5.
Кафе с открытой верандой я нашла быстро. Называлось, почему-то «Замбези». Сильно загорелая официантка с белоснежной улыбкой принесла мне кофе под цвет своей кожи и два кусочка сахара, под цвет своих зубов. Покачивая роскошными бёдрами, удалилась.
Я пригубила кофе, думая уже о будущем. По-хорошему неплохо бы наведаться в то кафе, где мне назначил встречу Кевин. Или не Кевин, мне какая разница? Я ведь тоже не Джина…
Надо знать место встречи, пути отхода, расположение столиков в кафе. Совсем не хочется получить пулю в колено или ещё куда. В том месте лишняя пуля мне тоже не нужна.
С другой стороны, Кевин может работать под прикрытием и кафе находится под наблюдением. Того же официанта или бармена. Тогда, приди я туда осматриваться, тут же выдам себя с головой.
И так нехорошо, и эдак плохо.
Мои хозяева тоже, гнусы ещё те. Предложили самой разобраться.
Кстати, а кто были те громилы, что вломились к Кайлу в гости? Кого они хотели убрать? За мной шли, или за Кайлом? Какие-то загадки!
Когда кофе кончился, меня здесь нашёл полицейский. Ковальски, что ли. Честно говоря, не запоминала его фамилию, так, отложилось в памяти.
— Привет! – улыбнулся он мне. — Не помешаю?
— Не помешаете, — ответила я ему, — я уже выпила свой кофе.
— Позвольте вас чем-нибудь угостить? – спросил он.
— Спасибо, я смогу оплатить счёт…
— Не спешите, у меня к вам пара вопросов, юная леди! – Сегодня полицейский был сама любезность. Ещё бы, вопросы к несовершеннолетней, без взрослых.
— Хорошо, — смилостивилась я, усаживаясь на место, — закажите мне апельсиновый сок.
Ковальски заказал себе кофе с пончиками, а мне принесли сок. Я взяла соломинку и не спеша потягивала холодный напиток, поглядывая, как полицейский уничтожает пончики.
— Так какое у вас ко мне дело? – спросила я, когда мне надоело смотреть, как он ест.
— Алекс, вы вчера мне не всё сказали, — вытерев руки салфеткой, поставил меня в известность Ковальски, — вы были на месте происшествия, вас опознали по фотографии местные жители. Вы беседовали с неким юношей на мотоцикле.
— Вот как! – хмыкнула я. — Он перегородил мне дорогу и я попросила его убраться.
— И кем он представился?
— С какой стати он мне будет представляться? – возмутилась я .- Я честная девушка, не знакомлюсь с кем попало!
— Не хотите написать заявление о сексуальном домогательстве? – предложил полицейский.
— С таким же успехом я могу написать заявление на вас, — скучным голосом ответила я.
— Но не будете, — заметил Ковальски.
— Не буду, — согласилась я, — если я буду писать заявления на всех, кто смотрит на меня, мне придётся поселиться в полицейском участке.
— Да, вы привлекательная девушка, — признал Ковальски, — и внимательная. Не исключено, что тот парень как раз привёз пиццу Коллинзам, и говорил с ними за несколько минут до их смерти.
— Так их убили? – спросила я.
— Пока неизвестно. Но одновременная смерть бабушки и внуков очень подозрительна.
— А кто они такие? – ради вежливости спросила я.
— Ричард Коллинз, сенатор от нашего штата, — объяснил мне полицейский, пристально глядя мне в лицо. Но мне это ни о чём не говорило, я равнодушно отпила глоток сока.
— Если это убийство, — предположила я, — то почему его семью, а не его самого?
— В нашем штате очень любят детей… Чему ты улыбаешься?
— Вы же знаете, я живу в приёмной семье.
— И что? Тебе не жалко детей?
— Представьте себе, совершенно не жалко, — ответила я, — я сама воспитывалась в приюте. Знаете, какие там условия и какие дети?
— Я бывал там по долгу службы, — пробормотал Ковальски.
— Быть и жить, разные вещи, — заметила я, — а подобрали меня на помойке, куда меня выбросили, как ненужную вещь. Почему я должна кого-то жалеть?
— Но тебя же подобрали, воспитали, определили в школу, нашли семью!
— Семью! – скривилась я. Хотела сказать о «папаше», но не стала, а то начнутся вопросы, откуда знаю боевые приёмы.
— Понимаю, — кивнул головой полицейский, — приёмная семья, это далеко не родная…
— Найди я родную, я бы их задушила, или прирезала, — перебила я его. – Так что там, с этим, сенатором?
— Думаем, это предупреждение ему, чтобы не выставлял свою кандидатуру на предстоящих выборах.
— Странное предупреждение, — пробормотала я, — убить детей и мать.
— Это дети его второй жены, и мать её, — признался Ковальски. – У него есть свои дети, от первого брака, и родители пока живы.
— Понятно, — кивнула я равнодушно, — у вас всё? То, что знаю я, знаете и вы. Даже больше. А что наши соседи?
— Пока идёт следствие, — угрюмо ответил Ковальски, — вам не следует покидать пределы нашего района.
— Даже в город нельзя? – удивилась я, — Может, мне надо будет съездить в Сити?
— Придёте ко мне и скажете об этом, — Ковальски поднялся, явно недовольный нашей беседой.
Проводив его взглядом, дождавшись, когда он сядет в машину и уедет по каким-то неотложным делам, я подумала, куда сейчас мне отправиться.
Сумку с вещами я добыла, всех моих знакомых и друзей сейчас зачистят. Осталось сообщить, что я иду на свидание. Я взяла в руки телефон… и положила обратно в сумочку. Сама не знаю, почему. Вот так же сегодня выложила метательные ножи, и они тут же пригодились. И раздумья о «жучке» в зубе тоже не к добру.
Я расплатилась карточкой. К неудовольствию шоколадной официантки, потому что с карточки чаевых не получишь, и решила сходить пока, в торговый центр.
Поднялась на эскалаторе в отдел подростковой одежды, выбрала несколько платьев, кофточек и юбок, и пошла в примерочную. Возле примерочной осталась меня караулить продавец-консультант, молоденькая привлекательная девушка, а я, когда она отвернулась, проскользнула в соседнюю кабинку, только шторка колыхнулась. Паранойя сохранила немало жизней, вздохнула я, начиная переодеваться.
Выбрала матроску, клетчатую юбочку, подвела глаза, сделав их миндалевидными, волосы постаралась убрать под летнюю кепку. Прислушалась. Вроде тихо. Выглянув из-за шторки, увидела, что девушка всё так же беззаботно охраняет соседнюю кабинку. Своё платье я аккуратно свернула и убрала в пакет со своими старыми вещами, а в обновках вышла в зал. Девушка, похоже, не узнала меня, а я пошла к кассе и сказала, что обновки мне понравились и я хочу сразу пойти в них гулять.
Кассир не стала возражать, приняла карточку, срезав этикетки с одежды, и я пошла домой кружным путём, надеясь, что сбила со следа тех, кто за мной мог следить.
Кто мог? Да кто угодно! Та же полиция.
Выйдя из торгового центра, решила сходить в парк, к озеру, немного обдумать то положение, в котором сейчас оказалась.
Итак, с баром «Гадкий койот» покончено. Теперь надо найти другое место, где можно будет отдохнуть от суеты. Второе. Непонятки с Гриффинами. Существует опасность, что могут совершить набег и на мой дом. Могут даже сейчас устроить там засаду, или напасть ночью, бросить мне в окно газовую гранату. Или настоящую.
Зачем кому-то рисковать, ввязываясь со мной драку? Хотя время благородных рыцарей ещё не прошло, и есть ещё честные парни, не побоятся вызвать девочку на равный бой…
Я задумалась ещё глубже, не забывая, однако, держать окружающее пространство в поле своего зрения. Купила мороженое, нашла скамейку, откуда мне всё было видно, а меня не очень. Села, поболтала ногами беззаботно, развернула упаковку на эскимо.
Вычислил меня кто-то? Сомнительно. Я даже в штаб езжу изредка, и всегда в разные места. Там меня встречают молчаливые охранники, провожают в комнату с голыми стенами, с зеркальным окном и единственным столом с прибитым к полу табуретом. На столе слева лежит стопка бумаг с вопросами, справа стопка бумаг, куда я должна написать ответы на вопросы. Так называемый отчёт. Где, когда и с кем.
Почему я заподозрила за собой постоянную слежку и о микрофоне в зубах? Пыталась скрыть связь с Кайлом, но меня не выпустили, пока я не написала всю правду. Ещё оштрафовали, кстати, и поиздевались, задав интимные вопросы об испытанных ощущениях. Скоты. Я даже сплюнула от омерзения.
Выбросив палочку от мороженого в урну, решила сходить домой, посмотреть, что там. В наряде японской школьницы меня ещё никто не видел, может, не сразу узнают.
Прошла вдоль улицы, как будто сверяясь с адресом на листочке, что держала в руке.
Не увидела ничего подозрительного. Дверь в дом Гриффинов была опечатана, но не исключено, что внутри оставлена засада. Если что-то искали, то явно не нашли, а если нашли, то я нечаянно помешала вынести.
Жаль, не поинтересовалась соседями, когда заселялась. Молодая, глупая, хмыкнула я про себя. Опыт придёт с годами. Если доживу.
Больше не скрываясь, пошла к своему дому, позвонила, якобы в гости, подождала, будто мне не сразу открыли, и зашла к себе, на всякий случай припрятав в руке метательный нож.
Никто на меня не напал. Поднялась наверх, предварительно проверив все комнаты и кладовки. Никто меня не поджидал в засаде. Войдя к себе, разделась до трусов и пошла смыть пот.
Вернувшись, завёрнутая только в полотенце, упала на кровать, поняв вдруг, как устала. Никогда самые тяжёлые упражнения не доводили меня до такого состояния.
А я ещё смеялась про себя, когда предупреждали о психических срывах.
Заперев окна и двери, задремала.
Наёмный убийца
93
Загрузка...
