Вечером в гостинице была тишина. За окном качая в темноте ветвями берез гулял ветер. Холодный и сырой он проникал даже через закрытые окна. В полутемных коридорах гостиницы стояла гулкая тишина. Было слышно даже как скреблись мыши под полом. Тамара лежала на кровати одетая поверх одеяла накрывшись курткой и думала о своем. О том, что за эти три дня произошло с ней. Все что было раньше, улетело далеко, и были только эти три дня. Нет, она ни о чем не жалела. Наоборот, все что происходило с ней наполняло ее душу содержанием чего-то светлого и радостного. В этом определенно был какой то смысл, который она четко не могла осознать. Алексей давно ушел. Придет ли он снова она не знала. Да это было и не важно сейчас. Ее больше занимало то что происходило в ней самой. Она будто только недавно начала жить. Он разбудил в ней женщину, которая уже давно спала в ней давно забыв все что с этим связано и как это бывает. Это почти как в сказке где принц поцеловал спящую царевну. Только сказка была совсем не детской. Ее даже рассмешило это сравнение. Вот так вот она съездила к сыну в армию. Вадик конечно обиделся. Но он простит ее обязательно неразумную свою мать. Он такой добрый мальчик и все понимает. Только бы не наделал глупостей. Она как-то плохо с ним поговорила утром. Надо было его успокоить. Слишком все неожиданно произошло. А он такой ранимый.
В коридоре послышались шаги. Тамара поднялась и открыла дверь. На пороге стоял Вадик. Но стоял он как-то не четко. Опустив голову и покачиваясь. Он ни когда толком не умел пить.
— ой, какие мы сегодня. Вадик, ты что, выпил? Зачем.
Он молча шагнул через порог. Тамара подхватила его и усадила на кровать.
— мам, ты вот скажи, ты зачем приехала? – произнес он заплетаясь.
— странный вопрос. Послушай, ты что так раскис? Понятное дело я приехала к тебе. Не к Алексею же.
— а что же ты творишь? Вы с ним здесь когда я там. Мне же обидно. Вы же мне оба родные. А я как чужой. Гады вы. Сволочи.
— послушай меня, ты что так распереживался. Прямо как маленький ребенок, правда. То что у меня в Лёшей случилось к нам с тобой совершенно не относится. Ну да я дала слабину. Позволила себе. Но вед я тоже живой человек. Ты же знаешь что я всю жизнь для тебя жила. Да что я тебе говорю. Ты самовлюблённый эгоист. Разве ты в состоянии меня понять?
Тамара постепенно начинала злиться. Говоря это она стаскивала с него верхнюю одежду и обувь. Затем раздела его и затолкала в кровать.
— мам, ну ты прости меня. Мне правда очень плохо. Когда я увидел вас во мне как что-то оборвалось. Так сразу все навалилось. Я же люблю тебя. Наверное это ревность. Мне невыносимо думать что он с тобой делал. Я наверное глупости говорю. Лёха, он мне как брат. Знаешь сколько он для меня сделал? Думаешь здесь легко было? И вдруг он уводит тебя у меня. И знаешь я ему даже завидую в то же время. У нас ведь здесь этого нет. Он ходит довольный второй день. Я теперь знаю почему.
Вадик ещё долго бормотал свой бессвязный монолог хлюпая носом, а Тамара вдруг начала его понимать. Она почувствовала какую горечь он испытал сегодня. Да ему конечно здесь не сладко, да ещё такое пережить. Ей стало нестерпимо жалко его. Она обняла его голову и прижала к свой груди.
— маленький мой, ну какой же ты чужой? Ни кто тебя не бросает. Мама никогда от тебя не уйдет. Что бы ни случилось, ты всегда будешь мне дороже всех. Давай дождись в кроватку, вот так. Сейчас я тебя согрею.
Тамара уложила его, укрыла одеялом и легла сама рядом. Вадим понемногу успокаивался. Она обнимала его прижимая к себе. Ей нестерпимо было жалко его, и хотелось сделать что-то, что бы могло загладить ее вину перед ним и прекратить его муки. В конце концов он такой же живой мальчишка как и все. И ему конечно завидно что Лёша получил все а у него ни чего этого нет. Она обнимала его и прижималась к нему согревая его собой под тонким одеялом. Она гладила ладонями его живот и попку и все тело. Это было все такое родное и знакомое. В конце концов почему бы и нет. Ведь он же знает обо мне. Что я такая же женщина как и всякая другая. И чем Лёша лучше его? С этой мыслью она нащупала его член и взяв его в ладонь, почувствовала как он увеличился и затвердел.
— сейчас мой милый, ты лежи, ладно? Мамочка тебе поможет. Ты только не мешай. Ладно?
Вадим, казалось, спал или был в полудрёме. Он не сопротивлялся, а просто молча лежал закрыв глаза и дышал. Она осторожно нырнула под одеяло. Ею двигало сейчас только чувство сострадания к его переживаниям, которые можно излечить только таким радикальным способом. Чего только не сделаешь чтобы помочь своему мальчику. Если она может ему помочь, значит это нужно сделать. Она взяла его член и заметила, что он совсем не маленький. Раскрыв головку, она обняла ее губами и погрузила себе в рот. По мере того как все происходило, чувство сострадания растворялось в неожиданно пришедшем новом чувстве наслаждения. Она начинала осознавать что и ей это нравится. Это было неожиданно для нее. Член пульсировал у нее внутри. Она ощущала его напряжение и понимала что у нее все получается. И то же время она не хотела чтобы все закончилось. Она увлекалась все больше, заглатывая его полностью с какой-то неистовой страстью. Она почувствовала что уже вся мокрая внизу. Ну что же я за сука? — думала она. Почему мне все это так нравится? В этот самый момент сперма неожиданно вырвалась и заполнила ей рот. Она продолжала выливаться сильными толчками и Тамара не успевала глотать ее. Губы и лицо были все в ней. Наконец когда все стихло она выпустила ослабевший член, прижалась к нему щекой и тихо лежала так какое то время, пока не успокоилась. Затем она вылезла наверх. Вадим смотрел на нее. Он был уже совсем другим.
— прости, я не хотел. Не смог удержаться.- виновато сказал он она погладила его по щеке.
— нет, все хорошо. Ты должен был это сделать. Я так и хотела. -Видим вытирал ее лицо ладонью.
Теперь тебе не будет так плохо как раньше. А если будет то мы все повторим. Видишь как все просто.
Предчувствие весны
4 057
Загрузка...
