Марсианская гонка — 10

Глава 10. Борьба за независимость

Сначала мы увидели две большие кучи грунта по обе стороны дороги. За ними — трактор и экскаватор недалеко от места раскопок, которые освещал небольшой прожектор, установленный на металлической стойке. И, наконец, часть стены постройки, по центру которой красовалась загадочная плита, которая никак не хотела открываться. Некоторое время мы молча на неё смотрели, потом подошли к знакам на стенах, тоже внимательно их осмотрели, но ничего нового не обнаружили. Их было по два с каждой стороны, и они были точно такими как на фотографиях. Оксана несколько раз на них надавила, попыталась сдвинуть и, не получив никакого результата, сказала:

— Эти знаки, конечно, находятся здесь для открытия и закрытия ворот, другого смысла у них не просматривается. Но зачем они с обеих сторон от входа? Интересно, те кто уже ими занимался, пробовали нажимать их одновременно с обеих сторон? Давай попробуем. Я буду здесь нажимать, а ты — с левой стороны.

Без лишних разговоров я подошел к левым знакам и одновременно с Оксаной стал их нажимать, сначала верхние, потом нижние, потом одновременно те и другие. Никакого результата.

— Что ж, отсюда вывод: плита реагирует не только на нажатие знаков, но и на что-то другое.

— Сезам, откройся! — с улыбкой сказал я. — Странно, даже волшебный пароль не помогает.

— Да, похоже, арабских сказок строители не читали. Но что они могли запросить у тех, кто собирался сюда входить? Наверняка какой-то пароль или информацию. Но как? Если не слова, которые мы конечно никогда не узнаем, то что? Какой-то звук? Свет? Ты знаешь, у меня такое ощущение, что если мы не разгадаем эту тайну сейчас, мы её никогда не разгадаем.

— Да и чёрт с нею. Надо просто взять и взорвать плиту, вот и всё решение проблемы.

— Взорвать? Так у нас нет взрывчатки, и у иностранцев, наверняка, тоже нет. А её здесь нужно немало, плита очень солидная. А что, если эти ворота как-то распознавали конкретных людей, которым доступ был разрешен? Как они могли это сделать?

— Опять-таки по голосу. Можно по сетчатке глаза, но нужен сканер, а он здесь не просматривается.

— А можно по отпечаткам пальцев или руки. А давай-ка попробуем.

И тут Оксана сняла перчатку с правой руки и приложила ладонь к одному знаку, потом — к другому. Никакой реакции.

— А теперь ты попробуй, — сказала она мне. — Только манжету на запястье хорошо затяни, чтобы воздух из скафандра не выходил.

— Ну-да, именно наши отпечатки и заложены в программу доступа этого амбара, — с мрачной усмешкой проворчал я, но тоже снял перчатку и надавил на знаки. Результат был всё тот же — никакой. — Да… Если уж кого-то здесь и пускают, то точно не пришельцев с другой планеты. Ладно, пошли, а то все руки себе отморозим. Температура уже почти минус тридцать. Да и время поджимает. Ты не забыла? Нам дали только полчаса на прогулку.

— Хорошо, последний вариант: давай одновременно нажмем и на этом закончим.

— И на этом закончим, — повторил я.

Мы одновременно нажали верхние кнопки и, не дождавшись никакой реакции, уже были готовы нажать нижние, как услышали какой-то скрежет… Мы посмотрели на плиту и не поверили своим глазам — она стала медленно ползти вверх!

— О-фи-геть! — медленно протянул я. — Этого быть не может!

— И, всё же, оно есть! — с торжеством в голосе произнесла Оксана. — Если, конечно, это не мираж.

— Ага… — продолжал я пялиться на плиту. — Такой вот сильно скрипучий мираж…

Плита поднималась. Медленно и неумолимо, как судьба. Примерно через минуту она поднялась на высоту трёх с лишним метров и замерла. Мы осторожно заглянули внутрь. Там был полный мрак, и лишь свет фонарей наших скафандров выхватывал небольшое пространство перед нами. Мы стояли у входа и не решались сделать ни шага, нам было просто страшно.

— Мы должны! — упрямо тряхнула головой Оксана и осторожно пошла вперед.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Пять шагов. Десять. Ничего не происходило. Еще пять шагов. Еще три. И вот, наконец, перед нами появилась еще одна стена, а на ней опять плита, но на этот раз поменьше размером: метра три в высоту и четыре — в ширину. Мы посветили обоими фонарями налево; там была еще одна плита точно таких же габаритов; она отстояла от соседней всего лишь в полуметре. Между плитами был простенок, а на нём — знаки; они также располагались вертикально, но на сей раз их было аж четыре. Мы посветили фонарями направо. И опять такая же плита, и те же знаки на поверхности простенка.

— Попробуем опять нажимать, — тихо предложила моя спутница.

— Нет, — ответил я. — Надо возвращаться. Наше время заканчивается. Мы ещё сюда вернемся.

— Ладно-ладно, но нужно это, хотя бы, сфотографировать! Нам же никто не поверит!.. Вот же блин! — с досадой произнесла она. — Я планшет не взяла! А ты?

— Увы! — развёл я руками. — Давай, погнали!

И я двинулся к выходу, Оксана потянулась за мной. Когда вернулись к входной плите, то по её бокам рассмотрели те же знаки, что и снаружи. Теперь мы уже не сомневались, что нижние предназначены для закрытия ворот, и не ошиблись. После их одновременного нажатия плита тут же стала медленно опускаться. Мы выскользнули наружу и быстро зашагали к базе, на ходу строя самые различные догадки об увиденном. Наши мнения сходились лишь в одном — за плитами находятся какие-то помещения.

Наконец, вот и база. Я посмотрел на часы скафандра и с досадой поморщился: мы гуляли тридцать семь минут! Почти бегом мы подошли к шлюзу и нажали кнопку вызова. Но привычного гудка не услышали. Нажали ещё несколько раз — эффект тот же.

— Всё, приплыли! — мрачно констатировал я.

— В чем дело? — тревожно подступилась Оксана. — Объясни. Я не понимаю.

— Антон сделал то, что и обещал — вырубил электричество, потому вызов не работает.

— Как это «вырубил»? Да они же там замёрзнут, если конвекторы отключатся!

— Не замерзнут, конвекторы работают от отдельного аккумулятора.

— И что теперь делать?

— Ничего! Сесть на землю и ждать рассвета.

— Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? — взволновалась она. — У нас кислорода осталось на час, может, даже меньше! Надо в окна постучать, может кто и услышит.

— Не услышат, — покачал я головой. — В жилых блоках окон нет, а в других блоках нет людей, потому как, сама видишь, там нет света. По стенам стучать тоже бесполезно, там такая изоляция, что…

В глазах Оксаны появился ужас:

— Паша, придумай что-нибудь! Ты же умный, смелый!.. Ты же настоящий герой!

— Герой? — удивился я. — Ого! Как ты заговорила! Не, подруга, я обычный парень. Но, пожалуй, один героический поступок я, всё-таки, успею совершить. Только ради тебя. Что ты там про интим говорила? Готова прямо здесь и сейчас? Ну, тогда и я готов! Раздевайся! Буду любить тебя при свете звезд на марсианском песке до конца дней своих. Точнее — часов. Или уже минут?

И я сделал вид, что начинаю расстёгивать свой скафандр.

— Паша, да ты с ума сошёл! Я же пошутила! Мы же задохнемся здесь без скафандров, а разница в давлении вообще разорвет нас на куски.

— Да мне пофигу! — продолжал я прикалываться над подругой. — Всё равно терять уже нечего. Думаю, я ещё успею заключить тебя в свои нежные объятия, прежде чем… Вот так и умрём, соединившись навеки. Зато войдем в историю Марса как первые любовники, погибшие от любви. И первый марсианский роман, конечно, будет про нас. Неужели ты этому не рада?

— Не смешно, Паша! Нисколько! Ни разу!

Она села возле двери шлюза и заплакала. Я опустился рядом с нею. Мне стало непереносимо грустно.

— Не плачь, любимая! — Я нежно обнял её за плечи. — Рано! У нас еще остался целый час жизни. Мы ещё можем о многом помечтать. Например…

— И ведь всё это именно тогда, когда мы нашли способ открыть ворота! — всхлипывала она. — Ведь без нас их никто открыть не сможет! Я почему-то в этом уверена. Получается, мы зря погибаем!

— Ладно, не будем о грустном, — вздохнул я. — Хочешь я тебе расскажу сон, который видел в прошлом году… там, на Земле, когда ещё лететь никуда не собирался? Хочешь? — Она ничего не отвечала, продолжая всхлипывать. — Ну, тогда слушай. А приснилось мне вот что. В золотистом скафандре я брожу среди красных пустынь и холмов Марса, потом езжу на марсоходе и вдруг слышу женский голос: «Иди сюда! Я тебе что-то покажу!». Я оборачиваюсь и вижу прекрасную девушку, стоящую возле большого дома, похожего на дворец. Она в одном платье — в белом и абсолютно прозрачном. На лице её обольстительная улыбка. Я направляюсь к ней. Она входит в дом, я — за ней… И тут я просыпаюсь!.. И ты знаешь, о чем я сейчас подумал? О том, что тот сон был не только пророческим, но и роковым. Из-за него я пошел на тесты в мед. институт. Из-за него я сейчас на Марсе именно с той девушкой, которая меня манила. И именно из-за него я здесь, — произнёс я со вздохом, — погибаю… Вот такие сны у нас бывают — всё расскажут о нашем будущем. А это значит, что уже тогда я был обречён.

Она перестала всхлипывать и вдруг исступлённо запричитала:

— Нет! Ничего ты не понял! Это был спасительный сон! Потому что, если бы меня не было в твоём сне, значит ты бы уже был мёртвым там, на Земле. И тебя бы сейчас грызли собаки где-нибудь на улице. Хотя нет, — остановилась она и на секунду задумалась. — Собаки тоже вымерли… А вот крысы наверняка, живы! Значит, они сейчас и обедали бы тобою… А я спасла тебя! Понимаешь? Я тебя тогда спасла!

— Может и так, — равнодушно дёрнул я плечом. — Тогда спасла, а сейчас…

И вдруг послышался привычный шум, и двери шлюза стали медленно открываться. Не веря глазам, мы вскочили на ноги и быстро, едва ли не на карачках, вбежали внутрь, а через пару минут уже были на базе. Встретил нас, конечно же, Антон. На его лице сияла торжествующая улыбка.

— Что, малыши, обкакались? — ухмыльнулся он ядовито. — А нечего бродить по ночам по чужой планете! Вдруг там страшные монстры водятся? И вообще, чем вы там так долго занимались?

— Понятно, чем — целовались, конечно! — бодро ответил я, хотя мне хотелось изо всех сил врезать по его ехидной физиономии.

— Ну и как? Поцелуи на Марсе слаще, чем на Земле? Эх, вы, молодые да зелёные! Повезло вам, что я такой добрый, сижу тут, вас поджидаю, хотя мог бы уже давно спать. Был бы здесь Титов, вы бы точно ночевали на песке. Или выпорол бы так, как обычно он порет непослушных. А это надо видеть! Он в этом — мастер! Ладно, — с сожалением вздохнул он. — Идите себе, отдыхайте. Так и быть, никому не скажу о ваших похождениях…

Утром нас позвали на завтрак. Наша четверка уселась за один столик, и только тут мы вспомнили про босса.

— А где наш начальник? — спросил Виталя у Антона.

— Отдыхает. И просил не беспокоить.

— Что, и завтракать не будет?

— Потом поест.

— Когда это «потом»? Мы ведь сейчас уезжаем!

— Он у нас немного погостит, — скривился Антон. — Дела у него тут кое-какие.

— Тогда мы хотим с ним поговорить!

— Я же сказал: он просил не беспокоить!

И тут мы с грохотом отодвинутых кресел дружно встали.

— В общем, так, — твёрдо произнёс я. — Никуда мы без своего босса не поедем. Понятно? Зовите его сюда! Прямо сейчас!

— Так, коллеги, спокойно! Командую на этой базе я! Вам это известно? Вот! Я приказываю вам спокойно поесть и отправляться на свою базу. И не надо мне тут шуметь, народ баламутить!

Не обращая внимания на его напряжённый тон, я громко обратился ко всем поселенцам этой базы, которые уже внимательно следили за нашей перепалкой.

— Вы понимаете, что происходит? Нашего босса арестовали! Ничего нам не объясняя! Однако, мы повторяем: никуда без него не поедем!

Пока я обращался к онемевшему народу, Антон взял смартфон, набрал какой-то номер и, услышав ответ, сказал:

— У нас проблемы! Северяне и здесь бунтуют, не хотят уезжать без своего шефа.

— Понятно, — послышался искажённый динамиком голос. — И кто у них теперь главный?

— Не знаю, но один распинается громче других!

— Дай мне его!

Антон тут же передал мне свой смартфон. На экране была видна голова Титова на фоне командной рубки Енисея.

— Так! Ты знаешь, кто я? — важно спросил он меня.

— Да.

— А ты кто?…

— Павел, электромеханик.

— Тогда слушай меня внимательно, Павел. Я командую нашей экспедицией не только в космосе, но и на Марсе. И потому я вам приказываю: быстро поесть и в том же темпе отправляться на свою базу. Ты меня понял?

— Да всё я понял! — запальчиво произнёс я. — Но без своего начальника мы никуда не поедем! — При этом я старался говорить достаточно громко, чтобы наш разговор слышали все присутствовавшие сибиряки.

— Что?! — лицо Титова моментально стало свирепым. — Да как ты смеешь?! Да я арестую вас и буду держать взаперти, пока, блин, яблони на Марсе не зацветут! Да я вас выпорю так, что вы на своих задницах не сможете сидеть до конца дней своих! Ты это понимаешь?!

— Как не понять? — усмехнулся я. — Но кое-что хочу пояснить. Пару дней назад жители нашей базы объявили себя поселением, независимым от Земли. Это значит, что мы теперь никому не подчиняемся, а все решения принимаем на своем внутреннем совете. Арест хотя бы одного нашего человека мы будем считать враждебным по отношению к нам, и потому будем действовать соответственно. То есть, если кто-то будет арестован на этой базе, пусть даже и по приказу самого Титова, — язвительно выделил я последние слова, — то поставки льда сюда прекратятся, а на корабли вообще никогда не начнутся. А это означает, что здесь и на орбите скоро возникнет не только дефицит воды, но и кислорода. Я достаточно ясно выражаюсь?

Возникла небольшая пауза. Потом Титов, злобный как голодный медведь, пообещал:

— Ладно, мы с тобой потом ещё поговорим. Верни смарт Антону. — А когда я это выполнил, приказал тому: — Освободи Александра. Хрен с ними! Пускай возвращаются на базу.

И он с треском отключился.

Антон спешно покинул зал, а мы возликовали! Мы победили! Хотя и прекрасно понимали, что Титов на этом не остановится, и вся борьба у нас ещё впереди. И, пусть у меня всё внутри ходило ходуном, я добавил еще несколько слов, обращаясь к сибирякам.

— Друзья, вы слышали? У нас уже создано независимое поселение, чего мы и вам желаем! Потому как под командованием военных мы и здесь, на Марсе, скоро воевать начнём. Они ведь только язык силы признают!

Сибиряки слушали меня молча. Я уже подумал, что этим всё и закончится, но тут вдруг поднялся один парень и взволнованно сказал:

— Правильно он говорит! Нам тоже надо самим решать свои вопросы, а не слушать команды сверху!

— Согласен, — рассудительно поддержал его сосед по столу. — Мы уже хорошо знаем, к чему приводят имперские игры. Вчера они Землю уничтожили, а завтра за Марс примутся. Ставлю на голосование! Кто за то, чтобы прямо сейчас стать независимым поселением?

И он первым поднял свою руку. К нашему удивлению, руки тут же взметнули кверху почти все присутствующие в зале.

— Отлично! — воскликнул первый парень. — Да здравствует новая республика! Ура!

— Ура! — дружно подхватила толпа его возглас.

Я подошел к нему, с чувством пожал его руку и торжественно произнёс:

— Поздравляю всех вас, друзья! И надеюсь, что мы будем жить в мире и сотрудничестве.

— Конечно! — ответил тот. — Мир и дружба! Я прав, друзья?

— Прав! Конечно прав! — послышалось отовсюду.

— Мы назвали свое поселение — Северное и зовём себя теперь земномарсами, типа — наполовину земляне, наполовину — марсиане. А вы как своё село назовете? Может, Южное?

— Да чё? — заулыбался парень. — Я — не против! Народ, кто за Южное? Поднимайте руки!
Не все руки поднялись, но всё же большинство. С тех пор южная база получила предложенное мною название. А потом проголосовали за название «земномарсы» и тоже большинством поддержали.

— Я — Павел, — представился я всем присутствующим. — Будут вопросы — звоните.

— А я — Игорь! — ответил мой коллега. — И всегда буду рад пообщаться!

Я с удовольствием пожал ему руку.

Позавтракав вместе с нашим освобожденным ГИВом, мы тут же отправились в обратный путь, рассказав ему обо всех разговорах за завтраком. Александр остался очень довольным нашими действиями.

К закату мы уже были на своей базе, по пути пробурив еще несколько скважин, в одной из которых мы опять обнаружили кусок того самого голубого металла — оксанита.

За ужином я рассказал своим коллегам о событиях на юге, умолчав, однако, о нашем с Оксаной ночном походе к марсианской постройке. Почему-то мне пока не хотелось раскрывать нашу маленькую тайну, да и Оксана меня в этом поддержала. Мой рассказ был выслушан с большим вниманием и ликованием. Особенно все обрадовались образованию нового независимого поселения.

Немного позже у одного из наших исследователей зазвонил планшет.

— Ты где? — спросил знакомый голос.

— В туалете. На унитазе.

— С облегчением тебя. Ты там одна?

— Да.

— Тогда слушай внимательно. Код 500, объект 031.

Долгая пауза.

— Ты меня слышишь?

— Да… Ты уверен? Он ведь наш ведущий специалист. Да и народа осталось… А ты хочешь…

— Это не моё желание. Это приказ сверху.

— Сверху? У тебя появилась связь с Землей?

— Нет, у меня и здесь есть начальник. И он не терпит хаоса, потому готов восстанавливать порядок любой ценой.

— А он уверен, что после этого будет порядок, а не новая война? И ты уверен, что мы победим? Нас-то здесь мало, их — значительно больше, и настроены они весьма решительно.

— У нас есть оружие, а у них — нет. И это решает всё! В любом случае, не нам обсуждать приказы, нам их выполнять.

— А если не выполним, то что?

— Станем пятисотыми.

— А если возьмем инициативу в свои руки?

— Проиграем. Ты выполнишь приказ?

Пауза.

— Да. Но как?

— Вымани его на поверхность, а потом повреди скафандр, спрячь тело, если сможешь, и незаметно вернись на базу. Сделаешь?

— Да…

— Хорошо. Не забудь доложить. До связи.

Через десять минут ко мне вошла Оксана и приложила палец к своим губам. После чего молча поманила меня рукой и пошла к раздевалке. Я последовал за ней. Она молча надела скафандр. Я — тоже. Она вошла в шлюз, по-прежнему не произнося ни слова. Я — за ней. Мы вышли на поверхность Марса, и только тут она заговорила.

— Внутри нельзя, там всё прослушивается. В скафандрах жучков нет, потому здесь можно говорить открыто. Ты должен как-то выманить сюда Александра, мне нужно ему кое-что сказать. Сама я ему звонить не должна. Скажи что-нибудь необычное… например, про скважину, он наверняка клюнет. И ничего пока у меня не спрашивай. Позже узнаешь.

— Как скажешь, Джеймс Бонд!

Я включил внешнюю связь и вызвал своего босса.

— Нет желания прогуляться до одной нашей скважины? — спросил я его.

— Сейчас? Там же темно!

— Вот именно! Потому хорошо видно, как там что-то светится, причём меняя цвета.

— Ты это серьезно?

— Абсолютно. Я сейчас возле неё.

Через пару минут Александр вышел из шлюза. К нему сразу же подошла Оксана.

— Это я Вас выманила. Скважина ни при чём. Нужно поговорить без прослушки. Дело в том, что Ваша жизнь висит на волоске. Служба безопасности отдала приказ на Ваше устранение.

— Ого, как они меня боятся! И как же ты об этом узнала?

— Я тоже — агент этой службы.

— Ты? — изумился Александр. — Вот это сюрприз! Никогда бы не подумал! И как ты это докажешь?

— Двумя фактами: у меня есть оружие, а за моим ухом есть наколка «ВА742», что означает внештатный агент номер 742. Могла бы показать, но скафандр мешает.

— Хорошо, допустим. И кому же поручена миссия по моему устранению? И когда?

— Мне и сейчас.

Я слушал Оксану, и мои глаза округлялись. Её заставляют убивать. Кошмар! Нет, это — не безопасники, это — самые настоящие убийцы!

— Для того ты меня сюда и выманила? — поинтересовался босс.

— Нет, для того чтобы спасти. Я — не единственный агент этой службы, потому они, конечно, продолжат попытки после моего отказа. Нам нужно что-то предпринять для устранения этой угрозы.

Александр задумался.

— Ты кого-то еще знаешь?

— Только Татьяну. Но не исключаю, что есть ещё. На кораблях — Максим и, скорее всего, Вадим. Это те, кого я знаю.

— Татьяна? Да уж! В тихом омуте черти водятся! Оружие и наколки есть у всех?

— Думаю, да.

— Вот по ним и будем вычислять. Завтра. А сейчас — по кроватям!

— Есть ещё кое-что. Мы хотели бы это сказать.

И мы рассказали своему ГИВу о нашем походе к холму. Александр был в неописуемом восторге.

— Ну, вы крутые! Не ожидал! Тогда готовьтесь, скоро опять туда поедем!

Сразу после завтрака мы принялись за дело — ГИВ и я, Оксану решили не рассекречивать. Шеф дал мне свой пистолет, приказав использовать его при малейшей угрозе нашей жизни.

Сначала мы посетили Татьяну в её секции.

— У тебя есть оружие? — спросил её Александр.

— Конечно! Всем руководителям полагается, ты же знаешь.

— Можно на него взглянуть?

— Без проблем.

Она достала из шкафа пистолет и отдала его боссу. Тот немного покрутил его в руке и продолжил допрос.

— Только это? Или есть еще?

— А зачем мне ещё? И в чём дело? Может, объяснишь?

— Позже. А какие-то наколки у тебя есть, кроме розы на попе?

— Саша, ты же прекрасно знаешь моё тело. Ну где ты ещё у меня видел наколки?

— У женщин много потайных мест. Например, за ухом. Ты позволишь взглянуть?

— За ухом? Зачем? Там же никому не видно. Но если хочешь смотри.

Александр посмотрел за одним ухом, потом за другим, но ничего не обнаружил.

— Может, в другом месте? — спросил я неуверенно.

— Может и в другом. Раздевайся, Таня. Полностью. Хотим тобой полюбоваться.

— Да в чём дело? Расскажи наконец!

— Позже. А сейчас, как твой непосредственный начальник, я тебе приказываю. И не надо краснеть — не девочка уже. Тем более ты уже раздевалась перед всеми нашим парнями… там, не медосмотре.

И Татьяна разделась. Потом она выполняла все команды нашего босса и была совершенно спокойна. Мы осмотрели её от шеи и плеч до ступней и подошв. Ничего!

— Повернись ко мне спиной! Нагнись! — скомандовал шеф и раздвинул ей ягодицы. Ничего. Анус был абсолютно чистым.

— Да, блин! Не может быть! Неужели это ошибка? — раздраженно воскликнул шеф.

— Осталось еще одно место — самое интимное, — подсказал я.

— Да, чуть не забыл. Таня, ложись на кровать, колени прижми к груди.

— Саша, ну неудобно же — тут молодой человек.

И я заметил, что Татьяна заметно заволновалась. «Возможно неспроста!» — подумал я.

Александр посмотрел на её побритую со всех сторон вагину и огорченный отошёл в сторону, опять ничего не обнаружив. Пришлось действовать мне: я подошёл, решительно раздвинул половые губы и чуть не закричал от радости. На левой губе была наколка «А237».

— Вот она! Не зря мы старались! Причем нет буквы «В», значит она — штатный агент.

— Отлично! — воскликнул мой босс. — Ты настоящий Шерлок Холмс и, похоже, большой спец по вагинам.

— Ну и к чему весь этот стриптиз? Может хоть теперь скажешь? — Татьяна встала с кровати и стала одеваться.

— Теперь скажу. Это к тому, что та служба, в которой ты состоишь, пытается меня убрать. Напрочь. Возможно и у тебя уже есть такой приказ.

— Нет у меня такого приказа.

— А если бы был, чтобы ты сделала — устранила меня?

— У нас приказы выполняются! А иначе от агентов избавляются.

— Понятно! В общем так: мы сейчас в состоянии войны с вашей конторой, и ты на чужой стороне. Я правильно тебя понимаю?

— Я не могу от них уйти, я уже сказала почему.

— Хорошо, а помочь нам можешь? Может, ты знаешь других агентов?

Несколько секунд молчания.

— Знаю и помогу. У нас это Валера и Оксана. На корабле — Максим и Ольга. На другой базе — не знаю, они — из другого региона. Тех, что прибыли к нам с Волги — тоже. Но если среди них кто-то и есть — то внештатники. То есть номера за ухом найдете. Штатники — только руководители и члены экипажа. И наколки у них на половых органах: у женщин — на губах, у мужиков — на яйцах.

— Хорошо! Проверим! Спасибо! Благодаря тебе, возможно, мы победим эту контору. Но тебя на всякий случай пока изолируем, а пистолет и смарт заберём.

Мы вышли из её секции, забрав то, что собирались, и заперли её на ключ.

Через минуту мы нашли Валеру и быстро обнаружили за ухом его номер. Потом проверили спецов с Волги, у одной девчонки тоже обнаружили за ухом номер. Руководителей среди них не было, потому раздевать их не стали. Зато полностью раздели пилота космолёта, который до сих пор гостил у нас, но ничего на нём не обнаружили. Обоих агентов, а также пилота, мы заперли в одной секции и, конечно, отобрали пистолеты и смартфоны.

После этого мы связались с Игорем на южной базе и рассказали всю нашу ситуацию, хотя были уверены, что нас будут прослушивать. Тот весьма удивился нашей информации и в ответ сообщил нам следующее.

— А вы знаете, господа, у нас тут тоже непонятки происходят. Сразу после завтрака в космолёт сели пилот, Антон и медик и улетели на Енисей. Однако полчаса назад они с нами связались, но были уже на Амуре. И вот я думаю, уж не в гости ли они к вам собрались?

— Что ж, не исключено. На всякий случай, будем готовиться к встрече. А вы там тоже народ проверьте, вдруг кто-то ещё остался.

И мы стали готовиться. Для начала мы раздали пять пистолетов тем, кто был готов обороняться. Потом составили план приёма гостей и терпеливо стали ждать. И не зря. Вскоре гости, действительно, пожаловали. Космолёт приземлился примерно в тридцати метрах от базы; из него вышла группа из шести человек и быстро пошла к шлюзу. В это же время Титов, шедший впереди группы, связался с нашим боссом.

— Александр, открывай. Надо поговорить.

— Разговор — это хорошо. Но не слишком ли у тебя большая переговорная группа?

— Это — моя охрана, поскольку я тебе не доверяю.

— Так и мы тебе не доверяем. И потому всех не пустим. Иначе — будем общаться по связи.

— Не дури! Я — твой начальник, и ты обязан мне подчиняться.

— Всё течет — всё меняется. У меня уже другое руководство — местный совет независимого поселения.

— Кроме того, я гарантирую вашу безопасность.

— И в это верится с трудом. В общем так: мы готовы пропустить троих, включая тебя, но по одному и без оружия. Согласен — входи. Не согласен
— уходи.

— Хорошо. Впускай первого.

Наша группа из пяти вооружённых человек приготовилась к приёму гостей. В этой группе были я, Александр, Виталя, Денис и Стас. Первым в шлюз вошёл пилот с Енисея. После того как он снял скафандр, мы его обыскали. Оружия у него не было. Вторым вошел Антон с южной базы. Он тоже был безоружен. Обоих гостей мы оставили у внутреннего входа в шлюз, а сами ждали третьего. Следующим был Титов… Тут всё и началось!.. Он не стал снимать скафандр и тут же ударил Александра кулаком в лицо. От сильного и неожиданного удара тот упал. От следующего удара упал Денис, стоявший с боссом рядом. Тогда я и Виталя открыли по Титову огонь и к своему ужасу увидели, что пули отскакивают от скафандра, как горох от стены. Как мы выясним позже, скафандры для командиров создавались с мощной бронезащитой. Тут же на нас бросились два других гостя и быстро сбили с ног. В результате этой молниеносной атаки четверо из нас лежали на полу, почти потеряв сознание. Ситуацию на время спас Стас. Он выстрелил Антону прямо в голову, после чего его мозги разлетелись по сторонам. Следующей пулей Стас поразил пилота Енисея, и тот тут же свалился на пол. Но в руках Титова уже был пистолет. Он нацелил его на Стаса и выстрелил почти в упор. Наш друг рухнул, как подкошенный, не издав ни единого звука. Однако за спиной Титова уже поднялись шеф и Денис; они тут же бросились на гостя, пытаясь сбить его с ног. Но тот стоял твердо, даже с места не сдвинулся. В это время поднялся и я, подобрав с пола свой пистолет. Я нацелил его в шлем Титова и выстрелил. К моему очередному ужасу пластик слегка треснул, но выдержал. И тут время замедлилось так, что почти остановилось… Я вижу, как пистолет врага смотрит мне прямо в лицо. Я вижу, как палец нажимает курок, как пуля вылетает из ствола и… почему-то летит мимо меня. Лишь через мгновение я понимаю, что в последний момент перед выстрелом Александр бьёт Титова по руке, и та немного отклоняется в сторону. Именно это меня и спасает. А следующий выстрел за мной. Я опять целюсь в шлем, стреляю… Пластик не выдерживает и разлетается по коридору, а пуля вонзается Титову прямо в лоб. Тот ещё пару секунд стоит на ногах… Его рот приоткрыт, в глазах недоумение. Наконец, он падает, а его скафандр, соприкасаясь с полом, издает сильный грохот. Битва закончена. Мы быстро подходим к Стасу. Увы, он уже мёртв.

Услышав выстрелы, к нам сбегаются наши коллеги. Они смотрят на трупы, и их глаза наполняются ужасом. Однако, осознав произошедшее в полной мере, они начинают ликовать:

— Это победа! Вы отстояли нашу независимость! Вы отстояли нашу свободу! Вы — герои!

Нас обнимают. Меня сразу — аж трое! И среди них — Оксана.

— Я же говорила, что ты у меня — герой, — лукаво щурясь, шепчет она мне на ухо. — А ты как обычно скромничаешь!

Через несколько минут мы вынесли трупы агентов имперской службы безопасности в шлюз и отдали их другим представителям этой конторы. Те быстро унесли тела на космолёт и тут же улетели. А через час у нас состоялись первые похороны. Робот вырыл недалеко от базы могилу, а мы опустили в неё тело нашего друга, завёрнутое в лучшее одеяло, которое у нас нашлось на базе. Небольшую речь произнес Александр. Немного слов добавил Виталя, друживший со Стасом ещё в универе. Потом мы молча смотрели, как робот медленно закапывает могилу. В его глазах читалось заметное уныние. На место погребения мы положили самый большой камень, который нашли в округе, при этом пообещав себе позже поставить памятник.

Вскоре мы связались с южной базой и рассказали им о наших событиях. Её обитатели присоединились к нашему ликованию, сообщив, что и у себя выявили и обезоружили одного безопасника. Получалось, что на Марсе уже не оставалось вооруженных представителей этой службы. Обе базы перешли под полный контроль свободных земномарсов. Мы были счастливы!

Вечером Александр взял планшет в руки и набрал привычный номер.

— Макс, привет!

— Привет, Саша!

— С глубоким прискорбием сообщаю тебе, что ваш план по моей нейтрализации, а также разгрому нашей молодой республики с треском провалился. Кроме того, мы раскрыли всех ваших агентов, отобрали у них оружие и взяли их под полный контроль. Включая твоего пилота, который живёт у нас уже целую неделю. Южная база тоже избавилась от ваших агентов. В итоге у меня опять к тебе предложение: забудь императора. Титов мертв, а Земля далеко, и с ней нет связи. Какой смысл дальше играть в великую империю? Распускай вашу контору, переходи на нашу сторону, становись свободным жителем Марса. Хватить воевать. Вражда нам дорого обходится: сегодня мы потеряли аж четырех человек.

— Да, Саша, я уже об этом подумал. Согласен, воевать больше не стоит.

А поздним вечером Виталя, настойчиво прочесывая эфир, поймал еще одно сообщение с Земли. В нём диктор сообщал следующее.

— Внимание! Говорит Голос Сиднея. Это наш последний выпуск; сразу после его выхода все сотрудники нашей радиостанции переезжают в Мельбурн. Сообщаем текущую ситуацию на планете. За последние сутки она стала ещё трагичнее. Радиация достигла уже тридцатой широты. Через час она будет будет в Сиднее, еще через двадцать минут — в Канберре, через два часа в Мельбурне. Не более двух часов после этого продержится Новая Зеландия, юг Африки и Южной Америки. И это означает, что сегодняшний день станет последним для проживания человечества на поверхности планеты.

По наблюдениям со спутника, в настоящее время примерно четверть Северного полушария находится в огне: горит много лесов, домов, различных предприятий. По всей планете произошли десятки тысяч транспортных аварий — столкновений автомобилей и поездов, крушений самолётов и вертолётов. По рекам и морям дрейфуют тысячи кораблей с мёртвыми экипажами. Однако не менее тысячи военных и гражданских судов успели перебраться в другое полушарие и сейчас находятся у южных берегов Австралии, Африки и Южной Америки. Сотни кораблей уже движутся к Антарктиде, среди них и десятки подводных лодок. А на самом континенте караваны вездеходов пробиваются к южному полюсу. Все, кто может, пытаются продлить свою жизнь хотя бы на несколько часов. К слову, погода в Антарктиде стоит отличная: солнечно, температура около нуля, лёгкий ветер.

По наблюдениям врачей, большинство облучённых людей умирает в течение двух — трёх часов, почти всегда в страшных муках. Чтобы избежать такой боли, многие из них убивают своих детей, а потом и сами кончают жизнь самоубийством — чаще всего вешаются, стреляются, прыгают с крыш и балконов, выпивают яд. Известны также случаи самосожжения. Неожиданно массовыми стали самоубийства на дорогах: автомобилисты и мотоциклисты разгоняются до большой скорости, а потом врезаются в стены, во встречные автомобили или улетают в воду с причалов. В последние сутки зафиксированы и такие необычные случаи: группа бразильских парашютистов спрыгнула с летящего самолёта без парашютов, а сразу три группы альпинистов спрыгнули с высоких гор в пропасть. Кроме того, в городах появились банды байкеров, которые разъезжают по городам, расстреливают мужчин и насилуют женщин.

И в заключении аналитическая информация: по подсчетам Международного центра стратегических исследований по всей планете в различных укрытиях на время спасется несколько миллионов человек. Но даже там они продержатся не более года, если у них хватит запасов еды. И лишь отдельные правительственные подземные центры способны обеспечить проживание ограниченного круга людей до трёх лет.

Прощайте! Нам было весело на этом свете! Уверены, не будем скучать и на том!

* * * * *

На фото — российская база на Марсе недалеко от экватора. На заднем плане — холм, в котором была обнаружена марсианская постройка.