В ментовско-следственном жаргоне существует такое устоявшееся выражение – «дела с полулицами». В переводе на общеупотребительный русский язык это означает, что по таким уголовным делам лицо, совершившее преступление, фактически установлено, но чтобы доказать его вину, необходимо предпринять ряд усилий. В каких-то случаях эти усилия приводят к положительному результату и дело уходит в суд, а в каких-то ничего не получается, весомые доказательства вины такого лица отсутствуют, в связи с чем уголовное дело приостанавливается. Бывает, что навсегда.
Вот об одном таком случае и пойдет речь в очередной правдивой истории из воспоминаний бывшего следователя районной прокуратуры. Справедливости ради нужно отметить, что вообще-то лично я соприкоснулся с этим делом совершенно случайно и сам его не расследовал, но оно меня тогда заинтересовало и я следил за его развитием до конца.
В середине 90-х годов, весной (но снег уже сошел), мне, в то время старшему следователю прокуратуры сельского района, позвонил «важняк» — следователь по особо важным делам прокуратуры области, по имени Максим, с которым я был хорошо знаком. Он сказал, чтобы я собирался на происшествие, так как скоро он с сотрудниками УБОПа приедет в наш район откапывать труп в лесу, и указал местность, где этот труп будет обнаружен. Поскольку этот лес был на нашей земле, то по факту обнаружения этого трупа необходимо организовать выезд следственно-оперативной группы именно нашего района. Я тут же позвонил Петровичу – начальнику уголовного розыска нашего райотдела, он ответил, что уже в курсе по этой теме, так как ему уже тоже позвонили из УБОПа. Так что следственно-оперативную группу мы собрали и выехали на трассу к условленному месту в обозначенном нам лесном массиве.
Где-то через тридцать-сорок минут в это же место приехал «важняк» Максим, пятеро сотрудников УБОПа областного УВД, двое понятых и двое копщиков (откуда УБОП их взял, я не знаю). На наши расспросы про труп Максим и УБОПовцы отвечали очень мутно, темнили, и было понятно, что они не горят желанием поделиться с нами какой-то информацией. Но мы «земляные», а значит люди не гордые, нам что наступать – бежать, что отступать – бежать, поэтому решили не затягивать и выдвигаться на место.
Сформировалась небольшая колонна, во главе которой пошла УБОПовская машина с Максимом и несколькими операми, за ней мы на райотдельском УАЗике, а за нами еще два автомобиля УБОП с остальной массовкой. Путь указывала головная УБОПовская машина, она свернула с трассы на лесную дорогу, по которой мы проехали вглубь леса километра на три. Там головная машина остановилась, из неё вышли два опера, осмотрели местность, снова сели в машину, и она поехала дальше, еще где-то метров на пятьсот. Там снова остановились, те же два опера вышли, осмотрелись, видимо, нашли какую-то примету и замахали руками – «Здесь!». Тут уже вывалил весь десант, который двинулся за теми двумя операми в лес от дороги. Буквально метров через сорок-пятьдесят опера остановились и указали на едва различимый среди опавшей хвои бугорок, около метра в ширину и двух в длину.
Копщики приступили к работе. Лесная песчаная почва поддавалась легко, причем было видно, что земля в этом месте уже подвергалась вскапыванию. Где-то через сорок минут они углубились на полтора метра, и мы все, стоявшие по краям раскопа и с любопытством смотрящие вниз, увидели кисть человеческой руки. Дальше копщики расчистили насколько смогли показавшийся труп от почвы. Прибывший с нами судмедэксперт спустился в яму и оттуда стал диктовать мне, составлявшему протокол осмотра места происшествия, описание трупа.
Труп мужчины ростом около 190 сантиметров, среднего телосложения, лежал в положении на спине, ноги согнуты в коленях и несколько приведены к туловищу, руки согнуты в локтях, предплечья направлены кверху. Вот почему при откапывании первой из земли показалась кисть – труп находился в так называемой «позе боксера». Из институтского курса судебной медицины я знал, что «поза боксера» характерна для посмертного воздействия огня на труп, в результате чего конечности сгибаются. Так как наш труп находился в положении на спине, а с боков был ограничен стенками ямы, то предплечья поднялись вверх. Все обращенные вверх поверхности трупа имели выраженные следы горения, так что в совокупности с результатами разложения это дало эффект полного обезображивания лица. Одежда на трупе тоже сильно обгорела и была представлена, скорее, отдельными фрагментами. Было понятно только, что труп был одет в трусы, брюки, рубашку, ботинки и какую-то куртку. При детальном осмотре выяснилось, что на стенках ямы имеются следы горения – черные подпалины. Отдельные присутствовавшие с особо обостренным обонянием даже учуяли исходящий из ямы запах бензина или чего-то такого, что потребовали отразить в протоколе, но Максим посоветовал им применить свои способности в обучении служебных собак в кинологическом центре.
Затем всей толпой стали извлекать труп из ямы. При осмотре на ровной поверхности и переворачивании судмедэксперт обнаружил на затылочной части головы входное пулевое отверстие. На левом плече сбоку были обнаружены следы какой-то татуировки, но из-за обгорания кожных покровов разобрать её содержание не получилось. Труп направили в морг.
В этот же день я возбудил по данному факту головное дело по признакам преступления, предусмотренного статьей 103 УК РСФСР – умышленное убийство, и по указанию прокуратуры области тут же направил это дело для расследования «важняку» Максиму. В дальнейшем я узнал предысторию этого трупа и как потом развивались события.
Дело в том, что в то время в разработке УБОПа находилась преступная группа, которую возглавляли некие Бурый и Комар. Они были старыми жуликами, с еще советским послужным списком по зоне, имели среди преступного элемента нашего городка определенный авторитет и собрали вокруг себя некоторый молодняк, с которым занимались наездами на коммерсантов. В том числе УБОП примерял эту группу на одно резонансное убийство, которое произошло в областном центре года за четыре до описываемых событий.
Тогда на окраине города в своем доме была обнаружена убитой целая семья – отец мать и двое детей, пяти и восьми лет отроду. Все были застрелены из одного оружия – пистолета ТТ. По поводу мотивов убийства вопрос вообще не ставился, так как эта семья была цыганской, и, соответственно, занималась ставшим к тому времени уже исконным цыганским промыслом – предпринимательской деятельностью в сфере незаконного оборота наркотиков. Короче говоря, они банчили «белым», и об этом знало полгорода. Конечно, были все основания полагать, что денег у этих цыган было немеряно, потому что они уже начали строить рядом со своей старой халупой коттедж каких-то совершенно невероятных циклопических размеров (по ощущениям на начало 90-х годов, конечно же). Было понятно, что убили эту семью исключительно из-за денег, потому что в доме всё было перевернуто, а с трупов были сняты золотые украшения.
Это убийство долгое время оставалось нераскрытым, но нашлись-таки добрые люди, которые подсказали УБОПу, что всё это дело рук Бурого и Комара, а непосредственно стрелял в цыганей некий Рудольф по кличке Рудик-адвокат (он выделялся среди прочей братвы повышенным уровнем знаний уголовного законодательства и склонностью к беспределу). В результате опера УБОПа приняли Комара и Бурого на каком-то очередном вымогалове у коммерсанта, и закрыли их на СИЗО. Там с ними начались сепаратные переговоры. Что именно обещали опера Бурому и Комару, и на каких условиях состоялась сделка, мне не известно, но в итоге они дали расклад за убийство цыганей.
Правда, расклад с их слов выходил весьма хитрый, и вот почему. Якобы они дали Рудику-адвокату наколку на тех цыганей и подогнали ему «ствол» — пистолет ТТ с патронами. В одну прекрасную (или не очень) ночь Рудик-адвокат пошел в поселок отрабатывать этих цыган, но вернулся только с «рыжьем» (золотыми побрякушками), сообщив, что он замочил всех, но тайник с деньгами так и не нашел. И всё было ничего, но буквально через несколько дней по областному радио (которое было принято называть «сельский радиоузел») прошло интервью с прокурором города, в котором он сказал, что убийство цыганской семьи обязательно будет раскрыто и для этого уже есть подвижки. «Старшаки» в лице Бурого и Комара подумали, что кто-то цинканул ментам за Рудика-двоката, и поэтому было принято единственно верное, по их мнению, решение – мочить его «на глушняк».
Эта миссия была поручена другому жульману из их бригады, некоему Михайлову с погонялом, конечно же, Миха. Ему вручили тот же самый ТТшник, который сдал Рудик-адвокат после убийства цыган и проинструктировали соответствующим образом. В один из дней Рудику сказали, что нужно съездить за город и выкопать в лесу ямку якобы для того, чтобы с её помощью нагнетать холода в задницу какому-то коммерсанту. Рудик ничего не заподозрил, так что он, Бурый, Комар и Миха поехали на машине под управлением Комара в тот самый лес, где стали копать яму. Когда работа была закончена и все пошли обратно к машине, оставленной на лесной дороге, Миха, замыкавший шествие, выстрелил из ТТ в затылок шедшему перед ним Рудику. Тут-то и пригодилась выкопанная ямка. Туда поместили труп, полили бензином, подожгли, погрелись у этого огня, а потом засыпали яму землей и заровняли. ТТшник якобы остался у Михи. Место, где закопали Рудика-адвоката, Бурый и Комар нарисовали операм с указанием опорных точек на местности.
Особенно замечательным для Комара и Бурого изложенный ими этот вариант расклада был тем, что Миха уже пару лет был в бегах по совершенно другому делу, и по многочисленным слухам подался в Москву, где якобы был прикопан за какой-то косяк.
Таким образом, открывались замечательные перспективы прекратить уголовные дела по убийству цыган по убийству Рудика-адвоката за смертью обвиняемого в каждом случае.
Но тут всё пошло в совершенно другую сторону. В соседней области задержали Миху. Оказалось, что ни в какую Москву он не уезжал, а всё это время тихо жил в тамошнем городке. После этапирования к нам Максим предъявил ему обвинение в убийстве Рудика-прокурора. Но Миха категорически не желал брать на себя эту делюгу. Он отрицал всё, в том числе и на очных ставках с Комаром и Бурым. ТТшник, из которого расстреляли цыганскую семью и убили Рудика, так и не нашелся, и о том, где он, знал, похоже, только Миха, но по понятным причинам сообщать об этом не желал. Золото, которое ушло из цыганского дома, по словам Бурого и Комара где-то заныкал покойный Рудик, и хотя по всем известным адресам связей Рудика провели обыска, «рыжье» так и не обнаружили.
В итоге следствие имело откопанный в лесу труп, который на сто процентов был трупом Рудика (совпали уцелевшие детали одежды, рост, телосложение, и даже удалось на кожном лоскуте восстановить татуировку «Байконур», которая была у Рудика), а также показания Комара и Бурого. Но для того, чтобы направить дело в суд, этого было явно недостаточно.
Поэтому дело в отношении Михи по убийству Рудика-адвоката было прекращено, и он сел на небольшой срок по другому делу, за которое был в розыске. Бурый и Комар получили несколько лет за вымогательство у коммерсанта и тоже от убийств отскочили.
Так что дела по убийству цыган и Рудика до сих пор приостановлены, хотя круг подозреваемых уже давным-давно известен. Это как раз тот самый случай, когда «полулица» так и не стали полноценными обвиняемыми.
261
Загрузка...
