Мама и папа ругали меня, заметив такой интерес, говорили, мол, нечего слушать, не твоего ума дело, занимайся своими делами! Но я ничего не могла с собой поделать — было очень любопытно. Все эти их жизненные истории казались мне гораздо интереснее сказок и мультфильмов, ведь они происходили на самом деле, со знакомыми мне людьми! Ну, правда, ведь гораздо интереснее узнать, как тетя Марина справится с непослушным сыном-старшеклассником, как бабушка договорится с соседом, не желающим срубить заслоняющий грядки куст бузины, или как дядя Боря выпутается из истории с коллегой, который подвел его, не выполнив вовремя работу, чем слушать про волка или Золушку…
Годам к двенадцати я стала замечать, что, услышав очередной рассказ о чьей-нибудь проблеме, мысленно перебираю варианты решения. Иногда очень хотелось помочь, подсказать человеку, но не решалась.
Но однажды я, преодолевая смущение, все же подошла к сидящим на кухне маме и ее подруге. Тетя Наташа жаловалась, что «перегорела» на работе. Долго работала «на износ», с огромным трудом дотянула до завершения проекта, ее отдел получил премии, но сразу после этого она поняла, что больше не может работать, и пришла к маме посоветоваться — увольняться ли ей.
— Понимаешь, не могу больше, — уставившись невидящим взглядом в стену и размешивая сахар в кофе, монотонно говорила она. — Нет сил. Будто меня выжали до остатка, досуха. Я просто, наверное, выгорела. И зачем мне такая работа, скажи на милость?
Один проект завершился — начнется второй, за ним третий, и так без конца, и все через нервы, переутомление… Уволюсь, не могу больше!
Я нерешительно подошла к ней и проговорила:
— Тетя Наташа… Вам просто нужно отдохнуть. Вы же так любите свою работу! Не надо решать сейчас. Возьмите отпуск, поезжайте куда-нибудь. Спите, сколько хочется, забудьте о работе на месяц, а лучше — даже на два.
— Кира, ты-то чего вмешиваешься? — возмутилась мама. — Опять разговоры взрослых слушала? Когда уже оставишь эту привычку?!
— Подожди, Аня, — остановила маму тетя Наташа. — Кира, а почему ты решила, что мне это поможет?
— Ну как же, — пожала я плечами, — это и так понятно: вы очень сильно устали, переутомились. А настоящий отдых поможет. Если вы сейчас уволитесь — потом жалеть будете, мне кажется. Я же слышала, как вы рассказывали маме, что вам очень нравится ваша работа.
Тетя Наташа задумалась, все так же глядя в стену. Потом встряхнулась и повеселевшим голосом произнесла:
— А знаете, девочки, я так и сделаю. Возьму месяц отпуска и добавлю к нему месяц за свой счет. Мама давно зовет приехать к ней в Сибирь. Она там возле самой тайги живет. Как раз получится такой отпуск, какой мне нужен. Будем с ней за грибами ходить, за ягодами… — она мечтательно вздохнула и перевела взгляд на меня: — И все-таки, Кира: откуда тебе в твои двенадцать известно, как надо поступить?
— Ну… — смутилась я, — в интернете много разных советов психологов. Я их часто читаю — мне интересно. И похожий случай там описывался, я запомнила.
— Девочку надо учить на психолога, — обратилась тетя Наташа к моей маме. — У нее явно способности к этому.
Мама задумчиво посмотрела на меня, в ее глазах мелькнуло удивление. Она ничего не ответила, но с того дня перестала ругать, если замечала, что я внимательно прислушиваюсь к «взрослым» разговорам. А иногда даже сама просила помочь, подсказать, как лучше поступить в какой-то сложной ситуации.
Мне становилось все интереснее: я внимательно изучала статьи по психологии в интернете, читала советы психоаналитиков, то и дело пыталась применить их на практике.
Одноклассники тоже давно привыкли к тому, что со мной можно поговорить на любые темы, что я никому ничего не расскажу, не выдам их секретов, зато могу подсказать что-то полезное.
Подружки часто прибегали, чтобы пожаловаться на парня или посоветоваться, как привлечь его внимание, как победить соперницу и «перетянуть» на свою сторону подругу… Для меня все их проблемы сразу становились интересными задачами, которые я старалась решить по мере сил.
Иногда это было легко, иногда приходилось поломать голову. Но к десятому классу у меня уже сформировался кружок настоящих почитателей — мои советы ценили, к ним прибегали даже старшие девочки, а иногда — и мальчики. «С Киркой даже просто поговоришь — и уже легче становится, — услышала я как-то разговор двух девочек. — Она как-то так слушать умеет… Сразу видно, что ей интересно, что хочет помочь, а не просто сплетню передать…» К моменту окончания школы для меня все было окончательно ясно: я хочу стать только психологом, никем больше! Помогать людям решать свои проблемы, делать их жизнь более приятной и интересной, облегчать груз на душе, который рано или поздно появляется у каждого…
— Везет тебе, Кирка: у тебя все давно известно, — вздыхала моя подруга Вика, — а я вот совсем не знаю, кем хочу быть… Мама настаивает, чтобы подала документы в юридический. А мне это кажется таким скучным…
— А ты не спорь с мамой, — мягко посоветовала я, — если ничего пока сама решить не можешь — подавай. А через год что-нибудь прояснится для тебя. Может, понравится учиться на юриста. А может, поймешь, чего хочешь на самом деле.
— Да, так и сделаю… — кивнула Вика, и ее лицо просветлело. — Спасибо.
— Да не за что! — улыбнулась я.
Но скоро все мои мечты пошли прахом. К удивлению всех, меня не приняли на психологический факультет — не хватило баллов, в тот год был большой конкурс. Опустошенная и отупевшая от такого удара, я сидела в своей комнате, не отвечая на телефонные звонки — невыносимо было слышать слова сочувствия.
— Кира! — Вика все-таки прорвалась ко мне. — Ну, так нельзя! Ты вон даже почернела вся… Возьми себя в руки! Сама же всегда всем советуешь: нельзя поддаваться своим слабостям, надо бороться до конца…
— А уже конец, Вика, — потухшим голосом ответила я ей, — ведь так мечтала… так хотела… — не выдержав, я разрыдалась, и Вика долго гладила меня по голове, приговаривая что-то утешающее, пока я не выплакалась.
А потом, выпив с ней горячего крепкого чаю, мы решили: подам документы через год. А пока пойду куда-нибудь работать.
— Обязательно встань на учет в центре занятости, — посоветовал вернувшийся с работы папа, — там иногда предлагают неплохие вакансии.
Я послушалась, и уже через месяц меня отправили учиться на курсы барменов. Решила, что это все-таки лучше, чем сидеть дома и медленно тупеть без учебы и без работы. В конце концов, какая разница, где и кем работать этот год?
— Выучилась? — радостно воскликнула Вика, когда я пришла к ней отметить свой новый статус. — И свидетельство выдали? Ну, молодец, правильно! И знаешь, как раз вчера я видела объявление в кафе на соседней улице — им требуется бармен.
Так и получилось, что я пришла работать в кафе.
— А ты справишься? — с сомнением оглядел меня директор, мужчина лет пятидесяти. — У нас, знаешь ли, разные посетители бывают. Иногда надо не просто налить выпивку, а выслушать человека, понять, поговорить с ним…
— Справлюсь, Петр Степанович, — улыбнулась я, — вообще-то психологом хочу стать…
— А, ну тогда попробуй, попробуй… Как раз попрактикуешься на наших посетителях, — кивнул он.
И я начала работать барменом. Смешивать напитки оказалось нетрудно — достаточно было запомнить самые популярные рецепты, и мне даже стало со временем нравиться взбалтывать шейкер, шиком наливать тот или иной коктейль в бокал, лихо подавать бокалы посетителям… Это скоро стало получаться как бы между делом, само собой. А главным в моей работе, как я сразу поняла, было другое: сюда обычно приходили для того, чтобы излить душу, поговорить, рассказать о своих неприятностях или трудностях. Не все, конечно, но очень многие.
— Понимаешь, она просто взяла и ушла, без всяких объяснений! — взяв очередную рюмку, втолковывал мне один из клиентов. — Только записку оставила… А, да что ты, впрочем, понять можешь, девчонка зеленая… Вот был бы на твоем месте мужик…
— А что в записке? — деликатно интересовалась я.
— Всякие глупости: что я не тот, кого она хочет видеть рядом с собой, что поживет пока у мамы…
— Так, значит, она не к другому мужчине ушла? — уточняла я. — Это же очень хорошо! Значит, просто вы ее чем-то обидели. Подумайте, вспомните…
— Ну, забыл про годовщину свадьбы, — после минуты напряженных размышлений выдавал мой клиент. — Это же такая ерунда, а она обиделась…
— Вовсе не ерунда, — горячо спорила я. — Для любой женщины это очень важно.
Поговорив со мной полчаса, мужчина, успокоенный, с загоревшимися глазами, уходил. А через не¬сколько дней приносил для меня букет или шоколадку. Или просто заходил, чтобы сказать спасибо.
Довольно скоро поток посетителей в нашем баре увеличился — ко мне шли, чтобы рассказать, посоветоваться, спросить совета или просто выговорится.
— Ну что, Кира, по итогам трех месяцев работы могу сказать, что ты справляешься отлично! — довольно потирая руки, признался Петр Степанович, вызвав меня в кабинет. — Вот здесь премия, — он протянул мне пухлый конверт. — А еще… да ты присядь, я поговорить хочу. Понимаешь, дочка у меня… Чуть старше тебя. Нашла себе развлечение — худеет! Нормальный вес у нее, а он придумала диеты какие-то, ничего не ест…
— А сколько она весит? И какой у нее рост? — поинтересовалась я. — Ох… Вы знаете, Петр Степанович, она, действительно, многовато весит, сейчас это не принято…
— Мало ли что не принято! — возмутился Петр Степанович. — Ты же видишь — я сам не худенький, — он погладил рукой свой внушительный живот, выпирающий над джинсами. — И жена у меня — пампушечка, мне всегда такие нравились, чтобы в теле… Так что у моей Сони наследственность такая, никуда не денешься! Бегай — не бегай, сиди — не сиди на диете, все равно гены дадут о себе знать.
Пришлось долго разговаривать сначала с директором — чтобы он понял, что его дочь просто хочет быть красивой, хочет нравиться себе и окружающим, а значит, не надо ей мешать. А потом я попросила привести ее ко мне, эту красавицу Соню.
При первом же взгляде на девушку я поняла, что худышкой ей не стать — не та конституция, все-таки склонность к полноте была сразу видна. Поэтому постаралась мягко внушить Соне, что не стоит вовсе отказываться от еды, ограничиваясь огурцами, яблоками и водой.
— Тебе достаточно сбросить не¬сколько килограммов, чтобы прийти в норму, — объяснила
я. — На фоне всех этих тощих девиц ты выглядишь просто на пять с плюсом, честное слово! Вот позанимаешься фитнесом с полгодика, и формы станут просто потрясающими, сама убедишься. Только, пожалуйста, не голодай. Просто съедай ровно в два раз меньше, чем тебе накладывает мама. И без хлеба. И еще — после семи вечера не ешь ничего. Честное слово, через шесть месяцев станешь совсем другим человеком!
Почему-то Соня меня послушалась и через несколько месяцев пришла поблагодарить — с сияющими глазами, очень счастливая, она рассказала, что встретила мужчину своей жизни и у них скоро свадьба. Она и в самом деле похудела — немножко, килограмма на три, и ей это очень шло. Ее отец не знал, как меня благодарить: он успокоился, дочка нормально питалась, при этом перестала считать себя уродиной, да и ее жених родителям Сони очень нравился… Я искренне порадовалась за девушку. И вообще поняла: работа бармена мало чем отличается от работы психотерапевта. Ну, разве что антураж другой — вместо удобного кресла или дивана — высокий стул перед стойкой. А так… Разговоры такие же, проблемы похожие, клиенты — тоже. Конечно, я обязательно буду снова поступать в институт на психологический факультет. А пока… Пока поработаю еще барменом, наберусь побольше опыта общения. Мне нравится.
373
Загрузка...
