Цепь

Цепь

Я боюсь плавать. Купаясь, не захожу глубоко, обязательно нужно, чтобы ноги нащупывали дно. И мутной воды боюсь — если море грязное, я вовсе остаюсь на берегу, гляжу на грязные волны, рвущиеся на берег, и по спине бегут колючие ледяные мурашки.

Я не знаю, что может прятаться там, в воде. Что смотрит на пловцов из глубины.

Кто знает, о чем оно думает?..

***

Тем летом моя семья решила отдохнуть на море. Мама с папой дорабатывали последние недели до отпуска, а нас с сестрой, только сдавших сессию, было решено отправить вперед, освоиться и заранее разведать самые интересные места.

Прибыв на место и найдя съемную квартиру, мы с Валькой осознали, что двое суток в одном купе — немного чересчур даже для самых дружных близнецов. После стольких разговоров по душам, веселых игр в «Монополию» и карты… да мы больше видеть друг друга не могли!

Не сговариваясь, оба разбежались по разным комнатам, разобрали вещи и стали вести себя, как будто другого близнеца не существует.

Валька засела у себя, уткнувшись в ноутбук и забившись в дальний угол, где можно было поймать вай-фай, пароль от которого ей удалось выклянчить у соседей. Изредка из комнаты сестры доносились зловещие звуки — сестра снова включила свои стрёмные маньячные сериалы. Хорошо, что было можно уйти из дома и не слушать это…

За первую неделю я научился ориентироваться в солнечном приморском городке, разведал рынки, сбил ноги, поднимаясь туда-сюда по каменным лестницам, и выяснил, что на людных пляжах мне делать нечего. Слишком там много неприятных личностей, вода грязная, торговцы еще эти назойливые, отвратительная попса из местных кафешек по вечерам…

А вот если уйти по берегу километров на пять — совсем другое дело! Мне нравились большие камни, торчащие вдоль берега, и водоросли, затаившиеся на дне. Даже наглые чайки, клевавшие мои вещи, стоило отплыть подальше от берега, не раздражали, даже долгий путь домой в мокрых плавках.

Нещадно торгуясь, я купил себе маску с трубкой и ласты на ближайшем рынке. Теперь я мог любоваться пляшущими под водой водорослям, выслеживать рыб, искать потерянные вещи — однажды, отплыв особенно далеко от берега, я увидел оборвавшийся с какого-то корабля якорь, огромный, с фонарный столб размером!

Я быстро научился нырять с маской, и теперь часто пытался доплыть до того, что меня заинтересовало на дне. Многие камни под водой казались бесценными, как потерянное пиратское сокровище, но на воздухе блекли. Всё равно я приносил их домой и строил из своих трофеев живописные пирамидки на тумбочке у кровати…

Однажды я нашел здоровенную медузу-корнерота, долго вокруг неё плавал, дразнил, стуча ластами по упругому куполу. Вечером Валька, послушав рассказы об этой встрече и обзавидовавшись, пошла плавать со мной, но её энтузиазма надолго не хватило — кто еще выдержит три часа торчать на берегу, пока брат пытается выковырять из дна какой-то «особенно интересный» камень?!

На следующий день я снова пошел купаться в одиночестве.

…Море выглядело многообещающе — чистейшие волны ласково шлепали по камням, солнечные блики плясали на водной глади. Сколько всего можно найти в такой прозрачной воде! Идя по тропинке в сторону самых безлюдных пляжей, я чуть не подпрыгивал от предвкушения, придерживая еще влажное после вчерашнего купания полотенце на плече. На другом болтался пакет с запотевшей маской и бутылкой любимого кваса.

Добравшись до своего любимого нырятельного места, я поморщился: в воздухе повис неприятный запах гнили, словно где-то лежала сдохшая чайка или выброшенная на берег рыбина. Впрочем, задерживаться на берегу я не собирался, а в море воздух всегда свежий.

Я огляделся, втайне надеясь увидеть источник вони и выбросить его подальше в кусты. Ничего. Только пара бутылок из-под пива — иногда тут всё же встречаются другие любители одиноких прогулок. Некоторые, вот, сорят…

Я удивленно нахмурился, когда мой взгляд упал на большие камни, виднеющиеся на том конце пляжа. Что здесь делает ребёнок?

На самом дальнем камне, у самых волн, перебирающих желтоватые водоросли, сидела девочка лет шести, одетая в мокрое голубое платьице. Её светлые волосы, тоже влажные, падали на лицо, ребенок безмятежно болтал ногами в воде.

— Эй! — крикнул я и помахал ей рукой. — Где твои родители?

В ответ девчушка замотала головой и махнула в ответ рукой куда-то в сторону воды: мол, там. «Купаются, а она их ждет», — подумал я, сбрасывая на землю пакет и доставая из него ласты и маску. — «Ну и отлично».

Вода была на удивление холодной! Зато медузы все попрятались, хорошо. Я отплыл подальше, оглядывая дно, присмотрел новый камень в свою коллекцию, набрал воздуха и, вынув трубку изо рта, нырнул. В такой прозрачной воде я плавал впервые! Дно оказалось дальше, чем я думал, пришлось всплывать, наградив понравившийся камень прощальным страстным взглядом.

Еще через несколько нырков я обратил внимание, что белый песок на дне местами был покрыт вытянутыми ямками. Словно чьи-то следы, цепочками выходящие с глубины к берегу. Что за животное их оставляет?..

Я вновь вынырнул, снял маску и осмотрелся. Сам не заметил, как оказался у самых камней, где видел ту девчонку. Кажется, она куда-то ушла. На её месте я бы тоже постарался отсюда смыться — кажется, именно тут находится источник вони!

Глаза заслезились, к горлу подкатила тошнота. Ужасно. Я решил поскорее отплыть подальше, но напоследок всё же еще разок нырнул.

Ой, а что это?

На дне, покрытом всё тем же продолговатыми следами, лежала какая-то поросшая водорослями цепь. Таких трофеев я домой еще не приносил!

Уже не обращая внимания на вонь, я набрал побольше воздуха и поплыл вниз, не сводя взгляда со своей цели. Гребок, еще гребок, работаем ластами, уши закладывает, но не сдаемся… Готово!

Пальцы сомкнулись на толстых скользких звеньях, я потянул. Цепь, на удивление тяжелая, поддавалась неохотно. С таким грузом я не всплыву, но на тот момент, поглощенный азартом, я был готов даже за несколько подходов тянуть её до мелководья. Вот Валька удивится!..

К сожалению или к счастью, но последнее звено цепи оказалось намертво прикручено к спрятанному в песке камню. Я извернулся и уперся ногами в дно, потянул изо всех сил. Бесполезно! Эх, цепь моя, цепь, кажется, наш роман не удался. Нас разлучает судьба!

Огорченно булькнув, я поплыл к берегу. Уже нащупав ластами дно, но не успев вынырнуть до конца, я зачем-то посмотрел назад, в глубину.

КАКОГО ХРЕНА?!

От неожиданности я хлебнул воды и рванулся на поверхность. Откашлявшись и придя в себя, нырнул снова, распахнув глаза под запотевшей маской. Ох. Ничего. Никого! Значит, показалось. Ведь такого не бывает, правда же?..

Дальше купаться расхотелось. Я побрел домой, твердо решив ничего не рассказывать Вальке. Ночью, уже засыпая и посмеиваясь над пережитым страхом, подумал, что стоит всё же туда вернуться за цепью. Взять камень и попытаться её добыть, доказать, что я мужик, что ничего не боюсь! Это уже дело принципа…

Но на следующий день Валька почему-то стала требовать внимания. Захотела на аттракционы, потом поесть, потом «Ви-и-ить, тут есть зоопарк!», и вернулись домой мы уже на закате. Никуда в тот день я больше не пошел. А потом неожиданно приехали папа с мамой, и до самого конца отдыха купаться мы ходили все вместе…

Перед самым отъездом Валька пришла ко мне в комнату и протянула мне свой открытый ноутбук. В глазах сестры плескался даже не страх. Это был ужас!

— Вить, смотри…

Я, недоуменно пожав плечами, взял ноутбук, на котором была открыта свежая статья, и принялся читать. С каждой строчкой мои глаза становились всё больше, а ближе к концу статьи волосы на голове зашевелились. Я свернул вкладку дрожащей рукой и посмотрел на сестру:

— Это случилось здесь? В этом городе?

Валька кивнула, её била нервная дрожь.

— Их нашли на том пляже, где мы с тобой плавали! Восемь трупов, Вить! Словно какой-то Декстер заметал следы.

Я снова открыл статью и перечитал несколько слов. Поднял руку и с силой сжал переносицу: нет, этого просто не могло быть!

Ныряльщик случайно нашел восемь полуистлевших, объеденных рыбами трупов в глубине на моём любимом пляже. Пока ни один не опознали, но подозревали, что среди погибших находятся несколько туристов, пропавших в этом сезоне.

Трупы «стояли» в воде, привязанные за ноги длинными цепями.

— Валь, — я сглотнул, — а я ведь видел там цепь, когда нырял. С грузом на конце!

— О боже! — ахнула сестра и рванулась меня обнимать. А я гладил её по волосам, успокаивая, и думал о гнилостном запахе на том пляже.

И о том,что мне тогда почудилось на глубине. Но ведь этого не может быть, правда? Это же было не по-настоящему!

Не могла же маленькая девочка в голубом платье стоять на дне у той цепи! Её глаза не могли светиться!

…Но если это было так, то девчонка, кем бы она ни была, смотрела на меня с той же жадностью, что и я — на тот камень, что не смог достать со дна.

Вот поэтому я больше не плаваю на глубине. Вот поэтому боюсь мутной воды!

Если бы не Валька с её, как мы это называем, «близняшечьим чутьем», на следующий день я бы вновь пришел на тот пляж. И, кто знает…

Может, и меня бы добавили в «коллекцию»?..

Написано по картинке из Имаджинариума.