиком и ему стало страшно.
… Испуганный поэт не помнил, как его вытолкали на улицу, как оказался дома в своей стране, в своем времени. Лихая метельная кутерьма закрутила его. В ней он потерял башмаки и колпак. Однако, очнувшись на полу своей каморки, он тут же вооружился телескопом и циркулем и снова стал вычислять движения звезд. Записав их предначартания, астролог снова убедился в правоте своих прежних исследований и не в состоянии что-либо изменить, умер от жалости и бессилия.
«… И в октябре вспыхнет Великая революция, которую многие сочтут самой грозной из всех, когда-либо существовавших. Жизнь на земле перестанет развиваться свободно и погрязнет в великую мглу… И все это сопряжено с возникновением нового Вавилона, мерзкой проституцией, отвратительным ходом ожесточения…».
Это, как никто другой, знают Звезды.
216
Загрузка...
