Ты здесь?..

Я ее люблю? Действительно?

Ее звали Аня. Анюта. Я смотрю на нее со своей задней парты. Любуюсь ее ангельской внешностью: белокурым волосам до пояса, небесного цвета глазам, задорному смеху, улыбке.

Боюсь только одного – вдруг она оглянется, почувствует мой взгляд. Я сразу спешу опустить глаза.

Но она не чувствовала. Вообще не замечала меня.

Люблю ли я ее? Интересный вопрос.

А что такое любовь? Привязанность к внешности? Но вдруг завтра что-то в ней изменится: поменяет прическу, изменится походка, привычки, она перестанет так задорно смеяться, перестанут блестеть глаза…. Я ее разлюблю? Люблю ли я ее или ее внешность?

Я не знаю. Ведь я о ней ничего не знаю. Абсолютно.

Мои мысли прервал звонок на перемену. Все вскочили, скорей бы успеть в столовую. Кроме меня. Я был погружен в свои мысли.

Она тоже не спешила выходить – медленно вышла из-за парты. Несмешной походкой направилась к двери.

Но задержалась у порога.

И оглянулась.

Я почувствовал, как мое сердце выпрыгивает из моей груди. Боже. Еще чуть-чуть — и оно остановится. По крайней мере, мне так казалось.

— Ты идешь в столовую? Тебе что-нибудь принести? – поинтересовалась она.

Я смотрел на нее и не слышал ее. Что она сказала? Я читал в ее небесных глазах удивление, заинтересованность…

— Ннет.. спасибо. Я сейчас приду.– Запинаясь, промолвило мое естество.

Она повернулась и ушла.

Что со мной происходит? И это со мной первый раз, в мои-то четырнадцать лет.

Я вошел в огромный зал, над дверью, которой большими буквами было выведено слово «Столовая».

Она стояла у прилавка. Что-то покупала.

Внезапно у меня появилась невиданная, до сей поры, решимость подойти к ней. Заговорить.

— Может тебя угостить?- вопросил я.

Она смотрела на меня удивленно, не зная, что сказать.

— Можно – так же робко проговорила она.

Я ей купил пироженное, на деньги, которые мне утром дала на обед моя мама. Взял себе стакан с чаем, себе на сдобу денег не хватило.

Мы сели за один стол.

— А почему ты себе не взял сладкого к чаю? – поинтересовалась она.

— Я не люблю сладкого.

— А вот я обожаю. — Откусив кусочек, сказала она. – Мы с тобой уже семь лет учимся в одном классе, а ни разу не разговаривали.

— Лучше поздно. Чем никогда.

Мы разговаривали о чем-то. Я уже не помню о чем. Я пытался тебя рассмешить, и ты смеялась. Твой заливистый смех, никогда его не забуду. Он мне доставлял большое удовольствие. Не смех как таковой. А чувство, что тебе хорошо со мной.

Робость потихоньку уходила от меня, и я уже более уверенно с ней разговаривал, не боясь, что скажу что-то не то.

Я попросил проводить после школы… но она отказала. Сказала, что есть молодой человек. С девятого класса.

Я замолчал, не зная, что сказать. Скованность и стеснительность опять вернулись ко мне, как будто и не уходили вовсе.

— Давай просто дружить, — проговорила она. Мне ничего не оставалось, как согласится.

Придя домой, я в очередной раз уселся за компьютер. Домашнего задания сегодня не было.

У меня было только одно занятие на все времена – играть в видеоигры.

Запуская в очередной раз игру, я попытался забыть, что она мне сегодня днем сказала.

Когда я на нее обратил внимание? Примерно, год назад. Да, примерно так. И почему я ее раньше не замечал. Год мне потребовался, чтобы заговорить. Но поздно.

Прошла неделя.

Сегодня она не пришла в школу. Позже я узнал, что ее сбила машина, когда она направлялась в сторону учебного заведения. Не знаю, как описать, что я почувствовал, когда узнал. Что-то во мне упало. И уже не поднялось.

А если ее не станет? Этого вопроса в моей голове было достаточно, чтобы проступили слезы.

Я узнал ее домашний номер. Мне нужно было выяснить, в какой она больнице.

Ее мама без вопросов сказала адрес больницы. В ее голосе я учуял горечь и боль. Я хотел ее успокоить и сказать нужные слова, но все слова лишние.

Анечка лежала в реанимации. В тяжелом состоянии, у нее было сломано несколько ребер, и была черепно-мозговая травма. Естественно, меня к ней не пустили. Я решил просто сидеть и ждать. Я буду находиться в этой проклятой больнице, пока меня к ней не пустят. Плевать на все, плевать на школу, учебу.

— Это ты мне звонил насчет Анечки?

Ко мне подошла женщина лет сорока. Это была ее мама. У нее были заплаканы глаза.

— Да. Когда к ней можно будет?

— Пока неизвестно. Ты ее друг?

— Да.

Она села рядом со мной

— Как же так произошло! Не могу в это поверить…

-Успокойтесь. Не плачьте, все будет хорошо.

— Как же не плакать… Я ее одна воспитываю, если ее не будет…

— Не думайте об этом. Я ее не оставлю.

— Спасибо тебе. Но тебе лучше домой, до завтра к ней точно не пустят.

— Нет, я буду ждать, во что бы то ни стало.

Она посмотрела на меня внимательно

— Ты в Аню влюблен?

Я оставил этот вопрос без ответа.

Аня пришла в себя через несколько дней. Все это время после школы я каждый день приходил в больницу в ожидании чуда. И, наконец, я дождался.

Я сидел у ее кровати. Она спала.

Что скажет, когда меня увидит? Что я здесь делаю, ведь я ей никто? Просто одноклассник.

Наконец, ее веки задрожали. Девушка открыла глаза. И улыбнулась. Ей было больно, но она улыбалась.

— Ты здесь? – вопросила Аня.

— Да. Привет. Как ты себя чувствуешь? Тебе не тяжело говорить?

— Немного. Но это ничего. – Она поморщилась от боли.

— Тихо- тихо. Тебе нужно отдохнуть. Я лучше пойду. Пока, я завтра лучше зайду. – Я повернулся к двери.

— Почему ты здесь?

Я стоял у порога, но мне пришлось обернуться. Она смотрела мне прямо в глаза и ждала ответа. Глаза ее были ласковыми, которые вопрошали, в ожидании ответа.

Что ей сказать? Признаться? Она меня обсмеет.

— Разве я не могу проведать одноклассницу?

Аня снова улыбнулась. Положив голову на подушку, она закрыла глаза и, кажется, тут же уснула.

Аня быстро шла на поправку, чему я был только рад. Я сидел подле ее постели, взяв ее руки в свои. Она уже во всю беззаботно болтала, рассказывая о разных мелочах. Думаю, те минуты, проведенные с ней у ее постели, были для меня самыми счастливыми. Но я это понял лишь с годами.

Позже она сказала мне, что она с родителями переезжает в другой город. Навсегда.
— Этот город всегда будет напоминать, что со мной произошло. Так сказала мне мама. Хотя я не хочу уезжать, здесь много друзей останется.

Мы обещали друг другу писать. Но меня это не успокаивало. Я так и не признался ей. Духа не хватило. Для нее я всего лишь друг и всегда останусь таковым.

Я ей писал. Много, часто писал. Но она не отвечала. Может – не хотела, или до нее мои письма не доходили. Знает лишь только она одна.

Любил ли я ее? Было ли это то самое чувство, о котором так пишется в сказках, в дешевых бульварных романах? Я нашел ответ на этот простой вопрос лишь тогда, когда ее со мной не стало. Как она поживает? Сложилось ли у нее все хорошо? Вышла ли она замуж? Наверное, уже обзавелась кучей детишек и давно забыла меня. А помнила ли?

Прошло уже много лет, мне уже стукнул тридцатник. Пустая квартира и одиночество заставили меня вспомнить свое школьную любовь. Вспомнить легко, а вот забыть…

В тот день я шел на собеседование на счет работы. Поскольку оно находилось недалеко от моего дома, я решил прогуляться пешком. Я шел, ни о чем не думая, разглядывая свои ботинки.

С начала мне показалось, что я увидел знакомое лицо. Пригляделся. Белокурая девушка в синем платье шла мне навстречу. Я не мог разглядеть ее глаз, но она подходила ко мне все ближе и ближе.

Мое сердце, как в прежние школьные годы хотело выпрыгнуть за пределы моей грудной клетки.

Нет-нет, это не может быть она – думал я. Но ей достаточно было задать мне тот самый наивный вопрос, который ассоциировался у меня с чувствами к ней.

И она задала мне его снова, со своей лучезарной улыбкой. Шестнадцать лет спустя. Вопрос, на который я точно знаю ответ

— Ты здесь?…