Утром я почувствовал себя плохо и вызвал врача из районной поликлиники. К обеду мне стало хуже, а врач все не шел, и я обратился за помощью в «неотложку».
Вскоре в дверь позвонили. С трудом поднявшись, я пошел открывать. То ли от слабости, то ли от сильного жара меня пошатывало. На пороге стояла большеглазая блондинка, из-под плаща выглядывал белый халат.
— Вид у вас неважный,— заметила милый доктор и быстро простучала каблучками в комнату.
— Тридцать восемь и пять,— сказал я ей вслед.
— Поставьте градусник,— строго сказала врач и начала что-то записывать в истории моей болезни. Потом сложила бумаги и поинтересовалась: — Вы сколько времени собираетесь градусник держать?
— Минут пятнадцать.— Я хотел доказать свою добросовестность.
— Если вы полчаса его под мышкой промаринуете, так он и сорок покажет,—заметила она.— Я не могу долго задерживаться: у меня полная книга вызовов.
В дверь снова позвонили.
Он был высокий и чернявый, с прекрасной спортивной фигурой.
— «Неотложку» вызывали? — И он деловым шагом направился в комнату, бросив на ходу:— Побыстрей, меня машина ждет.
Стараясь не отстать, я поспешил за ним. Я даже представить боялся, как мне теперь достанется, и поделом,— они так перегружены, а я задерживаю сразу обоих.
Но они не сразу обратили на меня внимание. Он помогал ей снять плащ, приговаривая:
— Рад с вами познакомиться, коллега.
Она смущенно улыбнулась, щечки ее порозовели. Она поправила прическу и обратилась ко мне:
— Так, значит, вы не можете точно сказать, какая у вас температура? Давайте измерим ее как следует. — Она посмотрела на врача из «неотложки».— Я думаю, это поможет нам прояснить картину заболевания в целом.
Он выдержал ее взгляд и несколько рассеянно заметил:
— Как хорошо, что мы встретились! Поставить диагноз вдвоем будет значительно легче.
Он осторожно взял из ее рук фонендоскоп.
— Есть хрипы,— констатировал он.
Она осторожно вынула у меня из-под мышки градусник.
— Тридцать семь и одна…
Я почувствовал, что краснею. Меня могли счесть симулянтом. Хорошо еще, что начинало темнеть и мое смущение было не так заметно.
— Мы имеем дело со скачущей температурой,— озабоченно сказала она.
— Это очень опасно,— горячо поддержал он.
— Катар,— неуверенно сказала она.
— Грипп,— кивнул он.— Вы прекрасный специалист. Я восхищен быстротой диагноза.
Он решительно шагнул к телефону.
— Алё! Диспетчерская? Я должен задержаться. Случай очень серьезный.
Я испуганно приподнялся на кровати.
— Не волнуйтесь,— успокоил он меня,— иначе мне пришлось бы уйти. А я,— тут он протяжно посмотрел на нее,— я хочу побыть здесь, возле вас.
Она ответила ему благодарным взглядом и тоже сняла трубку:
— Вы слушаете? Я не могу оставить больного. Он совсем один. Пришлите людей с аппаратурой, пусть сделают ему кардиограмму. Я дождусь их.
— А вы пока попытайтесь уснуть,— шепнул он мне.
Кардиограмма любви
Она зажгла свечи и вскипятила чай. Он достал из холодильника торт. Позвякивая ложечками в чашках, они тихо переговаривались. Изредка до меня долетали фразы, проникнутые трогательной заботой обо мне:
— Жены нет…
— Как бьется сердце…
— Да, однокомнатная…
Я чувствовал себя легко и спокойно. Я знал, что нахожусь вне опасности, пока эти замечательные люди здесь, рядом. Очень хотелось задремать, но я сдерживался: с минуты на минуту должны были приехать специалисты-кардиологи.
243
Загрузка...
