Марсианская гонка — 9

Глава 9. Катастрофа

На следующее утро, наконец, на космокатере к нам прибыл марсоход, а с ним и исследователи, включая Оксану. Без долгой раскачки они собрались в свою первую экспедицию с целью добычи льда, прихватив с собой робота. В передней части марсохода установили отвал для выравнивания на своём пути поверхности планеты и формирования таким образом первой марсианской дороги, а позади присоединили прицеп для перевозки льда. Возглавил группу Александр, он же уселся за руль марсохода.
Вернулась экспедиция только вечером, и она оказалась успешной на все сто. Наши исследователи нашли и привезли на базу целый прицеп водяного льда, на поиски которого они потратили довольно много времени. Оказывается, он в основном концентрировался в центре полярной шапки, то есть, вокруг самого полюса, тогда как края этой шапки состояли из замёрзшего углекислого газа. Поэтому путь до замерзшей воды оказался довольно сложным и длинным. К счастью, наш марсоход с его огромными колесами одинаково хорошо двигался как по песку, так и по льду. Хорошо отработал и робот, ловко вырезая ледяные пласты и погружая их на прицеп. Вернувшись на базу, группа исследователей растопила лёд, превратила воду в питьевую с помощью очистного устройства и залила её в баки в пищевом и санитарном отсеках. Это был первый продукт, добытый нами на Марсе, и этому факту мы были очень рады.

Остальные члены нашего отряда продолжили оснащать базу прибывшим утром оборудованием, а механики сосредоточились на прокладке в модулях различных коммуникаций — в основном, электрических проводов и средств связи. К концу дня на базе стало заметно теплее, а связь была налажена во всех блоках.

В это время не скучали и на другой нашей базе, которую мы, не сговариваясь, прозвали «южной». Там тоже использовали марсоход, но в совершенно других целях. А началось всё с того, что прямо с утра руководители трёх баз — южной, американской и европейской — договорились встретиться у холма с американской находкой, а на самой встрече приняли решение о совместной раскопке этого холма со стороны предполагаемых ворот в обнаруженную постройку. И работа началась. Американцы подогнали небольшой экскаватор, европейцы — минитрактор с ковшом и тут же принялись за дело. В ходе этой работы наш марсоход с присоединенным отвалом отгребал грунт в сторону от места раскопок. Процесс шёл довольно быстро, и уже к вечеру удалось пробиться к намеченной цели, а к закату — откопать вероятный вход полностью вместе с небольшой частью стен по его бокам. Предполагаемые ворота имели вид монолитной плиты светло-коричневого цвета и были весьма внушительны: почти четыре метра в высоту и примерно шесть — в ширину. Плита на несколько сантиметров была заглублена в стены здания такого же цвета, что и позволяло заподозрить в ней ворота. Спектральный анализ конструкции показал, что она сделана из марсианского песка с добавками нескольких распространенных химических элементов.

На воротах не было ни одного знака, ни одной линии, ни одного пятна. Зато знаки были нанесены по обеим сторонам ворот, точнее — на четырех выпуклых квадратиках, расположенных на стенах вертикально. Символы напоминали корейские иероглифы и были совершенно непонятными. В конце дня исследователи разных стран стали их изучать, пытались их нажимать, двигать в разные стороны, но ничего не происходило. Наконец, ворота и знаки были сфотографированы, а все участники раскопок разошлись по своим базам. Через несколько минут начальник южной базы переслал фотографии нам, и мы тоже принялись ломать свои головы над этой загадкой.

На орбите, тем временем, происходила определенная движуха. Наши корабли вышли на стационарные орбиты и «повисли» над нашими базами: Амур — над нашей, а Енисей — над южной. После чего они стали медленно спускать вниз тонкие, лёгкие и сверхпрочные тросы из углеродных нанотрубок. Дальнейшее перемещение грузов с орбиты на поверхность Марса планировалось с помощью этих космических лифтов, поскольку водородное топливо для катеров уже закончилось. Точнее, остался небольшой и неприкосновенный резерв для возможной экстренной эвакуации людей с планеты. Производство водорода было включено в наши планы, но оно должно было начаться только после достаточного обеспечения водой обеих баз, то есть через несколько дней. К концу дня тросы достигли поверхности, и по ним тут же началось перемещение оставшихся грузов для базы. Ни людей, ни животных по ним спускать не планировалось, поэтому курицы, поросята, а также почти все биологи по-прежнему оставались на нашем корабле до начала производства водорода. Тем временем южные коллеги уже успели перевезти их на космокатерах.

В конце дня, как обычно, командиры наших кораблей попытались передать ежедневную отчетную информацию на Землю и тут их ждал сюрприз: связь с центром управления полётом отсутствовала. Полностью! Тогда они решили посмотреть теленовости, и тут — опять облом: телевидения не было от слова совсем! На всякий случай пилот Амура связался с нами и выяснил ситуацию с телеприёмом на базе, но и у нас картина была аналогичной — ни одного канала! Тем временем, всё наше оборудование работало исправно, а космос был спокоен — никаких солнечных вспышек и магнитных бурь. Следовательно, ничего не должно было мешать связи. Но её не было!

После ужина мы остались в блоке отдыха и стали активно обсуждать этот волнительный вопрос. Предположений было много, но основными были два: связи не было потому, что связевое оборудование на Земле по какой-то неизвестной причине одновременно перестало работать, либо вышли из строя спутники, излучавшие сигналы в нашем направлении. У меня родилось еще более радикальное предположение: на Земле просто не осталось людей, которые смогли бы что-то передавать. Никого! А это означало… Мы даже боялись об этом думать, но и этот вариант не исключали.

И когда все более-менее путные предположения на этот счет уже иссякли, мы услышали радостный крик моего друга, который во время обсуждения не переставал обшаривать весь эфир:

— Есть! Поймал один канал!

На экране монитора появилось довольно плохое изображение — с сильным «снегом» и постоянным подёргиванием. Звук был тихим, да ещё и с сильным шумом. И все же мы разобрали то, о чём говорил диктор.

— Внимание! Говорит и показывает CNN. Мы ведем свой репортаж из Аргентины, поскольку в Северном полушарии все средства связи вышли из строя. Я снова включаю обращение президента США ко всем жителям планеты.

На экране появился американский президент. Взгляд его не предвещал ничего хорошего, но его голос оказался ещё более мрачным.

— Уважаемые жители планеты! Сегодня произошло то, чего мы опасались все последние десятилетия. Сегодня произошла самая страшная катастрофа, которую мы пытались избежать всеми силами. По нашей планете смертельным вихрем пронеслась Третья мировая война. Она была очень скоротечной, но привела к колоссальным потерям и разрушениям. В результате применения ядерного и нейтронного оружия разрушены тысячи городов, а радиация в Северном полушарии в настоящее время превышает допустимый уровень в сотни тысяч раз . Уже погибло более миллиарда человек, а многие миллионы умирают прямо сейчас. С большой скоростью радиация распространяется во всех направлениях, и прогнозы ученых неутешительны: в течение двух — трех дней она покроет всю планету! А это означает только одно: гибель всего человечества, всей нашей цивилизации. Какая-то часть людей на некоторое время сможет укрыться в бомбоубежищах, метро, бункерах, но радиация на планете будет сохраняться сотни, а может, и тысячи лет, потому они тоже обречены на вымирание. К нашему великому сожалению, правительство США не может помочь ничем и никому — даже своим гражданам. И потому мне остается лишь попрощаться с вами. Навсегда! Да упокоятся ваши души в раю!

На экране снова появился диктор.

— Это было последнее обращение президента США к жителям планеты. А я повторю вам, как сегодня развивались события в последней войне человечества.

Ранним утром все наземные и воздушные силы Российской империи атаковали ближневосточные, восточноазиатские и европейские войска на территориях стран, оккупированных империей. Однако в течение нескольких часов были полностью разгромлены. Тогда Россия нанесла по войскам противника удары тактическим ядерным оружием, в результате чего те понесли существенные потери, но пересекли признанные мировым сообществом границы империи и продолжили наступление. Одновременно с этим по российским пусковым установкам со стороны воюющих стран Европы и Азии были нанесены ракетные удары повышенной мощности, что привело к сильным разрушениям не только военных объектов, но и отдельных городов. Уточню, ракеты были без ядерной начинки. Тем не менее, в ответ на эту атаку Россия запустила по воюющим странам ракеты с ядерными и нейтронными боеголовками. Силами ПРО этих стран, а также ПРО США, было перехвачено около 80 процентов российских ракет, однако, даже те, что достигли своей цели, нанесли странам огромный ущерб — масштабные разрушения и массовую гибель мирного населения. Через некоторое время удар был нанесён и по Соединенным Штатам, в основном морскими силами России, что тоже привело к колоссальным жертвам. В ответ на это все страны планеты, обладающие ядерным оружием, нанесли удар по российским военным объектам всеми своими ядерными арсеналами, в результате чего большинство российских городов было разрушено, а радиация убила почти всё население империи. На этом война закончилась, но её последствия планета будет ощущать еще долгие столетия. Что касается человечества — то оно полностью исчезнет уже в ближайшие годы или даже месяцы. Главный вопрос, который сегодня стоит перед учёными — а выживет ли на Земле хоть что-то живое?

На этом мы заканчиваем наш репортаж, но будем выходить в эфир в начале каждого часа до тех пор, пока будут работать средства связи на южноамериканском континенте.

Изображение на мониторе исчезло, и в помещении воцарилась гробовая тишина. Сообщение прозвучало как гром среди ясного неба. Как приговор. И каждого из нас повергло в безмолвный шок. Невесёлые раздумья овладели нами. Я тоже с болью вспомнил своих родных. «Мама, папа, сестрёнка, где вы сейчас? — спрашивал я себя. — Успели добежать до убежища или погибли от радиации прямо дома? Простите меня, старики, но похоже, я правильно сделал, что вас не послушал. И тебе, Лёха, спасибо за то, что ты, несмотря ни на что, меня сюда затащил. Благодаря тебе я ещё живу в этом мире.»

Прошло несколько страшных минут в полном молчании и, наконец, раздался обречённый голос Александра:

— Вот и всё, дамы и господа! Как говорится, доигрался хрен на скрипке, видно музыку любил. Великий хрен на великой скрипке.

— Саша, на что ты намекаешь? — тихо спросила его Татьяна. — Уж не хочешь ли ты сказать, что это мы виноваты в этой войне?

— Да ну, что ты! — саркастично отозвался он. — Во всем виноваты исключительно марсиане со своим грёбаным амбаром. Если бы не они, то нас, конечно бы, здесь не было, космолёты никто бы не сбивал, и войну, конечно, не начинал. Думаю, что даже другие страны никто бы не захватывал. Так что во всем виноваты марсиане и только они!

— Ты что болтаешь? — в ужасе произнесла Татьяна. — Ты понимаешь, что тебя за такие слова могут…

— Ха!… И ты думаешь меня это теперь волнует? И что они мне сделают? Отправят на Колыму? Или, может быть, расстреляют? Ничего они не сделают, если у них есть хоть одна извилина в голове! Так что теперь я буду говорить то, что думаю, а не то, что угодно нашему императору!

— Саша, прошу тебя, остановись!..

Босс быстрым взглядом окинул всех присутствующих:

— И я всех к этому призываю! Не надо бояться! С вами уже никто ничего не сделает! Те, кто на Земле, до нас уже не дотянутся, руки больно коротки! А здесь из службы безопасности всего человек пять, включая отдельных пилотов. Нет уже империи! Нет никакого императора, даже если он отсиживается в своем бункере! Через несколько месяцев не только от России, но и от всех землян останутся только те, кто сегодня поселился здесь, на Марсе. И мы больше не позволим играть имперцам в великую империю и в великого императора! Хватит! Доигрался хрен на скрипке! В связи с этим предлагаю передать управление базой совету всех его обитателей, то есть, всем нам! В данный момент обе базы находятся под управлением Титова, у которого, как я понимаю, имперские амбиции далеко не на последнем месте. И с этим пора заканчивать. Кто поддерживает моё предложение — прошу голосовать!

И он первый поднял руку.

Мы сидели и не верили своим ушам. Сказанное абсолютно не укладывалось в наше сознание. Всё, что нам с детских лет вбивали в головы оказалось полной чушью? Этого просто не могло быть!

И мы молчали. Мы не подняли ни одной руки.

— Что? — горько усмехнулся Александр. — Не можете поверить в сказанное? Тогда я вам еще добавлю! Из-за наших имперских амбиций даже в космосе мы совсем недавно погубили два чужих корабля и один свой. При этом убили в общей сложности 75 человек, из них 12 человек были нашими соотечественниками, в том числе, и вашими друзьями. Ведь если бы не наше патологические стремление быть первыми, не нужно было бы стрелять по чужим кораблям, не нужно было бы пробиваться через опасные астероиды. Можно было их спокойно обойти без всяких потерь, как это сделали азиаты!

Он опять замолчал, продолжая держать свою руку поднятой. И тут поднялась ещё одна рука — рука Витали, потерявшего в полёте своего друга. Глядя на него, поднял руку и я, вспомнив о погибшем Лёхе, а за мной — Тая. После нас медленно подняли руки и остальные члены нашего отряда. Все без исключения, даже Татьяна.

— Ладно, поддержу… — нехотя промолвила она. — Хотя это и выглядит безумным.

— Вот и отлично! — воскликнул Александр, слегка раскрасневшийся от обилия обуревавших его эмоций. — Поздравляю нас всех с рождением нового маленького, но независимого народа — первых обитателей Марса. Ура, друзья!

— Ура!.. — нестройным хором поддержали мы его слова.

— Я даже придумал нам название, — сообщил я неуверенно. — Поскольку мы еще в своей основе земляне, но в дальнейшей перспективе — уже марсиане, то предлагаю теперь называть нас земномарсами. Как? Поддерживаете?

— Как-то неблагозвучно, — послышался чей-то язвительный выпад. — Земноводными попахивает!

— А мы поддерживаем предложение Павла! — ответили несколько возбуждённых голосов.

— Тогда — голосуем! — предложил Александр и первым поднял руку.

Не все, конечно, меня поддержали, но всё же, большинство. Название так и прижилось. С тех самых пор мы себя называем именно так — земномарсами. Своему поселению мы тоже дали имя — Северное, и тут же утвердили первую административную должность — ГИВ — глава исполнительной власти. По результатам голосования, первым ГИВом стал наш старший босс.

— Что ж, тогда нам срочно необходимо по-новому оценить ситуацию, — продолжил Александр. — Помощи нам ждать теперь неоткуда. Никакой ротации специалистов не будет, снабжения тоже. Это просто как дважды два. Самим нам лететь некуда, значит, отсюда какой вывод напрашивается? Мы обречены жить на Марсе до конца своих дней. Какие у нас для этого перспективы? Воды будет достаточно. Кислорода — тоже, его мы будем добывать из воды. Продукты питания будем выращивать на обеих базах и на обоих кораблях, а в перспективе, возможно, и к марсианской почве приспособимся. Энергии, думаю, тоже будет хватать, пока работают наши солнечные батареи и ветрогенераторы. Ситуация на космолётах немного хуже: там источником энергии является только термоядерный реактор, а топлива на нём — примерно на год. Значит, через этот срок они не смогут держаться на орбите и их придется посадить на Марс. А может и раньше. В общих чертах итог таков — жить на Марсе мы сможем, непонятно только — как долго.

А на сегодня, пожалуй, всё. Какие-то вопросы есть? Нет? Тогда отдыхайте, а завтра — опять за работу!

И он твёрдым шагом вышел из блока, за ним потянулась и Татьяна.

Мы же ещё немного посидели за столами, обсуждая кошмарные новости с Земли, а потом нехотя разошлись по своим секциям. Развлекаться нам в этот вечер не хотелось. Нисколько! Но и спать — тоже!

Тем же вечером с Александром связался Максим.

— Саша, привет! Что у вас там творится? Бунт? Революция? Вы там что — с ума посходили?

— Привет, Макс! А тебе уже и доложили! — с грустной улыбкой ответил Александр. — Ну, что сказать? Молодцы! Оперативненько! Да нет у нас никакой революции. Просто с этого дня мы считаем себя поселением, независимым от Земли. Вот и всё!

— Ты хотел сказать — от России? Ты с ума сошел? Это же чистая измена!

— Измена? Кому? России? Ты, вообще-то, новости CNN смотрел?

— Смотрел, мы их недавно тоже поймали.

— Ну, и где теперь наша Россия? Что от неё осталось? У тебя что — появилась с нею связь? Тогда я с удовольствием послушаю свежие новости оттуда.

— Ты давай тут не ёрничай! Связи нет. Но это вовсе не значит, что нет страны. Я уверен: и Император, и правительство живы и находятся в подземном городе. Надеюсь, ты слышал, что в столице он уже давно построен?

— Ну-да, чиновники, может, местами и выжили, а народ? Что от него-то осталось? Или ты считаешь, что страна может без народа обойтись? И не говори мне про бомбоубежища, метро, бункеры — это всё ненадолго! И ты сам это знаешь. Короче, у меня к тебе простой вопрос — ты с нами или против… точнее — без нас?

— Саша, не дури! Если мы не будем едины, то пропадем. Титов — хороший командир, под его руководством мы выживем на этой планете. И не забывай — рядом американцы и европейцы, а они теперь — наши смертельные враги.

— Вот, вот! Везде вы видите врагов, а, значит, опять будете воевать. Макс, вы — пилоты — люди военные, а там, где правят вояки — там всегда война. Так что, ты нас извини, но у нас теперь демократия. Свободная республика земномарсов!

— Что? Кого? — вскричал Макс. — Да вы там все перепились что ли? Всё! Алкоголя больше ни грамма от меня не получишь! Ладно, блин, завтра ещё поговорим. Сегодня, вижу, бестолку! До связи!..

— Ну-ну! — ухмыльнулся Александр уже потухшему монитору. — До связи…

С утра за льдом отправилась ещё одна экспедиция, но — уже в другом составе. Результат был тот же: к вечеру у нас был ещё один прицеп с замёрзшей водой. Но растапливать мы его не стали. На нашей южной базе запасы воды заканчивались, и потому оттуда пришёл приказ отправить прицеп к ним. Совет нашей базы решил не возражать и проголосовал за отправку льда южанам.
В тот же день всё оставшееся оборудование для нашей базы было спущено с Амура и установлено в модулях. А недалеко от базы мы собрали еще один ветрогенератор и последние солнечные батареи, в результате чего на базе стало тепло, светло и довольно уютно.
В этот день, наконец, была налажена устойчивая связь между базами, и теперь мы с помощью своих планшетов могли общаться с другим отрядом. Проблема, однако, была в том, что сибиряки по-прежнему оставались для нас незнакомцами.

Кроме того, заработала оранжерея, поскольку все необходимые растения и семена уже прибыли с корабля. И лишь животный комплекс по-прежнему оставался пустым. Спускать животных по лифту мы не рисковали, они бы просто задохнулись во время такого путешествия. В тот же день не поехавшие за льдом исследователи начали свои первые поиски полезных ископаемых недалеко от базы. Телеканал CNN мы больше поймать не смогли, как ни старались. Всякая связь с Землей была потеряна окончательно. К счастью, у нас уже был установлен сервер, на котором хранилось огромное количество видеоматериалов всех направлений — от истории и культуры, до техники и политики. И мы принялись понемногу просматривать фильмы, сериалы, музыку, живопись и прочее. То есть всё, что осталось нам в наследство от нашей цивилизации. Это хоть как-то отвлекало от мысли о её печальном конце.

На южной базе работы продолжались в том же духе — техника разных стран продолжала раскапывать стены постройки, как будто на Земле ничего и не произошло. Хотя, общение людей с разных баз стало заметно прохладнее. Раскопки шли весьма монотонно — на стенах не попадалось ни одного знака, ни одного рисунка, ни одного проема. Расшифровать символы рядом с воротами по-прежнему не удавалось. Открыть ворота — тем более. Между тем, исследователи, вооруженные своей техникой и роботом, начали активный поиск воды и полезных минералов вокруг базы, но ничего стоящего пока не попадалось. В этот же день робот провел просветку всех ближайших холмов, в них тоже ничего интересного обнаружить не удалось. Все обитатели южной базы, как и мы, были в курсе событий на Земле, и потому среди них царило уныние. Но жизнь продолжалась. Всё оборудование с кораблей было спущено на поверхность и запущено в эксплуатацию. На этой базе уже работала не только оранжерея, но и животный комплекс. И именно в этот день на столах появилась свежая свинина и первые куриные яйца, полученные на Марсе.

Интересные события произошли на следующий день, а закончились и вовсе неожиданно. Впрочем, обо всём по-порядку.
С утра наш главный босс собрал новую экспедицию и сам же её возглавил. Задача экспедиции была проста: привезти лёд на южную базу, по пути прокладывая дорогу отвалом и исследуя местность в плане ландшафта и наличия полезных минералов. Опасаясь возможной поломки марсохода и необходимого оборудования во время поездки, шеф взял с собой одного механика, и этим шустрым добровольцем оказался именно я. Мне тоже захотелось взглянуть на тот легендарный сарай, ради которого всё и затевалось, да и на Марс посмотреть не только вокруг нашей базы. В нашу группу входили также два исследователя, ими стали Оксана и Виталя, и один медик на случай возможных неприятностей. Взяли мы с собой и железного человека — нашего весьма полезного робота.

Дорога предстояла дальней, нам необходимо было преодолеть более тысячи километров. Потому мы хорошо запаслись едой, водой и кислородом, и рано утром отправились в путь, когда солнце ещё только показалось на горизонте, а мороз стоял такой, что марсоход долго не хотел заводиться. Наконец, раздалось знакомое рычание двигателя, мы уселись в наш броник, как мы его ласково называли, и покатили на юг.

На сей раз местность была достаточно разнообразна — от песчаных равнин до каменистых холмов. Попадались нам и отдельные горы, кратеры и даже один каньон. Всё это приходилось объезжать, на что уходило дополнительное время. Кроме того, мы останавливались через каждые сто километров минут на десять. За это время с помощью робота, оперативно трансформирующегося в буровую установку, успевали пробурить одну скважину и взять оттуда образцы марсианского грунта. Кроме того, по дороге мы сканировали все холмы, которые нам встречались по пути, но ничего интересного в них не обнаружили. Похоже, Марс над нами тихо посмеивался. «Ну не может быть на целой планете всего лишь одна постройка, — говорили мы себе. — Где же спрятались остальные?»

Дважды мы останавливались возле небольших кратеров от упавших на поверхность астероидов. Оба раза в них спускались наши исследователи и брали там пробы грунта. В первом кратере ничего необычного они не обнаружили, зато во втором нас ждал самый настоящий сюрприз. Оксана, внимательно посмотрев на прозрачную колбу с грунтом и увидев в нем небольшой кусок непривычного цвета, воскликнула:

— Ого, какая рыбка нам попалась — голубая!

— Что там? — заинтересовался Александр, подходя к ней поближе. — Похоже на голубой шпат, но сейчас узнаем точнее. — Он достал какой-то прибор и направил его на найденный кусок голубого цвета. — Странно, — признёс он, ничего не объясняя. После этого достал кусок из колбы, повертел его в руках и воскликнул: — Нет, это — не шпат! Это, оказывается, металл, хоть и голубого цвета. А таких металлов нашей науке пока не известно, да и спектрометр его не распознает. Значит, это какой-то новый химический элемент. Что ж, Оксана, я поздравляю тебя с этим неожиданным открытием и готов назвать новый элемент твоим именем. Скажем, так — оксанит. Звучит?

— Звучит, — согласилась Оксана.

— Ну вот и отлично! Едем дальше!

Добрались до базы мы тогда, когда солнце уже коснулось горизонта. Сибиряки нам очень обрадовались, но ещё больше — тому льду, который мы привезли. С водой на базе уже была заметная напряжёнка. Нас тут же усадили за стол, за которым мы не только хорошо поели, но и активно пообщались с нашими коллегами на все интересующие нас темы, включая, конечно, события на Земле. После этого начальник базы поселил нас в свободные жилые секции: меня и Виталю — в одну, Оксану и медика, которую, кстати, звали Светой, — в другую. И тут произошло то, чего мы даже не могли предположить. Мы с Виталей уже готовы были закрыть дверь в свою конуру, как в коридоре услышали разговор на повышенных тонах и потому к нему прислушались.

Сначала говорил Антон — начальник южной базы.

— Александр, мне неприятно это говорить, но Вы арестованы по приказу Титова и будете находиться в этой секции до дальнейших распоряжений нашего босса!

— Что? Арестован? Да вы с ума сошли! За что?

— За измену Родине!

— Ого! Звучит сурово, но как-то не очень определенно. Может, Вы хотели сказать «за измену Родине, которой уже нет?»

— Родина сейчас — это мы! И раскол в ней — это измена! Тем более, в условиях сложной международной обстановки.

— То есть, мы изменяем сами себе? Звучит оригинально!

— Александр, я не буду с Вами спорить. Решает здесь Титов, вот ему и рассказывайте, кому и почему вы изменяете. Или он Вам объяснит. А пока проходите в эту секцию и отдыхайте. А я буду вынужден вас запереть.

Наш босс не стал больше спорить и, судя по звуку шагов, проследовал в секцию, после чего Антон, действительно, его запер.

Пока нас не засекли, мы быстро затворили свою дверь.

— Офигеть! — выпучил глаза Виталя. — Нашего босса арестовали! И как мы теперь будем без него? У нас же теперь хаос начнется!

— Вообще-то, — напомнил я, — у нас ещё один босс имеется, вот она и будет командовать.

— Угу! И тут же похоронит нашу свободную республику!

— Не исключено, — вздохнул я, озабоченно хмурясь. — Это идею она приняла не слишком воодушевленно. Я это хорошо помню.

— Надо же что-то делать! Для начала — рассказать нашим девчонкам, вместе у нас больше шансов решить проблему.

И мы тихо прокрались в секцию к нашим коллегам и всё им рассказали. Они тоже были в шоке от услышанного, но ни одной толковой идеи у нас так и не родилось: мы совершенно не представляли, как освободить нашего босса на территории чужой базы.

— Ладно, мальчики, давайте отдохнем. За ночь, может, что-то и придумаем, — предложила Оксана.

Мы тут же удалились в свои апартаменты. Однако, расслабиться мы не могли. Девчонки, похоже, тоже. Минут через пятнадцать в нашу дверь кто-то осторожно постучал. Я открыл. На пороге стояла Оксана.

— Я хочу немного прогуляться к марсианскому зданию. Ты не составишь мне компанию?

— Оксана, мы сегодня, вообще-то, уже нагулялись. У меня аж ноги гудят. Да и у тебя, наверняка, тоже. Давай завтра пройдемся.

— У меня ноги гудят — это верно, а вот у тебя — вряд ли. Пока я брала пробы грунта, ты, в основном, протирал штаны в марсоходе. Ты уверен, что от этого сильно устал?

— Блин… — смутился я. — Уже темно и холодно. Неужели это необходимо именно сейчас?

— Света от фонарей наших скафандров будет достаточно, а у постройки горит большой фонарь, я только что посмотрела. А насчёт холода — звучит вообще несерьёзно, так что собирайся, до холма всего-то километр.

— А ты уверена, что нас выпустят?

— А почему нет? Мы что, тоже арестованы?

Больше спорить не было смысла. Мы вошли в раздевалку, облачились в скафандры и подошли к шлюзу. И тут неожиданно нарисовался Антон.

— И далеко молодежь собралась, на ночь глядя? — насмешливо поинтересовался он. — Уж не на звёзды ли полюбоваться?

— Вообще-то, мы хотим посмотреть на марсианскую постройку, — холодно ответила ему Оксана. — Возражений, надеюсь, нет?

— А с чего это вдруг в такое время? Рекомендую отложить это дело до утра. Вам даже идти не придётся, мы довезём вас туда на марсоходе. Со всем комфортом.

— Нет, нам хочется именно сейчас; завтра с утра мы отбываем на свою базу.

— И вы не боитесь? А вдруг вас там встретят наши заклятые «друзья»?

— Не боимся, — вставил и я свои пять копеек. — Мы сможем за себя постоять.

— Ну если вы так уверены, что ж… Даю вам полчаса на прогулку. Потом мы выключим на базе свет, и после этого я вас уже не пущу. И не думайте, что я шучу!

— Хорошо, полчаса нам хватит.

И мы пошли к холму.

Солнце уже полностью спряталось за горизонтом. Обе марсианские луны — Фобос и Деймос — в этот момент тоже прятались с обратной стороны планеты, и от этого звёзды выглядели заметно ярче, чем на Земле. Сказывалась более тонкая и разрежённая атмосфера. В итоге на территории вокруг базы было темно, но не слишком. Да и фонари скафандров хорошо справлялись с освещением. Дорога к цели уже была хорошо выравнена и укатана марсоходом, поэтому продвигались мы по ней довольно быстро. Вот только разговор у нас совсем не клеился. В полном молчании прошла минута, потом другая… И только тогда Оксана призналась:

— Ты знаешь, а ведь я не просто так тебя пригласила прогуляться. Я хочу тебе кое-что рассказать.

— Хм… И это нужно было делать именно здесь? — холодно поинтересовался я.

— Именно здесь! Во-первых — наедине друг с другом, во-вторых — вне помещений, которые напичканы прослушкой и скрытыми камерами. Наша служба безопасности нигде не дремлет — ни на Земле, ни на Марсе.

— Ладно, — нехотя согласился я. — И о чём ты хочешь поговорить?

— Ты помнишь, как я тебе во время полёта сказала, что не могу стать твоей девушкой и даже не могу объяснить — почему. Так вот я тогда не могла, а сейчас могу. Тебя это ещё интересует?

— Знаешь, Оксана, по-моему, это уже не актуально. У меня есть прекрасная девчонка, и я не собираюсь ничего менять. Так что наш откровенный разговор, похоже, немного запоздал.

— Что ж, как хочешь, — задумчиво поджала она губы, — настаивать не буду.

И мы снова замолчали. Ненадолго. На сей раз первым не выдержал я:

— Ну, хорошо, рассказывай. Всё веселее будет идти.

— Тогда слушай. Не буду заходить издалека, а скажу прямо: я — Вася!

— Что? Вася? — изумился я. — Мужик, что ли? — Тут я не выдержал и засмеялся. — Шутить изволите? А как же… м-м… твои женские штучки? Грудь и… всё остальное? Или ты сменила пол? Но ведь такие операции у нас вроде как запрещены?

— Нет, ты не понял! — усмехнулась она. — «Вася» — это не мужик, это сленг в конторе, в которой я работаю. Это искаженный ВАИСБ. Понятно?

— ВАИСБ? Первый раз слышу. И что это за контора, в которой ты типа работаешь? И когда ты всё только успеваешь?

— ВАИСБ — это аббревиатура, расшифровывается как внештатный агент имперской службы безопасности. Теперь понятно?
От такого объяснения я опешил.

— Ты что? Это серьезно? Или только ради того, чтобы дорога казалась короче?

— Серьезнее не бывает!

— Ну и сюрприз! И чем ты там занимаешься, товарищ Вася?

— В основном, наблюдением за всеми покорителями Марса.

— То есть, шпионишь за нами?

— Можно и так сказать. Но не только. Иногда я вами управляю. Например, ещё в начале нашей марсианской компании мне была поставлена задача вовлечь и удержать в проекте всех перспективных специалистов. Ты, кстати, к таким тоже относишься, поэтому с тобой я тоже работала. И я видела, как поначалу ты не хотел никуда лететь. Вот и пришлось с тобой немного пофлиртовать. В итоге, ты — здесь и, надеюсь, об этом не жалеешь.

— Так это была только игра? — разочарованно протянул я. — Вот блин, а я наделся, что в тебе есть хоть какая-то капля чувств ко мне!

— Чувства есть, Паша, есть! Но появились они во время нашей подготовки в центре и усилились во время полёта. Однако работа — прежде всего. Если босс говорит «надо!», Вася отвечает «есть!».

— Но почему ты ни разу не ответила на мои предложения? Я ведь ещё в центре добивался тебя каждую неделю.

— Потому что мой шеф не разрешал. В учебном центре — это был Николай. Помнишь как он в душе нам весь кайф обломал?

— И почему же это он был против? Я ему чем-то не нравился? С другими парнями ты ведь… гм!.. сближалась?

— Нет, Паша, каждую неделю я отвергала не только твое предложение, но и других парней. А причина проста до банальности:

Николай запрещал мне это потому, что сам был в меня безумно влюблен. Он сам со мной развлекался во всевозможных вариантах два раза в день — утром и вечером. При этом очень меня ревновал и наказывал, если я ему изменяла.

— А такое тоже было?

— Было, но всего лишь один раз. Вспомни мою порку. Думаешь, Николай наказывал меня за пропуск тренажеров? Как бы не так! За измену. Как-то раз я не удержалась и отдалась парню прямо в туалете, думала хоть там камер нет. Увы, камеры были везде! И на следующее утро мой шеф меня порол также, как и других. Ну, может, немного полегче, чтобы не изранить мою нежную кожу, которую он тоже крайне обожал. Кстати, порка — это любимое наказание в этой конторе. За плохую работу там не увольняют, не снижают заплату, и лишь в крайнем случае понижают в звании. Зато порют там часто, и обычно очень жёстко, причем, в присутствии других сотрудников. Порют так, что иногда кровь просачивается из ран! А если при этом виновник начинает стонать, так ему ещё добавляют. Я разок это видела и была в неописуемом шоке! Ни за что не думала, что в этой конторе такие дикие порядки. Вот эту традицию и принёс Николай в наш учебный центр. Хорошо, что порол не слишком сильно. И ещё, к слову сказать… Это так они между собой развлекаются, а что у них в подвалах творится — никакому гестапо не снилось! Причем — за разную мелочь. Например, одного парня запытали насмерть всего лишь за пару нелестных слов об императоре.

— Не могу поверить! Это просто какой-то кошмар! И зачем ты тогда Николаю… ну, это…

— Отдавалась? Потому что в этой конторе такой порядок — каждый сотрудник должен исполнять любые приказы своего начальства. Прикажут застрелиться — значит, должен стреляться. Отказываешься? Наказание. Один раз пороли молодого сотрудника только за то, что он отказался своему боссу лизать задницу в прямом смысле этого слова. Вот я и раздевалась для своих начальников по первому их требованию. А если босс желал угостить мною своих коллег, то мне и их приходилось обслуживать. На банкетах такое бывало частенько. Там не пьянки были, а настоящие оргии. Причем, мужики не только женщин имели, но и друг друга. На законы империи они откровенно плюют. Да и других извращений хватало. Например, многие любили поссать на кого-нибудь или засунуть что-нибудь в задницу, чаще всего — бутылку или руку.

— Ужас! Это просто непостижимо! И давно ты работаешь в этой конторе?

— Давно! С первого курса универа. Там эта служба тоже работает весьма активно.

— То есть, и там ты за нами шпионила? Но зачем тебе это нужно? Зачем ты пошла в эту тухлую контору?

— О! Они умеют убеждать! Так красиво говорят о патриотизме, о священной службе нашей империи, о любви к нашему божественному императору… О том, что только они — «рыцари плаща и кинжала» — надёжно стоят на страже нашего государства. Девушка я тогда была молодая, глупая, наивная, потому верила каждому их слову. Вот и поддалась на уговоры.

— А потом — когда стала понимать — почему не ушла?

— Потому что оттуда уйти нельзя. Точнее, можно, но только — вперед ногами. Тех, кто убегает, они находят и… Ну, ты понимаешь. Даже в других странах достают. Да и платили там неплохо, вот я и смирилась. Деньги-то молодым девчонкам — ой, как нужны! Ещё больше, чем парням! Но ты понимаешь, почему я тебе это рассказываю именно сейчас? Потому что я решила больше на них не работать. Тем более, неизвестно, что от них вообще осталось. Хотя, скорее всего, часть из них — тех что на Земле — ещё живы. Но связи с ними нет и, думаю, уже не будет.

— А здесь кто-то есть? Кто тобой командует?

— Конечно! Командир Амура тоже их сотрудник, я у него здесь в подчинении. Про других пилотов — не знаю. Про второй корабль вообще ничего не знаю. Зато знаю ещё одного агента в нашей команде.

— И кто он?

— Наш второй босс — Татьяна. Она, кстати, би. И с Александром спит, и с разными женщинами.

— Офигеть! — воскликнул я! — Вот это откровения среди ночи! И еще вопрос… Во время полета ты с кем?..

— С пилотами и бортинженерами. Со всеми. Они там тоже би и постоянно трахают друг друга. Часто прямо в командной рубке этим занимаются. Причём, команду по их обслуживанию мне дали ещё на Земле. Только, Паша, дай мне слово, что никому обо всём этом не расскажешь. Я только тебе открылась. Просто не могла уже больше молчать. Даёшь?

— Даю, — вяло и нехотя кивнул я.

— И ещё, как ты понял, я девушка без комплексов. Так что, теперь ты можешь обладать мною где хочешь, когда хочешь и как хочешь. Можем даже сейчас и прямо здесь…

— Нет-нет, здесь точно не стоит! — торопливо отгородился я.

А про себя подумал: «Пожалуй, что и вообще не стоит! Нигде! Никогда!..»

И где-то на задворках поражённого воображения промелькнула избитая фраза: «Вот так и разрушаются идеалы!..»

Давно уже подмечено, что дорога в беседе становится заметно короче. Вот и мы не успели поговорить, как уже оказались перед холмом.