Наконец подошла и моя очередь ехать на учёбу в Санкт-Петербург. Питер – это настоящая кузница кадров для нашей энергетики. Но если раньше здесь повышали свою квалификацию только инженерно-технические работники, то сейчас сюда по очереди едут все, кто трудится на энергетических предприятиях: едут бухгалтеры, чтобы в совершенстве овладеть бухучётом, едут канцелярские работники, дабы освоить все тонкости делопроизводства. Не обижены вниманием и финансисты, и строители, и экологи. Моя же задача – освоить всё новое, что разработали энергетики за последние пять лет для расчётов токов коротких замыканий на наших подстанциях.
И вот он наступил – день моего отъезда. Собрав чемодан, я прощаюсь с коллегами, провожающими меня с лёгкой завистью, и с детьми, прыгающими от радости: ведь их ждут две недели свободы при полном холодильнике! – и еду на вокзал.
Билет у меня – в купейный вагон. Купе, из-за дороговизны, я могу позволить себе только для служебных поездок. Мне очень нравится ездить в купе, потому что в купе попутчики смотрят на меня, как на состоятельную женщину – ведь только состоятельные женщины покупают билеты в купейные вагоны – и, конечно же, под этими взглядами у меня поднимается настроение и раздувается сладостное чувство собственного достоинства.
Время в дороге пролетело незаметно: вечер – за чаем, ночь – в дрёме под перестук колёс, утро – в неторопливых сборах, и вот уже поезд подплывает к перрону Санкт-Петербурга. За окном – дождь. Холодно. Надо спешить в институт, чтобы определиться с жильём.
В институте нас встретили очень приветливо: напоили чаем с печеньем, загрузили литературой и проводили в аудиторию, где уже начался учебный процесс. Обучение проводили настоящие профессионалы – мастера своего дела. Было всё: и лекции, и практические занятия, и вопросы, и опросы. Приходилось напрягать и память, и логику, и внимание. Ну, а после занятий, все – на Невский проспект!
Я знаю, что без специальной подготовки нам не постичь художественной ценности многих прославленных произведений искусства. Примеры тому: иконопись, творчество авангардистов. А вот, что касается архитектуры северной столицы, то здесь никакой подготовки никому не требуется – остаться равнодушным невозможно! Величественная и торжественная красота дворцов, соборов, набережных, мостов и фонтанов завораживает сознание, а душу наполняет восторгом и гордостью!
Мы вышли на Невский проспект! Ах, как было бы замечательно, если бы над нами сияло солнце! Но всё небо над городом облепили тяжёлые серые тучи, мокрые лохмотья которых ползли прямо по проспекту и доставали прохожих под любыми укрытиями. Но народу на Невском всё равно много в любую погоду. В большинстве своём, это приезжий люд: кто-то прибыл целенаправленно полюбоваться городом, а кто-то оказался здесь проездом. Местных видно сразу: их лица далеки от созерцания окружающих красот. Но особого внимания заслуживает питерская молодёжь, тусующаяся на Невском. Поведение у этих молодых людей – вызывающе независимое. Взгляд – сквозь и мимо. Они словно бы витают в другом измерении. Отношение к окружающим трудно назвать даже высокомерным – окружающих просто нет! Все дорогущие кафешки забиты молодой элитой, и оттуда через приоткрытые окна и двери выплёскивается на тротуар их игривый беззаботный смех. Надо отметить, что с бутылками пива в руках по проспекту никто не ходит, пьяных и нищих я тоже не видела.
Рестораны, кафе и бистро совершенно вытеснили из центра столовые, вынудив их перейти, как бы на нелегальное положение. Найти столовую непросто: надо внимательно заглядывать в подворотни. Именно там, в загромождённых тарой двориках, и прячутся от воротил сегодняшнего бизнеса гонимые ими столовые. На местонахождение столовой указывает стрелка с соответствующей надписью, намалёванная чёрной краской в проёме подворотни. Эта стрелка ведёт нас прямо в восьмидесятые годы прошлого столетия: та же очередь, те же котлеты и тот же компот из сухофруктов – всё вкусно и дёшево.
Сытая, а значит, довольная, я продолжаю свой путь. Автобус везёт меня в Петергоф, где ослепительный блеск солнца и золота расщепляется в водяных струях на все цвета радуги! Но эта солнечная симфония длится недолго, и опять «дождь по асфальту рекою струится, дождь на Фонтанке и дождь на Неве…».
…И снова я, прикрывшись зонтом, иду по Невскому. Сворачиваю к Летнему саду. Какая благодать! Песчаные дорожки, резные скамеечки, пруд с лебедями, мамочки с колясками и, главное, особый умиротворяющий дух – всё так мило! Когда я приехала в Питер – это было начало мая – зелень только-только занималась. В Летнем саду под деревьями раскинулся ковёр из лесного разнотравья. И ни одного одуванчика! Как же им удалось их изжить?
Находила я время и для музеев. Какая уютная роскошь в Юсуповском дворце! Едва я перешагнула порог этого дворца, то сразу же встретилась глазами с хозяйкой дома, чей портрет во весь рост стоял прямо напротив входа. На портрете в строгом чёрном платье встречала нас красивейшая женщина Европы – Зинаида Юсупова. Взгляд её задумчив и печален. Это её сын Феликс считается организатором убийства Распутина. Богатейший наследник, родственник царя, продолжатель благороднейшего рода пошёл на убийство, так как видел в Распутине погибель для России. Если бы все власть имущие в то время были такими же патриотами, как Юсупов, то страна, возможно, не была бы доведена состояния, когда «верхи не могут, а низы не хотят…». (Что же касается этих, многими проклинаемых, семидесяти лет советской власти, то, как знать, если бы не они, то я, возможно, из хлева коровьего так и не выбралась бы…)
В самом Юсуповском дворце меня совершенно очаровал домашний театр Юсуповых. В золочёном зале этого театра я, сидя в уютном бархатном кресле, смотрела на сцену в пышном убранстве расшитых занавесей и пыталась представить себе на ней поющую Зинаиду Юсупову.
Побывала я и в легендарной Янтарной комнате. На расстоянии двух метров от стен натянут шнур. А попробуй-ка на таком расстоянии в полутёмном зале разглядеть солнечный янтарь!
А ещё я посетила Музей политической истории России. В музее на стене крупными буквами было написано: «Диктатура пролетариата была успешна потому, что умела соединять принуждение и убеждение». Ленин. Круто! – Сколько слёз пролито под этим лозунгом, сколько крови! В этом меня убедили многочисленные экспонаты музея. Теперь я точно знаю, что тоталитарный режим мог существовать только на страхе и на крови. Ощущения после посещения этого музея такие же, как после посещения кладбища.
Я перестала уставать. Ноги стали неутомимы, и я едва успевала ими управлять. На смотровую площадку Исаакиевского собора я взлетела, как на крыльях! Я увидела Невский проспект с высоты птичьего полёта! Красотища!
Главным деревом парков в Питере является липа. Как только над ней, бедной, не издеваются! Есть липы в форме шара, есть – в форме куба или шатра. Совсем немного счастливиц растут сами по себе и наслаждаются свободой.
На учёбу я всегда ездила общественным транспортом. Как-то в троллейбусе кондуктор под робкие возражения пассажиров вытолкала на улицу старушку-безбилетницу, и этим основательно подпортила всем настроение. Неужели эта горластая хозяйка салона не понимает, что и она, и все мы, пользующиеся общественным транспортом, относимся к одному сословию – самому низкому! Представители другого сословия, сословия господ, лихо проносятся мимо нас в шикарных машинах по другой полосе дороги. Так зачем же нам, товарищи, обижать друг друга на забаву этим господам?
Но продолжим дальше. Если Царское Село – блеск и роскошь, то Кронштадт – это мощь и сила! Тихий маленький городок имеет очень громкую славу. Прежде всего – это крепость на северо-западных рубежах, ну, а Кронштадтское штурманское училище явило миру много славных имен исследователей и героев. А Никольский Морской собор всех нас просто сразил своим величием!
Побывала я и в Выборге. Основанный в двенадцатом веке, как русско-карельское поселение, этот город за свою многовековую историю побывал и под шведами и под финнами. Всё это отразилось на его архитектуре. Выборг вернулся в состав России в 1940 году, благодаря прорыву войсками Красной Армии мощной линии обороны Маннергейма. Я прошлась вдоль этой линии. Крепость в гранитном монолите! Страшно представить, сколько крови запеклось на этих камнях!
Но вот и подошёл день моего отъезда из Питера. В купе, на этот раз, я еду одна. Не хватило командировочных лиц мне в компанию. Лежу я на полке и мечтаю под перестук колёс: вот бы на какие-нибудь курсы съездить в Сочи! А почему бы и нет? Наше руководство не устаёт удивлять нас разными преобразованиями, так что всё может статься! Вот так, размечтавшись, я и уснула.
383
Загрузка...
Очень схоже с моими впечатлениями о Питере.