Он создал это кладбище сам…

Осень интересная, знаете ли, пора. Тянет на всякие экстремальные поступки. Вот возьмем, к примеру, меня. Молодой красивый веселый холостой, о материальном положении вообще молчу. Но вам скажу, по секрету, отец после отмены крепостного права неплохо раскрутился, что даже на меня немного падает тень смущения, так как я являюсь обычным повесой, привыкшим получать от жизни все.

Да, были моменты, нахлынивали на меня мысли, дескать, давай, друг, займись каким-нибудь делом, типо можно на службу военную отправиться. Даже слышал где-то бушует война, можно стать героем, но, все проанализировав до конца, я понял, что героем может ты и станешь, но геморрой к старости ты точно заработаешь в виде букета болезней, вызванных всевозможными стрессами. А оно мне надо? Сами подумайте. Нет, конечно, я привык жить весело и вольготно, особо не напрягаясь.

Как-то отец после банкета с местными помещиками предлагал мне отправиться на учебу в консерваторию.

— Куда? — переспросил я его.

— В косерв-ере-тор-рию. — заплетающимся языком пробормотал мне он.

— Папаша, вы в своем ли уме? Ну чему меня там научат? Как правильно вести хозяйство в новейшее время там точно не преподают, ибо работный люд держится на страхе, а страх навести любой помещик может. Так что, папанька, дозволь, я тут покручусь, так сказать, в домашних условиях.

В общем, родитель мой махнул на меня рукой, и стал я жить так, как хотел, и все бы ничего, но в одно прекрасное как раз-таки осеннее утро мне вдруг захотелось новых ощущений. Поворочавшись с боку на бок в своей кровати, осмотрев узоры всех находящихся в комнате картин и обоев, посчитав листья каждого растения, разросшихся у меня под носом, я понял: все, в жизни нужно что-то менять, мне все надоело. Мне нужно начать путешествовать! Я встал, наскоро оделся и побежал скорей в гостиную, с удовольствием наступив на хвост домашнему коту.

— Отец! — вбежав, в зал вскричал я:

— Что такое, папаня? Аж встал с таким удивленным лицом, как будто произошло что-то ужасное.

— Отец, я хочу отправиться путешествовать по своей Родине. Я считаю, что это поможет мне в саморазвитии, да и заскучал я порядком, а это хоть какие-то внесет в мою жизнь директивы.

Отец посмотрел на меня крайне подозрительно и промолвил:

— Хорошо, в принципе, я не против, но как ты это себе представляешь?

— Очень просто, я хватаю работного мужика, Семена, он близок мне по духу, и мы на бричке завтра с утра отправляемся в путь.

— Так скоро.

— Да, считаю, тянуть не стоит, пока есть вдохновение.

В общем, все, кто находился в гостиной на тот момент, а людей было достаточно, чтобы посочувствовать моему отцу, по окончании завтрака попросту молча моргали. Все знали меня, как очень странного и взбалмошного юнца.

На следующее утро, едва рассеялся туман, мы с Семеном уже сидели в роскошной бричке. Правда он на козлах, запряженной парой вороных резвых коней. Мы прощались с домашними, матушка была очень опечалена, мне смотреть на нее больно было. Отец держался молодцом, дворне было по барабану, и только кот Васька терся спиной о колесо.

Когда мы двинули в путь, я чувствовал себя на высоте. Ощущения были такие, что вот я, словно птенец, оперился и вылетел наконец из родительского гнезда. А главное, ехали мы в никуда, пункта назначения у нас не было. Мы проезжали пару деревень, где в одной из них у нас с Семеном произошло ЧП. Семен постарался, показав свою мужицкую натуру, познакомиться со вдовой, которая оказалась вовсе не вдовой, а женой унтер офицера, который прибыл в самый неподходящий момент, и нам с товарищем по несчастью пришлось спешно покинуть место нашей дислокации, ибо за такой дерзкий поступок местная братия готова была нас на вилы посадить и причем обоих. Я долго смеялся над Семеном.

— Ну ты, братец, и ходок. Теперь понятно, по какой причине ты не женат, а в округе штук пять ребятишек бегают на тебя похожие.

Семка закурил трубку.

— Бывает, Ваш Сиятельство, в жизни курьезы, но на то мы и люди, чтоб такие неурядицы преодолевать.

Ехали мы по просторам нашей необъятной Родины и диву давались: до чего ж она хороша! И природа, и люди, встречавшиеся у нас на пути. Этое ощущение сохранялось, пока мы не забрели в непонятную и густую лощину, да еще под ночь, и дождь стал накрапывать. На дворе осень, а значит он надолго. Вокруг хмуро, мрачно, душераздирающе печально, что тут еще скажешь. Смутно на душе, что делать не знаем, очень темно, и только филин где-то в стороне ухает.

— Да уж, Семен, ну и место нам выпало, может в обратную сторону двинем? — ухмыльнулся я. — На душе кошки скребут.

— Бывает, барин, но может не так все и плохо, как нам кажется сейчас? Попробую эти дебри, а Вы пока тут побудьте, я постараюсь хотя бы дорогу выискать для дальнейшего пути. Включать заднюю — это как-то не по мужски.

Да, не очень-то весело останавливаться в странных местах, да еще и одному. Сразу какие-то мысли вливаются в голову из глубины твоего подсознания. К примеру, для какой цели прибываю я на этом свете? Какова цель моего жизненного пути? Полезный я или злодей? В чем моя вера, и по какой причине судьба привела меня в эти места? Какой урок она хочет мне преподать? Пытаясь расставить все на свои места внутри своей черепной коробки, я стал ощущать, что куда-то двигаюсь. Меня влечет за собой странная сильная и в то же время холодная сила. Я попытался остановиться, но все мои попытки были тщетны, и в этот самый миг меня пронзает, как иглой.

— Барин, просыпайся. Очнитесь, Вы что, замерзли что ли?

Открыв глаза, я смотрел на окружающий мир испуганным немигающим взглядом.

— Ну что Вы, Вашество, нашел я нам приют в шести саженях, так что не смотрите на меня таким душераздирающим взглядом.

Я начал приходить в себя.

— Семен, я спал?

— Да, вроде как да.

— Тогда понятно. Дело в том, что никак не мог понять, что со мной происходит. То в бричке сижу, то в лесу таинственном. Сдается мне, место здесь довольно-таки аномальное.

— И немудрено, барин, кладбище здесь недалече, вот там и загостим.

«Кладбище…» — мелькнуло у меня в голове. Вы только представьте себе, кладбище. Мой слуга нашел мне ночной приют на кладбище. Барышни, я бы сейчас к вам обратился. Не кажется ли вам, что самую романтическую ночь можно провести где? Правильно, на кладбище. Друзья, спросите меня, а где ваш друг сегодня будет ночевать? Где, вы не знаете, а я вам отвечу, на клааааааадбище. Ладно, пойду, а то, кажись, Семен начал волноваться.

Пройдя эти шесть сажень, я очутился в долине усопших в приюте освободившихся от темницы земной душ. Признаться, вся окружающая обстановка не очень меня радовала, а скорей, наоборот, очень-очень удручала. Согласитесь, друзья, не очень-то весело провести ночь на кладбище, да еще такую хмурую сырую и холодную ночь. Что киваете головой? Вот и мое настроение опустилось ниже фарватера, но вариантов других не нарисовалось, и поэтому я остаюсь ночевать в экстремальных условиях.

Войдя в часовенку, находящуюся на окраине этого милого приюта для тел, которые уже изрядно послужили своим хозяевам, я увидел, вернее, первое, что бросилось мне в глаза — это маленький человечек, который сидел за столом и что-то читал при тусклом свете маленькой лампады.Почуяв нас, он резко обернулся и встал. Ростом был этот человек не велик и крайне худ. Одежда на нем была для него велика и нелепо висела. Также я отметил его беглый взгляд и все время что-то теребящие руки. «Забавный хлопец», — промелькнуло у меня в мозгу.

— Ну-с, господа, давайте знакомиться. Глафир, Глафир Петрович Кожин. Вас как звать-величать, молодые люди?

— Да путники мы. Я — Михаил, а это мой сопровождающий работный мужик — Семен. — растерянно проговорил я.

— Ага, ага. И кого хоронить будете когда?

— Да, собственно, заплутали мы, и нам нужен ночлег, дабы переждать непогоду. — продолжал я вести диалог. Семен молчал.

— Ну, в принципе, я не против, конечно, но в случае чего не серчайте. Порядки у нас здесь свои, немного даже экзотические, так как совсем другое мировоззрение тут, я считаю. А вы согласны со мной?

И после данного вопроса Глафир пристально на нас посмотрел, притом заглянул прямиком в очи, надеясь зацепиться за наши души.

— Вообще-то да, кладбище, я считаю, это отдельная эволюция. И лучше соглашаться с ее энергетикой, ведь человеческому разуму, который вечно в пути, где конечной остановкой, как не крути, будет деревянный макентош. Лучше избегать подобных мест, но, уж если попался, то просто веди себя смирно.

— Ну что, господа, чем заниматься будем? У кого какие предложения? Я предлагаю провести вам экскурсию, познакомиться с местными жителями, так сказать, кто есть кто.

Глафир едко засмеялся истерическим хохотом, обнажив свои серые, но на вид крепкие зубы. Резко остановившись, он посмотрел на нас серьезным немигающим взглядом.

— Вы как смотрите на это, Михаил?

Я немного замешкался.

— Да к может лучше днем посмотрим? Судя по погоде, мы тут надолго, вроде как дождь усиливается, и ветер, слышно, поднялся не хилый.

Да, за окном действительно бушевала непогода. «Очень подходящее место для таких природных явлений», — пронеслось у меня в уме.

— Ну что ж, хорошо, но может быть, Вы, Семен, хотите прогуляться? Понимаете, на кладбище все равны, так как все мы по природе перегной, и природа это докажет на конечной станции маршрута вашего жизненного пути. Так что, Семен, Ваше мнение может расходится с мнением Вашего барина. И, если у вас есть желание перед сном прогуляться, то не стесняйтесь Ваше желание воплощать в жизнь. Хоть слово жизнь и не уместно в этих окрестностях.

И могильщик опять захохотал своим зловещим голосом. Мы с Семеном оба молчали. Так глупо, лично я себя еще никогда не чувствовал. Такое ощущение, что я нахожусь в сказке, которые мне в детстве няня на ночь рассказывала

— Ну что растерялся, друже, отвечай.

— Да нет, я как барин, собственно.

— Ну что ж, хорошо. Тогда предлагаю выпить чаю на ночь. Вы видно с дороги подустали, я прав?

— Да, есть немного. — ответил я.

— Хорошо, осмотритесь тут немного, а я пока подготовлю стол для заблудших гостей. — усмехнулся наш покровитель этой ночи и вышел из комнаты.

— Ну и тип. — сказал я Семену.

— Да, странноват, ну, а что делать? Так хоть не мокнем, и кони немного отдохнут.

— Знаешь, Сема, я уже немного жалею, что затеял это предприятие.

— Что сделано, то сделано, будем выпутываться.

— Ты обратил внимание на обстановку этой кельи? Тут же ни одной иконы нет, и все просто, как у спартанцев в походе.

— Согласен, барин, особенно устрашает стол. Такое ощущение, что он пропитан мертвыми душами.

— Ладно, хорош друг, не нагоняй тоску. Может мы попросту все преувеличиваем от усталости? — ухмыльнулся я.

И вдруг в комнату входит Глафир с подносом. На подносе стоят три чашки чая. Он довольный бодрой походкой подходит ко столу, ставит свою ношу и произносит:

— Прошу пить чай, Господа.

Мы с Семеном встали, подошли спокойно к столу, присели, ну и отхлебнули по глоточку.

— Не плохой напиток. — заметил я хозяину.

— Да, друзья, местные полезные травы собираю, сушу, компоную, завариваю, пью, угощаю. И поверьте, ни разу жалоб от приезжих не было, все всегда были довольны. Вот и вам, я гляжу, приглянулось мое варево. Но что за чаепитие без хорошей беседы? Поэтому предлагаю, пока наши чашки полны, поболтать о чем-нибудь. К примеру, расскажите, Михаил о себе. Ну, а Вас, Семен, я попрошу добавлять факты, которые рассказчик попытается скрыть по той или иной причине. Хочется знать все о своих гостях.

Прихлебнув еще немного поднесенного вкусного напитка, меня немного расслабило, и я непринужденно начал не большой, но подробный рассказ о себе. Семену даже не пришлось ничего добавлять. В конце нашей посиделки мы с Семой крепко спали, уставшие, разомлевшие и ни о чем не думавшие. Я даже забыл цель своего пути. Хозяин же, напротив, был бодр и свеж. Он, не мешкая, разложил нас по лежакам и сел за стол, заранее принеся себе еще чашечку своего чая. Из кармана своего френча он достал колоду карт и произнес:

— Ну что, черти, поиграем?

— Нельзя ли полегче, дружок, мы не черти, мы — заплутавшие души.

За столом сидело шесть духов авантюрного вида. А вот духи ли это или это плод воображения могильщика, изрядно пригубившего своего чая, сразу и не понять. Если смотреть просто с обычного ракурса своего зрения на Глафира, который оппился чая… Да и можно ли это чаем назвать? Дурман-трава какая-то, да еще и на кладбище растет. Беря в расчет, что он еще и одинок всю дорогу, то вполне возможно сделать выводы, что старик попросту сошел с ума. Ну, а если проанализировать создавшуюся ситуацию с точки зрения любителей изучать потусторонний мир, то вполне возможно, что этот человек ведет тайное общение с жителями кладбища при помощи магического отвара, составляющие которого найдены здесь же. Глафир, однако, не на шутку распалился, что-то жестикулировал, ну и вел себя действительно так, как будто бы реально играл в вист.

— Ну что, Глафирушка, ставить на кон сегодня удумал? — спросил нашего могильщика один из сидящих за столом духов, в прошлом человек военный, даже на том свете чувствовалась офицерская выправка.

— Ну что, что? Да вот хотя бы моих постояльцев. Люди бесполезные на этой земле, и без их участия земной шар не остановится. А под вашим руководством эти ребята может принесут пользу хотя бы в преисподней.

И могильщик дико захохотал.

— Это конечно хорошо. — в беседу вклинился в земной жизни лекарь. — Но как-то дико рушить жизни без ведома. Хоть мы и мертвецы давно уже, но нужно все же соблюдать свои принципы.

— Послушай, Док. — в разговор вмешался самый, пожалуй, серьезный из игроков. — Когда играли на меня, ты так не рассуждал. А между прочим я претерпел еще и мучения, так как спал летаргическим сном. И, проснувшись, умирал самой пожалуй тяжелой смертью.

— Друг мой, по этой причине, ты и сидишь сейчас в нашей компании, а не прислуживаешь чертям. — и доктор засмеялся. Впрочем, захохотали и другие игроки.

На мой взгляд, смех при данных обстоятельствах крайне не уместен. Могильщика давненько заждались на том свете, и если этот кон он провалит, цена ему явно не под силу. Чего это распалился наш герой, который дал кров обездоленным путникам, пустившимся в опасный путь, дабы как-то быть полезными этому миру. Пытавшийся доказать, что наша необъятная Родина вполне-таки имеет границы, и, что любой человек в ней не пропадет и будет принят, как гость желанный и любый от всей души.

Немного прихлебнув отвара из своей крынки, он немного успокоился.

— Да, долг мой велик, но я его стараюсь покрывать, а кое где и отыгрывать. Вас, молодой человек, я проиграл честно. Вы были, на мой взгляд, обузой для этой земли. Вы — шулер, а значит дурили народ. Да не просто народ, а представителей вполне состоятельной его части, незаконно набивая свои карманы, а уж как использовать Вас для покрытия долга, и какие испытания Вам уготованы за Ваши грешки, тут уж я безвластен.

— Как у вас все просто. — ухмыльнулся недовольный оппонент Глафира.

Да, этот человек был шулером, и попал он на это загадочное кладбище при весьма и весьма странных обстоятельствах. Как-то в пьяном виде коротая свой вечерок в местном баре, он куражился путем своего хастла, система которого была отлажена до мелочей. И наш друг с каждым мгновением становился обладателем неплохого фуража, но, как известно, любая система рано или поздно дает сбой. И ты ее либо перезагружаешь на новый лад, либо уходишь на дно. Наш герой может и желал ее перезагрузить, но его хитрости спалил один грузин, человек отчаянной породы. Он не стал долго рассуждать, а бросил претензии нашему шулеру в лицо о его махинациях, с чем обвиняемый был крайне не согласен. Но несогласие свое он выражал крайне неубедительно, за что и был покалечен грузином и его веселыми друзьями. Последствия — непризнанный общественностью летаргический сон, похороны, гроб, могила. Спросонья, как уже проигрыша — удушье, смерть, ну и прислуживание всяким вурдалакам. Ладно хоть азартные попались. Все просили научить их так же искусно соперников по карточным играм обдуривать, поэтому пребывание на том свете не было таким уж тягостным, как казалось на первый взгляд.

Глядя на хозяина нашей ночной обители, я невольно начал перебирать в голове мысли на неприметные темы: одиночество, нехватка общения, скучное призвание по жизни. Я бы даже сказал угрюмое — отправлять людей на тот свет. Нет, конечно, кому-то и эти обязанности нужно на себя возлагать, но все же это очень отвратно влияет на психику человека. Человеческая особь начинает дичать, искать только ему одному ведомые порталы в иной мир. Вот наш герой траву собирал, заваривал и пил всю ночь, кривляясь и хохоча на весь дом, что-то спорил. Странный парень. Семена так с его напитка попросту пронесло, весь вечер животом мучился. Так вот я к чему завел все эти размышления. Да, порой человеку хочется одиночества, хочется в душе порядок навести, переосмыслить в корне свою жизнь, но нужно не затягивать со своими размышлениями. Нужно как можно скорее проскакивать этот привал и дальше в путь на, поиски и самосовершенствование самого себя, что само по себе бывает крайне тернисто. Глафир явно, на мой взгляд, затянул с привалом.

Он крайне неожиданно вскочил, схватил себя за волосы начал что-то дудеть, дергаться, его нервы были на пределе, его поведение говорило о нем то, что он явно не здоров, и ему срочно нужен лекарь.Он успокоился, сел на стул и повернул неожиданно свою голову в нашу сторону. Тусклый свет от свечи, которая еле как освещала наши покои показал, что хозяин здешнего мироздания задумал явно что-то неладное. Завязался диалог.

— Проснулись, голубчики.

— Да мы как бы уже час, как не спим.

— А это не очень хорошо. Организм должен отдыхать и отдыхать, чувствуя уют и сытость. Это у вас сбой какой-то значит произошел. — нервно прокомментировал мою бессонницу Глафир.

— Да что ты говоришь? — парировал я. — А ты за собой-то наблюдаешь, друже.

— А что не так?

— Да ты ведешь себя, как душевнобольной.

— Что? Да как вы смеете, неблагодарные несчастные души? Как ваши языки поворачиваются произнести такое по отношению к человеку, который дал вам кров? Немедленно собирайтесь и убирайтесь отсюда, видеть вас больше здесь не желаю!

Я резко вскочил и приказал Семену, не медля не единой секунды, запрягать лошадей.

— И мы, как можно скорее, покинем Ваш уютный гостеприимный двор. — с саркастической улыбкой произнес, глядя в глаза могильщика, я. — Ну а Вы, добрый дядюшка Глафир, отправляйтесь дальше рубиться в карты с покойниками. Первому попавшемуся полицмейстеру я доложу о Вашем положении дел.

Резко повернувшись, я отправился к выходу.

Очень часто в жизни мы совершаем роковые ошибки, которые очень негативно отражаются в будущем на наших судьбах. Делаем мы это в запале, даже не осознавая, что мы творим несколько мгновений. Спустя время, мы начинаем вдумываться, а стоило ли вообще совершать тот или иной поступок? И какие наши действия несут последствия? При всем при том они могут принести как моральные убытки в виде ряда неурядиц и душевных страданий, так и физические проблемы, вплоть до ликвидации нас с этого склепа.

Мои слова глубоко обидели старого хранителя потустороннего царства. Идя к столу, когда за мной захлопнулась дверь, он понуро рассуждал: «Да, играл, да, проигрывал людей, но никогда я не проиграл, к примеру, мать пяти детей или мужика, беглого каторжника, который спасался от шпицрутенов и гиблых соляных шахт. Я играл на существ, ведущих паразитическое отношение к людям, к своей державе, да, Господи, к миру в целом. На людей, которые, кроме как набить свои карманы, не знали в жизни ничего. И вот какой-то повеса, бесполезная человеческая особь, не принесшая не то, что стране, своему роду, своей фамилии никакой пользы, вздумал мне угрожать, пугать меня вздумал. Что ж, пусть кается вечность о своих гадких словах.»

Весь на нервах, Глафир сам не заметил, как опорожнил целую кружку своего чудесного напитка, который являлся для него всегда утешением и в горе, и в радости.

— Ну что, господа, — обратился он к сидящим за столом духам, которые молча и довольно серьезно ждали заявления, которое произнесет их земной друг после такого скандала. — «Признаться, настроение играть у меня отпало, но вы не огорчайтесь, вы не зря сегодня явились мне в утешение моей скромной и одинокой жизни. Я хочу, чтоб вы, в качестве бонуса, забрали себе в услужение бродяг, которые только что покинули мою скромную, но гостеприимную обитель, поблагодарив меня за ночлег бранными словами и унижением. Я желаю, чтоб эти милостивые господа мучились сто лет, чтоб поняли они, что значит пребывание в земной жизни облаченными в плоть и кровь. Что это не только праздность и удовольствие, но и тяжкий труд, полный невзгод, болезней и разочарований. …

Лошади понесли было ощущение, что в них вселился сам дьявол. Тем более, что погодные условия были ужасны жестокий ветер так задувал, что, слыша его свист в ушах, становилось страшно до самых пяток. Ливень, размывал всю дорогу, превращая ее в скользкую грязную жижу, а раскатистый гром и молния создавали атмосферу ада. И вот, не выдержав этого давления, наши лошади съехали с катушек и помчались, не понимая куда. Как только кучер не пытался их утихомирить, все попытки тщетны. Их глаза были наполнены звериным ужасом, который может остановить только смерть. При всех сложившихся обстоятельствах конечной точкой для нас оказался крутой обрыв, неведомо как оказавшийся на нашем пути. Наши бедные лошади вылетели туда под раскатистые фанфары небесного пространства.

«Все кончено.» — промелькнуло у меня в голове. И тут же мне в голову вонзилась дверь нашей крытой, искусно сделанной на итальянский манер бричке, располовинив мне череп. Семена выбросило с козел и колесом перебило шейные позвонки. При всем при этом по невероятной случайности одна из лошадей лягнула его, попав в височную кость и превратив ее в кашицу, навсегда отрезав кучеру путь к жизни.

На утро, на своей захудалой повозке, запряженной дохлой кобылой, объезжал окрестности могильщик. Погода стояла ясная приятная. Подъехав к злополучному обрыву, он заметил два бездыханных тела, сильно потрепанных.

— Ну что, допрыгались, голубчики?

Глафир спустился в низ и, спустя полтора часа, вез этих славных ребят, которые так трагически окончили свою жизнь в свою загадочную обитель, дабы вернуть земле ее не очень умело сделанных детей.

— Быть может, век спустя, друзья, вы будете рассуждать о своем пребывании на земле матушке по-другому и будете считаться с ее другими детьми, пусть и не такими уж благородными. — отхлебнув, свой отвар из бурдюка, дико засмеялся, вскочил на козлы тележки и, напевая веселую песенку, стал погонять свою дохлую лошаденку к очень загадочному кладбищу, хозяином которого он являлся.

* * *

* * *

* * *

Дорогой читатель, обязательно пиши мне, что ты думаешь обо мне, о том, что я делаю. Мне важно каждое мнение.

Также, мои друзья, вы всегда можете поддержать меня,оценив запись и подписавшись на социальные сети. Большое спасибо, что вы со мной!