Глава вторая
Все имена и события в тексте являются вымышленными. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов, а также какие-либо иные случаи непредсказуемого проникновения чистого вымысла в реальность.
Уже одетый Сазонов отвлеченно лежал на кровати и ждал автобуса от организаторов. Одной рукой он двигал по клавиатуре, просматривая свежие партии, другой вдумчиво листал книгу Марка Дворецкого «Профилактическое мышление». Ученый фолиант он намедни одолжил у экс-чемпиона мира Александра Валерьевича Факова. Тот постоянно проводил вебинары для молодых шахматистов, и всяческой подобной макулатуры у него было завались.
Наконец он набрал телефон Сарделько:
– Значит, вот что…
– Как я рада, коти… извини, Макс, как я рада тебя слышать!
– Короче, сегодня под одежду надеваешь купальник и прочие походные трусы, собираешься, и сегодня после последней партии идем париться в гостиничную сауну. Будем плавать в бассейне. И прочих джакузях.
– Ур-ра! Знаешь, как мне надоедает к концу игрового дня торчать в душном турнирном зале! Хочется в прохладную водичку! Ой, как здорово! – радостно зачастила Ольга.
– Мне тоже. Только попутно мы будем заниматься важным делом – повышением твоего шахматного мастерства. Строго по науке! – совершенно серьезно добавил Сазонов.
– Хорошо! Ой, автобус идет! Побежала собираться! Ой, как здорово! – повторила девушка.
Четыре стартовые партии первого игрового дня пролетели как одно мгновение и набравшиеся острых шахматных ощущений талантливые спортсмены поехали домой в гостиницу.
Максим и Михаил отправили девушек вперед, а сами зашли в ближайший магазин затариться спиртным на вечер.
Как оказалось, сауна состояла из нескольких помещений: парной с несколькими лавками, большого предбанника, где находился и низкий стол с тремя стульями, раздевалки, туалета, душевой, бассейна.
Пару циклов Сазонов и Утяцкий пропотели, а Максим выгонял и набранный за целый день алкоголь. Через некоторое время в предбаннике раздался голос Сарделько, которая через дверь спросила, одеты ли они. Михаил и Максим быстренько одели плавки. Они втроем сели за стол, Ольга в весьма откровенном бикини радостно шлепнулась на стул, обнажив аппетитные ляжки и попку.
Скоро пришла и Алина Буйвол в джинсах и рубашке. Утяцкий тут же выгнал ее в раздевалку переодеваться, а сам вернулся в предбанник еще полежать после парной. Буйвол вернулась уже в купальнике. Девушки подсели к гроссмейстерам за стол и стали доставать из пакетов водку, пиво, пластиковую посуду, на которую клали овощи и мясо.
– Вы это, как бы, не разгоняйтесь особо, – как-то осторожно и нервно налил себе водки Сазонов.
– Фигня, фигня, – разливал уже по второй Утяцкий. – обычный футбольный матч, длится девяносто минут, там за это время столько всего происходит! А здесь, если сауна работает до двадцати трех, мы что, не сможем раздавить, в процессе легкого пара, немного водки?!
Разговор вскоре зашел о массаже. Сазонов рассказал, что он скачал аж целую монографию по массажу в том числе и эротическому, и готов был продемонстрировать свои знания. Алина предложила Максиму сначала попрактиковаться на Оле. Михаил ее поддержал.
Минут через пять Сарделько с Сазоновым зашли в парную и вскоре оттуда стали доноситься приглушенные Олины стоны.
В это время Алина стала рассказывать, какой Максим хороший — и веселый и анекдотов знает кучу. И вообще, Оля как-то призналась ей, как увидит Максима, так она сразу возбуждается. Олины стоны усилились. Михаил выпил еще стопку, и спросил:
− Интересно, что он там с ней делает?
— А хочешь посмотреть?
— Конечно, хочу.
— Ну, идем.
— А удобно?
— Да никто не узнает, и вообще, что естественно, то не стыдно. Пошли.
Окно в парилке было длинное и, перемещаясь, можно было рассмотреть все. На топчане ногами лежала на спине голая Сарделько с прикрытыми глазами. Ее ножки были слегка раздвинуты, и можно было рассмотреть подробности самой интимной части ее тела.
— Вот это да! — Утяцкий непроизвольно взял Алину за попку, не отрывая взгляда от Олиной фигуры. Буйвол элегантно покачала бедрами, давая понять, что Михаил сделал правильный ход.
— Ну, как, Оля нравится?
— Еще как! Олю бы к тебе в одну постель!
— В одну постель не знаю, а по очереди можешь и сегодня трахнуть!
— Ты серьезно? — Михаил уже увереннее взял Алину другой рукой за пышную, упругую грудь.
— Совершенно, нет проблем. — Буйвол прижалась к Утяцкому еще сильнее. Михаил ее еще некоторое время помял и предложил еще посмотреть. А посмотреть было на что. Одной рукой Сазонов рисовал маленькие кружочки вокруг Олиных сосков, а пальцами другой спускался все дальше между ее ножек. Затем, не переставая гладить ее сиськи, он стал все глубже входить пальцами в Олю. Она прогнулась, и вдруг, обхватив Максима за шею, притянула его к себе и стала неистово целовать в губы. Ноги ее широко раскинулись, облегчая Сазонову доступ внутрь. Но как раз в это время в предбанник вошел в шортах и майке самый веселый шахматист Азии Муртас Кашгалиев.
— Вы там не перепарились? – в руках Муртас держал гитару и металлический жестяной треугольный знак желто-черного цвета с черепом и костями.
Услышав голос Муртаса, пара встрепенулась и расцепилась. Максим перекатил Олю на животик, деловито похлопал ее по попке и отозвался:
— Все в порядке! Муртасик, подожди в предбаннике!
Через минуту дверь в парную открылась, и парочка вышла, обернувшись полотенцами. Оля посмотрела на Алину и заявила…
— Ты что, подруга? Раздевайся догола, все свои.
Встрял Муртас:
— Алина, я принес гитару, как ты и просила. Да, и я решил привесить на дверях сауны вот этот знак, − Муртас повертел перед компанией треугольной жестянкой, − чтобы нам этим вечером никто не помешал, − он хитро улыбнулся.
Алина вяло огрызнулась:
— А что? Ты тоже хочешь?
— У меня еще дела, — Муртас прислонил гитару к стене и пошел к дверям, − но я могу вернуться, − добавил он.
Сарделько, сидя на стуле, расставив ноги, задумчиво жевала мороженое и запивала его пивом. Когда Муртас ушел, Алина тут же сняла и лифчик, и трусики и легла на животик. Сазонов перевернул ее на спину и заставил раздвинуть ножки. Вся компания увидела и Алинкин внутренний мир. Максим, уже не стесняясь, мял Буйвол во всех местах.
После этого уже все сидели за столом, потягивая пивко.
Вскоре Оля с парнями пошли в парную.
Голая Сарделько улеглась на топчане животиком вниз и стала тихонько постанывать, когда Сазонов с Утяцким стали делать ей массаж. Максим — обрабатывал спину, а Михаил — нижнюю часть. Неожиданно дверь открылась, и вошла Алина с гитарой.
—Это еще зачем?
—У меня появилось творческое настроение!
— Ты прямо сейчас будешь играть?
— А чтобы вам лучше работалось! Самый кайф! Оль, ты не возражаешь?
— Даже интересно будет! — Было ясно, что белоруска созрела.
— Тогда переворачивайся на спину, а вы оба одевайте гандоны и действуйте с двух сторон.
Оля перевернулась на спину, согнула ноги в коленках и слегка развела их. Максим закинул ноги Сарделько себе на плечи и как-то легко вошел ей под животик. Оля заверещала и тут же Утяцкий подвел свое орудие к ее лицу. Девушка послушно взяла в рот и начала смачно сосать.
Тут же Алина Буйвол стала наяривать на гитаре слова известной песни:
…Тебе не нравится дым — чёрт с ним!
Он убивает слова, кругом голова.
Уже разносит молва по дворам,
Что между нами «Чиуауа».
О чём с тобой говорить, потеряли нить.
Быть не собой перестать и дома спать.
Нас не измерить на глаз, а сейчас
Зачем мы давим на тормоз, не на газ…
Через некоторое время Алина заметила, что Оля дергает головой и смеется. Она жестом приказала Утяцкому убрать свою штуковину изо рта Оли, после чего та стала вовсю ржать:
− Ну это невозможно, подруга! Так и тянет хохотать.
— Ну, зачем ты так о моем пении? Это же сплошная романтика. Я факультет музыкального искусства заканчивала!
− После твоих потуг парни точно закончить не смогут, − веселилась Сарделько.
— Так это и прекрасно! Получим больше удовольствия. Ты готова к дальнейшему прослушиванию?
− Ага, − Ольга теперь улеглась на Михаила и впустила к себе в попку Максима, образовав своеобразный «сэндвич». – Продолжай…
Буйвол забренчала по очередному кругу:
…Я помню белые обои, чёрная посуда.
Нас в хрущёвке двое, кто мы и откуда?
Задвигаем шторы, кофеёк, плюшки стынут.
Объясните теперь нам, вахтёры, почему я на ней так сдвинут?
Давай вот так просидим до утра.
«Не уходи, погоди!», но «Мне пора».
И если выход один впереди,
То почему мы, то холод то жара…
Наконец Алина отставила гитару и решительно заявила:
− Я уже зажглась!
Сарделько повернула голову и простонала:
− Ма-акс, да-а-вай…
Сазонов вышел из Оли и взяв новый презерватив, потянул Алину к себе. Буйвол встала, раздвинула ножки и туго наделась на торчащую палку Максима, запрыгав на нем со стонами.
После «первого тайма», разрядившись как следует, Сазонов с Утяцким пошли в душ сполоснуться, а Алина с Олей остались в бассейне. Затем они вчетвером продолжили пить и закусывать , готовясь к новой порции бурного секса и в этот момент в предбанник вошел Муртас Кашгалиев.
− Вот я и закончил все организационные дела, − хитро подмигнул он всей компании, − теперь можно и отдохнуть как следует, − с этими словами он выпил водки из пластикового стакана и закусил ветчиной.
− А ты кого первую хочешь? – раскованно спросила уже опьяневшая Сарделько.
− Мы с вами, милые девушки, будем сейчас рыбачить, − хитро заявил казах.
− Так где же удочка? – поинтересовалась Буйвол.
Муртас встал из-за стола и одним движением стянул с себя шорты:
− А вот она!
У Ольги с Алиной загорелись глаза. Сарделько даже зааплодировала. Сазонов же с Утяцким завистливо переглянулись.
− Приступим, − крепкий, мускулистый Муртас, скинув майку, взял под мышки в охапку обеих девчонок и зашел с ними в бассейн. Там он легко подтолкнул весело визжавших от возбуждения шахматисток в прохладную водичку.
− Как мы будем играть? – начала плескаться Алина.
− Очень просто, − Муртас скинул шлепанцы и уселся на край бассейна, свесив волосатые ноги в воду, − вы будете рыбками и подплывая ко мне, станете клевать на эту удочку, − азиат хитро улыбнулся.
− Ртом? – плеснула на него водой загоревшаяся идеей Ольга.
− Умничка! – радостно воскликнул Муртас, − вот что значит шахматная голова. Соображаешь. Ну а если будет клев хороший, то я вам, девчонки, помогу с выполнением гроссмейстерских норм в круговиках на гостеприимной казахской земле.
− Согласны!! – Оля с Алиной, подплыв к мужчине, сдернули его за руки в воду.
В этот момент открылась дверь и в помещение вошли Утяцкий с Сазоновым.
− А мы тоже любим рыбную ловлю, − запальчиво произнес Максим.
− А вы на сегодня свободны, − отмахнулся от них Кашгалиев, − еще Михаил Моисеевич Ботвинник говорил, что надо экономить сексуальную энергию во время турнира.
− Это неприемлемо! – пьяным голосом заявил Михаил. – Вот экс-чемпион мира Таль…
− Если вы встанете на пути творческих опытов и внедрения плодотворных оригинальных идей молодым шахматисткам, то я сейчас позвоню Алжасу Кошмаровичу, − Муртас намеренно исказил отчество своего зама, − и вас до нового года отправят в какой-нибудь комфортабельный зиндан, − он поиграл крепкими бицепсами.
− Но как же лозунг «Мы одна семья»? – упирался Сазонов.
− Вы, ребята, закинули по палке и хватит с вас, − Муртас как ленивый кот, откинулся на стенку бассейна, Ольга с Алиной прильнули к его телу по обе стороны,− а теперь пейте водочку, полируйте пивком, закусывайте – там у вас полный дастархан. А я как член турнирного комитета и комментатор заслужил двойную порцию.
Сарделько стала гладить волосатую грудь Муртаса.
− Да, и дверь за собой закройте, − по-хозяйски бросил Кашгалиев.
Разочарованные, Михаил с Максимом вернулись в предбанник к столу.
– Ну все же, мы гости здесь и не можем настаивать, − допил пиво из стакана Утяцкий.
– Прекрати говорить глупости! Как ты не поймешь, что нашему казахскому коллеге может понадобиться помощь здорового коллектива! – нервно дернул плечами Сазонов.
Михаил подошел к столику, взял открытую бутылку водки, тарелочный лопух с сардинами и вернулся обратно к коллеге по шахматному цеху.
– Мы сегодня все равно много почерпнули для себя в шахматном плане, – мелкими глоточками втягивал в себя водку Утяцкий. – даже гроссу надо время от времени повторять усвоенные знания.
– Угу, например «профилактическое мышление», − криво ухмыльнулся Максим и кинул использованный гандон в мусорник.
− Ты вульгарно упрощаешь, − со значением произнес Михаил. – сэкономленную энергию мы должны завтра выплеснуть на шахматную доску, создав новые блестящие произведения, которые могут войти в сокровищницу мировой шахматной культуры…
Тем временем за стенкой донеслись страстные мужские охи и женские ахи.
− А здесь что? – продолжал Утяцкий, хрустя маринованным огурцом, − Хорошая все-таки баба Алинка. Не зажимается только с супругом, как некоторые… Стервочка, конечно, но как без этого. Недавно тут услышал теорию одного знакомого. Бред, конечно, но в этом что-то есть. Он весь в пене доказывал, что идеальные отношения между мужчиной и женщиной – это когда они любят друг друга, но при этом она считает, что, по большому счету, все мужики сволочи и козлы, а он – что все бабы дуры. И при этом они живут счастливо. А когда этот баланс нарушается, она вдруг неожиданно подумает, что не такая уж он и скотина, или у него мелькнет мысль, что, в сущности, она вовсе и не дура, – все. Баланс нарушается, и дальнейшее совместное проживание превращается в ад! Чушь, конечно, но в этом что-то есть.
За стенкой раздался женский смех.
– Моя это вообще отдельная песнь песней. – налил себе сорокаградусной Сазонов, − Звонит почти ежечасно. Беспокоится, пьяный ли я, трезвый, один или с кем-либо. Бред! Да, хотели вместе приехать. Но не сложилось! Настюха только на блиц прибудет. Но она все время спрашивает про других баб! Если это ревность, то какая-то маразматическая. Глупость бабская! Вот перед туром звонила. Фотки собачек прислала! Хорошо, что я не забыл батарею из телефона вытащить, иначе бы ноль влепили.
Из-за дверей продолжали доноситься то обрывки фраз, то специфические мужские и женские стоны, то взрывы хохота. Максим как следует налегал на напитки на столе – все-таки за день большая нагрузка легла на организм – и физическая и интеллектуальная.
Через какое-то время он увидел над собой бородатое лицо Утяцкого:
– Конечная! Выходим!
Но команда не сработала, и Сазонов почувствовал, что вроде его понесли на руках. Он ощущал себя как античный Антей, оторванный от родной земли, стремительно теряющий богатырские силы. Поэтому отчаянно барахтался и даже пытался плюнуть в неведомых носильщиков. Потом был гостиничный номер. Потом большая кровать. Потом туман. И сумбурный сон про вечный покой, который ну ни в какую не хочет радовать сердце.
45
Загрузка...
