Окрик

Бывают моменты, когда ты просто отключаешься от понятия происходящего. Это происходит в течение  миллисекунд, причем ты даже и не понимаешь, почему это так случилось. Ты превращаешься в Зомби, и не в силах,  что-либо изменить.

…Урок физики в техникуме, где я тогда учился. Наш преподаватель заболел, и вместо него пригласили дочитать нам цикл лекций по электротехнике, одного из работников номерного завода, расположенного рядом, военного, подполковника, работающего на приемке спец. оборудования.

Но перед этим, немного отвлечённо (просто я хочу его еще раз  вспомнить), я дам характеристику нашему, «родному» учителю физике в техникуме, который и заболел…..

. Как всегда, на уроке физике, гробовая тишина!

К такому поведению на лекции нас просто натренировал преподавать от Бога — Краев. Помню только фамилию и все. Он так преподносил материал, что мы все без исключения пятнадцатилетние оболтусы,  не смогли ничем заниматься на его лекции, кроме как конспектирования. Записывали все. Все было понятно. Не было никаких вопросов. Тут и дурак превращался в грамотного, со знанием электрики. Наверно, у него была врожденная смесь обладателя самобытной риторики с прекрасно сочетавшимся понятием: — что нужно этим беспокойным, еще совсем маленьким студентам оптико-механического колледжа.

Красивый мужчина тридцати пяти лет, приходил в техникум всегда строго одетым, в белоснежной рубашке, с красным в полоску галстуком. Брюки наглажены, удачно подобранный в клеточку пиджак. Все девочки были в него влюблены по своему.

Когда он читал лекцию, была тишина! Никто не дурил, не задавал никаких вопросов. Все знали предмет, и даже девочки.

Я и сейчас вспоминаю его как образец прекрасного преподавателя, серьезного, с утра побритого, в наичистейшей накрахмаленной рубашке, а после обеда,  — валяющегося в канаве пьяного, грязного в бессознательном состоянии. Но из-за уважения к нему, к его бесподобным лекциям, наши ребята по группе «доставляли» его домой разными способами: то  тащили на себе, то вызывали машину и т.п.

И до сих пор знания, полученные на его лекциях, прочно сидят во мне, хотя и прошло столько уже лет….

Аналогичного  преподавателя, с таким искусством риторики,  мне уже не встречалось в жизни слышать, хотя и в дальнейшем пришлось много учиться и быть на различных лекциях.

….. И вот, для замены Краева, всего на несколько занятий, пригласили  подполковника с военного завода, с которого я и начал этот рассказ.

Это был высокий, неприметный человек, без особых дарований к преподаванию, нудно читавший и неинтересно передававший свои знания нам. Но по инерции, и с привитым уважением к этому предмету, мы сидели тихо и продолжали записывать, что то в свои тетради.

…Раньше, да и сейчас, наверно,  практикуется методика проверки успешного преподавания знаний, путем наблюдения за учебным процессом другим преподавателем. Другой преподаватель с аналогичными знаниями, приходит на урок и слушает, как ведет лекции его коллега, а затем и составляет соответствующее заключение. Обычная практика.

В тот раз это дело поручили полному и добродушному украинцу, одному из наших преподавателей,  Слесаренко Степану Михайловичу. Он незаметно уселся сзади на свободной парте и не мешал нам. Вскоре о нем мы все забыли.

Идет лекция. Все лица наклонены к конспектам, все настроены на бывший лад преподавания Краева: — записывай все и не пропускай ничего. Лица уткнуты в тетради. Также что-то записывал и Слесаренко С.М., сидящий на задней парте.

На уроке тишина, и лишь слышен монотонно-противный голос подполковника.

…Проходит пять минут, десять, еще пять…

….. Вдруг, откуда-то с неба, не прерывая чтение лекции, как громовые слова, произнесённые отрывисто, на нас обрушился приказ «Всевышнего».

— «ВНИМАНИЕ! ВСТАТЬ!»

Все, за десятую долю секунды, вскочили!

Как-то неведомая сила вытянула нас по стойке смирно, превращая наши мышцы в единый «столбняк» прямолинейных человечков – оловянных солдатиков.

Приказ пролетел по сгустку наших знаний, парящих по аудитории, и обрушился  и на Степана Михайловича. Этот приказ «ударил» так его, что и он  вскочил и безумно замер, не понимая в чем дело?

Этот приказ уже не своим, и не монотонно противным голосом был отдал нашим подполковником. (Вот как изменился его голос!)

Он как громом заставил нас всех, на секунду, подчиниться ему, неосознанно, а почему? И что-же случилось в этот момент?

… Директором в техникуме был Ермолаев, бывший обкомовский работник, и любивший подло подсматривать во время занятий,  через щелочку в двери  аудитории: — как идут занятия в группах? Для этого он потихоньку, чтобы не отрывать и не отвлекать ребят и  преподавателя от занятий, приоткрывал дверь в кабинет на несколько сантиметров, и смотрел — что там делается?

Вот это как раз этот момент и произошел в нашей аудитории.

…Нашего подполковника, где бы он ни находился, закаленного вечной муштрой в армии, и зомбированного субординацией, провести было невозможно!

Он оказался начеку. И как только он увидел лицо директора в щелочке дверного проема (а для него Ермолаев был как-бы генерал), он выполнил действия, которые привиты были у него еще смолоду: — громко командовать в критических ситуациях!

И рявкнул: -ВНИМАНИЕ! ВСТАТЬ!

Для нас всех, сидящих в аудитории, эти слова были восприняты как окрик Громовержца, для директора, который решил подсмотреть, и, который не ожидал таких ответных действий–испуг. Директор испугался и  мгновенно прикрыл дверь!

Через секунду, мы все пришли в себя, раздался небольшой смешок в классе, Степан Михайлович со смущением опустился на свою скамью, подполковник замешкался, как то извинился, и лекции были продолжены…

О Краеве мы в этот момент не вспомнили.