База Миротворческого корпуса Федеральных вооруженных сил «Йеллоу Форт-14». 26.04.2339 г.
Выписка из протокола допроса интернированного местного жителя.
Допрос проводил подполковник Виллисон (Соединенные штаты Северной Америки в составе Федерации; в протоколе обозначен как О1 – прим.)и штатный офицер-психолог Шан (Объединенная Южная Азия в составе Федерации; в протоколе обозначен, как О2 – прим.).
Допрашиваемое лицо – женщина, 30-35 лет из гражданского местного населения. Доставлена патрульной группой из развалин, квадрат 45-37, 55 миль к северу от бывшего города Зересо (прим. – местный топоним). Оружия не имела, сопротивления не оказывала. На контакт вышла сама.(В протоколе обозначена как Х – прим.)
Допрос проводился с помощью штатного механизма-переводчика модели CRI-4220|61 на официальном языке Гуэнехор.
О1: — Пожалуйста, назовите ваше имя и фамилию.
Х: –Адад..Ахиза…
О1: — Сколько вам лет?
Х: — Вы знаете, я уже не помню даже… Не то тридцать два, не то тридцать три… Я бросила считать, когда исполнилось двадцать пять. Даже день рождения свой забыла… А зачем уже?!
О1: — То есть вы родились еще до войны? Чем вы занимались до того, как все началось?
Х: — Была студенткой технологического университета. Успела закончить первый курс.
О1: — Вы уроженка этих мест?
Х: Нет, мы раньше жили в другом городе… Чи, в 200 аха отсюда (Прим. – Аха – мера расстояния, примерно 0,7 миль). Отца перевели в столицу, и мы переехали за два года до начала… всего этого… В столице я и поступила в университет.
О1: -А кем были ваши родители?
Х: — Отец был офицером, его перевели в штаб какой-то дивизии (прим. – переводчик воспроизвел наименование военного подразделение по аналогии с земными). Мама – учительница в школе.
О1: — А как вы уцелели в начале войны?
Х: — Я ехала в метро на занятия в университет. Внезапно раздались несколько гулких ударов…и поезд встал прямо в тоннеле… Свет погас… Когда нас вывели на платформу, там было много людей с поверхности…обожженных…раненных… Все кричали, плакали. Нам сообщили, что нас атаковали враги из страны Ридда (прим. – государство-противник на другом материке, использующее голубой флаг). Было страшно… Я постоянно плакала. Но мы думали, что наши скоро победят, и все закончится… Я надеялась, что выжила хотя бы мама. Папа был военным, и я уже не надеялась его увидеть…
О2: — Простите за вопрос… Вы так и не знаете до сих пор, выжили ли ваши родители?
Х: — Я уже потом поняла, что скорее всего нет… Говорили, что бомба взорвалась в воздухе почти что над нашим кварталом. Там ничего не осталось, одни развалины…
О2: — Может быть, они уцелели где-то в другом убежище?
Х: — Не знаю… Вряд ли… Мама снилась мне по ночам… разговаривала со мной… Я плакала… Многие плакали, многие сходили с ума… Я тоже чуть не сошла с ума, но солдаты сказали, что сумасшедших сразу же убивают. И я разговаривала с мамой только во сне… Только боялась, что кто-нибудь услышит и донесет…
О1: — Успокойтесь пожалуйста, вы находитесь в безопасности, и вас никто не собирается убивать. Вам будет предоставлено питание, чистая вода и медицинская помощь в полном объеме.
О2: — Мы спрашиваем вас не из праздного любопытства. Просто мы пытаемся восстановить картину произошедшего из показаний очевидцев, пострадавших… Это поможет нам понять, какие меры принимать дальше и как, возможно, оказать помощь вашему миру, если такое решение будет принято.
Х: — А вы можете оказать помощь целому миру?
О2: — Честно? Мы пока не знаем. Это зависит от многих факторов. Но, по крайней мере, отдельным людям мы помогать в силах.
О1: — Мы с уважением относимся к вашему горю, но предлагаю продолжить. Это важно. Что было после метро?
Х: Мы пробыли на станции два дня, потом нас стали выводить на поверхность. Раздали дыхательные маски и резиновые комбинезоны. Когда мы поднялись наверх, мы увидели, что весь район был разрушен полностью. Среди руин ходили солдаты внутренней службы в противогазах. Нас посадили на машины и вывезли за город в лагерь. Какое-то время мы находились там. Часто шли черные дожди, кто попадал под них, умирал потом в мучениях. Потом пошел снег… Летом… На небе появились черные тучи, и дни стали серыми, как в сумерки. Нас перевели в подземное убежище, сказали, что в ближайшее время лета не будет, и на поверхности оставаться опасно.
О1: — Эффект «ядерной зимы»…
Х: — Мы думали, что наступил конец света. Хотя по радио нам говорили, что наши войска нанесли врагу такой же удар, что противник понес огромные потери, даже больше чем мы. И что окончательная победа будет одержана через несколько месяцев. И так целый год. Потом стали говорить, что враг еще сохранил немало сил для ударов по нашей территории, и что все выжившие обязаны работать для армии и для победы без оплаты за продуктовый паек и воду, и что просто так еда и вода не будет выдаваться никому, кто хочет, — может уходить.
О2: — И так продолжалось все оставшееся время?
Х: — Первый год, — да… Я смирилась… Очень хотела жить… После смены приходила домой, — ну в свой бетонный угол, изобретала себе выдуманных друзей и разговаривала с ними. Думала, если все закончится, напишу целый роман… Только разговаривала, пока никто не слышал. Одна моя подруга тоже разговаривала с погибшим мужем по ночам, потом начала разговаривать днем, прямо при всех, и говорила, что видит его. Ее куда-то увели… Больше я ее не видела.
О1: — Вы всю жизнь провели в этом убежище?
Х: — Нет, потом когда зима закончилась, и опять выглянуло солнце, мы стали выходить на поверхность. В защитных костюмах, конечно. Лазали по развалинам, собирали вещи, уцелевшие тряпки, полезные предметы. Сливали топливо из уцелевших машин… Это было далеко от моего бывшего дома, я стала проситься в другое убежище, поближе к столице, а мне сказали, что ближе к столице просто так не попадешь. Впрочем, потом все равно стали разбрасывать людей по другим убежищам, только подальше от столицы. Я даже на поезде ездила. Закрыла глаза и представляла, что никакой войны не было, что я еду с мамой и папой на поезде домой…
О2: — А чем вы занимались? Кем работали?
Х: Кем только не работала. И шила, и готовила, когда было из чего, и на поверхности полезные вещи собирала, и помогала чинить механизмы, насколько могла… И…извините, я не буду говорить…
О1: -Ничего можете не стесняться, вас никто осуждать не будет… Хотя, если что-то личное…
Х: — …Иногда я оказывала некоторые услуги старшим по смене и офицерам… Простите… Я тогда была еще красивая, с волосами, и когда от меня что-то требовали, я даже не сопротивлялась. Было страшно, хотелось жить… И они давали дополнительную пайку… А мне как назло, все время хотелось есть.
О1: — Вы и сейчас красивая. А после лечения будете еще красивее. Только здесь с вас никто ничего требовать не будет, это точно. У нас строго с этим.
О2: — Мы не собираемся осуждать вас, или относиться к вам как-то хуже… Мы в любом случае на вашей стороне. Скажите, когда в убежищах началась «черная лотерея»?
Х: — Я даже не помню… Года два назад…или три… Уже давно не хватало пищи, пришли в негодность фильтры для воды, защитные костюмы тоже… Стали ходить слухи, что еды на всех не хватит, что нужно сокращать население, или все умрут от голода и болезней. Сначала заставляли тянуть жребий нечасто… всего три раза в год… и не больше пяти человек… А потом каждый месяц…правда по двое-трое.
О2:- Не участвовать было нельзя?
Х: -Кто уклонялся от участия – убивали сразу. Не участвовало только начальство, офицеры и солдаты, несколько старых инженеров, которых берегли… Можно было записаться в солдаты, и тогда не будешь участвовать. А я … какой из меня солдат..?
О1:- И вам выпал «крест», да?
Х: — Да. Я даже поверить не могла, что меня сейчас убьют. Я ведь еще могла работать. Была полезной…хоть и волосы выпали, и горло болело все сильнее… Я просила оставить меня…даже предлагала офицеру себя… А он кричал, что ему не надо ничего, к тому же я уродина. Нас, обреченных было шесть человек… Я думала, что нас застрелят, или зарежут, но нас просто вытолкали из убежища, и сказали, чтобы мы здесь не появлялись. Сказали, идти на юг к столице, там много выживших. Предупредили, что если появятся «черные драконы», нас сразу убьют, или даже хуже, чем убьют… Когда мы вышли, добрались до старого завода, и среди наших тут же возникла драка… Там было двое мужчин, они хотели убить женщин и съесть… Я испугалась и убежала… Двое суток пряталась в развалинах… А потом, когда я уже не чувствовала себя от голода, я перестала бояться, и просто пошла по дороге… Мне уже было все равно… Мне даже хотелось, чтобы меня убили… Но мужчин уже не было, остались только следы костра…и несколько костей… Наверное, они взяли останки убитых с собой… Я бы в тот момент даже от человечины не отказалась, но понимала, что скорее всего я сама стану едой… А потом я увидела корабль в небе и замахала рукой…
О1: -Скажите, а в том убежище, откуда вы ушли, проживает много людей?
Х: — Я не знаю… Может, сотня человек, может полторы… Раньше было больше, в одном углу лежало по два матраца, а то и по три. Многие умерли или их увели… Проживает! Разве это можно назвать проживанием? Выживают… Серые стены с плесенью, очень плохое освещение, постоянная сырость, вонь… Я, когда попала сюда, даже не могла поверить, что может быть так светло…и чисто… Делайте со мной что хотите, только не выгоняйте, пожалуйста!
О2: — Никто вас не выгонит, и никто с вами ничего плохого делать не собирается. Обещаем! Скажите, а много ли военных было в том убежище?
Х: — Почти не было. Только вооруженная команда коменданта, человек пять… Иногда мимо проезжали танки…какие-то старые, еще от старой войны…
О1: — А вот вы упомянули «черных драконов»… Кто это такие?
Х: — Правительственная гвардия. Они самые злые и жестокие, если кто-то протестует, или не слушается, они могут сразу убить или зарезать. Они носят черную форму, у них самая лучшая одежда и средства защиты. Они перемещаются от бункера к бункеру, контролируют обстановку, забирают то, что произвели. Иногда забирают тех, кто записывается в солдаты, или тех, кто вытащил «крест».
О1: — Правительство все еще существует, вы не знаете?
Х: — Говорят, что существует… Они находятся в новой столице, где-то в центре страны, и собирают новую армию для окончательного сражения с врагами. Наш «стальной» лидер постоянно выступает по радио с речами и воззваниями, просит потерпеть еще немного, и что скоро жизнь улучшится.
О1: -А что ваши люди говорят о «пришельцах», то есть о нас?
Х: — Говорят, что вы прилетели завоевать нашу планету и поработить нас. Говорят, что вы убиваете людей и забираете их для опытов. Нам по радио зачитывали рассказ одной женщины, которая сбежала от пришельцев…то есть от вас… Она рассказывала…что вы…разрезаете живых людей…вырезаете у них внутренние органы…и заживо испепеляете… А некоторых увозите в своих кораблях на другие планеты!
О1: — Из всего этого правда только то, что мы действительно перевозим некоторых ваших людей в медицинские и реабилитационные учреждения на других планетах. Потом они возвращаются или, если хотят, и получат разрешение, могут остаться там, в более развитых мирах. У вас еще будет время убедиться в том, кто прав на самом деле, — ваша мифическая женщина, или мы. Да и сбежать от нас…весьма, скажем так, проблематично. Хотя, честно, мы были бы рады уже, если бы от нас сбегать начали!
Х: — Мне уже неважно… Я согласна на все… Я и так скоро умру… Хотя бы в светлых чистых помещениях, а не в подземной норе…
О1: — Не умрете, не волнуйтесь. Мы сделаем все, чтобы вас вылечить. Единственное, только это может занять много времени.
О2: — Последний вопрос. Если бы у вас была возможность передать что-то жителям нашего мира, что бы вы сказали им?
Х: — Спасите нас, пожалуйста… Кого еще можно…
Солнце трех миров
47
Загрузка...
