«Эта история произошла в тот день, когда всеми забытый и презираемый Наполеон Бонапарт в агонии умирал от яда на продуваемом всеми ветрами острове в Атлантическом океане. Девушка, скорее даже подросток, в простом домотканом сером платье до колен, с тонкими ногами, быстро шагала по еле заметной лесной тропинке. Её бледное худое лицо с синими тенями под глазами говорило о том, что она часто недоедала, а тонкая ярко-красная лента в русых волосах, так контрастирующая со всем её обликом, о том, что всеми силами пыталась вырваться из цепких объятий рутины и повседневности.
– У-у-ух! – вспорхнувшая с ветки сова заставила девушку вздрогнуть и остановиться. Позади послышались торопливые шаги и из-за деревьев показался запыхавшийся Франтишек.
– Агния, подожди, подожди меня, пожалуйста! – закричал он.
Крепко сжав губы и сложив худые руки на груди, девушка бросила недовольный взгляд на подростка.
– Зачем ты здесь?
Упёршись руками в колени, Франтишек, толстячок с соломенной копной волос на голове, пытался восстановить дыхание.
– Я искал тебя дома. Бабушка сказала, что ты пошла в лес. Она просила остановить тебя и вернуть домой, – сбивчиво пояснил подросток, пугливо разглядывая лес вокруг.
– Меня не надо никуда возвращать. Я сама знаю, что делать! – сердито топнув ногой, обутой в стоптанные старые башмаки, Агния пнула торчащую из земли поганку.
– Не сердись, но куда ты собралась? Там впереди нет ничего кроме …
Глаза подростка расширились и он вздрогнул. Втянув голову в плечи и спрятав руки в карманы штанов, Франтишек, волнуясь, произнёс:
– Ты же не к домику ведьмы направляешься?
Ещё раз, топнув ногой, Агния отвернулась от собеседника.
– А если это так, то что?
– И тебе не страшно?
– Страшно, но ты же знаешь, зачем я иду к ней, – посчитав разговор законченным, Агния продолжила свой путь с каждым шагом всё глубже углубляясь в лес.
Ведьмами пугали непослушных детей. О них говорили коротая вечера в семейном кругу за чашечкой ароматного чая или кофе. Иногда бесшабашные юнцы стращали ужасными историями своих подруг, стремясь почувствовать испуг, объятия и горячее дыхание своих избранниц. Но непреложной истиной являлось то, что на дворе стоял девятнадцатый век и суеверия постепенно уходили в небытие, уступая место крайнему эгоизму, практичности, жажде наживы и другим материям, обожаемым современным человеком.
Однако так было далеко не везде. В провинциальных районах Европы именуемых некоторыми «медвежьими углами» время текло медленно и не спешило бросаться в объятия цивилизации. Ведьмы здесь были обыденностью, такой же, как ураган, наводнение или засуха. Это в столицах и больших городах было не протолкнуться от образованных, всезнающих людей, а в деревеньках и селениях затерянных в лесах и болотах, с любой мало-мальски значимой проблемой бежали к чертихе, бесовке, ведунье. В общем как ни назови, а смысл один. Падёж скота, несварения желудка, запор, несчастная любовь, сглаз на кого навести и даже от нежеланного дитя избавиться, лишь то немногое с чем обращались люди к ведьмам. И зачастую даже местные священники пользовались у своей паствы, куда меньшим авторитетом.
Елена, мать Агнии, тоже была знакома с магическим искусством, впрочем, так же как и многие её родственники по женской линии. Можно было смело сказать, что женщина была потомственной ведьмой. Вот только она никогда не причиняла вред живым существам и силу свою направляла исключительно на излечение. Привороты и прочую ерунду считала вредной глупостью и сроду не практиковала. В деревне Елену любили и жалели молодую ведунью, рано оставшуюся без мужа с ребёнком на руках.
Всё изменилось около девяти лет назад, когда известный всему миру корсиканец, присевший на императорский трон, в погоне за властью разогнал старую аристократию правившую государством. Графы, бароны, маркизы и виконты вынуждены были либо бежать за границу, либо осесть где-нибудь в провинции не попадаясь, лишний раз на глаза «новым хозяевам» государства. Именно тогда в их маленькую, хорошенькую деревню прибыла маркиза де Бренвильи. Эта статная, высокая женщина, одетая по последней моде, выкупила у старосты здание заброшенной мельницы и с единственной служанкой поселилась вдали от всех.
Через несколько недель все с большим удивлением узнали, что приезжая самая настоящая ведьма, и не из последних в своём мастерстве. Что подтолкнуло аристократку к занятиям колдовством? Любопытство, а может быть элементарная скука.
Елену, с её ограниченным набором магических услуг, очень быстро променяли на беспринципную дворянку, которая предпочитала, чтобы её называли госпожой. Так или иначе, но с тех пор жизнь в их деревне пошла наперекосяк. То горшок с цветами какому-нибудь бедняге на голову упадёт, то молодой парень отродясь не болевший скончается от сердечного приступа, а то и вообще смерть можно было принять от кровавого поноса или другой какой неизвестной хворобы.
Мать Агнии винила во всём маркизу и даже несколько раз при встрече с ней устраивала публичные скандалы. Сейчас-то девушка понимала, что делалось это исключительно с целью «раскрыть глаза» деревенским и перетянуть их на свою сторону, а тогда действия матери смущали её, а иногда даже смешили.
Когда Агнии исполнилось десять лет, детство закончилось. Елена внезапно заболела и спустя неделю скончалась в сильнейших муках. Изо рта, ушей и глаз ведуньи текла кровь, и остановить её было невозможно никаким снадобьем. Девушку всегда удивляло, с каким мужеством встретила смерть мать, ведь даже за минуту до кончины она пыталась успокоить близких, уверяя, что чувствует себя лучше. В день похорон маркиза присутствовала на кладбище и хохотала над могилой соперницы.
Но на этом их несчастья, к сожалению, не закончились. Спустя несколько дней бабушку Клементину хватил удар, после которого она слегла в постель. Парализованная и беспомощная женщина даже в таком состоянии была для внучки примером, добрым советчиком и другом.
Ненависть Агнии к ведьме росла и крепла день ото дня. И хоть Клементина пыталась объяснить девушке, что Елена просто надсадилась, не рассчитав собственные силы, выхаживая многочисленных больных, гнева её это не охлаждало.
Маркиза, словно раковая опухоль, превращала жизнь их деревни в кошмар. Изо дня в день она распространяла своё влияние даже на людей несуеверных и образованных. После странной смерти священника и ужасной кончины старосты ведьма стала хозяйкой и госпожой всех живущих в округе.
Агния помнила то утро когда мерзкая жаба явилась в их дом и растягивая губы в притворной улыбке попросила её продать вещи принадлежащие матери. Девушка категорически отказалась и выставила непрошеную гостью вон. Уходя, ведьма пообещала наказать строптивую, глупую девчонку, и в самом ближайшем будущем.
Через неделю воспользовавшись тем, что Агнии не было дома, Сбышек – местный дурачок, забрался в окно усадьбы и перевернув всё вверх дном, выкрал вещи принадлежащие матери. Среди пропавшего было старинное серебряное зеркало, которым Агния очень дорожила. Предмет этот передавался в их семье из поколения в поколение и по словам бабушки обладал магическим свойством. Правда, каким именно девушка не знала. Именно за этим зеркалом и отправилась Агния к ведьме, пересиливая страх и волнение от будущей встречи. Франтишек несмотря ни на что плёлся за ней, ежеминутно канюча плаксивым голосом.
Чем ближе парочка подходила к жилищу маркизы, тем больше менялся мир вокруг. Деревья и кустарники были покрыты толстым слоем паутины. Несмотря на разгар лета на их ветках не было ни одного зелёного листочка. Обычная для леса живность, разбегавшаяся из-под ног ранее, бесследно исчезла. Трава под ногами пожухла и потемнела, зачастую сменяясь участками серого мха. Только скрип сухих деревьев нарушал тревожную тишину, царившую в этой части леса.
Впереди показалось старое русло реки, возле которого замерла заброшенная мельница. Выбитые окна, полуобвалившаяся южная стена и лопнувшее пополам водяное колесо производили гнетущее впечатление. Девушка вначале было засомневалась обитаемо ли здание, но струя чёрного смоляного дыма из печной трубы развеяло все её сомнения.
– Агния стой! – Франтишек вцепился пальцами в её руку. – Давай вернёмся домой, пожалуйста. Тебя бабушка ждёт.
Украдкой смахнув слезу, девушка вырвала руку и оттолкнула от себя приятеля.
– Тебя никто не просил за мной тащиться. Убирайся домой! Немедленно!
Нервно всхлипнув, парнишка остался стоять на месте, хотя колени его ощутимо подрагивали от страха.
Агния тоже боялась, но по-другому поступить не могла. Зеркало было ей дорого как память и сама мысль о том, что ведьма пользуется им, лишало её сна и покоя.
– Ну, ладно, что с тобой делать. Мы тихо, тихо проберёмся в мельницу и заберём принадлежащее мне. Может быть, её даже нет дома, – окончательно поняв, что от Франтишека ей избавиться не удастся, сказала девушка.
Несколько раз кивнув, приятель сглотнул и последовал за девушкой, влезающей в окно первого этажа.
Внутри здания стоял отвратительный запах. Смесь кисло-сладкого с нотками разложения и гниения казалось, впиталась в стены, пол и потолок. Эта ужасная вонь вызывала тошноту и проникала под одежду.
– Почему здесь так холодно? – Франтишек дрожал, а изо рта его при дыхании вырывалось облачко пара.
Стараясь смотреть под ноги, чтобы не наступить на валявшиеся повсюду трупики мышей и птиц, Агния раздражённо бросила через плечо:
– Хватит ныть. Говори потише или подожди меня снаружи.
Девушка с интересом разглядывала убежище ведьмы. Как можно было довести до такого состояния своё жилище? Ведь насколько она знала, перед приездом маркизы мельница была вполне пригодна для проживания. Эта грязь слезавшая слоями со стен и потолка, этот запах щекочущий нос, в конце концов, сквозняки, гуляющие по коридорам, делали невозможным жизнь здесь. И чем интересно занимается служанка? Впрочем, сама маркиза тоже выглядеть стала неважно. Раньше на людях она появлялась ухоженная, хорошо одетая и причёсанная, но в последнее время вид её скорее пугал, чем восхищал.
Запах стал сильнее, а глаза защипало от дыма, тянувшегося из приоткрытой двойной двери в конце коридора.
– Кажется, пришли, – прошептала Франтишеку Агния, прислоняясь к стене возле входа.
Паренёк ничего не ответил, только прижался к девушке, со страхом смотря на дверь.
– Оставайся здесь. Я обыщу комнату и вернусь. Хорошо?
Не дождавшись ответа Агния, пригнувшись, нырнула за порог.
Маркиза была здесь. Она стояла спиной к девушке в дальнем конце освещённого факелами и свечами помещения больше похожего на небольшой зал. Перед ней располагался деревянный стол, заваленный стеклянными колбами, бронзовыми ступами и пестиками, тарелками, книгами и костями животных. Ведьма, с распущенными по спине волосами напевала себе под нос, беря из кучи то одну вещь, то другую. Она что-то смешивала, чем-то стучала и булькала.
Агния, передвигаясь на корточках, скрывалась за стоящими на полу плетёными корзинами, мешками с прогорклым зерном и горами грязного белья. Вскоре она оказалась посередине залы. Найти что-то в этом бардаке было практически невозможно. Целая свалка вещей покоилась здесь и многие из них были испачканы кровью, изорваны и приведены в негодность. Однако девушке повезло. В нескольких метрах от ведьмы на столе лежало материнское серебряное зеркало. Всего лишь десяток шагов отделял Агнию от желанной цели. Но для того, чтобы взять его, нужно было отвлечь маркизу. Лихорадочно перебирая в голове варианты, один хуже другого, девушка ещё раз окинула взглядом помещение. Всё же кое-что она всё-таки пропустила. В дальнем углу, ближе к входу, в нескольких метрах от пола висела клетка с мумией внутри. Только так можно было назвать останки этого женского тела, высохшего, сведённого судорогой, с остатками темных волос на голове и отчаянно вцепившегося в прутья своей темницы. Что ж, загадка исчезновения служанки маркизы была решена. Жители деревни много раз спорили о судьбе девушки приехавшей вместе с ведьмой, но реальность превзошла самые смелые предположения.
В коридоре что-то упало, а затем раздался испуганный возглас Франтишека. Ведьма стремительно пересекла зал широкими шагами и исчезла за дверью. Не мешкая, Агния бросилась к столу. Схватив за рукоять материнское зеркало, она спрятала его за пазуху. Неуклюжесть приятеля дала ей шанс, но теперь нужно было вытаскивать его из беды. В поисках оружия она оглядела ведьмин стол, но кроме старого хлама, отвратительного вида внутренностей истекающих кровью и слизью на бронзовом блюде, и десятков разнокалиберных стеклянных пузырьков с жидкостью, ничего не нашла. Девушка выбрала три склянки. В двух находилась субстанция оранжевого цвета, а в третьей фиолетовое желе с пузырьками воздуха внутри.
Агния даже не услышала, а просто почувствовала присутствие постороннего за своей спиной. Медленно повернувшись, девушка встретилась взглядом с ведьмой, удерживающей за шиворот лишившегося сознания Франтишека. Она и сама была готова вот-вот упасть на пол без чувств, но ненависть к чудовищу, стоящему напротив придавала ей сил.
И куда только делась статность и красота маркизы? Сейчас перед Агнией стоял монстр в женском теле. Оскалившееся лицо, налитые кровью глаза, длинные пальцы рук, словно когти подёргивались от нетерпения. Убить, растоптать, разорвать на части – всё это девушка прочитала в глазах полных ненависти.
Отшвырнув Франтишека в сторону, словно тряпичную куклу, ведьма улыбнулась, обнажив клыки.
– Что ты тут делаешь глупая девчонка?
Сгусток зелёного пламени пронёсся рядом с головой Агнии. Стол позади взорвался щепками, осколками стекла и каплями разноцветной влаги. Не целясь, девушка метнула под ноги ведьме пузырёк с фиолетовым желе. Вспышка ударила по глазам, и взрывная волна отшвырнула Агнию в кучу грязных тряпок. Маркиза же смогла устоять на ногах сделав пас руками защитивший её. Зелёное пламя снова пролетело над головой, обратив в пыль клетку с давно почившей служанкой.
Склянка с оранжевой бурдой врезалась в пол в двух шагах от ведьмы, пламя вертикально взметнулось, и на этот раз маркиза не успела защититься. Вскрикнув, она взмыла в воздух и врезалась в стену позади.
Агния воспользовалась паузой, чтобы стянуть с головы вонючую простынь со следами засохшей слизи. Не поднимаясь на ноги, она перебирая руками и расцарапывая колени в кровь бросилась к замершему на полу Франтишеку. Когда до приятеля оставалось всего несколько шагов в доски под ногами один за другим ударили два зелёных луча. Куски дерева, превратившиеся в острые осколки, больно оцарапали лицо девушке и впились в правую руку. Следующий луч ударил точно в тело Франтишека, превратив его грудь в кашу из костей и мяса и обдав Агнию брызгами крови.
«Что я натворила?!»
Не веря своим глазам и не помня себя от гнева девушка, широко размахнувшись, бросила последнюю склянку в голову ведьмы, но маркиза в снова коротко взмахнула рукой рисуя в воздухе знак и бутылёк отлетел в сторону, взорвавшись в воздухе.
По щекам Агнии текли слёзы, вина за смерть друга тяжким грузом легла на её хрупкие плечи. Волна усталости и апатии нахлынула на девушку. Ноги стали, словно ватные и чтобы не упасть она облокотилась на стоящие рядом ящики. Воспользовавшись её состоянием, маркиза схватила Агнию руками за шею и начала душить. В какой-то момент ноги девушки оказались в воздухе. Мир вокруг начал терять краски и звуки, легкие горели. Уже почти теряя сознание, Агния из последних сил вынула из-за пазухи зеркало и, руководствуясь неясным порывом, заставила ведьму взглянуть в него. Маркиза вздрогнула, разжала руки и в испуге отскочила на несколько шагов от рухнувшей на пол Агнии. Зеркало выскользнуло из ослабевших пальцев и упало между ней и ведьмой отражающей поверхностью вверх.
А дальше случилось нечто странное. Красная ленточка в волосах девушки обрела жизнь и спорхнув с головы на запястье правой руки Агнии, крепко сжала его.
Из зеркала вверх ударил вертикальный столб света и до боли знакомый девушке голос произнёс следующее:
Синий свет, гладкий шёлк,
алым цветом круг прошёл.
Рубит кровь, годы, яд,
побеждая ведьмин взгляд.
Мамин голос, такой родной, такой любимый чётко произносил слова заклинания.
Смотрит в оба на врага,
ты забудешь про меня.
Голову, разбей об пол,
смерть несу тебе в укор.
Запах грозы наполнил помещение. Воздух словно потрескивал от сгустившейся вокруг силы.
Не видать тебе победы
ведь победа как беда,
пару букв и нет ТЕБЯ!
Как только материнский голос замолчал, серебряное зеркало на полу треснуло пополам, наполнив всё вокруг пронзительным синим светом. Ураганный ветер страшной силы раскачивал зал и выдирал доски из пола. Мимо пролетала одежда, банки и склянки, ржавые ножи и кости, но девушка оставалась на месте. Стихия словно избегала её. Маленький смерч поднял маркизу под потолок, а затем резко бросил головой вниз. Раздался противный глухой треск и, всхлипнув, ведьма тонко заскулила от боли.
Всё закончилось также быстро, как началось. Агния застыла на полу, прижав колени к груди. Ей всё ещё не верилось в случившееся. Неужели мама знала всё заранее, и зеркало стало миной замедленного действия для маркизы?
Тело ведьмы без движения распласталась на досках пола, из-под её головы в разные стороны расползалась тёмная лужа крови. Пару раз моргнув она закашлялась, а затем захлёбываясь собственной кровью, тихо произнесла:
– Я недооценила твою мать. Такое сильнейшее проклятие можно было изготовить лишь руками опытной и сильной ворожеи.
– Я не хочу тебя слушать, заткнись! – закрыв лицо ладошками, девушка плакала, заранее опасаясь того, что расскажет ей умирающая маркиза.
– Нет уж милочка моя, ты выслушаешь мои последние слова, ведь это единственное чем я могу тебе отомстить. Ты выслушаешь и будешь мучиться всю жизнь!
Вскочив на ноги, Агния закричала:
– О чём ты мерзкая жаба?!
– Кхм-кхм. Мерзкая жаба? Что ж, неплохо.
Ведьма, снова закашлявшись, от чего на её губах появились кровавые пузыри.
– Твоя мамочка спасла тебе жизнь, ведь умереть должна была именно ты! Да, ты маленькая тварь! – умирая и теряя с каждой секундой силы маркиза не могла кричать и повысив голос начала хрипеть. – Я ударила её в самое дорогое. В её кровь и плоть. Без тебя ей было бы незачем жить. Хотела, чтобы она быстро сдохла, страдая о тебе и мне досталось зеркало.
Отняв руки от лица, Агния повернулась к ведьме.
– А что в нём такого?
Новый приступ кашля и поток крови из горла заставил женщину замолчать на несколько секунд. Кривя губы и пытаясь сфокусировать взгляд, она ответила:
– Каждый взглянувший в него молодеет на несколько лет. Теперь сила зеркала в твоей чёртовой ленточке. Неудача. Столько лет поисков и всё зря. Настоящее сокровище в руках у деревенских …
Последние слова превратились в бульканье и маркиза Бренвильи вздрогнув, замерла навсегда.
В тот же момент ярко-красная лента на запястье засветилась, и Агнии показалось, что мать рядом с ней. Ощущение присутствия было настолько реальным, что закрыв глаза, она почувствовала её тёплые любящие объятия».
* * *
В большом камине уютно потрескивали дрова, наполняя гостиную запахом горящего дерева, таким сладким и навевающим воспоминания детства.
На антикварном столике времён Людовика XVI дымилась чашка с горячим шоколадом, по поверхности которого плавало несколько зефирок безукоризненной формы. Рядом на блюдечке громоздилась горка только, что испечённого поваром печенья с коньяком и грецким орехом.
Франсуа Лепаж, крупный книгоиздатель, был страшным лакомкой, но зачитанная ему вслух история заставила его на время забыть о еде.
– Это просто прекрасно милочка! – произнёс толстячок, разглаживая пальцами щегольские усы с пикантными искрами седины. – Безусловно, моё издательство купит у вас и этот рассказ.
Сидящая напротив него в кожаном кресле симпатичная женщина, немногим за тридцать, закрыла исписанную от руки толстую тетрадь и улыбнулась очаровательной белоснежной улыбкой.
Разглядывая писательницу Лепаж в который раз мысленно пожалел, что много лет находиться в счастливом браке и является отцом семерых детей. Такая умница и красавица, а всё одна. Возможна ли на свете большая несправедливость?
Тем временем женщина убрала тетрадь в сумку, стоящую у ног.
– Я рада, что вам понравилось. Думаю, все тонкости мы обговорим в издательстве на следующей неделе.
– Милая Леа, неужели вас так утомило общение со мной, что вы жаждете меня покинуть?
Заправив холёными пальчиками с короткими ноготками, выбившийся локон волос за ухо, писательница не менее очаровательно улыбнулась и ответила:
– Нет, мистер Лепаж я ничуть не утомлена, просто время позднее, а мне надо ещё добраться до города.
Отхлебнув из чашки шоколада, издатель протёр тыльной стороной ладони усы.
– Ну, тогда милая Леа ответьте мне на единственный вопрос. Что произойдёт с Агнией дальше?
Писательница смешно сморщила носик.
– Это новелла без продолжения. По крайней мере, я его не планировала.
Расправившись с зефирками и половиной ароматного печенья, Лепаж поторопился объяснить:
– Не поймите меня неправильно. Я издал уже два десятка ваших рассказов и все они достойны похвалы и любимы читателями, но может быть ради исключения, вы напишите продолжение хотя бы к одной истории?
Леа немного помолчала, а затем, совершив маленький глоток из своей кружки, сделала вид, что не расслышала вопроса.
«Какова нахалка?!».
Будь на её месте кто-нибудь другой, Лепаж конечно нашёл бы способ поставить его на место, но таинственной Леа Вояж, он симпатизировал, и безумно не хотел терять её как автора. Ведь уже которую неделю сборник с рассказами писательницы держался в топе лучших книг и это приносило немалые деньги.
– Ну ладно. Давайте тогда пофантазируем. Как я понял, Агния защищённая заклятием матери обрела вечную молодость?
– Да. По крайней мере, пока лента на её запястье цела, – коротко кивнув, ответила Леа.
– А что бы произошло с ней после? Неужели вы не думали об этом? – издатель соскочил с кресла и закрутился вокруг гостьи. – Такая почва для фантазии! Такие перспективы, аж дух захватывает! Дальше может быть куда интереснее!
Ответом была очередная порция молчания. И когда уже разочарованный Лепаж, утопая ступнями в мягком ковре возвращался на своё место, оно было нарушено.
– А дальше Агния стала бы взрослой. Похоронила бабушку, Франтишека и навсегда покинула деревню, перебравшись в город. Она много путешествовала, получила несколько образований и освоила несколько профессий. Что-то постоянно гнало бы девушку вперёд не давая осесть на одном месте и создать семью. Во время Первой мировой войны она была медсестрой, во время Второй активной участницей французского сопротивления. Агния искала бы себя, чтобы быть достойной подарка матери.
Обрадованно подпрыгнув, Лепаж опустился на колени перед писательницей.
– Вот, вот, я же говорил. Вы только что …
– Но это всего лишь фантазия и продолжение история не получит, – мгновенно обрушила радужные ожидания издателя, Леа. – Мне нравится открытый финал.
«Упрямица».
С досадой махнув рукой, Лепаж вернулся в своё кресло доедать печенье с остывшим шоколадом. Они поговорили ещё несколько минут о всяких глупостях, а затем писательница попрощалась и грациозно покинула комнату.
Часы на камине пробили восемь вечера. Опустошив кружку, издатель забросил в рот последнюю печенюшку и, подойдя к окну, наблюдал, как Леа садится в автомобиль. Даже это ей удавалось сделать волнующе красиво. Двигатель машины взревел, и правая рука женщины поправила боковое зеркало кабриолета.
На мгновение Франсуа Лепажу показалось, что запястье писательницы обвивает ярко-красная тонкая лента. Подавившись печеньем, он закашлялся, в то время как автомобиль разбросав в сторону гравий, быстро набрал скорость и покинул территорию поместья.
294
Загрузка...
