Ведьмино ожерелье

Эта странная рыжеволосая красавица вихрем ворвалась в мою жизнь, оставив в ней страшный, необъяснимый след. А дело было так: прекрасным весенним вечером после тяжелого дежурства я сидел на скамейке в парке, ни о чем таком не подозревая…

Наслаждаясь ароматом цветов, я пил пиво в уже сгустившихся сумерках и пытался выгнать из головы неприятную мысль о том, что, вернувшись в свою холостяцкую берлогу, буду в одиночестве ужинать яичницей. В этот самый момент я услышал женский крик.

— Отвалите, придурки! — кричал рассерженный женский голосок.

— Не сопротивляйся, телочка! — басили нападавшие.

Мой праведный ментовский гнев взял верх над усталостью, и я ринулся сквозь кусты сирени на помощь незнакомке. Через мгновение я увидел в тусклом свете фонаря, как два амбала тащили в машину упиравшуюся девицу.

— Стоять, брызги гнойные! — крикнул я, наставив на них табельное оружие. Мое появление озадачило распоясавшихся хулиганов.

— Спокуха, мент! Девка твоя, мы сейчас уходим! — воскликнул высокий бандит, отпустив руку жертвы.

— Ну, нет! Уйдете вы сейчас со мной в отделение, где пострадавшая напишет на вас заявление. На, пристегни напарника, дятел, — распорядился я, бросив высокому подельнику наручники.

Видя мой палец на спусковом крючке, тот беспрекословно послушался.

— Четы, делаешь, Толян, лучше свалим отсюда! Менты не стреляют в безоружных, им нужно отписываться за каждую пулю, — воспротивился его бритоголовый дружок.

— Вася, ты че, дурак? Это же Бешеный, лучше делай, что он скажет! — запаниковал недоросль, знакомый откуда-то с моей репутацией в преступном мире. И тут меня неожиданно поддержала спасенная девушка.

— Правильно, лучше делайте все, что полицейский скажет, а то сквозь землю провалитесь! — звонко заявила она, щелкнув пальцами. И тут произошло что-то совершенно невообразимое: скованные преступники рухнули на совершенно ровном асфальте как подкошенные.

— А теперь встали и молча, пошли и сели в машину полицейского! — смилостивилась таинственная девушка.

Преступники встали, молча, проследовали за мной и девицей, а потом сели в машину, которую я припарковал у входа в парк. При этом их движения напоминали движения роботов.

— Что за спектакль? Вы гипнотизер или экстрасенс? — сглотнув слюну, удивленно спросил я загадочную незнакомку.

— Вы правы, я что-то вроде экстрасенса, — просто ответила она. — Они напали неожиданно, хотели украсть мое ожерелье, поэтому я не успела применить свои навыки. Так что эта демонстрация точно не была постановкой. — Девушка обиженно надула губки. И я невольно обратил внимание на массивное янтарное ожерелье, украшавшее ее тонкую шею.

— Да, кстати, меня зовут Рита! — представилась она.

Я внимательно посмотрел на спасенную девицу и с ужасом осознал, что за каких-то несколько минут влюбился в нее, как мальчишка. Лукавые, бездонные зеленые глаза манили меня в давно забытый мир женской тайны и ласки, а стройное упругое тело красавицы словно жаждало крепких мужских объятий. Ярко-красное платье Риты разбудило во мне такое сильное желание, что я готов был стать ее рабом и выполнить любой ее приказ. Собрав волю в кулак, я постарался избавиться от внезапно нахлынувшего на меня наваждения, но ничего не выходило.

Прекрасные рыжие волосы красавицы источали нежный аромат магнолий, и я уже мечтал о том, что зароюсь в них носом и буду любить ее так, как до этого не любил ни одну женщину. Сильно ущипнув себя за руку, я с трудом пришел в себя. Все происходящее тогда в парке показалось мне каким-то нереальным, фантастическим сном. Но, тем не менее, передо мной стояла реальная девушка, и ее очарование действовало на меня как мощный магнит.

— Я назвала вам свое имя, а вы, молча, разглядываете меня. Это невежливо! — коснувшись меня маленькой холодной ладонью, сказала Рита.

— Я Александр, — волнуясь, ответил я, вытирая пот со лба. — Едемте в отделение, там вы напишите заявление на нападавших, — предложил я.

— Конечно, я все сделаю, а потом приглашу вас в гости, — улыбнувшись, проворковала Рита. — И вам не придется сегодня ужинать в одиночестве!

Я кивнул. В тот момент я готов был пойти с ней на край света.

Мелких бандитов, пытавшихся похитить ожерелье Риты, я пристроил в «обезьянник» очень быстро. Они оказались шестерками из шайки местного криминального авторитета.

— Беги от этой ведьмы, мент! Она на нашего шефа порчу навела, — предостерег меня один из преступников.

— Ладно! Иди уже, порчу! — злобно буркнул я, захлопнув за бандитом дверь камеры.

И с удивлением ощутил странное беспокойство.

— Где ты познакомился с такой красавицей, Саша? — с завистью спросил меня дежурный.

— Места надо знать, — устало ответил я.

Дальше события развивались как в любовном классическом романе: мы поехали к Рите домой, выпили вина, поужинали, а потом занялись любовью. И я, зрелый мужчина, могу поклясться, что это был лучший секс в моей жизни. Я просто окунулся в счастье и забыл о своей тяжелой и опасной работе, о хронической усталости и о бесконечной дурости начальников. Правда, когда возлюбленная уснула в моих объятиях, я почему-то подивился, что шесть камней в ее странном янтарном ожерелье, которое она не сняла даже в постели, в отличие от классического желто-оранжевого янтаря, были кроваво-красными. Но задумываться над этим чудом у меня не было времени, поскольку тут неожиданно зазвонил проклятый мобильный телефон.

— Александр Петрович, собирайтесь, у нас новое ритуальное убийство ребенка на кладбище. Оперативная группа и эксперты уже выехали, — сообщил дежурный.

— Куда ты идешь? — томно спросила меня Рита, открыв глаза.

— На работу. Вечером позвоню, — бодро пообещал я, поцеловав любимую. И краем глаза заметил, что седьмой камень в ее ожерелье тоже стал красным.

Будучи заядлым материалистом, я решил, что мне просто померещилась вся эта чушь.

— Знаешь, у меня еще никогда не было такого мужчины, — со вздохом прошептала Рита, целуя меня на прощанье. — Я буду ждать твоего звонка…

В ее прихожей висело большое старинное зеркало, и мне вдруг показалось, что я целую не прекрасную молодую женщину, а какую-то неизвестную, неприятную особу. Отшатнувшись в страхе, я захлопнул за собой дверь. «С этими галлюцинациями пора завязывать, — подумал я, садясь в машину. — Завтра же покажусь психиатру — это, наверное, последствия старой контузии дают о себе знать!» Я ехал на место преступления со смешанными чувствами. С одной стороны, мою душу переполняла радость оттого, что я встретил женщину, о которой мечтал всю жизнь, с другой — меня грызла совесть, что я, опытный сыщик, вот уже полгода не могу выйти на след маньяка, похищавшего и убивавшего детей. Почерк у этого ублюдка был всегда один и тот же. Он приводил несчастного ребенка на заброшенное городское кладбище, перерезал

бедняге горло тонким ритуальным ножом и спускал кровь, как козленку. При этом ни следов, ни отпечатков, ни каких-либо улик наши опытнейшие эксперты на месте преступления найти не могли.

Следствие было в тупике. Я устроил «веселую жизнь» всем сектам нашего города, поднял на ноги всех своих информаторов. Вместе с оперативниками круглосуточно прочесывал хазы и малины, но все было тщетно. Криминальные авторитеты клялись, что они к детоубийцам не имеют никакого отношения, и грозились сами разобраться с уродами. Под подозрением были все: пациенты психиатрических клиник и врачи-психиатры, мясники, работники морга и фанатики всех мастей.

Оставив машину у входа на кладбище, я приветствовал нашего опытнейшего эксперта, склонившегося над маленьким скорчившимся телом, накрытым белым покрывалом.

— Игорь Юрьевич, ну что? — обреченно спросил я.

— Все то же самое, Саша. Парнишке семь лет, беспризорник, сын местной алкоголички, — устало ответил эксперт.

— А следы? — с надеждой спросил я.

— Ты знаешь… Есть, но нечто странное. Точнее скажу после более детального анализа. Вот смотри, убийца, должно быть, поцарапал руку о ветку шиповника.

За годы работы в органах я привык к зрелищу смерти. Разорванные взрывом на куски, прошитые автоматной очередью и сожженные трупы не вызывали у меня особых эмоций. Я смотрел на тела несчастных жертв как на рабочий материал, но смерть ребенка не могла оставить меня, видавшего виды полицейского, равнодушным. Сутки прошли в сплошном тумане, я допрашивал психов, кладбищенских сторожей, но все было бесполезно. А тут еще Игорь Юрьевич подкинул загадку, исследовав кровь с куста шиповника:

— Тут какая-то чертовщина! Кровь однозначно принадлежит, чуть ли не столетней старухе либо женщине, страдающей какой-то тяжелой патологией, — разводя руками, сообщил мне криминалист.

— Баба-маньяк?! Убью эту дрянь! — воскликнул я. Тогда я еще не знал, что вскоре судьба заставит меня выполнить это страшное обещание.

В общем, кровь таинственной женщины не давала мне покоя. Да и улики отказывались выстраиваться в стройный коридор, ведущий к убийце. Чтобы как-то отвлечься и дать возможность мозгу самому поискать логику в деле, я решил пробить Риту по базе, чтобы побольше узнать о женщине, которая сумела покорить мое сердце. Ну и тут меня ожидал неприятный сюрприз. Компьютер выдал мне информацию о том, что девушки по имени Маргарита Крайнова не существует. Это произвело на меня эффект разорвавшейся бомбы. Я позвонил Рите и заявил, что еду к ней. Я гнал машину, как сумасшедший, и готов был высказать околдовавшей меня женщине все, что я о ней думаю. Однако гнев обманутого мужчины как-то вмиг остыл, когда я увидел ее прекрасные зеленые глаза. Мы снова занялись сексом, а потом я уснул в объятиях любимой. Но ночью мне приснился кошмар.

Во сне ко мне подошел убитый мальчик, коснулся плеча своей маленькой холодной «ручкой и сказал: «Пойдем, я покажу, где она хранит нашу кровь». Послушно последовав за призраком по лестнице в какой-то темный подвал, я увидел там холодильник, доверху наполненный пакетами с кровью. На каждом пакете была наклеена фотография убитого ребенка и бирка с группой его крови. Я обернулся, но маленький призрак уже исчез. Придя в себя, я понял, что это был не сон.

Я стоял в подвале дома Риты и смотрел на жуткое содержимое ее холодильника. Рядом с хранилищем крови я увидел ужасный алтарь, на котором были изображены зловещие каббалистические знаки.

— Ах, вот ты где! — спокойно сказала Рита, спустившись в подвал.

— Что это? — спросил я, указывая на холодильник. Я понимал, что тут не нужны объяснения. Но все-таки жаждал чуда.

— Как ты сюда попал? Призрак мальчишки привел? Надо было сразу провести обряд очищения, чтобы его душа здесь не крутилась! — ответила она, хищно оскалив зубы.

Когда я понял, что спал с чудовищем, мне стало так мерзко, как, будто вместо прекрасной женщины я обнимал гадюку.

— Рита, ты больна? — спросил или просто констатировал я, жалея, что при мне нет оружия.

— Хуже, милый, я ведьма! — ответила она, усмехнувшись.

— Ты — шизофреничка, которая убивает детей? Я придушу тебя собственными руками! — сказал я, желая схватить Риту за горло.

— Руки у тебя коротки, дорогой мой! Мы, ведьмы, существуем века и убиваем, чтобы продлить свою молодость и сохранить красоту, а вы, люди, проливаете кровь невинных на своих проклятых войнах ради забавы! — сказала колдунья, зло, сжав кулаки. — Лучше обними меня, любимый, забудь все, что ты видел. Не разбивай мне сердце!

— А оно у тебя есть? — крикнул я и, оттолкнув колдунью, случайно порвал ее ожерелье. Бусины со звоном рассыпались по полу.

— Что ты наделал, убийца! — захрипела Рита, и через минуту она, посеревшая и почти безобразная, корчилась на полу в ужасных конвульсиях. Потом она перестала подавать признаки жизни, и я поджег старый дом.

Когда пожар утих, и бравые бойцы пожарного расчета по моей просьбе извлекли из обгоревших развалин холодильник с кровью убитых детей, я вызвал опергруппу. Конечно же, я утаил правду и сочинил в своем отчете какую-то глупую историю, но начальство она удовлетворила. Убийства детей прекратились. Я, уволившись из милиции, ушел в монастырь и стал послушником. Теперь я думаю, что наверняка не было никакого призрака. Скорее, некая таинственная догадка, облаченная в художественную форму. Или результат общения с Ритой, которая была не просто ненормальной, а каким-то феноменом ненормальности, повернутым жутким бредом против себя, владеющим невероятным даром внушения. Но, так или иначе, я ежедневно молю Бога о том, чтобы проклятое ожерелье ведьм навеки сгорело в огне и больше никогда не являлось людям.