Решила наша красавица вспомнить прошлогоднюю привычку. Кусаться начала. Как что с Андреем не поделит – кусь его за ногу или за руку! Брат орёт, а она смотрит ясными глазами:
— Я нецяянно!
Ну да, сидела-сидела, а оно само как-то получилось.
Андрей тоже не согласен с таким оправданием.
— Чаянно! Чаянно, я тебе говорю! — орёт он сквозь рёв.
Я много читала о диагнозе, да и в ВИЧ-центре меня в своё время клятвенно уверили, что медицина не знает случаев передачи вируса через покусы. Поэтому за подобные последствия я спокойна. Но на всякий случай раз в полгода вожу сына на анализы вместе с Никой. Пусть медицина получит лишнее подтверждение этому факту.
По этому поводу вспомнила разговор в Никиной опеке, незадолго до того, как я её забрала. Видно было, что народ там в плане ВИЧ дремучий. Особенно поражало лицемерие: на камеру — безграничная любовь к «бедным детям», по факту — нескрываемая брезгливость. Если детей, у которых в отношении ВИЧ-статуса прогноз был благоприятный, они отпускали в семьи достаточно спокойно, то первых двух усыновителей — меня и еще одну маму, собиравшихся забрать детей с подтвержденным диагнозом — встретили как идиотов, не отдающих отчёта в своих действиях.
— Зачем вам это надо? — допытывалась дама из опеки. — Вы не боитесь за кровного сына, что его девочка заразит? Дети ведь кусаются, царапаются…
Я хмыкнула, представив себе Никин звериный оскал на худенькой мордашке, с которым она бы прокусила его до вены. Но сначала пытаюсь достучаться до здравого смысла чиновницы:
— Вы вообще знаете, какими путями распространяется ВИЧ? Вы знаете, что в быту им заразиться даже при желании нельзя?
— А почему тогда этих детей никуда не пускают? — Дама пытается отстоять свои взгляды. — Ведь в садик им ходить нельзя, на праздниках их сажают отдельно от других детей, живут они раздельно, играть вместе нельзя…
— Я не знаю, куда их не пускают. В Москве эти дети ходят в садик на общих основаниях. Если чиновники откажут ребёнку в садике под предлогом ВИЧ, то они могут понести уголовную ответственность за дискриминацию. А если информация выйдет за пределы его кабинета – то еще и за разглашение конфиденциальной информации.
— Ну, это у вас в Москве, — скривилась дама. — У нас тут другие порядки.
— Тогда тем более Нику надо увозить отсюда туда, где к таким, как она, адекватное отношение.
Безопасность-безопасностью, а всё равно приятного мало, когда тебя от души тяпают за конечность. Надо что-то с этим делать.
В прошлом году после неоднократных замечаний от кусак Нику отучил старый метод воспитания, именуемый в народе «по попе». Но мне ужасно не нравится, что это — единственный метод внушения, когда глаза у дочки проясняются, и она перестаёт притворяться, что «моя твоя не понимай». Но где же у неё кнопка?
Сегодня я ее нашла. Очередной покус состоялся во время совместного купания — любимейшего занятия для обоих.
Это был уже третье или четвёртое посягательство на брата. Учитывая, что дочка мне торжественно обещала больше так не делать — у меня появилось право её наказать.
Из ванной она была выдворена.
— Я нецяянно! — заливалась она ревом, пока я её одевала, не реагируя на вопли.
— Я босе так не буду! — переходит она на истошный визг.
— Ника, ты вела себя плохо, поэтому ты наказана, — твёрдо сообщаю я. — Купаться ты сегодня больше не будешь.
Ника орёт всё время, пока Андрей плавает. Одновременно с его выходом из ванны переключается на другие дела, а потом они и вовсе играют как ни в чем ни бывало. Время от времени возникают некоторые трения, но зубы в ход Ника пускать не пытается.
Что-то мне подсказывает, что «кнопка» мне удачно подвернулась — кусачек я теперь долго не увижу.
440
Загрузка...
