У города был слабый позвоночник, отдышка на скоростях, тремор и пятничный алкогольный озноб.
И еще он не любил меня нисколечко — у него таких сколько хочешь.
Не поил меня тишиной. Не шептал душистыми словами. Может изредка, от хмельной гусарской удали. И только липами, вцеловывшими шелушащие губы в лето.
Над ним не бывало звёзд, просто намекал, что знает где их чертежи. Но дарил лишь винтовые сваи.
Барабанщики бытия здесь всегда в казенной форме тусклых оттенков. Стягивают будильником с постели, как жестокие дети нелюбимых кукол.
Слушают крики, которых я не издаю.
Не предлагают кофе — только пустоту, или пустоту. На выбор.
Но конечно жиж я возвращаюсь к нему!!..
Опускать свой пожар в его ледяные ладони, останавливать взглядом его поезда, вместо золота плавить его олово.
Стану надевать поводок одиночеству, величиной с белого Бима. Бегать с ним по Рымарской — вдвоём, и с рассветами.. Потом вниз, вниз, там вокзал. А у фонтана сверну направо.
Идеальный маршрут для пить из горла Lambrusco, вприкуску с самыми лакомыми розовыми лучами.
Хохотать и гладить всех поперечных собак.
Но совсем же никак. Нет, они говорят, никак.
Нет, они отвечают, никак-никак. Только полная сдача и смерть, ты понял?
Но рядом же всегда будет мой рассвет?.И воображаемый Белый Бим.
Белый Бим. Рассвет.
Я готова.
Разговоры на кухне
76
Загрузка...
