Одна Любовь на всех. 3

Она успела уловить за спиной движение огромного грузовика, прямо-таки летящего в туче брызг у самого краешка дороги. И услышала жесткий скрежещущий удар металла о металл. Оглянулась и – застыла в шоке. Там, где только что была автобусная остановка, виднелся искореженный изогнутый чудовищным ударом, лишенный стеклянного обрамления металлический черный скелет. Чуть поодаль лежали бесформенными мокрыми грудами несколько мертвых тел. И над всем этим ужасом величественно замер светлый КАМАЗ с изуродованным бампером и выбитыми лобовыми стеклами…

«А я ведь там постоять под крышей хотела», – растерянно подумала Любка, пребывая в каком-то странном недоумении. Мысли текли заторможено, лениво, будто во сне. Сколько она пробыла в таком состоянии – наблюдая, как начала собираться толпа, несмотря на усилившийся дождь, как подъехали одна за другой машины «Скорой помощи» и полиции, как суетились, перекладывая на носилки тела пострадавших фельдшеры и врачи, как бормотали что-то невнятное промокшие зеваки – Люба не могла понять. Может, час, а может и десять минут. Хотя, десять-то минут вряд ли, пропитаться влагой её ветровка успела изрядно прежде, чем в голове у девушки что-то перемкнуло: «Я ведь в салон связи за чем-то собиралась», и она неторопливо побрела с места происшествия, возле которого ей лишь чуть-чуть самым кончиком черного страшного крыла привиделась внезапная смерть, напоминая о бренности всего живого и суетности мимолетных желаний.

… – Вам чем-нибудь помочь? – и тут же, без перехода, подошедший к посетительнице менеджер маленького торгового зала, заставленного стеллажами со смартфонами и аксессуарами к ним, искренне удивился: – Любка? Ты? А чего бледная, как смерть? На себя не похожа?

Девушка подняла голову, оторвавшись от тупого разглядывания застекленной аппаратуры. Узнала тут же, память на лица и имена у нее была отменной.

– Привет, Тима, я вот только что с улицы. Видел, что там случилось?

Этот шустрый невысокий и худощавый паренек на последнем гульбище в чьей-то чужой квартире все пытался пристроиться к Любе, но занял, кажется, неудачную позицию и оказался в конце очереди. Махнув рукой на случившийся облом, он тогда скрылся в соседней комнате с кем-то из подруг именинницы, а может, и сразу с двумя, этот момент девушка помнила уже не так отчетливо.

– Девчонки рассказали, они у нас здесь шустрые, – понимающе кивнул парень. – А ты что – там была, что ли?

– Только-только отошла от остановки, как туда – грузовик, – рассказала, с трудом подбирая слова, Люба. – До сих пор коленки трясутся. Десять шагов, и меня бы уже на свете не было.

Что-то сообразив для себя, Тимофей быстро глянул на часы, эх, до конца рабочего дня еще очень долго, но можно и попробовать выкрутиться.

– Тебе сейчас выпить надо, – авторитетно посоветовал он девушке. – Самое лучшее средство при стрессах!

– Где бы еще выпить и что?

– Сейчас организую, заодно попрошу соседок присмотреть за залом, – деловито засуетился парень. – Ты чего зашла-то к нам? Просто так?

– Ну, зарядка на телефон нужна, – вспомнила о цели своего визита в салон связи Люба. – Посеяла где-то свою, а смарт разрядился почти.

– Сделаем, – изобразив на лице безусловную важность своей персоны, кивнул Тима и тут же исчез из зала.

Вернулся он, можно сказать, молниеносно, приведя с собой некрасивую, вульгарно накрашенную девицу в зеленой блузке с бейджиком. «Это Валька, она тут побудет пока…» В руках Тимофея соблазнительно позвякивал содержимым фирменный пакет.

– Ты куда меня тащишь? – словно очнувшись от долгого странного сна, спросила Люба.

Они пробирались по каким-то пустынным коридорчикам, раскинувшимся невнятным лабиринтом сразу за служебным выходом салона.

– Здесь у нас подсобочка одна имеется, – пояснил Тима. – Кругом-то камеры, охрана бдит. Конечно, доносят редко, но мне попадаться сейчас никак нельзя. Жду повышения. Вот и шкерюсь, как в школе, если что…

Он быстро огляделся по сторонам и втолкнул спутницу в одну из безымянных белых дверей, и Люба оказалась в довольно тесном, заставленном пластиковыми ведрами, швабрами и бутылями с  моющими средствами помещении. Впрочем, весь этот инвентарь был аккуратно сдвинут к стенам, а центр занимал высокий столик с маленькой столешницей на одной толстой ножке и пара побитых, но еще пригодных для сидения барных стульев.

Парень замкнул за собой дверь на ключ, и только после этого из фирменного пакета появились и расположились на столе две бутылки водки, пара апельсинов и два разовых стаканчика.

– Ты без обид, – сказал Тима, поглядывая на скромную закуску. – Что под руку подвернулось, то и взял…

– Какие обиды, – равнодушно махнула рукой Люба, с неожиданно жадностью глядя, как льется в емкость прозрачная прохладная жидкость.

Кажется, водка у Тимофея оказалась на класс выше, чем девушка пила прошедшей ночью у Феди и Васи. Во всяком случае наполненный почти под завязку стаканчик ушел в один продолжительный и смачный  глоток.

Любаня прислонилась спиной к стулу, чувствуя, как растекается в желудке обжигающая жидкость, и поняла – её только сейчас начало немного отпускать. Она даже глаза прикрыла, так это было хорошо… И сразу не поняла – то ли в самом деле задремала, то ли просто впала в странное оцепенение, которое и не сон, и не явь, а нечто третье, вовсе необъяснимое?..

… – Давай повторим? – предложил паренек.

Стаканчики были довольно-таки мелкими в сравнении с родными гранеными. Но выпить спокойно им не удалось. В дверь скользнула и остановилась напротив Тимы маленькая, тощая и смуглая азиатка в просторном синем с черным казенном халате и цветном платке, повязанном на густых иссиня-черных волосах. На вид она было совсем молоденькая, хотя на самом деле, кто их там разберет? Может, уже и постарше Любы, и детей куча по лавкам сидит. Или в одной девятиметровой комнате ютятся, что ближе к истине.

– Чего тебе, Айнура? – поморщился Тимофей, видно не ожидавший появления здесь в это время маленькой уборщицы. – Видишь же, не до тебя.

Но у гастарбайтерши, видимо, были свои резоны обратить особое внимание на происходящее в подсобке. Вместо того, чтобы забрать ведро, швабру, еще какой инвентарь и быстренько покинуть помещение, она подступила к парню и зашептала громко и отчетливо, правильно, но с изрядным акцентом выговаривая русские слова:

– Ты сказал, меня ипать будешь, чтобы мужа не трогали! Ты меня ипешь, когда хочешь. Разве мало? Я тебе «нет» когда говорила? Зачем тогда сюда эту привел? Тут наше место.

– Ты дура, – немного рассердился, а больше – сделал вид, что сердится, Тимофей, которому такая неуместная ревность была чем-то даже лестна. – Видишь, у человека неприятности. Её сейчас чуть на той остановке не убило. Видела, небось, что на улице творится? Любане срочно надо стресс снять. А мы свои стрессы только по-русски снимаем – водкой.

– Э-э-э, – понимающе протянула Айнура. – А после водки драть её будешь, да? А то как же. Мой тоже, как выпьет, обязательно на меня лезет. Знаю я.

Она вдруг ловко подхватила налитый стаканчик Тимофея и опрокинула себе в рот спиртное. Ахнула, закашлялась слегка и потребовала:

– Сперва меня ипать будешь, а тогда уже и её. Если захочешь.

– Отстань, Айнура, – попробовал оттолкнуть маленькую уборщицу от стола парень. – Тут по подсобкам твой мужик шныряет.

– Он далеко шныряет, а ты рядом, вот.

Спасаемая от стресса Люба со все большим интересом наблюдала за происходящим, постепенно оживая после уличного шока. Казалось, эта неожиданная сценка подействовала на нее гораздо лучше водки.

– Ну, не при всех же? – попробовал пустить в ход последний слабенький аргумент парень. – Здесь, если заметила, еще одна женщина есть.

– Зачем говоришь? Что меня муж при своей сестре не ипал? Или при друзьях уже здесь, в Москве? Когда захочется, ни на кого не смотришь. Давай, ипи! – требовательно заявила Айнура, поворачиваясь к Тимофею задом.

Она ловко забросила на спину полы халата и, быстро спустив до щиколоток просторные форменные брюки, наклонилась, уперевшись ладонями в колени. Никакого нижнего белья под брюками уборщица не носила. И тощие, будто нарочито раздвинутые ягодицы не скрывали яркого шоколадного, явно давно разработанного пятнышка ануса, маленьких но уже приоткрытых половых губок и едва заметной дырочки между ними, готовой принять мужчину.

Тима замычал что-то невнятное, в недолгих сомнениях косясь на свою гостью.  С Любкой у него может и не выгореть сегодня, как уже разок обломилось позавчера на днюхе, да и вряд ли эта блондинка будет часто к нему бегать от своего папика, реальную цену себе Тимофей знал. А вот не оттраханная Айнура может обидеться и тогда – прощай легкий, ни к чему не обязывающий секс в любое время дня по желанию. Но тут Любка, облегчая и без того уже принятое парнем решение, махнула рукой, изобразив на лице гримаску: «Вдуй же ей, наконец, а то ведь, настырная, так и не уйдет отсюда!»

Быстренько расстегнувшись, парень передернул пару раз уже твердый ствол, на всякий случай оглянулся еще разок на Любку и, немного присев для удобства, привычно прихватил одной рукой азиатку за талию и вставил охнувшей женщине. Она странно запричитала шепотом что-то на своем языке, мелко задергалась, подмахивая партнеру. «Сильней давай, – задыхаясь, попросила Айнура через пару минут, – до кишок давай, чтобы сладко мой было!»

Люба наблюдала, как приподнимается на цыпочки, стараясь не упустить снующий туда-сюда член молодая женщина, как она ойкает и тихонько однообразно матерится, видимо, от удовольствия. Зрелище было не столько возбуждающим, сколько обыденным и жизнеутверждающим, возвращающим девушку из странного ступора в привычный мир.

– Ща спущу, – прохрипел тяжело дышащий Тима, сильно насаживая на себя маленькую азиатку. – Держи мой спермак!

– Давай-давай, – хрипловато поощрила партнера Айнура. – Я тебе ребеночка рожу, русского, хорошенького…

Видимо, такой диалог происходил у них не первый раз. Парень мелко-мелко задергал задницей, вливая во влагалище уборщицы семя, и со вздохом облегчения отодвинулся к столику, с трудом заправляя в брюки только-только начинающий увядать и сочащийся остатками спермы член.

Айнура разогнулась, сунула пальцы себе между ног, собирая подтекающую из вагины жидкость, облизала их, потом извлекла из кармана халата большой носовой платок, больше похожий на тряпку, и принялась тщательно подтираться.

– Вот, а говорил «нет», «потом», – укоризненно выговаривала она Тимофею в процессе. – Хорошо поипал, и тебе хорошо, и я хорошо, в порядке. Видишь? Теперь дальше пейте. Я пойду, а то муж давно ждет. Он тоже хочет мне засунуть. Иной раз до дома не терпит, здесь ипет. Прямо на складе.

Она подтянула брюки, оправила халат, подхватила ведро и какую-то емкость с бытовой химией, на секунду остановилась, взявшись за ручку двери.

– Когда у меня восемнадцать будет, я тебе в рот возьму, сосать буду, – пообещала на прощание азиатка. – Муж говорит, как восемнадцать, так все можно делать.

И она выскользнула в коридор так же неприметно, как появилась. Только ключ проскрежетал в замочной скважине.

– Давай еще накатим, – позвала Люба парня, разливая водку из первой еще бутылки.

Она видела, как неловко он себя чувствует, потому постаралась сгладить неприятный для Тимофея момент. «Это судьба, – подумала девушка. – И на днюхе у Насти он до меня так и не добрался, и тут обломилось! Вот ведь, мне повезло сегодня крупно, а на нем, значит, отыгралась…»

– Знаешь, я Айнуре не врал, что мужа отмазываю иногда, – для чего-то счел нужным пояснить Тимофей. – У меня замначохраны в приятелях, из одного города, вместе учились когда-то. Он, бывает, покрывает кого из гастеров, ну, если по мелочи, конечно. А Айнуре и самой нравится трахаться. Это сейчас мы накоротке, по-быстрому. А так она иногда выдает такое…

– Она что же – малолетка еще? – вспомнив последние слова азиатки, поинтересовалась Любка.

– Да кто б её взял на работу до восемнадцати? Она же здесь официально, это её мужик поденщик… Хотя, хрен их разберет, приезжих. Может, сестрин паспорт взяла, – и тут парень перевел не самый приятный для него разговор на другую тему. – Ах, да, ты же за зарядкой заходила, верно? Давай телефон, я сейчас тебе подберу…

– Посмотри, – продемонстрировала ему свой смарт Люба. – Поищи так, без него, а то мне должны звонить.

Почему-то она очень не хотела отдавать дорогой аппарат в руки Тима. Слишком много нужной для нее информации хранилось на смарте. Да и видела она этого парня второй раз в жизни.

– Посиди тут пока…

…В одиночестве и тишине, возникшей после ухода Тимофея, присевшая на перевернутое ведро у стены Люба вновь как-то незаметно задремала, будто провалилась куда-то, глубоким, черным сном теперь уже без сновидений…

…И очнулась только от отборного мата у столика. Там четверо плечистых парней в форме охранников резали колбасу, открывали консервные банки и выкладывали на хлеб кабачковую икру. Две литровые бутылки водки пока располагались внизу, чтобы не смущать коллектив. А матерился вовсе не со зла слегка попавший себе по пальцу ножом плечистый белобрысый парень. Он и заметил, что Люба проснулась, кивнул: «Подходи, поешь, что ли…»

Девушка отказываться не стала. Не считая утренних жареных пельменей, в желудке у нее, кроме водки, ничего за сегодня не побывало. Но долго жевать не пришлось. После первого стаканчика неплохо охлажденной «огненной воды» ребята принялись знакомиться, распустив перед Любкой «павлиньи хвосты» бравады и бахвальства. Как выяснилось, торговый центр уже закрылся на ночь, и теперь уйти отсюда можно было только с помощью вот этой четверки, каждый из которых не прочь был бы повеселиться с Любой, но при этом категорически не хотел уступать её другим. Видимо, друзьями, подобно Феде и Василию, они не были.

– А ты, в общем-то, чего здесь делала? – поинтересовался один из парней, имена которых тут же перепутались в сонной и хмельной голове девушки. – Нам Тимоха сказал, мол, спит, потом выпустите, а сам сбежал по-быстрому…

– Зарядку мне на телефон Тима обещал, – пояснила Люба и тут же увидела черный примечательный шнурок с необычным разъемом и адаптером для розетки, скромно спрятавшийся между банкой икры и батоном хлеба. – Вот он, зарядник!

Она моментально сгребла аксессуар в сумочку и на радостях выпила еще. Пользуясь моментом, стоящий рядом с ней парень аккуратно, стараясь сделать это незаметно для других, сунул ладонь под пояс женских джинсов. Разомлевшая от водки и так и не получившая ожидаемого от встречи с Тимофеем, Люба расслабилась и слегка втянула животик, освобождая доступ к заветным своим местечкам мужской руке.

Длинные, удивительно тонкие и ловкие пальцы парня быстро достигли желаемого, коснувшись сперва все еще спокойного клиторка, а потом и чуть влажненьких нижних губок девушки. А она, переступив с ноги на ногу, нарочито привалилась грудью к столику, скрывая насколько это возможно от остальных собутыльников действия их товарища. Но тут его – ну, как всегда не во время! – отвлекли от приятного занятия. Закончилась – а что тут пить? – первая литруха, и партнер Любы, видно, ответственный за розлив на сегодня, полез под столик за второй.

– Ребята, а вам на обход не пора? – наполняя стаканы, с непрозрачным намеком спросил лапавший Любку парень.

Те моментально уловили его интерес остаться наедине с симпатичной девчонкой, тем более, она и сама явно не возражала против интима один на один. Но просто так сдаваться и уступать очередность, видно, среди них было не принято.

– Ну, допьем, что есть, и сходим, – отозвался один из напарников.

Люба скромненько промолчала. После короткого, но очень приятного секса с двумя партнерами прошлой ночью, трахаться сегодня сразу с четырьмя до самого утра – охране-то спать не положено – ей, откровенно говоря, не очень-то хотелось. Хоть и выпила она уже изрядно, но тут ведь не клуб, где, бывает, срывает башню от музыки, танцев и спиртного – сразу. А сейчас пьяная «башня» была на месте и понимала, что именно должно получиться, согласись она уступить хотя бы одному и на полчасика.

«Черт! И что теперь? – подумала Люба, принимая в руки очередной пластиковый стаканчик с водкой. – И потрахаться аж зачесалось, и со всеми, даже один на один и по очереди  – не хочу…»

Она, выпив, вдруг резко прижала ладонь к солнечному сплетению и сдавленно спросила:

– А сортир-то у вас по ночам работает?

– Еще как! Давай провожу, – обрадовался первый претендент на её прелести.

Любка пошатнулась, вовсе не притворяясь, едва не улетела к стене, хмыкнула что-то неразборчивое и потянула на себя сумочку, мол, как же потом и не подкрасить губки.

По узкому светлому коридору парень с трудом довел сильно опьяневшую с последней дозы девушку до скромной комнатки служебного, одноместного туалета и  хотел уж было присоединиться к ней внутри.

– Тебе в кайф будет смотреть, как я блюю? – икнула и поморщилась вроде как от очередного приступа тошноты Люба. – Погоди здесь, я быстро…

Блевать, конечно, девушке не хотелось, она просто пописала, порычала, как умела, над белоснежной раковиной и, вернувшись к сопровождающему, попросила:

– Давай на улицу выйдем, проветримся? Я что-то совсем поехала не туда… Вырублюсь еще, чего доброго. Кому это надо?

Разумеется, охранник совсем не хотел трахать бесчувственное тело. Его и так пьяные женщины не сильно привлекали, разве что, когда совсем невтерпеж, как сейчас, потому он и вывел Любку под освежающий дождичек, благо, от служебного туалета пробираться к запасному выходу было совсем недалеко.

Девушка на улице распахнула ветровку, ловя влажный прохладный воздух напрягшимися от холода сосками под клетчатой «ковбойкой».

– Слушай, – все так же пьяно и откровенно обратилась она к охраннику. – Я не хочу со всеми, понимаешь? Давай с тобой где-нибудь вместе спрячемся, потрахаемся. Я вовсе даже хочу тебя. А вот с остальными…

И тут ей на помощь неожиданно пришла сигнализация, разразившаяся громким пронзительным визгом и суровым зуммером где-то с другой стороны здания торгового центра. Усиленно соображающий, где же можно уединиться с девушкой без своих сослуживцев, да еще так, чтобы они не заметили сразу, парень от неожиданности резко дернулся и, распахнув двери, сунулся внутрь, пытаясь понять, что же и где именно случилось на вверенном ему объекте.

Этого было достаточно, чтобы Любка скользнула в темноту за угол здания и изрядно пошатываясь, резво побежала в сторону притихшей на ночь, но все равно ярко освещенной трассы. Что подумал ей вслед обломившийся охранник, она прекрасно себе представляла, но тут уж ничего не поделаешь – судьба сегодня многим преподнесла сюрпризы.

Она бежала, уже плохо соображая куда и зачем, и пришла в себя, задыхаясь и хлюпая носом, только у подъезда, из которого вышла несколько долгих часов назад. Подождала, пока утихомирится дыхание, попыталась вспомнить, какой же входной код, а потом сообразила – домофон-то сломан уже которую неделю. Даже Федя жаловался, когда они только-только приехали к нему домой после случайного знакомства на улице. Вместе с облегчением от понимания, как попасть в подъезд, удушливой гулкой волной вернулось опьянение. Люба с трудом, почти держась за стенку, пробралась от входной двери до лифта и долго-долго стояла в кабине, выставив ногу и не давая закрыться створкам, вспоминая, на какой же этаж ей сейчас надо подняться. Вспомнила.

Потом она бесконечно возилась, выискивая в сумочке два заветных ключа. И с трудом смогла вставить один из них в скважину, чтобы убедиться – замок открыт. «Значит, будем орудовать вторым!» – логично решила девушка и все-таки сумела проникнуть в спящую квартиру.

С трудом затворив за собой на замок дверь, сбросив прямо на пол куртку, она принялась стягивать с бедер джинсы, сперва забыв про обувь, но потом сообразив и сняв кроссовки и носки. Вместе с джинсами почему-то стянулись и стринги, а последней на пол полетела «ковбойка». Стараясь передвигаться потише, но все равно отчаянно шлепая босыми ногами по полу, Люба остановилась при входе в комнату, гадая: «За шкафом Федя? Нет, кажется, это было место Васи, он же там до меня спал? Или нет? Точно, за шкафом Вася, но он большой, вместе будет неудобно. А вот диванчик широкий, там можно пристроиться…»

Она, громко и натужено дыша, подкралась к лежащему на спине парню, в темноте не различая даже силуэта, откинула с него одеяло и плюхнулась рядом на живот. Тут же чуть повернулась и, не долго думая, сунула холодную ладонь в семейные мужские трусы, поймав вялый во сне член, и зашептала, как ей показалось, соблазнительно и возбуждающе: «Федя, я ебаться хочу – аж зубы сводит…»