Расписание судьбы

Начало моей жизни можно смело назвать неудачным. Мои родители рано поженились. Матери было восемнадцать, а отцу двадцать один год. Они, как водится, страстно любили друг друга и через девять с половиной месяцев после свадьбы родился я. А еще через полтора года мучений с ребенком моя мать вдруг поняла, что ее брак с моим отцом роковая ошибка и завела себе любовника. Благо далеко ходить не надо было, он жил в нашем подъезде этажом выше. А что, очень удобно. Муж на работу, зарабатывать деньги для жены и маленького сына, а жена шмыг к соседу. Ребенка в ясли, а сама в постель к любимому. И так до вечера. Муж домой, а там верная и любящая супруга ждет. Ужин кое как слепит и ладно, так сойдет. Это продолжалось почти два с половиной года пока отцу кто-то не порассказал, как женушка рожки ему наставляет. Конечно, отец вспылил. Примчался домой днем и к соседу. Стучит. Ругается. Откройте мол, жену неверную хочу видеть, пусть ответ держит. Сосед открыл, впустил отца. Тот в спальню, а там жена молодая в чем мать родила. Недовольная, на самом интересном месте прервали. Ну и на отца кричать. Мол импотент, не мужик, тряпка, молодость загубил. Ну батя не выдержал и влепил ей пощёчину. А сосед за любовницу заступился, табуретом ему по голове и врезал. Мол не обижай мою зазнобу, противный. Отец повалился и не шевелится. Скорая, полиция шум, гам! Короче мужа в больницу, а любовника в кутузку.  Полежал отец пару дней и не приходя в сознание умер. Соседу засветил реальный срок. Но матушка моя подсуетилась, тому дала, этому дала, проплатила кому надо (квартиру нашу продала) и вызволила своего суженого из неволи. Перешили, что отец сам себя табуреткой стукнул из вредности.

И перебрались мы с матерью к её новому мужу, к соседу, что этажом выше. Да вот какая незадача, невзлюбил сосед ребенка своей зазнобы, меня то есть. Мне уже четыре года было, понимал кое-что. Про отца все спрашивал. Кому же это понравится? Родня матери не горела желанием лишнего нахлебника кормить и решили они тогда меня в детский дом отдать, на гособеспечение. Сказано, сделано. Отвезла меня мать в детский дом, написала бумагу, что отказывается от ребенка и, не глядя на меня, к выходу ломанулась. Я вырвался из рук нянечки и за ней.

-Мама, мамочка! Не бросай меня! – ручонками за пальто вцепился, реву, не пускаю маму в светлое будущее. А она меня по рукам ладонью лупит и орет, заберите, мол, дите постылое, мочи моей нет терпеть это. В общем оторвали меня кое- как от матери. А той и след простыл! Так остался я в детском доме. Сиротой при живой матери.

И все бы ничего, только перестал я с той поры разговаривать. Мучились со мной мучились и перевели меня в интернат для детей с умственно-физическими отклонениями. Там я и прожил до совершеннолетия. Речь вернулась где -то лет в четырнадцать. Учился я неплохо и после восьмого класса перевели меня в обычный интернат.  Но осталась у меня в старом интернате подружка. Сдружились мы с ней очень. Она очень сильно заикалась, особенно когда волновалась. Я как -то шел к себе в спальню вечером и услышал чей- то писк.  Гляжу, а старшаки девчушку зажали и лазят у неё под платьем. Та беззвучно плачет и сказать ничего не может, только пищит. Смешно так. Ребята хохочут, весело им дурочку малолетнюю тискать. В общем сломанная челюсть, пара фингалов и масса синяков. А девчушка с той поры от меня ни на шаг. А я не гнал, хоть какая- то близкая душа. Когда я уезжал плакала она очень, прямо убивалась. Да и мне нехорошо было. Боялся я, что обижать ее будут. Поэтому предупредил кое -кого если что, пощады не будет, приеду и…

Закончил я школу с золотой медалью. Можно в любой ВУЗ без экзаменов поступать. Я подумал и подал документы в военную академию. Здоровья у меня хватало, и ростом и лицом вышел. Поэтому поступил на факультет военной разведки. Из одной казармы в другую. Всего делов-то! Мне не привыкать. Проучился пять лет и выпустился в войска в звании лейтенанта.

Подружку свою не забыл. Съездил к ней на выпускной. Курсант, в форме. Конечно все женская половина интерната глаз с меня не сводила.  А подружка в сторонке стоит и подойти боится. Кто я и кто она! Так замарашка, в казенном платьице, типовом, как и у всех выпускниц. От волнения слова не может выговорить, только плачет. Поглядел я на нее и сердце сжалось. Подошел, обнял. Весь вечер мы с ней протанцевали, а потом молча долго гуляли до рассвета. Ну и было у нас, закружил теплый июньский вечер головы и все случилось. Я потом ее в интернат проводил, поцеловал на прощанье, да и она ко мне прижалась, не оторвать. В общем расстались.

На следующий день я уехал к месту службы. Отпуск, положенный после окончания академии, я не брал, ехать мне было не куда, и сразу окунулся в армейские будни. Да не долго продолжалась моя служба. Перебросили наш батальон в очередную горячую точку и в первом же бою меня зацепило осколком. В общем полгода госпиталей, орден Красной звезды и увольнение по состоянию здоровья. Хорошо хоть кое -какую пенсию дали и комнатенку в родном городе выделили. Так оказался я на гражданке. Куда идти, как жить? На пенсию особо не разгонишься.

Зашел я как-то в пивбар, пивка попить и встретил друга старого, еще по интернату. Разговорились.

— Юра, а давай к нам, в охрану банка, у нас как раз место есть вакантное. – Отставив не начатую кружку сказал мне приятель. – Поехали прямо сейчас.

В общем переговорили со мной, справки в военкомате навели и оформили на работу. Я боялся, что по здоровью не пройду, но нет пронесло.

Проработал почти полгода. К тому времени мне уже было двадцать четыре. Надо сказать парнем я был красивыми и лицом, и телом. Некоторые посетительницы шеи выворачивали, проходя мимо меня. Я и не подозревал, что красота — это страшная сила!

Как- то вызвал меня начальник охраны и приказал сопроводить управляющую банком домой, ее охранник заболел, и она попросила прислать кого-нибудь ему на замену. Сел я к ней в машину, рядом с шофером. Она сидит сзади, и чувствую, что глаз с меня не сводит.

Приехали в загородный дом. Лариса Сергеевна, так звали управляющую, отпустила водителя, а меня попросила пакеты в дом занести. Ну я занес, поставил на кухне и собрался уходить. Но хозяйка предложила попить чаю. Что делать, пришлось согласится. К чаю она предложила выпить по рюмке коньяку за знакомство. Ну, а дальше мы плавно перебрались на диван и занялись любовью. Надо полагать, что любовником я оказался неплохим, кое -какой опыт и практика уже имелись. Да и она была выше всяких похвал, даром, что в возрасте. В общем понравился я ей, и она оставила меня при себе охранником. Так и прожил я в особняке почти три года. Охранял днем и ночью, без отрыва от производства. А потом Лариса засобиралась замуж. Но мне предложила остаться при ней в прежнем качестве. То есть продолжать нести охранную службу только теперь в основном ночью. Честно говоря, мне уже надоело быть сексуальной игрушкой при стареющей даме, и я очень вежливо отказался. В общем расстались друзьями. При расставании она положила на мой счет кругленькую сумму в бакинских рублях, да и я кое- что скопил за три года.

Подумал и решил открыть свое дело. Какое, вопрос не стоял. Еще учась в Академии, я подружился с техникой. Да и по специальности гражданской я инженер — механик. Короче, купил я три тягача большегрузных, нанял пару толковых ребят и занялся грузоперевозкой.

Дело пошло. Через два года я перебрался из кабины грузовика в кабинет с мягким креслом. Съездил к Ларисе по старой памяти и она, помня чудные мгновенья, дала мне кредит на развитие дела. В общем, еще через год я открыл несколько филиалов в области и регионе, построил автосервис и купил несколько заправок. Из просто красавчика я превратился в богатого красавчика. И на меня началась охота.

Отбоя от невест не было. Куда бы я не пошел вокруг меня кружился рой бабочек, в смысле женщин. Честно говоря, это начинало надоедать. И я понял, что пора остепенится. Как раз в это время позвонил знакомый и попросил взять на работу дочь друга. Вакантные места в головном офисе у меня были  и я согласился. На следующий день ко мне в кабинет впорхнула миловидная блондинка лет двадцати по имени Инна.  Поговорив, я определил ее в отдел логистики, а когда мой секретарь ушла в декретный отпуск перевел Инну на ее место. Новый секретарь обладала редкой способностью быть в нужное время в нужном месте и через некоторое время я уже не мог сделать шага без нее. Постепенно наши деловые отношения перешли в личные и спустя полгода конфетно– букетного периода я сделал Инне предложение. Влюбился в нее по уши. Выросший без семьи без материнской ласки я всей душой потянулся к этой женщине. От мысли, что у меня есть семья сладко щемило сердце. Инна ушла с работы и занялась обустройством нашего быта. Любой ее каприз я выполнял с радостью. Мне было ничего не жалко для любимой женщины. Инна преобразила наш дом. Наняла повариху, горничную, шофера. Массаж, спа салон, шопинг. Она реально уставала за день и вечером у нее не было сил заниматься домашней работой. О детях речь не шла. Я как- то попытался поговорить с ней по этому поводу, но она в резкой форме ответила мне, что пока не готова обзавестись потомством. Вот станем на ноги! Я еще тогда подумал, а сейчас что на голове стоим?!

Прошел год. Инна расцвела еще больше. У нее появилось очень много подруг, и она находилась дома все реже и реже. На меня у нее уже не хватало времени. Посвящая большую часть дня общению с подругами, жена иногда даже не ночевала дома. Я несколько раз проверял ее, но она действительно в это время ночевала у какой -нибудь Илоны или Анжелы. Я успокоился и целиком погрузился в работу. Дело мое расширялось и мне приходилось частенько ездить в довольно длительные командировки. Но я был уверен в своей жене и не заморачивался по поводу ее образа жизни.

Как – то в конце октября я собрался в командировку. Подвернулся выгодный контракт по транзитной перевозке большого объема грузов и мне было необходимо на месте обсудить с заказчиком условия сотрудничества. При расставании Инна даже всплакнула, но я, пообещав звонить и не задерживаться на долго, уехал в аэропорт. Пройдя регистрацию и позвонив любимой жене я собирался уже пройти на посадку, как мне позвонил партнер и очень извиняясь перенес встречу на неделю. Что -то там у него не срослось. Я попытался позвонить Инне и обрадовать ее, но телефон жены был выключен. Ладно. Я взял такси, и купив по дороге цветы, коньяк и конфеты поехал домой.

 

…Дверь бесшумно открылась на хорошо смазанных петлях. Полная тишина. Я включил свет и понял, что на первом этаже никого нет. Где же Инна? Поставив пакет с едой на телефонный столик, я поднялся на второй этаж и направился в дальнюю спальню, пока еще ничего толком не понимая, но каким-то шестым чувством ощущая необъяснимую тревогу.

Вот и спальня. Здесь тоже горел свет, правда не так ярко, как на первом этаже, но я сумел разглядеть на нашей супружеской кровати два обнявшихся обнаженных тела.

Инна знакомо закинула голову, вжимаясь затылком в подушку и разведя сжатые в кулаки руки. Она закрыла глаза внимая накатывающимся раз за разом волнам страсти. Голова ее дергалась в такт толчкам волосатого и мускулистого мужского тела, ноги оплели бедра молодого мужчины, приподнявшегося над ней на локтях, победно рычащего, с кривой ухмылкой смотревшего ей в лицо.

Мне показалось, что ноги вросли в пол еще и от того, что она не кричала, не вырывалась. Мой взгляд застыл на аккуратно сложенном на стуле платье, и я услышал до боли знакомый задыхающийся от страсти голос жены:

— Глубже, глубже!.. О, Боже, как хорошо!..

Словно очнувшись, я рыкнув что-то неразборчивое, и двое на кровати наконец меня увидели.

Волосатый любовник, словно подброшенный невидимой пружиной, отпрыгнул в противоположный от кровати угол. Его мужское достоинство быстро скукожилось.  Пытаясь прикрыться одной рукой, он выставил другую руку, словно пытался оградить себя от моего взгляда.

– Не надо! Она сама, сама! Пожалуйста, прошу!

Я не колеблясь прибил бы его, будь он одетым. Но на совершенно голого как-то не поднялась рука.

Инна спокойно встала, с блуждающей на лице улыбкой взяла лежащее на стуле платье и направилась прочь из комнаты, мимоходом бросив мне со спокойным лицом:

– Оставь его в покое, он здесь не причем…

Слышно было, как хлопнула дверь смежной комнаты. Я стоял, как оплеванный. Любовник робко сделал шаг к своей одежде, видя, что его не трогают, схватил штаны и принялся лихорадочно одеваться.

Через какое-то время в комнату снова вошла Инна, пахнущая мылом и духами, высоко подняв подол платья, она поправила чулки и уселась на диван. Я продолжал стоять, опустив голову стараясь не глядеть на нее. Она в конце концов не выдержала, подошла вплотную, гордо вскинув голову, усмехаясь, посмотрела мне в лицо:

– Если хочешь можешь меня ударить!

Я молчал. Чувств уже не осталось, только в груди разгоралась невыносимая боль…

А жена с вызовом, вся, напрягшись, как молодая кобылка, бросила:

– А я у него еще и в рот брала…

Я до боли сжал кулаки и принудил себя совершенно спокойно произнести:

– Ну и как, было вкусно?

Ее ресницы затрепетали, и она словно сломалась вмиг – потупив глаза, отступила, упала на диван и зарыдала, по бабьи самозабвенно, взахлеб, вздрагивая всем телом.

Успевший одеться любовник попытался проскользнуть к двери.

— Простите, она же сама…- жалобно заскулил он и юркнул в дверной проем.

— Инна! – я с отвращением произнес когда-то любимое имя – Я сейчас уйду, вернусь утром. Сделай так, чтобы к моему приходу тебя здесь не было!

Она стала что – то говорить сквозь слезы, но я не слушая вышел из спальни.

На улице было совсем темно. Накрапывал дождь. Осенний ветер пытался отодрать от асфальта прилипшие желтые листья. Я поднял воротник и пошел вдоль мокрых домов. Не получается у меня с женщинами. Сначала предала мать, теперь жена. Постепенно боль стала утихать. Наверно это моя судьба, быть одному на льдине. Только один вопрос не давал мне покоя. «Что я делал не так?».

Вдруг я услышал писк. Я даже вздрогнул. Это уже было. В моей памяти всплыла заплаканная девчонка и хохочущие подонки. Я остановился, поискал взглядом и увидел маленького, грязного щенка, который жался к бетонному бордюру и мелко дрожал от холода. Я наклонился и взял его на руки.  Щенок был таким худым, что я почувствовал выпиравшие сквозь кожу хрупкие косточки и быстрые удары маленького сердца.

— Что, братишка, ты тоже один? — Щенок заворочался в моих руках и и прижался ко мне. — Тебя тоже бросили? Ну ничего, теперь нас уже двое, прорвемся!

Я поднял руку и остановил проезжавшее мимо такси…

Когда на следующий день я вернулся домой Инна еще была дома. Она что – то пыталась мне объяснить, просила прощения. Пела старую женскую песню про недостаток внимания, про то, что я перестал видеть в ней женщину. Договорилась даже до того, что изменила от большой любви ко мне. По ее словам, выходило, что чем больше женщина любит мужчину, тем чаще ему изменяет.

Я молча слушал этот бред и хотел только одного. Что бы она побыстрее исчезла из моей жизни.

И снова я окунулся в работу, а вечера проводил в компании своего мохнатого друга.  Но все чаще вспоминал свою подружку по интернату. Где она, что с ней стало? Наверно уже замужем. Однажды я не выдержал и заехал в свой интернат. Я шел по гулким коридорам с выкрашенными казенной желтой краской стенами.

— Мужчина, не ходите по мокрому полу! -Заикающийся женский голос был таким знакомым, что я даже вздрогнул.

— Наташа! Ты! – передо мной стояла моя подружка из детства. Она совсем не изменилась. – Ты работаешь здесь?

Наташа молчала, только внезапно побелевшее лицо и наливающиеся слезами глаза выдавали ее волнение. Черт! Я совсем забыл, она же заикается и не может говорить, когда волнуется. Я сделал шаг и обнял её.

— Прости меня! – Я смотрел на ее лицо, по которому катились слезы. – Прости если сможешь!

Я целовал ее мокрое от слез лицо. Наташа прижалась ко мне и гладила меня по плечу. Мы так и стояли обнявшись.

— Мама! —  За моей спиной раздался звонкий детский голос. – Кто это?

Мальчишка лет семи прижался к Наташе. Странно, я раньше его никогда не видел, но он показался мне знакомым. И тут до меня дошло. Я посмотрел на Наташу, она лишь молча кивнула…

Через девять месяцев в нашей семье стало на одного ребенка больше. У нас с Наташей родилась дочь…