Я надеюсь многим известен «принцип курятника», но, «повторение – мать учения». Тезисно принцип курятника звучит так (извиняюсь за мой старокукуевский): «Нагаль на нижнего, толкни ближнего, клюнь верхнего», все как обычно в торгашной демократии (нам говорят: «Демократические принципы рыночной экономики». Ха-ха три раза!).
Так получилось, что пришлось руководящую должность занять. Выбор был небогатый, либо идешь в начальники штаба и тебе дают помощника, которого сам обучаешь, либо работаешь один. Когда начальник штаба будет – сие только Богу ведомо.
Дали помощника, стал обучать. Все шло нормально лет пять, пока мой помощник «не уперся в потолок», все расти некуда. А что делать? И решил он эту проблему просто: начальнику надо «ноги стула подпилить» (еще «подсидеть» говорят). Ведь ничего в милицейской работе не знает, кроме того, чему я научил – с гражданки пришел, ни дня «землю не топтал», потому на другую руководящую должность идти не может, везде надо с азов начинать. А как тут сделаешь? Начальник-то старый, он меня на эту должность и ставил, сколько ему на меня не стучи, ничего не выходит. А мне фиолетово, знаю, что бегает подстукивает, но это только стимул в работе дает (стимул – это палка такая, чтобы ослов подгонять). Работаем дальше. Я над потугами помощника меня подсидеть только ржу. Гадостью на гадость не отвечаю, не тот характер. Вот только пить с ним алкогольные напитки перестал. Нет, не «звона» боюсь, боюсь, что по-пьяни не удержусь и в табло настучу. Бывали, знаете ли, прецеденты, бывали.
Но тут начальник на повышение пошел. Я же в отделе работать остался. Вот он, шанс для моего помощника – нового начальника назначили. Начал помощник с того, что всех моих подчиненных новому начальнику сдал, кроме одной мадамы. Наказали всех, и меня в том числе, за слабый контроль за деятельностью подчиненных, причем круто так: «неполный ход» объявили (между прочим, последний шаг перед прощальным пинком в народное хозяйство).
Вот тут-то у моего помощника масть и попёрла. Заливается помощник соловьем какой я плохой работник, а новому начальнику это как бальзам. Стал он меня клевать. А тут я еще характер показывать начал – не исполняю распоряжения, если они мне незаконными кажутся, вот хоть тресни, хоть кулаком стол в щепки изломай. Не докажешь мне, что вся ответственность лежит на начальнике. Ага, не мальчик уже, законы жанра знаю. Ни один начальник свою задницу не подставит. Вылупит глаза, состроит на лице дикое удивление и скажет прокурору: «Сам он дурак! По своей воле делал! Не давал я ему никаких незаконных указаний! Я, что, по Вашему, на идиота похож?!». А идиотов в милицию в принципе не брали, для того целый штат психологов сидит в главке, процедура данной проверки ЦПД называется. По закону же каждый милиционер за свои поступки самостоятельно отвечал, даже если незаконное распоряжение получил, действуй в стогом соответствие с законом. Милиция не армия, где сначала исполни приказ, а потом обсуждай. В милиции если исполнил незаконное распоряжение, сам поедешь в места не столь отдаленные, специальная статья в законе «О милиции» была за номером двадцать пять. А мой дедушка в тюрьме ничего не закопал. Тем более, что я мент, и мне там ой как несладко будет.
И вот, спустя пару месяцев, помощник с начальником сговорились и меня в отпуск выгнали. Блин, кайф! Я пять лет толком в отпуске не был, дергали постоянно: неделю гуляю, месяц работаю. Я себе спокойно в отпуске домашними делами занимаюсь, недели через три вызывают в служебной проверке расписаться. Смотрю, изучаю, а самого смех раздирает. Пока я в отпуске был один мой подчиненный накосячил, серьезно, так что ему УДО (условно-досрочное освобождение; здесь: увольнение по отрицательным мотивам без права пенсии) грозило. В резулятивной части проверки предлагалось его и меня использовать на нижестоящих должностях. Только был один маленький нюанс, этакая юридическая закавыка: я-то в это время в отпуске был, соответственно контроль за деятельностью подчиненных осуществлять не мог, да и не должен был.
Я-то чувствовал, что мне долго здесь не работать: новому начальнику я не нравлюсь, а помощник активно «ножки моего стула пилит»; поэтому пошел на принцип. Расписался с ознакомлением в служебной проверке, да на листе утверждения, во всех трех экземплярах, с обратной стороны эту самую закавыку и указал. А так же указал, что ответственность должен нести тот, кто за меня исполнять обязанности остался. И потребовал копию служебной проверки. Все, не удалишь запись-то, листы не поменяешь, копия-то на руках. Вот кипишь был. Бегал мой помощник как ошпаренный: от юриста к начальнику, от начальника к юристу. Я сидел на своем рабочем месте и ржал. Во блин, специалисты! Цирк, ей Богу!
Потом меня к начальнику вызывали, угрожали всеми карами, которые возможны, если продолжу в том же духе. А вот если откажусь от своих притязаний, то они меня урядником переведут без проблем. Я, чтобы в зарплате не терять, соглашаюсь только на старшего участкового, но это мое требование исполнить не реально. Я участковым лет десять назад числился, да и то всего полгода. Торговались как на рынке, до стучания себя в грудь и слов: «Ара, пачему не верыш, мамой клянусь! Э!» Но, в конечном итоге, остались при своих. Не хотите меня старшим урядником ставить, тогда и я не буду подписывать новые экземпляры служебной проверки. Короче, разбежались в разные стороны, ни до чего не доворившись. Я спокойно пошел домой.
На следующий день я поехал на родину. Это в другом районе области, километрах в трехстах. Там я начинал в милиции работать, меня там многие милиционеры знали. Пошел отмечать отпускное удостоверение, а тут Виталька, местный начальник штаба, попросил помочь бумаги по учениям на следующий день оформить. Да не за так, естественно, поляна была обещана шикарная. А какой мент от приработка откажется? Согласился и я.
На следующий день, после обеда уже, ближе часам к четырем вечера, сидим у Витальки, документы по учениям готовим, и звонит мне на сотовый заместитель начальника и, так настойчиво, интересуется:
— Ты где?!
— Да в отпуске, — говорю, — на родину поехал, маму навестить, к отцу на могилку сходить, — дураком прикидываюсь, знаю же, что учения областные идут, — А чё? Рапорт у меня с выездом.
— Врешь. Помощник твой тебя в поселке видел!
— Проблем нет. Позвони по служебной связи в Советский отдел, я через пять минут подойду к дежурке и отвечу. А этому сцуке, моему помощнику, передай, что за кривду он у меня по всей строгости правил внутреннего распорядка фейсом ответит.
Пошел в дежурку. Зам звонит:
— Гляди, не соврал. Тебе надо срочно в отдел возвращаться, документы по учениям готовить. Звонил с центра оперативной зоны наблюдатель, дал срок до обеда завтрашнего дня документы подготовить, чтобы все правильно было, иначе неуд грозит.
— Видишь ли, Владимирович, приехать никак не могу, не то, что не хочу, физически не могу. Я приехал сюда на автобусе, не на машине, а последний автобус в губернию ушел два часа назад, телепортацией же я не обладаю. Если Вам, конечно, так срочно нужно, присылайте машину.
— Я сам это решить не могу, сейчас доложу начальнику, потом тебе перезвоню.
Я пошел в кабинет начальника штаба Советского отдела, документы по учениям доделывать. А у самого душа не на месте: не сможет помощник все документы правильно сделать. Видел, конечно, как я готовил документы по учениям, да и помогал их делать, но… не сможет. А тут зам перезванивает: «Машины тебе не будет, добирайся сам как знаешь, а чтобы завтра был, или пиши рапорт на увольнение!». Виталька все это слышал и давай мне предлагать замом к нему пойти, типа один фиг тебя увольняют, а так до пенсии дослужишь. Ну, я рапорт на перевод и написал.
А душа-то не на месте. Поставят неуд, а оно мне надо, ведь переводиться, если честно, не хотелось. Позвонил в оперативный отдел, обрисовал картину. Мне ответили, что им на подписи в документах плевать, сами начальника вызовут, а вот сроки нарушать не позволят, вводные скинут, документы же привези в срок.
Пришлось вместо поляны у Витальки разрешения поработать попросить и «на хвоста к нему падать», документы вести. Подготовил по вводным документы, ведь когда их в течении семи лет готовишь, то уже знаешь, как правильно написать.
Утром с Виталькой поехали в Саратов документы сдавать. А там уже начальник моего отдела стоит с документами, что помощник подготовил. Предлагал я ему документы поменять, да только уперся он, как бык. Тогда я протянул ему рапорт на перевод, он мне сразу его и подписал. Начальник пошел документы по учениям сдавать, а я к начальнику оперативного отдела рапорт подписывать.
Анатолий Петрович, начальник оперативного отдела, товарищ жесткий был, ему даже кличку подчиненные придумали «Черный плащ», но, не смотря на это, за службу радел и обученного сотрудника передавать просто так не хотел.
— Начальник твой здесь? Документы привез? – спрашивает меня Анатолий Петрович.
— Так точно, товарищ полковник! – отвечаю.
— Сходи-ка, голубь, погуляй. Только далеко не улетай. Постой там, возле инспекторов оперативного отдела.
Вышел. Стою.
Начальник отдела, смотрю, вместе с документами в кабинет Анатолия Петровича поскакал. Минут через пять меня вызывают в кабинет к начальнику оперативного отдела.
— Ты эти документы готовил? – спрашивает меня Анатолий Петрович
— Никак нет, товарищ полковник, — отвечаю, — я другой пакет документов готовил.
— Дай-ка, голубь, сюда!
Начальник оперативного отдела сверяет два пакета документов и вызывает к себе своего зама: «Валерий Павлович, будьте любезны посмотрите вот этот пакет документов по учению и дайте Ваше профессиональное заключение» – и отдает Палычу пакет документов начальника отдела.
Палыч пробегает документы глазами, смотрит на меня и говорит:
— Чистой воды неуд по учениям! Надо их на особый контроль ставить, раз в месяц в течении ближайшего полугода надо будет с ними учения проводить с участием наблюдателя. Ну, ты, Леха, дал стране угля, мелкого, но много!
— Это не его документы, это они сами без него подготовили. Вот он сделал другой пакет документов, — Анатолий Петрович протягивает Палычу мой пакет документов, — что скажете?
— Тут все вроде нормально, — спустя пять минут говорит Палыч, — только вот подписей начальника нет. Ты что же, Алексей, начальнику не отдавал пакет документов? – это уже Палыч спрашивает меня.
— Отдавал, — говорю, — но меня вроде как «сплавить» хотят, замену нашли, вот и рапорт я уже привез.
— Советскому отделу ты помогал документы делать? – спрашивает меня Палыч.
— Да, — скрывать смысла нет, — в отпуске был на родине, вот начальник штаба Советского и попросил помощь оказать.
— Вот что я Вам скажу, товарищ полковник, — это Палыч говорит уже моему начальнику, — первый раз Советский правильно подготовил документы по учению. Если хотите отдать нормального сотрудника в Советский отдел, то я не против. Но тогда у Вас будет неуд по учениям.
Не захотел начальник отдела неуд по учениям получать. Однако, меня с собой не взял: «Догуливай отпуск! Можешь назад в Советский ехать, но, как вернешься, мы с тобой поговорим!»
Вернулся я через неделю. А помощника моего уже нет, в другой отдел перевелся.
Взаимоотношения с начальником у меня лучше не стали. так и придирался по всякой мелочи. Но, как только я ему рапорта на перевод приносил, после очередного скандала, так те рапорта выкидывал. А там и сам начальник, через полгода при переводе в полицию, на повышение пошел. Вот так я остался и без помощника, и без начальника.
Первый раз на моей памяти принцип курятника не сработал.
А. Скворцов © октябрь 2018г.
657
Загрузка...
