Воспоминания о службе в Советской Армии в 1971-1973 г. г.
После окончания Московского института связи в 1968 г. я был распределен на работу в научно-исследовательский институт железнодорожного транспорта, где отработал 3 года. Во время учебы мне было присвоено знание лейтенанта, которое предусматривало службу в течение 2 лет в рядах Советской Армии.
В то время некоторые министерства имели собственные военные формирования, в том числе и Министерство связи. Военно-восстановительное управление прокладывало кабельную магистраль Москва — Владивосток, строило мощные радиовещательные центры в десятках городов страны, на его счету — более 30 станций “Орбита” в удаленных уголках Союза, РРЛ вдоль всей трассы БАМа и т. д. Особенно значительной была работа по строительству и эксплуатации тропосферной РРЛ “Север” протяженностью 13 200 км с 46 станциями вдоль побережья Северного Ледовитого и Тихого океанов, а также по главным сибирским рекам, проведенная для организации связи всех отдаленных регионов страны и законченная в период седьмой пятилетки (1966-1970 гг.). По этой радиорелейной линии была организована междугородняя телефонная связь между Магаданом и Москвой. Министерство обороны использовало ряд каналов этой связи в качестве резервной линии, когда своя связь была нарушена.
Предварительно, все специалисты, которым предстояло обслуживать эту линию связи, обучались в Ученом центре в г. Актюбинске. Это были будущие техники, сменные инженеры, инженеры дизелисты и прочие специалисты. Цент располагался на окраине Актюбинска. Вот туда в первых числах сентября я и прилете на самолете в полном неведении, что меня ждет в ближайшем времени. С трудом отыскав свою часть, такой же молодой офицер, только приехавший на обучение сразу после окончания института на месяц раньше, объяснил мне, что предстоит целый месяц без пребывания в казарме без увольнения. В грустном настроении я явился к дежурному по части и доложил о своем прибытии. Я был последним из нашей учебной группы, которая состояла из двух десятков инженеров с опытом работы. В основном это были москвичи и ленинградцы, причем очень талантливые и образованные. Мы сразу подружились и как будто снова стали студентами. Помню москвича Владика Лапидуса и ленинградцев Мишу Ривмана и Веню Рубина. Руководил нашей группой майор, который пытался сделать из нас образцовых военнослужащих. Больше всего он придирался к неаккуратно заправленным кроватям. Любимым выражением нашего руководителя было «Подушки надо ложить шовами к низу». Благодаря тому, что среди нашего коллектива совершенно случайно оказался сын начальника одно из главных управлений министерства связи, наша группа отличалась вольготной жизнью вечером после учебы. Мы часто получали увольнительные для выхода в город и проводили время в кинотеатрах и ресторанах. Но иногда нас привлекали к караульной службе вне части. Наш коллектив проводил время вместе и не было случая, когда кто-то опаздывал вернуться в часть.
Один раз я был назначен начальником патруля железнодорожного вокзала в Актюбинске. Через вокзал должен был проследовать поезд с дембелями и нам было приказано следить за порядком на вокзале. После остановки этого поезда, видимо для смены локомотива, многие демобилизованные ринулись на вокзал за покупками, а некоторые из них интересовались исключительно крепкими напитками, которые купить можно было только у подозрительных личностей. В лучшем случае это был самогон, а худшем случае какая-то крепленная отрава. Заметив одного из «удачных» покупателей, наш патруль остановил очень здорового парня в гимнастерки без поясного ремня. Он уже немного выпил и потерял бдительность. Как же он страдал, когда купленное им спиртное выливалось на его глазах в урну.
Благодаря сыну начальника одно из главных управлений министерства связи на ноябрьские праздники мы получили возможность кратковременного отпуска на несколько дней и успели слетать домой. Как же рады были родители, когда увили меня на пороге квартиры.
Три месяца учебы пролетели очень быстро. За это время все хорошо изучили работу радиорелейной станции и были готовы к сдаче экзамена. Экзамен принимала серьезная комиссия, состоящая из представителей командования и технических специалистов. С каждым из нас подробно побеседовали о его опыте работы на «гражданке». Видимо я произвел неплохое впечатление, т.к. сдал все экзамены с отличными оценками и был рекомендован на должность инженера эксплуатационно-технического отделения отдельного батальона связи, который располагался в поселке городского типа Тикси. Это было очень большой удачей, т.к. Тикси был крупным населенным пунктом, куда регулярно прилетали самолеты из Москвы и Якутска. На самом деле Тикси состоял из нескольких поселков, в одном был аэропорт, в другом порт, жилые дома и все учреждения.
Перед отправкой в часть наша группа снова вернулась домой на несколько дней и только потом каждый из нас отправился к месту будущей службы. В канун вылета у меня дома собралась компания самых близких друзей, Лева и Зина Зеликманы, Толя Шапочников, Володя Заседателей, Володя Цаплин, Витя Букшпан, Рая Любавина, Ира Альтшулер. Учитывая, что про будущую службы я уже знал довольно много, настроение было очень бодрое, что не скажешь о настроении моих родителей. Приятным бонусом было и то, что в Тикси был максимальный коэффициент, по которому удваивался оклад по должности. Если все суммировать, я получал «чистыми» 300 рублей, что было недостижимо для рядового инженера в Москве. Провожали меня до Центрального Аэровокзала на Ленинградском проспекте родители и двоюродный брат Гриша Табак. Совершенно случайно он встретил своего двоюродного брата, который руководил там бригадой грузчиков. С ним удалось договориться, что в случае необходимости он сможет переправить посылку в Тикси с кем-0либо из пассажиров. Это очень пригодилось в будущем.
Перелет из Москвы в Тикси тогда был не простой задачей. Самолет ИЛ18 не мог лететь сразу до Тикси и делал промежуточную посадку для дозаправки. Как позднее выяснилось, он не смог приземлиться в Тикси из-за нелетной погоды и долетел до поселка Чокурдах. Нас выгрузили из самолета и повезли в местную гостиницу, которая представляла собой одноэтажное здание. В нашей комнате было очень холодно и заснуть было невозможно. Но самым интересным был туалет, который располагался на улице рядом с гостиницей. Туалет имел внушительную дверь, за которой ничего не было, кроме выгребной ямы и тундры. Боковые и задняя стенки отсутствовали. Более «оригинального» туалета я в жизни не встречал.
Добрался я до Тикси только в декабре 1971 г. в разгар полярной ночи и сразу ознакомился с «прелестями» погоды, когда встречный ветер не позволяет передвигаться в нужном тебе направлении и в двух метрах уже ничего не видно. Аэродром принимал гражданские самолеты типа ИЛ18, ЯК40, а также обслуживал военные самолеты и вертолеты. Перед выходом из самолета наши документы проверили пограничники. Прилететь в Тикси можно было только по приглашению, в командировку или к месту службы.
На входе в аэропорт Тикси висел плакат «Добро пожаловать в Заполярье». В самом аэропорту прямо в главном зале один угол был занят отдыхающими прямо на полу солдатами, которые обслуживали военные самолеты и вертолеты. Они были одеты в замасленные телогрейки и выглядели очень неопрятно.
Место моей службы находилось за пределами поселка, куда можно было добраться только на служебном транспорте. Там же на территории части были бараки, в которых жили солдаты и некоторые офицеры. После трудной дороги я лег на свободную койку в маленькой комнате и мгновенно заснул. Проснулся внезапно от женского крика, «убивают, спасите». Как выяснилось. Врач нашей части не без оснований заподозрив жену в измене, сильно выпил, схватил охотничье ружье и решил убить жену. Его удалось обезоружить и запереть в каком-то чулане.
Жить в таких условиях не очень хотелось, тем более, что кадровые офицеры с семьями жили в поселке в квартирах со всеми удобствами. Вместе со мной, но на сутки позже, приехал еще один офицер-москвич и мы попросили у командира части разрешения жить в поселковой гостинице за свой счет. Поселились мы в одной комнате в нормальных условиях и были очень довольны.
Командир нашей части, подполковник, был участником войны и был весьма толерантным к молодым офицерам человеком. А главным инженером части был москвич, Савин Юрий Александрович, старший лейтенант на майорской должности, очень талантливый инженер. Он очень хорошо относился к инициативным подчиненным, всегда защищая их перед начальства в случае каких-либо ошибок по неопытности. Я рассказал ему об своем опыте работы, и он предложил служить в качестве магистрального инженера, постоянно прикомандированного к радиорелейной станции, расположенного вблизи Тикси на высокой сопке. В мои обязанности входило обеспечение контроля над работой подчиненных радиорелейных станций и в случае необходимости принятия срочных мер для устранения нештатных ситуаций. На этой станции постоянно жили только солдаты, а офицеры приезжали только на дежурства. Моей особой задачей являлась необходимость прослушивать качество связи любого ретранслируемого канала. При этом, если канал был не занят разговором, я имел возможность автоматически набрать любой московский ном, чем и широко пользовался. Сегодня это никого не удивляет, а тогда можно было дозвониться до дома только заказав разговор на почте, года была переговорная кабинка. Кроме то, в мои обязанности входил контроль ежедневных летучек, на которой удаленно присутствовали все командиры подчиненных нашему штабу РРС. Что только я не слышал, контролируя эти переговоры. Доклад командира РРС всегда начинался очень оптимистично, т.е. за прошедшие сутки происшествий не было, за исключением…….. В лучшем случае исключением была сломанная автотранспортная техника, а предела худшему не было.
А ситуации бывали очень разные, например, на одной станции прилетел из отпуска один из офицеров и привез спиртное. В итоге не только свободные от дежурства, но и дежурная смена напилась и один из техников разорвал отключил связь с соседними станциями, якобы по невнимательности. Пришлось срочно искать пути обхода этой станции, что стало известно руководству не только нашей части, но и вышестоящему командованию. В итоге многие начальники получили по выговору, а меня наоборот отметили, как специалиста, минимизировавшего время нарушения связи. Начальникам было обидно получать выговор, но я своей вины не чувствовал. Еще вспоминается случай исчезновения офицера-двухгодичника на одной из отделенных станций. В свободное от дежурства время он поехал покататься на лыжах и пропал в тундре. Лыжи были найдены поисковой группой, но сам молодой человек так и не был найден. С севером вообще шутить нельзя, что видно еще на одном примере. В разгар полярной ночи несколько дней подряд не прекращалась вьюга. Руководство мне приказало выехать на станцию на бульдозере. Дорогу замело и мне пришлось идти пешком перед бульдозером, нащупывая дорогу. Часа через три такого путешествия мы незаметно заблудились. Мы с трактористом решили оставаться на месте, пока хватит топлива, а затем решать, что делать. Через пару часов ветер ослаб и фары бульдозера осветили дом, от которого мы отъехали несколько часов назад. Это было настоящее чудо, которое запомнилось на всю жизнь.
Один раз в полярную ночь я оказался на станции в момент, когда началась многодневная пурга. Нас было трое молодых офицеров, и мы несколько дней заменяли друг друга на дежурства. Однажды в разгар пурги на станции появились две девушки. Как оказалось, они пришли пешком из поселка по приглашению одного из солдат. Это были местные девушки «легкого поведения», к которым выстроилась целая очередь желающих. Узнав про этот визит, мы пришли в ужас, т.к. в таких условиях были очень вероятны венерические заболевания. Переговорив с одним из интеллигентных сержантов, мы убедили его в необходимости срочно избавиться от этих гостей. Руководству части мы ничего не сообщили, взяв всю ответственность на себя.
На станции постоянно что-то строилось и перестраивалось. Т.к. строительных материалов не выделялось, они добывались полярной ночью следующим образом. Под покровом полярной ночи под руководством одного из офицеров к складу лесоматериалов, который располагался на берегу океана и практически зимой не охранялся, подъезжал бульдозер с волокушей, на которую укладывали доски и срочно увозились в расположение части. Один раз такой погрузкой руководил и я.
Поселок, в котором я жил имел несколько улиц, по которым могли проехать автомобили и гусеничный транспорт. Было несколько магазинов, детский сад, средняя школа, поликлиника, ресторан, парикмахерская, почта, баня, дом культуры, порт. В период навигации население поселка значительно увеличивалось, т.к. через Тикси снабжались полярные станции и отделенные населенные пункты. Одним словом, кипела жизнь. Зимой же в поселке оставались постоянные жители и экипажи судов, которые оставались на зимовку. Задачей экипажа было уберечь корпус судна тот сдавливания льдом.
Я познакомился и подружился с журналистами из местной газеты «Полярная звезда», с которыми и проводил все свободное время. Я даже был их внештатным корреспондентом и печатал на редакционной пишущей машинке небольшие заметки о армейской жизни.
Через некоторое время полярная ночь закончилась и руководство поручило мне вылететь в командировку в г. Якутск, рядом с который располагалась одна из наших радиорелейных станций. Наша часть располагалась на месте бывшего лагеря для жен врагов народа. От этого лагеря ничего не осталось, только глубокие окопы на месте бараков, где жили заключенные женщины, которые занимались лесозаготовками. Летом погода в Якутске отличная, но зимой выжить в условиях лагеря было не очень просто. Коллектив станции, в которую я приехать как человек от руководства принял меня по-разному. Руководство с некоторой опаской, т.к. я им не подчинялся. А рядовые офицеры очень хорошо, мы быстро подружились. Много раз был в Якутске, т.к. мне было поручено установит контакт с управлением связи города и определить порядок взаимодействия с междугородней телефонной станцией. После Тикси это был настоящий город с троллейбусами, такси и личными автомобилями. В тот год в Якутии были очень сильные пожары. Чтобы обезопасить нашу часть, вокруг всей территории были выкопаны глубокие канавы. На наше счастье он не пригодились, т.к. пожары удалось потушить.
Насколько я помню, в 1972 году отмечалось 50-летие Якутской АССР. Из Москвы ожидалось прибытие высоких гостей. Обычно в Якутске летом весь город раскопан для ремонта подземных коммуникаций. Но для гостей на несколько дней праздника вновь уложили весь асфальт, а затем снова все раскопали.
Несколько месяцев в Якутске пролетели очень быстро, выполнив все поручения я вернулся в Тикси. За время моего отсутствия я для молодых офицеров выстроили жилье в строительных вагончиках, которые накрыли общей крышей. Подвели воду от ближайшего дома. Туалет был организован по дачному принципу, но под крышей. Я занял полку на нижнем ярусе. В этой же комнате поселился еще один москвич – Миша Рабин, с которым мы продолжали дружить и после службы. Это было вполне сносное жилье для лета, но довольно холодное для зимы. По моему опыту полярная ночь переносится легче, чем полярный день. Солнце не заходит круглые сутки и приходится плотно занавешивать окна, чтобы хоть как-то настроиться на сон. Зимой в нашем вагончике было очень холодно. выручало только большое количество одеял, которые нам выдали.
Скоро я отправился в отпуск и отсутствовал в Тикси практически два месяца. Сам отпуск был конечно короче, но воинские проездные документы выписывались на самый медленный транспорт, сначала теплоходом до Якутска, а потом только самолет до Москвы. Реально я вылетел срезу из Тикси и был в Москве уже в тот же день. Москва встретила меня также сильными пожарами. Пришлось срочно улетать подальше от пожаров в г. Сочи, где в начале сентября обычно отличная погода. После севера очень хочется настоящего тепла. Вернулся я Москву через месяц, когда пожары закончились. В октябре я тоже был дома, а в начале ноября вернулся в Тикси.
После отпуска мне предстояло служить уже меньше года и быть наставникам более молодях офицеров. Удалось проявить свои навыки в разработке новой техники и даже участвовать в отраслевом конкурсе рационализаторов, где наша разработка заняла престижное второе место. На замену Миши Рабина приехал Володя Хижинский из Подмосковья. Как оказалось, он жил в Мытищах, практически рядом с моим дядей. Пришлось еще раз вылететь в командировку в г. Якутск, в котором за время службы я провел полгода года. Незадолго от увольнения в запас мне было присвоено звание старшего лейтенанта. Все мои коллеги по службе уже уволились и в конце октября наступила моя очередь. Так получилось, что застолье в честь моего отъезда я отмечал с друзьями – журналистами. Улетать домой было и радостно, и грустно. Я понимал, что больше в Тикси мне уже не попасть, т.к. будущая работа не могла быть связана с Заполярьем.
Летел я в одном самолете с знакомым старшиной сверхсрочником, который летел через Москву в отпуск. До Внуково долетели нормально, а так подстраховывая друг друга меня встречали каждый на своем автомобиле двоюродный брат Вова Мороз и друг Толя Шапочников. Старшину посадили к брату, а я поехал с Толей. По пути случилось чрезвычайное событие, которое у нас, участников, в памяти до сих пор. Полосы встречного движения тогда не были разделены. Водитель встречного большого автобуса видимо заснул и двинулся наперерез встречному движению. По пути он врезался л такси, которое потеряло управление и задело машину моего брата, который ехал впереди нашей машины. Автобус пересек встречную полосу и заехал в кювет перед нашей машиной, но Толя успел резко затормозить. Были потерпевшие, в том числе погиб водитель такси. ГАИ приехало очень быстро и началось разбирательство. Нас опросили в качестве свидетелей и отпустили по домам, обязан явиться на следующий день для более подробного разбора ДТП.
Вот так закончился важный этап, который кстати превратил меня в человека, способного проявлять инициативу и принимать решения, что пригодилось в дальнейшей жизни.
70
Загрузка...
