Глава 6. День рождения.
Несколько минут мы ехали по городу, после чего выехали на пригородную улицу с коттеджами. По ней проехали еще немного и наконец остановились у дома, окруженного высоким забором из красного кирпича. Ирина нажала кнопку на пульте, ворота открылись, машина въехала внутрь и тут же свернула вправо на дорогу, ведущую к гаражу. Пока мы ехали по ней, я внимательно осмотрел весь пейзаж представший перед моими глазами.
Двухэтажный дом был выложен из светло-серых блоков и имел на своем фасаде двустворчатую дверь, расположенную по центру, по два широких окна по обе стороны от неё, пять окон и небольшой балкон на втором этаже. К двери вела небольшая лестница из темно-серого камня, на крыльце стояла пара белых колонн, поддерживающих небольшой козырек, а справа от дома располагался каменный гараж с двумя воротами.
К дому от калитки, находящейся в заборе рядом с въездными воротами, вела неширокая дорожка, выложенная плиткой, а по её бокам располагались узкие клумбы с разноцветными цветами. Справа от клумб на зеленой траве стояли два стола, покрытые целлофановой пленкой – теннисный и биллиардный, а слева… я не сразу поверил своим глазам – небольшой бассейн с голубой водой, рядом с которым стояли несколько пластмассовых кресел и пара столов. «Живут же люди! – подумал я. – Бассейны имеют! Да, красиво жить не запретишь!»
Ворота гаража также открылись по команде из пульта, мы въехали внутрь и вышли из машины. И опять я был удивлен: рядом стояла еще одна машина, причем еще более солидная – джип марки Лексус.
Через боковую дверь мы вышли из гаража, обошли дом с правой стороны и вошли в него через «черный вход», как сказала Ирина. По винтовой лестнице быстро попали на второй этаж, на котором по центру располагался довольно просторный коридор, а по его бокам – по две комнаты.
— Справа комната Нади и моя, слева – комната Джона и мужа, — пояснила мне Ирина.
Мы вошли в первую комнату по правой стороне, и Ирина тут же продолжила заниматься моей внешностью.
— Так Алексей, теперь я к тебе буду обращаться на «ты», чтобы дочь ничего не заподозрила. Давай, снимай с себя всю одежду и прячь её в шкаф, — приказала она мне, а после того как я выполнил эту команду, достала из тумбочки шприц, что-то в него всосала, а потом вставила иглу в мой правый батон, что впрочем не вызвало во мне ни малейшей боли.
Я же за это время успел осмотреть комнату, которую тут же назвал белой, поскольку в ней белым было буквально всё – белый потолок, белые обои с бледно-розовыми цветами, пол, покрытый белым ламинатом с небольшими серыми квадратиками, белая кровать, шкаф, комод; даже телевизор, расположенный на белой тумбочке, имел белую окантовку.
— Это средство подавления потенции, — сказала Ирина. — Теперь у тебя весь вечер член и яички будут сжатыми, и ни о какой эрекции можешь даже не вспоминать. Обычно такие уколы я делаю в мошонку или прямо в пенис, но почему-то не все мужчины относятся к этому с большим энтузиазмом. А теперь займемся твоим гардеробом, который, мягко говоря, будет не слишком разнообразным. Вот эта повязка и всё.
Она достала из шкафа самую настоящую набедренную повязку черного цвета с небольшими бледными узорами, состоящую из двух кусков материи прямоугольной формы, соединенных вместе тесемкой, и повесила её на мой пояс. В результате этого моё мужское достоинство и задние полушария оказались полностью прикрытыми, что впрочем, не сильно меня успокоило, поскольку оголить их можно было буквально одним движением руки.
И тут в комнату вошла Надя. Увидев меня, она приоткрыла свой маленький ротик и широко раскрыла глаза.
— Мам, это кто? Твой новый любовник? Ты уже перешла на черных? Ну, ты — оригинал! Не ожидала от тебя такого!
— Нет, доча, это не мой, а твой любовник, точнее – будущий любовник, если ты этого захочешь. А пока это мой подарок тебе на день рождения. Ты хотела раба? Тогда возьми и распишись.
— Ого! Спасибо! Удивила! И кто он такой? Где ты его взяла – выписала почте?
— Нет, все проще. Он приехал из Нигерии в Россию на заработки, немного поработал на стройке, потом фирма разорилась, и он остался безработным. Тогда он стал искать работу в интернете, там я его и нашла.
— И что, он так постоянно одевается? То есть ходит практически голышом?
— Нет, конечно! Он нарядился в свой национальный костюм исключительно для тебя. Правда же красиво?
— Красиво? Я бы сказала необычно, эксцентрично и неприлично, но для дома сгодится.
Она подошла ко мне, подняла повязку и посмотрела на мой уже сморщенный стручок.
— Хм… какой маленький огурчик! А я думала, что у всех негров они огромные.
После этих слов она осмотрела меня со всех сторон и подняла повязку сзади.
— А попа отличная! Как будто состоит из двух мячей. Мне такая нравится. И как его зовут?
— Деста! Что в переводе на русский означает радость. Правда, говорит он только на своем языке и немного на французском, но не думаю, что это станет большой проблемой в вашем общении. Тем более что существует другой язык, который рабы хорошо понимают, и я тебе его тоже подарю.
К моему большому удивлению Ирина достала из тумбочки самую настоящую плеть с темно-зеленой рукояткой и пятью черными выходящими из неё ремнями и протянула её дочери.
— Ого, — воскликнула та, — ты меня сегодня удивляешь по полной программе! Какая забавная штучка! Вижу, ремни из кожи, а ручка из…
— Это эбонит.
— Ого, да ведь она сделана в виде мужского органа! То есть эта плеть двойного назначения – можно пороть раба, а можно и мастурбировать. Супер!
— Да, она так и называется – плеть горячей госпожи.
Тут Надя подошла ко мне и, взглянув в мои глаза, сказала:
— Раб, ты понимаешь, что я теперь твоя госпожа?
В ответ я молчал, делая вид, что ничего не понимаю.
— Повторяй за мной: госпожа… раб… — она сначала показала рукой на себя, а потом на меня, но я по-прежнему молчал. Она повторила слова, а я ответил тем же. — Не понимаешь? Тогда на колени раб!
Я стоял. И тут она взяла меня за уши и стала тянуть вниз. Мне пришлось встать на колени, но она продолжила опускать мою голову до тех пор, пока та не уперлось в пол. Затем она встала надо мной, откинула мою повязку на спину и стала хлестать плеткой по моей заднице – то по одной половинке, то по другой, причем с каждым разом все сильнее и сильнее. После пятого удара мне стало так больно, что я застонал, и лишь тогда она остановилась.
— Госпожа! – сказала она.
— Газпажа, — ответил я, придавая этому слову максимальный акцент и стараясь изменить свой голос до неузнаваемости.
— Раб! – сказала она.
— Рап, — ответил я с теми же уловками.
— Отлично! – Она наконец отошла в сторону. – Мама, ты права, плеть – хорошее средство общения госпожи и раба.
— Именно так! Но сильно ею не увлекайся. Хороший раб – тот, что любит свою госпожу, а не боится её.
— Учту, но рабом займусь позже. А сейчас мне нужна твоя помощь – скоро придут гости, а на кухне у меня еще не всё готово.
— Поняла. Иди, а я приду через минуту.
Надя тут же вышла из комнаты, а Ирина строго мне сказала:
— Алексей, сиди на полу, никуда не ходи и ничего не касайся, а то краской можешь всё испачкать. А я скоро приду. Если захочешь в туалет – то мужской находится по левой стороне в конце коридора. Впрочем, пойдем, я тебе покажу, а то еще перепутаешь…
Мы вышли из комнаты и попали в туалет, который оказался очень просторным, поскольку был совмещен с ванной. Про себя я его тут же назвал черной комнатой, так как все в нем было черным – ванна, унитаз, мойка, шкафчик на полу и кафельная плитка на стене.
— Это мужской туалет, при необходимости ходи сюда. Да, чуть не забыла, в твою попу сегодня наверняка что-нибудь засунут, а значит, она должна быть чистой и потому я её сейчас промою.
Она достала из шкафчика спринцовку, наполнила её теплой водой из крана и влила в мою задницу первую порцию. Потом повторила эту операцию еще четыре раза, после чего сказала.
— Ну вот, теперь садись на унитаз и расслабляйся, а я пошла.
И она вышла из туалета. Я же опорожнил свой кишечник и вернулся в комнату, где уселся на пол и стал терпеливо ждать.
Прошло минут двадцать, прежде чем Ирина вернулась ко мне.
— Всё хорошо, — сказала она мне. – Гости пришли, уселись за стол и стали праздновать. А мы пока можем посмотреть телевизор.
* * *
Прошло ещё примерно полчаса, и в комнату вошла Надя.
— Пошли раб, нам скучно, будешь нас развлекать.
Она взяла меня за руку и бесцеремонно потащила за собой.
Через минуту мы спустились на первый этаж и вошли в просторный зал овальной формы. Я его быстро оглядел. На полу — паркет, на нем в центре зала большой разноцветный ковер тоже овальной формы, на потолке — голубая люстра с десятком лампочек, на стенах обои – тоже голубые с мелкими синими узорами. На дальней от лестницы стене находились два больших окна, между ними висел большой телевизор, под ним располагался музыкальный центр.
У ближней стены стоял длинный стол, за которым в креслах сидели четыре девушки. Двух из них я видел впервые, а две другие были мне знакомы – это были те самые «студентки медицинского училища», которые обследовали меня во врачебном кабинете. Я попытался вспомнить их имена, поскольку врач один раз их называла: шатенку звали Инна, а высокую… как же её звали?.. Ах-да, также как известную певицу – Адель.
Надя поставила меня в метрах трех от стола, а сама осталась стоять рядом, вопросительно глядя на своих подруг.
— Это что за клоун? – спросила её Инна. – Из какого цирка сбежал?
— Это – не клоун, это мой раб. Мама только что подарила.
— И где она его откопала?
— Он – нигериец, работал у нас в стране, но стал безработным, потом искал работу в интернете, и мама там его купила.
— Оригинально! И что он может делать? Как нас будет развлекать?
— Не знаю, еще не выяснила, но говорить по-нашему он, увы, не умеет.
— Что ж, не может говорить – пускай поет нам на своем – негритянском.
— Раб, пой, — сказала мне Надя и сама спела пару строк какой-то современной песни, после чего жестом приказала мне продолжать.
Делать вид, что ничего не понимаю, я больше не хотел. Я всё еще чувствовал удары плети по моей заднице. Но и петь я тоже не мог, поскольку не знал ни одной африканской песни. Хотя стоп, не совсем так. Я вдруг вспомнил, что когда-то мне так сильно нравилась песня «Хафанана» в исполнении негритянского певца Африка Симона, что я её даже немного напевал. Более того, я легко выучил в ней первые восемь строк, поскольку многие в слова в них повторялись. Изо всех сил я напряг свою память и… запел, стараясь изменить свой голос под того популярного певца, что мне, кстати, раньше неплохо удавалось.
— Дулунга лу менадзи хафанана. Ханана куканела шалалала. Дулунга лу менадзи хафанана. Ханана куканела шалалала.
И к своему удивлению я заметил, что чем больше я пел, тем больше это нравилось гостям. Они даже мне немного подпевали, а потом стали хлопать в такт моему пению.
— Пускай еще и танцует, — крикнула Инна.
Надя тут же стала пританцовывать, показывая рукой мне делать то же самое.
Мне не оставалось ничего другого как последовать её примеру.
— Венна наумиджа хафанана. Ханана куканела шалалала.
— Быстрее! Быстрее! – закричала Адель. – Больше огня! И пускай повязку снимет. Негры в джунглях обычно танцуют без малейшей одежды. Я по телеку это видела.
Надя тут же подошла ко мне, развязала тесемку на моем поясе и сняла набедренную повязку. В итоге дальше я танцевал голышом, сверкая перед гостями своим членом и задницей.
Но Инна все равно осталась недовольной.
— Вам не кажется, что у этой обезьяны кое-чего не хватает?
— Чего же? – спросила её одна из незнакомок.
— Хвоста! Надюха, у тебя есть что-нибудь подходящее?
Именинница на секунду задумалась, а потом ответила:
— Есть. Я сейчас.
Она быстро вышла из зала, но уже через минуту вернулась с плетью в руках. Широким шагом она подошла ко мне, заставила нагнуться и резко вставила рукоятку плети в мою заднюю дырку. Мне было больно — ручка оказалась явно толще моего вибратора, но я стиснул зубы и промолчал.
— Ну вот, теперь точно обезьяна. Пускай дальше танцует и крутится побольше, чтобы хвостом сильнее махал, — с усмешкой сказала Инна.
И по команде своей госпожи я снова стал петь и танцевать, стараясь крутиться почаще, что вынуждало мой «хвост» сильно болтаться из стороны в сторону и неприятно раздражать моё очко. Надя мне в этом немного помогала, а гости снова стали хлопать в ладоши, при этом широко улыбаясь и даже посмеиваясь.
Наконец всем это надоело и мне приказали остановиться.
— Надюха, может тебе тоже раздеться и станцевать с ним медленный танец? – спросила её одна из незнакомок. — Представь, твое белое тело, а рядом практически черное – какой контраст! Какой пассаж! Какая эротика! Это же останется в нашей памяти навсегда! Это же войдет в историю этого дома!
— Извини, подруга, но к такой откровенности я еще не готова.
— А я готова! – ответила Инна. — Поставь нам спокойную музыку, и я с удовольствием станцую с этим дикарем, а заодно и трахнусь с ним. Можете считать меня извращенкой, мои милые подруги, но я уже давно мечтаю покувыркаться с негром и потому упускать этот шанс не собираюсь.
— Тогда тебе нужно его хорошо возбудить, а то к нашему всеобщему удивлению в его скромном стручке энтузиазм как-то не очень просматривается, – ответила ей Адель. — Раздевайся подруга, а мы на вас с удовольствием посмотрим, а заодно и снимем на память. Ты же не против?
— Не против. Снимайте сколько хотите даже тогда, когда я буду с ним трахаться. Такой экзотики в моей коллекции еще нет.
Инна сняла с себя всю одежду, подошла ко мне, прижалась, одну руку положила на мое плечо, а другую – на правую половину моей задницы. Зазвучала спокойная приятная музыка, и мы стали танцевать, двигаясь в такт заданному ритму. «Забавно, — подумал я, — недавно она мне отдалась у врача, а теперь опять меня хотела, но уже в совершенно другом виде. Неужели я настолько привлекателен? Неужели я опять её поимею? А ведь я сейчас действительно похож на обезьяну с хвостом.»
По мере наших движений её рука с плеча опустилась на мою грудь, потом на живот, и наконец, остановилась на моем члене и яйцах, тут же начав их разминать. Однако те по-прежнему оставались совершенно безразличными к подобным действиям, что вскоре привело мою партнершу к сильному раздражению. Она отстранилась от меня и возмущенно сказала:
— Да он – импотент! Я для него разделась, я с ним танцую, к нему прижимаюсь, ласкаю его мужские причиндалы, а в ответ никакой реакции. Я что – какая-то уродина?
— Может, просто ты не в его вкусе? Может, он любит только женщин своего племени? – ответила ей Адель. — А давайте поставим эксперимент. Девчонки, раздевайтесь все; если он и после этого не зажжется, значит, точно импотент.
Идею поддержали все кроме Нади. Девушки быстро разделись, оставив свою одежду на креслах, и подошли ко мне, окружив меня со всех сторон. При этом они тут же стали меня ласкать с головы до ног, но результат бы тем же – мой висяк сегодня оставался абсолютно безразличным к женской красоте.
— А может, он педик? Давайте его потрахаем в задницу этой самой плеткой, — предложила незнакомка и тут же стала двигать рукоятку плетки внутри меня.
Проделав это несколько раз и отметив безуспешность своих попыток, она остановилась. И очень вовремя, поскольку во мне стали просыпаться те же ощущения, что вызывал во мне вибратор. Я уже испугался, что еще немного и мой член встанет, потом по привычке выстрелит, и тогда его конечно узнают все девушки, которые с ним уже познакомились. А их здесь было аж трое.
Но в этот момент плеть покинула мой зад и я тут же успокоился.
— Нет, не педик, — сделала вывод одна из незнакомок.
— Не факт, — ответила ей Адель, поскольку мы не достигли чистоты эксперимента – член то был не настоящий, а искусственный. А еще гомики бывают активными и пассивными, так что возможно он — активный гомик.
— А еще бывает куча других извращений, — сказала другая незнакомка. — Онанисты дрочат на публике, педофилы трахаются с детьми, зоофилы – с животными… Считаю, что нам нужно провести тщательное сексологическое обследование нашего пациента. Не исключено, что перед нами весьма необычный экземпляр.
— Хватит, — остановила её Надя. — Мне даже слушать об этом противно. Вы же не станете проверять нашего раба на все эти девиации?
— А что, я даже по телеку в одной передаче слышала, что негры в некоторых африканских племенах трахаются с обезьянами. Может наш экземпляр родом именно из такого племени. Однако обезьян у нас нет и, значит проверить это мы не сможем, зато можем поверить другую аномалию — почему бы нам не посмотреть, как он дрочит в присутствии женщин? А вдруг у него встанет?
— Хорошо, это можно попробовать. Раб, давай, дрочи! — сказала мне Надя и стала ритмично двигать своей рукой ниже пояса, изображая мужскую мастурбацию.
Пришлось выполнить и эту команду своей госпожи, хотя и это оказалось безрезультатным – мой отросток сегодня никак не реагировал на усилия моей руки. Тогда обе незнакомки легли на ковер на спину, прижали ноги к груди и кричали мне, показывая на свои раскрытые половые губы: «Сюда смотри, сюда!»
Я смотрел туда, я смотрел на других девушек, я резво теребил свой член правой рукой, но все оставалось по-прежнему – мой стручок даже не думал разбухать и тем более смотреть в потолок.
— Значит, не онанист, — сказала Адель. – И похоже последнее, что мы можем попробовать – это настоящего гомика. Подруги, у кого-то есть такой на примете?
Возникла небольшая пауза, которую нарушила Надя.
— Есть! У меня есть!
— И кто же этот прекрасный незнакомец?
Новый мир
2 422
Загрузка...
