Каждый сам за себя

Как сейчас помню. 1989 год, малая учебка под Красноярском. Заехало нас около 25 омичей. Затем челябинцы и новосибирцы — итого, около 100 человек. Начали потихоньку рамсовать друг с другом, но пока только по городскому признаку. То есть, там побуцкались новосиб с челябой, там омич с новосибом побился…

И тут привозят чеченцев — 24 человека (всего-то!). Кстати, я — по наивности и незнанию истории или еще чего — после их заезда, подошел к ним и спросил: как, мол, дорога? В ответ молчание, взгляд полный ненависти, и явное желание меня тут же зарэзать… Ну, — думаю, — кончилась наша спокойная жизнь…

Дня через два — понеслось: одного отмутузили, второго, и т.д. Начались послеобеденные танцы — двое по котелкам стучат, остальные в пляс (лезгинка, все-такое). Ну, и как-то тоскливо стало от тумаков сослуживцам, их нехождения в наряды, явного посылания на..уй офицеров, и — соответственно — закрывания офицерами глаз на это…

И вот, во время очередного привала, говорю пацанам:

— Хорош нах..й!

— Да! Да! Хватит терпеть! Зае..ало!

— Давайте, как только что-то, сразу бац — остальные подтянутся.

— Да! Да! Хватит терпеть! Зае..ало!

И вот настает время Ч. В строю, пока шли с похода, один из чеченцев (самый дрищовый) сделал трубочку из чего-то там, ну и поплевывал во всех жеваной бумагой. Попал (ну, метился, конечно) в меня. Поворачиваюсь и бью ему в фанеру… Как зашипели они, как рванули на меня! Наши — молчок. Капитан поворачивается и орет:

— Прекратить!

Все, типа, успокоились и уже с нависшим грузом предстоящего конфликта на бытовой почве продолжили брести дальше. Этого чеченца свои же затолкали в последний ряд, так как он никак не мог успокоиться и все пер на меня дурниной.

Пришли. Привал — 15 минутный отдых перед построением. Подходят ко мне вчетвером:

— Пошли, поговорим за казармы…

— Пошли…

Окидываю своих многозначительным взглядом (вот оно, ребята!) и иду…

За казармой меня ждали все 24 чеченца. Все до одного.

Тот самый дрищ прыгал и брызгал слюной в надежде меня разорвать на куски… Его отталкивали и не подпускали ко мне… Боксер вида Тайсона предлагал мне, чтобы я его ударил… Я что-то мямлил про то, что у меня проблемы только с дрищем, и я буду разбираться только с ним… Потом наскочил типа главный у них и долго орал мне в лицо, что я руку на Чечению поднял… А я, стоя на своей земле, тоскливо поглядывал на казармы в надежде, что сейчас появятся наши муромцы с ремнями наперевес… Не появились.

Меня ни разу не ударили. Только сказали, что будем пи..дить всех, кто еще попробует голову высунуть. Мол, передай…

Вышли из-за казарм всей толпой:

— Разрешите встать в строй!

— Давайте, короче, че там потеряли?!

Земляки стоят, с опаской на меня поглядывают — вроде повреждений нет, живой.

После построения спрашивают с неподдельным интересом, даже азартом:

— Ну, че там?

— Ниче… А вы че не пришли?

— Так построение же…

— Построение… Давайте, мужики, с сегодняшнего дня, каждый за себя…

— Так построение же…

— И я о том же…