Встретились два одиночества. Она шла в лес по грибы, и мурлыкала себе под нос что-то, что напоминало то ли вальс Штрауса, то ли «Вальс Бостон» Розенбаума.
Другая шла из леса с корзинкой черники, и у неё в голове звучала тихим шумом флейта.
Как бы нечаянно встретившись на полянке около одиноко лежащей берёзы, обе бабёнки присели, задумавшись о своём бренном бытие.
Где-то в далеке стучал дятел, как будто отбивал, то ли пройденный, то ли будущий смысл жизни.
Неожиданно, сами того не подозревая, у обеих женщин в мыслях заиграла гармонь, и зазвучала старая казацкая песня «По дону гуляет казак молодой»
Эта грусть не просто пришла им на ум.
Одна вспоминала тринадцатилетнюю дочку, ушедшую год назад за той черникой, которую с раннего свету мать собирала, чтобы накормить любимой ягодой свою единственную дочь, пропавшую в тёмных зарослях, манящих своими дарами тайги, но так и не вкусившую сладость радости любящего человека.
А другая, мечтала уйти в лес, и остаться там, прорасти грибами и мхом, чтобы забыть ту радость любви, в которой она купалась с младых лет со своим нежным другом.
Не подалёку свистнул гудок паровоза, и застучавшие колёса вызвали взрыв эмоций у обеих женщин, и заставили хлынуть слёзы.
Так же неожиданно, как в тишине начинает играть бас-гитара, и кто-то без мелодии бьёт по клавишам рояля, так же приходит осознание бесконечного горя, — ведь моего мужа, нежного, красивого, доброго офицера милиции вчера приговорили.
Моя дочь очень долго просила отпустить в лес, набрать ягод, не хотела её отпускать, но по радио заиграла флейта, я успокоилась, и дала добро дочери. Добро на её радость, на её счастье, но никак ни на растерзанное тело.
Поезд проехал, и в тишине остались только тонкие переливы сидящего где-то в кустах соловья.
Человек, лежащий на бетонном полу, слышал только музыку похоронного марша, и пытался избавиться от этого звука, грызя себе запястья, но каждый зек, проходящий на очко, пинком заставлял его забыть о самоубийстве.
— Когда я, майор советской милиции ушёл в этот туман? – задавал себе вопрос уже даже не человек, а существо, которого, всё ещё ненавидя, но любя молодость, вспоминала женщина идущая по грибы, ведь её мужчина любил пироги с маслятами.
Дочка наверное в Раю?! А где же ей ещё быть?! Вытерла слёзы, посмотрела на сидящую рядом женщину. – Наверно ей ещё тяжелее?
Только русские могут пожалеть жену того, кто растерзал твою сущность.
Улыбнулись друг другу, и пошли каждая своей дорогой.
А в след им звучала мягкая, спокойная музыка, и в небе облаками улыбалась мать Мария. И снизошло на этих женщин благословение и радость любви.
814
Загрузка...
