«Красивая спина»

Микробиологический НИИ институт.

Работа с «гангреной» – это текучка, как бы вроде с обыкновенным микроорганизмом. Привыкаешь к нему. И, не обращаешь внимание, на условности.

Но бывали и такие заказы, что становилось «не по себе». Например, нужно поработать с гонококком (по-простецки, и в простонародье, – «трепаком»), вот это уже пострашнее. Особенно, если ты семейный гражданин.

Но в таких случаях нам делали прививки (естественно в институте и негласно), и, если бы мы (те, кто работает с этой культурой) заразились гонореей (не дай бог), наш институт выдал бы справку нашим женам (на официальном бланке). В справке было бы указано, что это связано с проф. риском, а не с похождениями заскучавших еще молодых женатиков, но уже посматривающих на сторону….

Но были такие микробы — особо опасные, от которых можно было и стать не совсем нормальным пареньком, и это был, например – менингококк!

Объяснять это не нужно, все знают, что если заразишься, то можешь вскоре стать дураком.

И для антибактериальной прививки в нашем институте для «своих», которые имели или будут иметь контакт с этим микробом — в соседней лаборатории в другом здании объявили: — прививаем вашу лабораторию. Приходите: — сегодня вы «добровольцы». Позвонили по телефону и потребовали — поживей.

Надо было так случиться, что первым из нашей лаборатории почему-то пошел я. Нужно пояснить, что в той лаборатории, где осуществляли прививки (кстати американские, для своих получше), были одни женщины, лет за сорок, все неженатые, глазастые, грудастые и «волковастые» на мужиков (как потом мы это узнали).

Вообще, на женщин из института, я смотрел как на стадо обособлено живущих людей неопределенного пола, с которыми можно поговорить и не более.  И с таким настроением, без всяких задних мыслей, я как молодой телочек, смирно поплелся подставлять свое плечо, а поточнее лопатку спины, для укола.

Захожу, мне говорят — снимайте рубашку и майку. Я подчинился, захожу в бокс к черной жгучей брюнетке с карими и искрящими глазами.

   **** Для справки.

Бокс – это стерильное, обычно небольших размеров (от 3-х до 6 м кв.) герметически закрываемое помещение с дверью, где отсутствуют (по теории) микроорганизмы. Температура в нем высокая, не комфортная. 

Раньше бокс делался из стекол и дерева, окрашенных в белый цвет.  Тому, кто работал в нем, а приходилось находиться там без перерыва по нескольку часов, – не позавидуешь. Женщины обычно снимали с себя все, т.к. было  жарко. И одевали белый халат на голое тело. Их можно было понять.

 

— «Поворачивайтесь», говорит она. Я подчинился.

Она подошла ко мне и продолжает: — «Какая же у вас красивая спина, вы такой стройный»

. Я молчу и не понимаю, что дальше делать? Конечно, в молодом возрасте я был стройный.

Затем она положила свою руку на мою спину в области заплечья, и продолжает:

— «Да…, да…, не знаю, в такую красивую, не знаю, куда же куда Вам делать укол?», а сама все гладит и гладит по спине, разравнивая мои не очень густые волосы по спине. Туда – сюда, вверх – вниз. (Бог меня снабдил неплохой шевелюрой на спине).

Все гладит и гладит.  Оказывается, (я вскоре понял), она так ищет место для укола.

А у меня начинают выскакивать мурашки по телу. Как-то не по себе. Чего же делать?  Один, в боксе, никого нет. Может обнять ее, и посмотреть, что будет? Боюсь, а вдруг закричит или не так поймет? Рядом же люди, хотя бокс герметичный и закрывается плотно. Голова зашумела!

Ну что же делать?

Ну вот, кажется, нашла подходящее место и, замерла. И я тоже замер. Жду дальнейших действий с ее стороны. Так-бы и отдался на ее попечение, но не на долго… Стою и внутренне дрожу. Пустил все на самотек…

— Почувствовал запах спирта (это для дезинфекции места укола).

Но тут возникло другое осложнение.

Она придвинулась ко мне на не слишком хорошее расстояние. Ее тело зажало мне отход. Впереди – препараторский стол, а сзади ее прекрасная, и чувствую очень достойная, даже Рембрандту, ножка и кое-что еще.

Я стою к ней спиной, а должно же быть по-мужицки, все наоборот, если уж должно быть! Голова пошла кругом!

И тут  укол, в подмышку, болезненный, неприятный, отбивающий всякие желания о «благих» намерениях мужчин.

Еще постоял секундочку в такой позе, и она говорит. – «Все, можете одеваться», и сожалением, «Приглашайте следующего из своей лаборатории».

Об остальных моментах в этой лаборатории я уже не помню, но запомнился ее взгляд, выражающий и сожаление, и глубокое разочарование, и что-то еще.

 

…в туманном желании поскорей добраться до лаборатории так и прошли несколько минут в моей жизни с болью под лопаткой.

Но вот я на месте, и говорю, конечно, Игорю, — «Иди на прививку». Серега (наш лаборант), в то время мыл пробирки.

Игорь, как обычно неторопливо, посмотрел на себя в зеркальце, что-то поправил, причесался, и отправился отбывать «прививочную повинность». А я сразу забыл про это, и чем-то стал заниматься по эксперименту, да и боль под лопаткой прошла.

Минут через пятнадцать вбегает как очумевший Игорек, и сразу ко мне, в мою комнату.

-«Послушай, — что со мной сейчас было.!».  И весь горит, весь в нетерпении, на взводе.

— Я ему, чтобы успокоить его: — «Наверно черная брюнетка сказала, что у тебя красивая мужественная спина!»

Он как-то обмяк сразу, вижу, что у него опустились руки, съежился – и при его росте, стал каким-то беззащитным и аморфным. Покраснел.

Немного погодя я ему вкратце рассказал и о моих похождениях с черной брюнеткой….

….Все потом прошло, мы забыли об этом случае.

Как потом он в дальнейшем поступил с ней, я не знаю. И не хочу знать. Это его дело. Может ему еще раз пришлось обнажить его «могущественную грудь» для повторного укола в том же боксе после работы (первый  раз – не получился, значит нужно повторно переделать, и очень качественно,  и  в нерабочее время), не знаю. Да мне это и неинтересно. Это его дело.

 

Не рассказывает, значит так и надо.