Продолжение «Побег из утра нового харьковского дня»
Выбравшись из эвакуационного поезда в три ночи во Львове, мы попали в огромную движущуюся во всех подряд направлениях толпу, где некуда было приткнуться. Очередь на выход с вокзала, очередь в женский туалет…
В зале ожидания треть места занимали граждане цыганской наружности, остальное тоже было покрыто лежащими людьми. Переступая через них мы сделали пару кругов с неопределённой целью, но и делать-то было нечего — до шести утра в городе всё равно комендантский час.
В шесть на морозной улице мы стали узнавать варианты дальнейшего путешествия эвакуировавшихся: можно сесть в поезд на Польшу, но мы насчёт него не узнавали, потому что собирались ехать в Червоноград (городок у границы, где живёт пригласивший нас друг внука), ещё от жд вокзала отходят автобусы «Красного креста», которые за сто гривен довозят до пограничного поста, чтоб потом можно было пешком перейти границу, а там есть общий ночлег кому надо. Есть комфортабельные автобусы до Варшавы (кажется) по полторы тысячи гривен (шестьдесят долларов примерно) и в них можно попасть став в очередь. Но нам нужно было на автостанцию №2 откуда идут регулярные рейсы до Червонограда.
Мы пытались заказать такси, но глухо. Тогда я как более опытный, чем внук путешественник, сказала, что вокзал всегда для таксистов это яма, и нам надо от него выбраться хоть метров на триста. Вдали светилась дорога и мы пошли туда. Дошли до городской трассы, где вдоль бордюра стояли припаркованные автомобили, и один поджидавший своих потерявшихся клиентов добрый таксист объяснил с какого приложения реально искать машину и сколько примерно стоит наш маршрут.
Автомобиль нашёлся моментально (250 грн/ девять долларов) и довёз нас извилистыми улочками предрассветного города на Автостанцию №2. Город оказался буквально покрыт плакатами если так можно выразиться антивоенного содержания, но наш водитель сказал, что текст на них находит несколько грубым, наверное из-за использования матерных слов.
На автостанции жизнь ещё не просыпалась, вход в здание оказался закрыт, но были лавочки и открыта круглосуточная «Варенична». Сделав дежурный круг по вокзальной площади и таким образом освоившись, мы подъели, внук — в вареничной, а я в целях экономии — из своего запаса. В семь мы купили билеты по сто гривен, а в семь -тридцать уже ехали к другу. Дорога заняла меньше двух часов. Мне успело стать очень дурно, потому что я до этого почти три дня в ожидании эвакуационной поездки, а за тем в переполненном поезде Харьков- Львов не ела вообще, а тут на станции расслабилась и капитально наелась сухомятки. Нет бы ещё пару часов подождать. Меня просто скрутило, при чём что называется «во все стороны». Но я всё же не стала требовать остановить автобус, чтоб уже не добивать внука своим тотальным унижением.
На автостанции нас встретил друг внука — Серёжа. И какой-то мужчина тут же стал его и нас расспрашивать кто мы. Я так поняла, что это был негласный дежурный, потому что людей выходило достаточно много, но очевидно они были местные, а мы — заметно чужие и с рюкзаками. Я спросила Серёжу сколько идти -то до дома, он ответил, что минут двадцать, мне стало совсем хреново, и я по случаю попросила этого джентльмена подвезти нас, он моментально согласился и отказался от оплаты («Пани, не задавайте глупые вопросы»). Короче, нас подвезли, за одно по пути рассказав: «В Киеве есть побратимы», что уже объясняет личность водителя.
На входе в подъезд Серёжу долго расспрашивала скорее всего неизвестная ему соседка, тоже бдительно разглядывая нас. Наконец мы попали в квартиру.
Тут в пустующей квартире сестры Серёжиной бабушки было видно, что она покинута крайне наспех — в холодильнике половина кастрюли борща, салат… Вообще, сам факт, что он включен и достаточно заполнен показывал на некоторую странность. Оказывается, что к хозяйке приехала из Киева её дочь с подругой, и они все вместе срочно уехали в Польшу, дочь не хотела ждать ни дня, переночевали и — дальше в дорогу.
Внук скинул вещи и тут же пошёл гулять со своим другом, раньше они общались только по переписке. Я, оставшись одна, от усталости не смогла заснуть и очередной раз перебрала наши вещи, на этот раз даже более осмысленно, чем в Харькове. Интересно, что как только я оказалась в квартире, то моя тошнота моментально прошла. Потом вернулся внук с продуктами на ужин. Мы поели и завалились спать, я — в зале на мягком удобном диване, прислонившись к спинке, а внук — в спальне. Было очень холодно и я постепенно одела на себя всё, что смогла найти — и кофту, и куртку. Ночью завыла воздушная тревога, я вскочила под этот вой, разбудила внука, который мне объяснял, что Серёжа сказал: «Это так просто воет и не надо на неё реагировать». А я смотрела с ужасом на стёкла и пыталась понять где тут от них прятаться. В конце концов мы зашли в ванную, постояли, и пошли спать дальше, в некотором роде уже не было сил бояться.
Следующий день — 6 марта, воскресенье. Внук спал бесконечно долго. Подъём случился как бы не в четыре вечера. А я, после указаний сидящей в осаждённом Николаеве подруги, с часа ночи сочиняла «Побег из утра нового харьковского дня», потом залила его в интернет и под утро повторно крепко заснула. Рассказ писался через силу, абсолютно не хотелось этим заниматься, что-то вспоминать, но мне сказали: «Пиши, пусть знают», и я поняла что раз сказалась, то теперь обязана.
Утром по всем каналам связи меня начала увещевать и поливать наша заботливая мамашка, чтоб мы немедленно ехали дальше, что она плачет и страдает за сыном, а тот не хочет выезжать, и мы тут засели неизвестно зачем и на сколько, а границу могут в любой момент закрыть… Внук рассказывал, что мы потом поедем, вот погостим до среды и поедем… Было видно, как ему тут хорошо и он рад бы гостить и гостить… Я сказала, что сделаю что хотят, и я не против ничего и чтоб меня прекратили увещевать.
Мы начали решать как будем добираться дальше, я очередной раз предложила ехать в Германию, но внук аж взвыл: «Я не знаю ни слова по немецки!» Зато он предложил ехать во Львов, но тут уже взвыла я: «Зачем нам ехать в обратную сторону, если тут все местные границу пешком переходят???» И мы стали изучать как до таможни добраться. Внук являя чудеса географической образованности, разглядывая ГУГЛ-карту, отмерял расстояние до границы, пришлось ему объяснять, в чём разница между тем, что он замерял и реальностью: нам нужно не до ближайшей точки границы, а до таможни, как если чтоб перебраться через реку надо не до реки, а всё же до моста.
Вообще за время с 24 февраля я от внука услышала очень много интересного о расстояниях: «бомбили далеко, это аж в трёх километрах от нас», «до вокзала не далеко, всего десять км пройти»(это по рельсам тоннеля метрополитена с багажом).
Поприперавшись, в конце концов внук нашёл в интернете, что есть автобусы от Червонограда до Варшавы, но я побоялась покупать билеты через интернет пока не увижу место с которого они идут. Позвонила соседке, та ничего про эти рейсы не знала, внук спросил у друга, тот тоже хоть тут всю жизнь и жил, но ничего про них не слышал… Хз что это за автобусы, пока не уточним — не покупаем билет.
Утром в понедельник, то есть через день после приезда, я наконец вышла на улицу, у меня был свой длинный план:
снять наличку с карточки,
купить приемлимую для путешествий валюту,
попробовать включить давно заброшенный пятый айфон
(у меня на руках был только самый простой кнопочник без интернета),
обменять свою приватбанковскую карточку на другую, так как эта действовала только по март включительно,
и всё же найти место с которого идут автобусы на Варшаву.
Сначала сразу повезло — при нас зарядили Ощадовский банкомат и я сняла немного денег. С тех пор, как 24 началась война, то увидеть банкомат с деньгами — уже диковника.
В Ощаде мне объяснили, что наличную валюту уже в стране запрещено продавать, можно только получить по переводу, при условии если она в банке есть, у них же на данный момент её нет. А нам как раз прислали сотку по Вестерну, мы её не стали снимать — нам вполне хватало непонятных гривен на карточке, а с курсом может произойти всё что угодно каждый час.
Потом мы подошли к Приватбанку, к нему была огромная очередь и моё желание обменять карту испарилось, тем более март ещё только начался, и те деньги, что висели на карточке точно за месяц уйдут.
Потом мы подошли к магазину электроники, там мне обрезали симкарту и попробовали завести айфон. Он оказался запоролен. Пароль я потом вспомнила, но… Короче, когда я стала вставлять карточку обратно в свой кнопочник, то тф её перестал видеть… Внук начал на меня кричать… Кнопочник всё же завёлся и я с идеей завести айфон или купить любой дешёвый смартфон то ли покончила, то ли отложила… Просто у меня плохое зрение, поэтому всё мессенджеры висят у меня на ноутбуке, тем более, что я годами дальше ближайшего продуктового магазина не ходила.
За тем я увидела вывеску «ВестернЮнион» и ломанула туда. Там было два окошка: одно «переводы» закрыто, второе — обменка вполне себе работала. Я спросила польские злотые — их не было, были доллары по 39 грн. (официальный курс 31), я попросила полтинник, но были только сотки, на сотку у меня не хватало наличных. Кассирша сказала, что у неё есть двадцатник, я решила купить хоть его. Но когда взяла в руки, то он оказался такой ветхий и мятый, что я прикинула — в Польше у меня его просто не примут и стала просить вернуть нашу скромную сделку. Внук начал меня ругать что я унижаюсь и непойми чем занимаюсь. Кассирша мне вернула деньги и мы с миром разошлись.
Внук был бесконечно раздражён. Я ему объяснила, что не считаю, что я унизилась, потому что вернула двадцатку не потому что нервно — психически передумала её покупать, а потому что она была ветошь, а это совершенно другая причина… И добавила, что всё же ещё помню куда и зачем иду…
И вот мы дошли до автостанции. Там нам кассир ответил, что на Варшаву — не от них и предложил «может быть» узнать в соседнем — через дорогу помещении. От самой же автостанции в сторону границы для пешего перехода шли только по пятьдесят гривен три раза в день по три небольших автобуса подвоза к таможне.
Мы пошли в соседнее здание и нашли таки возле него на улице металлическую будочку, где нам сказали, что действительно продают билеты на проходящий из Тернополя автобус, один билет стоит девятьсот гривен, и на завтра билетов нет… Мы сказали, что нас устроит на любое ближнее число, и кассирша внезапно решила предложить нам попробовать прямо на сегодня на четыре вечера, и внук внезапно согласился. Она начала с кем-то созваниваться, ей там объяснили, что никак не могут досчитаться сколько уже продано по всем линиям, и мы пошли «пока полчасика погулять». Через час нам всё же продали два билета без мест, но со словами «никто стоять не будет». Я спросила чем лучше платить: карточкой или наличкой, и мимо проходящая женщина рывком остановилась и ответила, чтоб я платила только наличкой, потому что с карточки я за границей ещё смогу платить, а наличку уже точно никуда не смогу деть. Так моя макулатура почти вся за билеты и ушла.
И мы отправились домой за вещами. Шли уже не ругаясь, зашли в продуктовый и накупили чего хотелось, например конфеты. Вообще, при подобного рода путешествии конфеты необходимы, они как таблетки кайфа.
Прибыли мы на станцию на такси за пятьдесят гривен (это уже было после всех наших предыдущих таксишек как билет на трамвай) и стали ждать свой автобус, он сурово опаздывал, а я как дура последняя «чтоб не париться» одела лёгкие джинсы и не поддела колготы. Когда тело уже капитально поймало изморозь, то пошла в инвалидский туалет, где на просторе переоделась в колготы и в джинсы на подкладке. Автобус опоздал на пару часов, нам пояснили, что это из-за постов и таможен.
На перроне не обошлось и без жёсткого эксцесса. У внука достаточно новенький смартфон ПОКО. И вот в нём какой-то природный глюк, он однажды выключился и нам его включили через программу в магазине «Цитрус» со словами «у этих моделей такое бывает». Так вот, он на перроне выключился, а это наш единственный интернет. Внук пошёл с Серёжей пройтись, а я подумала, что если сейчас придёт этот призрачный опаздывающий автобус, то капец… И я начала звонить соседке, чтоб та позвонила Серёже, чей тф мне неизвестен, чтоб парни вернулись. Парни вернулись и тут этот волшебный ПОКО таки включился, обошлось без сервисного центра, но рубец мне куда-то добавился, ведь в этот же день на несколько часов раньше уже уходил со связи мой кнопочник.
Наконец подъехал наш автобус, мы зашли и нашли свободное сидение на двоих. С тем и поехали. Тут как и в эвакуационном поезде было полно животных. Детей маленьких тоже почти на каждом сидении… По дороге нас несколько раз остановили заставы, но просто заглядывали без агрессии. Одни сказали, чтоб мы все возвращались ПОТОМ. А я как раз думала, сколько из сидящих в этих автобусах уедут чтоб обустроиться в другом мире.
Потом мы долго ехали по своей полосе мимо огромной пробки легковушек, где за рулём одни женщины, набитых детьми, игрушками, горшками, кошечками, собачками, хомячами… Подъехали к таможне и стали примерно восьмыми в очередь автобусов. Нам было тепло и комфортно, поэтому ждать было спокойно Это. уже совершенно не то, что ждать эвакуационного поезда не понимая как туда влезть, или чего ещё неизвестного. Тут просто: сиди да спи, туалет — рядом. Мы прождали часов пять, наверное. В какой-то момент пошёл снег.
Самое ужасно печальное было смотреть на периодически проходящие мимо толпы пешеходного перехода. Их пропускали группами. Там были старики, коляски, дети, очень-очень много грудничков и совсем маленьких деток, часто по двое, и ещё чемоданы, и всё это на одну мамашку, да под снегом, да в середине ночи.
Дошла и очередь нашего автобуса. В документах был разнобой, там и свидетельства о рождении, и внутренние паспорта… Что там было на животных — я не знаю, но тоже какая-то упрощёнка. Лично наши с внуком паспорта были в ажуре — биометрические принятые в Евросоюзе для безвиза.
Сразу после польской таможни в трёх метрах за перегородкой уже стояли волонтёры и столы с едой, напитками и предметами гигиены, всего много, даже валом — гуманитарка начиналась.
202
Загрузка...
