Всякие трешевые истории всегда непонятно с чего бы начать рассказывать. Сразу сказать, что убийца судья, и спокойно потом рассказывать, как он до жизни такой дошёл? Или хранить интригу до последнего, по типу «Щаз будет ТАКОЕ!»? Я предпочитаю вариант «от конца», потому что мне важнее именно механику происходящего раскладывать в деталях, а не ребусы строить.
Итак, предыстория, или как говорят дикари «Введение» (сейчас столько нормальных слов исказили, что не знаешь от чего дёргаться. «Блин», «закладка», цвета уже почти все зашельмили, включая серый). Короче, введение.
Мой брат в студенческие годы подружился со студентом- медиком Олегом, приезжим с Кавказа. Стали они почти как братья. И наши родители познакомились, и я очень с женой Олега Машей подружилась, она тоже была с Кавказа. У них уже пока он учился было двое маленьких детей — сыновья.
Мы действительно как породнились, я у них на Кавказе в студенчестве гостила, его младший брат с семьёй у нас дома как-то останавливался.
После института Олег получил распределение врачом в городок Приволье, который возле Лисичанска. Приволье это такая … Короче, он меньше десяти тысяч жителей, над крутым склоном правого берега реки Северский Донец. И ещё есть там пешеходный мост через реку до станции. Всё это нам пригодится.
Дали Олегу в том Приволье и квартиру быстро, и всё было нормально до девяностых. А потом показалось ему слишком мало зарплаты, и с главным врачом поссорился из-за своей жены, которая там же работала медсестрой в отделении, а крыло перепрофилировали в геронтологию, и она с переводом не согласилась.
И ушёл он частным предпринимателем. То есть он покупал с Лисичанского пивзавода пиво и возил его в Россию, куда-то в Ростовскую область полями. Получалось по деньгам намного больше, чем врачом, и всех усилий — тропинки знать и поле переехать. А вообще-то, чтоб вам понимать — он был очень нормальный хирург — акушер — гинеколог. Но времена странные были.
И ещё важный момент, самый важный для Олега в этой печальной истории — он пока в больнице работал, то списанную старую машину скорой помощи выкупил. Вот на ней он пиво и таскал.
А я в эти годы в областной экономической милиции служить начинала, и меня запёрли в командировку в Лисичанск на Содовый завод. И значит действия однозначно происходили зимой 1995, потому что тогда, я это точно помню, очень гордилась своей работой, а к 1996 у меня это уже прошло. Около года я гордилась, потом год терпела, и год искала куда сбежать подальше, но чтоб не совсем голодать.
Итак, приезжаю я в командировку, и говорю, что жить буду точно не в гостинице, а у любимых друзей. Я тогда и этой дружбой очень гордилась, потому что Олег был заведующим отделением больницы и известным на той местности специалистом.
Вот же светлый момент был в жизни — сплошная гордость.
Заселилась я к друзьям и узнала, что Олег теперь пиво возит. Ну, возит и возит, но странно. Ещё они местный тир выкупили (здание) и у них там какой-то магазин. И это нормально.
Все вечера мы дружно приклеивали к бутылкам этикетки. Олег это пиво на какой-то стадии покупал, ещё до этикеток, и надо было их в ручную пришпандёривать. Этикетки были с разными названиями, а пиво хто знает одинаковое или нет, но это уже детали.
Пока мы этикетки приделывали, то Маша мне всякое разное за почти десять лет, что мы не виделись рассказывала. И в частности:
— Видишь вон то пятно на стене?
— Да,- на кухне действительно над печкой было знатное пятно.
— Это я в него кувшин с компотом запустила, а он — гад увернулся.
— А на машине на капоте вмятину видела? — это Маша уже об их втором транспортном средстве — «Волге».
— Нет пока.
— Ну, завтра пойди посмотри. Это я кулаком вмазала.
— А зачем?
— Потому что так надо было! Ему Бог двух сыновей дал, а он — дурак так ничего и не понял.
Бурно у них семейная жизнь проходила. У Маши и душа широкая, и темперамент горной реки. Я подумала, что как-то скучно живу, но ладно.
И сколько я у них дней гостила, то Олег у меня о моей работе спрашивал, и в его голосе, в интонации я чувствовала какую-то непонятную недосказанность, тоску, как ком, который из бутылки через горлышко не выходит, а бультыхается и бультыхается.
Ещё Олег по вечерам из дома уходил, мне это показалось очень странным, но Маша пояснила, что он по ночам их тир- магазин стережёт. Не скажу, что мне эта версия показалась хоть на каплю правдоподобной, но мне-то что.
И ещё у них дог огромный был, Олег откуда-то недавно приволок. Ласковый очень собакен, игривый, но вонял немеряно. Спал он в подъезде под лестницей, они на первом этаже пятиэтажки жили и что-то типа будки ему соорудили.
Дня через три- четыре я нагостившись уехала.
Потом, через пару месяцев, начальник Лисичанской экономической милиции, который с тех пор знал о моей дружбе с семьёй Олега, приехав в Луганск на еженедельное совещание, пришёл ко мне в кабинет, сел напротив, как бы документы разобрать, и стал что-то у меня о семье Олега спрашивать. Я на одно упоминание о них всегда радостно оживлялась. Но что я могла рассказывать? Да, дружим давно, но вообще не так чтоб перезваниваться, бесконтактно. Эпоха была до мобильных телефонов, а мой брат уже лет пятнадцать на другой стороне страны жил.
И опять зависала молчаливая недосказанность. Собеседник на меня смотрел, руками бумажки перебирал, паузы делал, мялся и что-то сурово не договаривал.
Я спрашивала, почему он интересуется, он отвечал, что просто так. Но кто же поверит, что затурканные со всех сторон менты, которые и не друзья вовсе, будут друг с другом просто так о ком- то разговаривать.
Через несколько месяцев, уже летом меня опять в те места занесло. Маша меня очень тепло (впрочем, как обычно) встретила и рассказала крайне удивительную историю.
Весной, когда всё оттаяло, то под мостом нашли два трупа, мужской и женский. Но никаких человеческих пропаж в окрестностях не имелось. Все были, слава Богу, на месте и живы. То есть эти трупы вообще непонятного происхождения, не местные, и в такой дыре, как Приволье, где и трассы не проходят. Течением принесло? Откуда?
Сделали фоторобот реконструкции внешности и стали показывать по местному телевидению, канал как раз только-только открылся. Может кто-то узнает этих несчастных людей.
И их узнали. Один местный житель узнал своего бывшего армейского сослуживца — москвича. Но до Москвы тысяча км, и не видел он его уже порядком лет. Тем не менее, что-то пошевелилось, что это он.
Потом они с женой ещё вспомнили, что друг зимой звонил однажды и говорил, что приедет в гости. Хотел здесь машину купить, потому что другой их сослуживец, тоже из Лисичанска, недавно в Москве гостил и рассказал, что здесь значительно дешевле.
Но он так и не приехал. Ну, не приехал и ладно, они не так чтоб близко дружили или перезванивались.
Теперь следствие ухватилось за эту ниточку и раскрутилась она моментально. Связались с Москвой, узнали что действительно исчезли эти люди. Нагрянули с обысками к тому общему знакомому, и нашли в доме его сестры въевшиеся следы убийства, которые пытались скрыть покраской и ремонтом.
Москвичи действительно приехали к опознавшему их по телевизору армейскому другу, но со станции на первую ночь затащил их к себе переночевать другой знакомец. Там их и «грохнули». Убивали втроём, топорами и ломами, участвовали сослуживец и его сестра с мужем. Цель — завладеть деньгами, что-то около четырёх — пяти тысяч долларов.
А потом в лучших традициях жанра, чтоб заглушить запах после работы топора, устроили покраску.
Но у них возникла классическая проблема: куда девать трупы.
Тут моих знакомых в эту историю судьба и подтянула из-за Олеговой списанной скорой помощи. При чём его в те дни даже дома не было, он с пивом по полям ездил. Но эта троица его поджидала. Сестрица зачастила к Маше, спрашивала участливо когда же приедет Олег. Вздыхала, как же Маше тяжело всё время одной с детьми.
Эти мужики с Олегом были как-то знакомы, а сестра к Маше иногда в гости захаживала, но далеко не так часто, как в те дни. Но у Маши вообще всегда куча друзей — гостей, она с кавказским размахом общалась.
Как эта троица Олега уговаривала стороны рассказывали следствию крайне противоречиво. Олег утверждал, что они угрожали его семье, детям. А поскольку он не знал сколько их вообще завязано в этой истории, то побоялся «закладывать» в милицию: троих заложит, а остальные придут к его детям мстить. Жене ничего не говорил, только убеждал с ними не общаться, собаку в дом привёл.
Убийцы же сказали, что просто заплатили ему триста долларов.
Короче, вывезли они с Олегом на списной скорой помощи трупы и в речку покидали. Если бы ниже по течению, то там уже другой район начинался, и следующий мост далеко. Там бы могли и не опознать тела, потому что некому было бы. Кто их тут ещё узнать мог? Никто.
Все это мне Маша и рассказала:
— Ты представляешь, когда эти фото по местному телевидению показывать начали, когда объявляли что трупы нашли под мостом, то все мы очень удивлялись, всем городом удивлялись и обсуждали. Но больше всех удивлялся мой Олег. Он ТАК удивлялся. А потом его забрали.
Потом и Машу вызвали на допрос, спрашивали знала ли она про этот случай. А она вообще не знала. Ничего он ей не говорил.
И тут на сцену выходит- да- его любовница Нина, проживавшая в швейном общежитии, в котором Олег свой магазин по ночам и стерёг.
Эта Нина и рассказала, что всё знала, что Олег ей всё сразу и рассказывал. И по телу у него были большие синяки — разводы, его чем-то толкали, когда убеждали помочь. И ему было очень страшно, его сильно трясло.
Так же на допросе Олег поведал милиции, что эта женщина — Нина и есть его настоящая жена, а с Машей он живет только ради детей, и она ему разрешила чтоб у него было две жены.
Местные менты и это Маше сообщили. Я думаю они понимали что делали, там же городок маленький, все друг о друге знали.
Маша тоже ТАК удивилась, она была абсолютно поражена. Да, Олег действительно ночевал в основном не дома, а как он утверждал — стерег их магазинчик, потому что был абсолютно убеждён, что иначе его тут же и разграбят.
Это был полный конец всему, и их совместной жизни, и их совместному имуществу. Побоище было ЛЕДОВОЕ.
Разными путями они из Приволья через время уехали, оставшись навсегда в соответствующих возникшей ситуации отношениях.
Олегу дали условный срок, триста долларов те он вернул и сказал, что он их вообще не трогал. Взял чтоб его не убили, считали, что договорились «они его наняли».
И пока он мотался по своим делам, то однажды позвонил моей маме и попросился у нас пожить. Она спросила разрешения у меня. Я себе такое прикинула и ответила:
— Господи! У него две жены! Почему он хочет пожить именно у меня? Пусть идёт и живёт у своих жён. Нет!
Моя мать разделила моё мнение о ситуации. Через несколько месяцев у нас дома гостила Маша со своим новым парнем. Ей я была рада. У меня идиосинкразия на предательство.
И у меня осталась на Олега огромная обида. Я представляла, как бы он мне это всё в мой первый приезд рассказал, и я — молодой сотрудник экономической милиции раскрываю двойное убийство с целью ограбления.
Орден — минимум!
125
Загрузка...
Людей очень жаль